В тихой комнате лежала на полу. Дом был наполнен ароматом умерших лилий и горьких воспоминаний. День шёл на убыль, на убыль так же шли её года и её жизнь. Тихая , размеренная струя воды катилась по краю ванны. Не было в этот день солнца в её глазах, не было и луны на меркнущем потолке. Звёздная, игривая вуаль покрывала её лицо. На загорелом, чуть погрубевшем со временем столе лежала холодная записка. В ней было всё: «Ухожу, не люблю, не смирюсь, не вернусь». Кто написал столь знакомые всем и столь огорчающие её слова… Слова… Впиваясь когтями в горло  оставляли шрамы на сердце. Слова… Не смирюсь… некогда бурлящая кровь пронзительно и померкнув растеклась по вене. Удар… Ещё удар… Сердце , милое такое, наивное сердце, билось ровно, меланхолично, как часы, висевшие на стене и остановившиеся пол тонны назад. Не вернусь… А куда собственно возвращаться? В гнилую, отчаявшуюся плоть?  В резервуар с жидкостью вытекающей понапрасну из яблок забвения? … В трясущиеся от жалкости и нелюбия себя самого этим же медленно ударявшимся органом? И откуда собственно возвращаться? Из мира веков, столетий, обуявшихся знанием и незнанием праведности, лицезря наивность и предубеждения смыслов бытия в короткий, отмеренный невыносимый шаг над пропастью негодования. Где?...Где ты?... Сухой, молящийся голос пронёсся над проснувшимися.  Когда ты уйдёшь из моей головы? Из моего сознания? Ты не видишь все и так уже покинули меня! Осталась только ты… Одна… Как и я…