Это цитата сообщения Cheshirrskaja Оригинальное сообщение

S.T.A.L.K.E.R. Дом на болоте Алексей Калугин

Глава 1

Зона начинается с армейского блокпоста. Это известно каждому. Проникнуть в Зону можно разными путями. Можно подкупить часовых. Но это не защитит тебя от выстрела в спину. Можно найти брешь в окружающем Зону кордоне. Но это не значит, что, миновав колючку, ты не влетишь на минное поле. Можно наняться подсобным рабочим в очередную группу исследователей, отправляющуюся в Зону, а по дороге как бы случайно свернуть не в ту сторону. Но это не спасет тебя от притаившегося среди развалин кровососа. И даже если тебе невообразимо повезет, настолько, что минует тебя кислотный туман, стая слепых псов не возьмет твой след, очередной выброс произойдет строго по расписанию, а не на сутки раньше, когда его никто не ждет, и тень Темного сталкера не коснется тебя, все равно, считай, что ты уже покойник. Потому что все только еще начинается. Зона живет по своим законам, изучить которые невозможно. Это ведь только так говорится «по своим законам», а на самом деле никаких законов нет. Так же, как нет и правил. Нет системы, которая могла бы помочь выжить. В зоне можно доверять только самому себе, – своему зрению, обонянию, слуху, своей интуиции, своей способности мгновенно оценить ситуацию и выстрелить, почти не целясь, или вовремя опустить оружие, чтобы дать понять, что у тебя нет враждебных намерений.
Ты сможешь считать, что смерть дала тебе отсрочку, только после того, как откупоришь банку дешевого пива в Баре сталкеров. Бывалые сталкеры говорят, что тот, кто добрался до Бара, прошел крещение Зоной. Но даже это еще ничего не значит. Потому что смерть, – она в Зоне повсюду. И на выходе из Бара какой-нибудь в конец очумевший полтергейст, обосновавшийся в квартире на два этажа выше, может скинуть тебе на голову наковальню. Или концертный рояль. Как в дурацком мультике про сумасшедшего кролика. Вот только смеяться некому.
Бар сталкеров отыскать несложно. Дорогу к зданию, в котором когда-то давно, еще до того, как рванула Чернобыльская АЭС, располагался универмаг, укажет любой. Слева от центрального входа в бывший магазин находится ведущая в подвал металлическая дверь. Спускаешься по лесенке в десять ступенек, проходишь по узкому коридору, и вот ты уже в Баре. С десяток обшарпанных столиков, найденных черт знает где, и импровизированную стойку – загнутый по краям длинный лист железа, уложенные на две ржавые металлические бочки, – освещают три тусклые лампы с погнутыми жестяными рефлекторами. Хозяин, – невысокий, кособокий человек с изуродованным ожогами лицом, прозванный Крысом за то, что никогда не покидает своего подвала, – пускает в Бар каждого. Как и всякий другой торговец, Крыс продает и покупает все, что имеет реальную стоимость. Торг идет в отдельном помещении. Место за столиком в Баре будет предложено тебе лишь после того, как ты покажешь, на что способен. Как минимум, ты должен уметь оставаться живым там, где, в принципе, жизнь невозможна.
Новички всегда привлекают внимание бывалых сталкеров. Человек недавно оказавшийся в Зоне, может рассказать о том, что происходит за ее пределами. В Зоне ведь нет других новостей, кроме как о том, кто как погиб, где какая тварь из своей норы выбралась, сколько осталось до очередного выброса и кто нынче больше дает за найденное в зоне барахло, ученые или торговцы.
В ночь перед выбросом в Баре людно. Никто не знает, что происходит в зоне в момент, когда из самого чрева Зоны, из-под руин дважды взорвавшейся Чернобыльской атомной станции, куда даже спьяну не сунется ни один здравомыслящий сталкер, вырывается поток аномальной энергии. Потому что никто больше не видел тех, кто по неопытности или волею безразличной ко всему судьбы, оказался во время выброса под открытым небом. Перед выбросом сталкеры заблаговременно ищут убежища в подвалах разрушенных домов, в норах безымянных тварей, покинутых обитателями, в старых канализационных трассах, в брошенных военными бронетранспортерах, – да где угодно, только бы влезть с головой. Ну, а тот, кто неподалеку от Бара оказывается, спешит в гости к Крысу. Почему не провести время вынужденного бездействия в относительном уюте, закусывая третьесортное баночное пиво тушенкой с галетами из армейского рациона, что толкнул кому-то из торговцев предприимчивый начпрод из роты стройбата, недавно переброшенной в район пятого блокпоста? А как только волна аномальной энергии схлынет, сталкеры на добычу отправятся. После выброса в Зоне новых артефактов, – собирай – не хочу. Но и аномалии все по новым местам разбросаны, и уродищ богомерзких полным-полно. Казалось бы, отстреляли почитай что всех после прошлого выброса, а Зона – на тебе! – вновь разродилась монстрами.
– Зона – это преддверие Ада. Первый его круг… Хотя, может быть, и второй.
Произнесший эту фразу сталкер глотнул пива, озадаченно головой качнул и задумчиво почесал кудлатую рыжую бороду. Должно быть, самого удивило то, что сказал. Прозвище его было Борода. Почему – понятно. По Зоне Борода бродил уже третий год. Зачем и почему пришел он в Зону, никто не ведал. У коллег по цеху Борода за годы сталкерства снискал хорошую репутацию. Разговорчив, незлобив, шутку понимает, со всяким тем, что есть, поделиться готов. Многие удивлялись даже, как он жив-то еще с таким характером мягким. Однако, на замечания приятелей на счет того, что нужно бы быть пожестче да поприжимистее, Борода только посмеивался в бороду. И продолжал себе мертвую траву Зоны топтать.
– А почему второй? – Спросил молодой парень, сидевший за одним с Бородой столом. На удивление аккуратная черная щетина покрывала его подбородок и щеки. На застежке защитного костюма очечки солнцезащитные болтаются, с тоненькими дужками, с кругленькими радужными стеклышками. По всему видно – новичок. – Если Зона – второй круг Ада, тогда где же первый?
– Первый – за армейским кордоном, – усмехнувшись, ответил третий, сидевший за столом.
Этого звали Бычком. Маленький, коренастый с непропорционально большой головой, которую делал еще больше круглый пластиковый шлем от скафандра, что ученые надевают, когда на зараженный участок влезть надумают. Сам по себе, без скафандра, шлем абсолютно бесполезен. Но Бычка в этом никто убедить не мог. Он даже в помещении никогда не снимал этот шлем, только пластиковое забрало открывал, когда хотел что-то в рот кинуть. Говорят, что и спал он со шлемом на голове. Что, впрочем, маловероятно. Как бы там ни было, большая голова и шлем делала Бычка похожим на маленькую большеголовую рыбку, в засушенном виде очень хорошо под пиво идущую, – она-то и подарила сталкеру свое имя.
– Воистину так, – степенно наклонил голову Борода. – Мир, родившийся на границе между Раем и Адом, едва ли не с первого дня творения начал сползать в Ад, – сталкер провел ладонью по бороде. – Надеюсь, вы понимаете, что я выражаюсь фигурально. На самом деле, я, конечно, знаю, что вселенная родилась в результате Большого Взрыва.
– В таком случае, – уточнение, – поднял руку молодой сталкер. – Мир стал превращаться в Ад не в тот момент, когда возник, а когда на планете Земля появился человек.
– Точно! – Бычок столь энергично мотнул головой, что едва не смахнул со стола банку пива. – Человек – это такая зар-р-раза…
Не зная, что еще к этому добавить, Бычок вскинул сжатые в кулаки руки и как следует ими тряхнул.
– И что из этого следует? – Хитро прищурился Борода.
– Что? – спросил молодой.
– То, что Зона есть не аномалия, а следствие вполне закономерного процесса развития мира, населенного людьми! – Итожа фразу, Борода хлопнул ладонью по столу.
– Точно! – С воодушевлением повторил его жест Бычок. – Как говаривал один международный герой: я тебя породил – я тебя и убью! Зона всех нас сожрет! Всех! Рано или поздно!
– Не каркай, – произнес угрюмо сидевший за соседним столиком долговязый сталкер. Защитный комбинезон у него на спине был разодран от воротника до самого пояса и грубо стянут широкими стежками дратвы.
Бычок только рукой в ответ махнул.
– Природа! – Он строго погрозил потолку пальцем с обкусанным ногтем. – Природа мстит человеку!
– Какая там природа, – лицо Бороды сжалось, точно губка, из которой выдавили воду. – Сами мы дураки.
– Это почему же? – Обиделся не то за себя одного, не то за все человечество Бычок.
– Кто атомную станцию в Чернобыле построил? А?.. А антенна на ней сама, скажешь, выросла?
– Антенна… – Не зная, что ответить, Бычок только руками развел. – Ну, ты скажешь, Борода…
– А сейчас еще и кризис нефтяной, – вставил невпопад молодой сталкер.
– Где? – Едва ли не с испугом уставился на него Бычок.
– В мире, – парень растерянно моргнул. – Мировой нефтяной кризис. Переворот в Саудовской Аравии.
– Это как же? – Озадаченно наклонил голову Бычок. – Там что, тоже Зона образовалась?
– Дворцовый переворот, – объяснил молодой. – Наследный шейх убит, к власти пришел какой-то военный. полковник, кажется… Имена у них у всех очень уж закрученные, не запомнишь… Ну, в общем, нефтепроводы взорваны, терминалы горят. Россия тут же цены на свою нефть вздула. Американцы в ответ говорят, что делиться надо, особенно в такую тяжелую для всех пору. Ну, и потихоньку войска натовские к границе российской подтягивают.
– Введут? – С чрезвычайно серьезным видом поинтересовался Борода. Ну, прямо не сталкер, а геополитик какой!
– Да кто ж их знает, – пожал плечами молодой. – Может, и введут… Американцы, они ж безбашенные.
– Пусть вводят, – согласился Борода. – После самим же хуже будет.
– Это почему вдруг? – Живо заинтересовался таким раскладом Бычок.
– Потому что в обмен на нефть стотридцатимиллионное население кормить придется. Русские, они такие, – ежели американцы к ним вопрутся, так они и вовсе работать бросят. На фига, спрашивается, работать, ежели Дядя Сэм гуманитарной помощью снабжать обязан?
– А ты сам, разве не русский? – Искоса глянул на собеседника Бычок.
– Я – сталкер, – усмехнулся Борода. – У сталкера нет ни национальности, ни гражданства, ни долга перед родиной. У него только и есть, что Зона.
– Да-а, – с озабоченным видом покачал головой в круглом шлеме Бычок. – Вот так сидишь тут, в Зоне, и не ведаешь, что за дела в мире творятся. Я, Борода, в отличии от тебя, патриот. И, как истинный патриот, скажу тебе прямо…
– Ты когда последний раз газету читал, патриот? – Перебил Бычка бородатый сталкер.
– Газету?.. – Бычок поднял руку, чтобы поскрести ногтями лоб, а пальцы наткнулись на пластиковую преграду. Бычок с досады плюнуть хотел, да вовремя сообразил, что плевок может в шлеме остаться. – Я как-то на Ростоке подшивку газет за две тыщи шестой год нашел. Отволок ее Жабе, а он, жлоб, даже банку тушенки за нее дать отказался!
– Правильно сделал, – кивнул Борода. – Кому нужны газеты пятилетней давности.
– А! – Бычок радостно хлопнул в ладоши и, выбросив правую руку вперед, нацелил палец на собеседника. – Ты тоже не понял! – Борода сурово наморщил лоб. Навалившись грудью на край стола, Бычок подался вперед. – Это ж не просто подшивка газет, – палец переориентирован на потолок. – Артефакт!.. Врубаешься?.. – Борода отрицательно покачал головой. Молодой тем временем переводил непонимающий взгляд с одного сталкера на другого. – Подшивка газет за две тыщи шестой год, – медленно, как будто разговаривал с идиотом, повторил Бычок. – Откуда на Ростоке подшивка газет за две тыщи шестой год? Чернобыль-то в каком рванул?
Поскольку Борода молчал, на вопрос ответил молодой:
– В девяносто шестом… Кажется.
– Во! – Бычок снова ткнул пальцем в потолок. – И с тех пор здесь никто газет не выписывал. И, уж точно, не подшивал.
– Ну и что? – Пренебрежительно дернул плечом Борода.
– А то что это артефакт был! Сиречь, созданный Зоной таинственный предмет непонятного назначения.
– И что ты сделал с этим аномальным предметом, когда Жаба его у тебя не взял?
– Ну… – Бычок быстро отвел взгляд в сторону. – Извел потихоньку… На всякие там… бытовые нужды.
– Задницу, выходит, подтирал артефактом, – расшифровал бычков эвфемизм мрачный сталкер в драном комбинезоне.
– Слушай! – Рывком повернулся в его сторону Бычок. – Не с тобой вообще разговаривают!
Мрачный буркнул что-то себе под нос и уткнулся в пластиковую тарелку, в которую было вывалено содержимое банки каких-то рыбных консервов.
Сообразив, что дальнейшему развитию темы газетного артефакта следует положить конец, Бычок умело перевел разговор в иное русло.
– Как, ты говорил, тебя кличут-то? – Обратился он к молодому.
– Штырь, – процедил сквозь зубы парень, полагая, что так его прозвище прозвучит особенно внушительно.
– Сам придумал?
Молодой растерянно приоткрыл рот.
Борода усмехнулся. Ни что не меняется в этом проклятущем мире. Штырь… Сколько таких штырей повидал он на своем веку. Каждый молодец, возомнивший себя сталкером, тут же придумывает себе прозвище, звучащее резко, как гвоздь, заколоченный в доску с одного удара. И чтобы непременно с шипящей начиналось. Штырь. Штык. Чекан. Жало. Был даже один, который себя Чардашем называл. Должно быть, услышал где-то. Так и сгинул, не узнав, что слово сие означает. А прозвище, его ведь придумать невозможно. Прозвище невесть откуда берется и само к человеку прилипает. Так что, может быть, и этот парень, что Штырем себя называет, ежели еще полгода в Зоне протянет, свое прозвище получит.
– Ты давно в Зоне-то, Штырь? – Продолжал между тем пытать молодого сталкера Бычок.
– Прилично, – набычился парень.
– А-а, – с пониманием кивнул Бычок. – Неделю, выходит?
– Три месяца, – огрызнулся парень.
И ведь врет еще, дурачок. По амуниции видно, что не больше месяца, как в Зону попал.
– Небось дальше Ростока еще не бывал? – Все подзуживал парня сталкер в шлеме.
– Я на Милитари ходил.
– Ну, и как там, на Милитари? Кровососов много?
Штырь отвел взгляд в сторону.
– Ходил, но не дошел.
– А что так?
– На гравипакет в трубе наткнулся.
– Мощный?
– Нормальный.
– Как же ты его засек?
– Болт бросил.
– Надо же! – Как будто в изумлении вскинул брови Бычок. – И кто ж тебя такому научил.
– Никто. В книжке одной прочитал.
– Это что ж, про Зону теперь уже и книжки пишут? – Бычок откинулся назад и радостно хлопнул в ладоши. – Эдак, глядишь, скоро и кино снимут!
– Старая книжка. Еще до Чернобыля написана.
– А называется как?
– Не помню.
Бычок склонил голову к плечу и посмотрел на молодого недоверчиво.
– А не трендишь?
– Нет. Честно, читал… В школе еще.
– Отстань от парня, Бычок, – усмехнулся беззлобно Борода. – Сгоняй-ка лучше за пивом.
– А почему я? – Вскинулся сталкер. – Пусть молодой сходит!
– Молодому Крыс «Клинское» даст. А у него, я знаю, «Черниговское» прибрано.
– Ну, ежели «Черниговское»…
Бычок поднялся на ноги, поправил шлем на голове и потопал в сторону крысиной подсобки.
– Ты действительно пытался на Милитари залезть? – Спросил Борода у новичка.
– Ну, да, – кивнул тот.
– Дурак, – поставил диагноз Борода. – С той амуницией, что у тебя, ты бы там и часа не протянул.
Вернувшийся Бычок поставил на стол две бутылки «Черниговского» и радостно сообщил:
– Последнее забрал!
– Если бы не гравипакет в трубе… – Штырь залпом допил остававшееся у него в банке пиво.
– Гравипаке в трубе можно было по потолку обойти, – Бычок ловко сорвал с принесенных бутылок пробки и протянул одну Бороде.
– Для этого липучки нужны.
– А я что говорю, – Борода сделал глоток пива и довольно крякнул. – Да, «Клинскому» не чета… Амуниция у тебя, – это он снова к молодому обращался, – не та, чтобы на Милитари лезть.
– Ты вокруг Ростока пошарь, – вполне доброжелательно посоветовал Бычок. – Может и найдешь что интересное. Тогда и липучки купишь. После выброса артефактов как грибов после дождя.
– Я уже нашел, – Штырь заговорщицки понизил голос и глянул по сторонам, как будто хотел убедиться, что их никто не подслушивает. – Только не знаю, кому предложить.
– Отдай Крысу, – Борода не проявил того интереса, на который рассчитывал молодой сталкер. Он вообще не проявил никакого интереса, – мало ли, что парень плетет. – У Крыса расценки чуть ниже, чем у других торговцев, да только стоит ли дороги мерить из-за одного артефакта?
– Вещь необычная, – прищурился Штырь.
– Да ну! – Сделал вид, что удивился, Бычок. – И где ж ты ее откопал?
– В той самой трубе, что на Милитари ведет.
– Не заливай, – презрительно скривился Бычок. – Там все хожено-перехожено.
– Артефакт возле самого гравипакета лежал, поэтому никто и не обращал на него внимания. А, если кто и видел, то достать не мог.
– А ты, выходит, смог?
– У меня тоже не сразу вышло. Когда я палкой к артефакту потянулся, силовое поле гравипакета палку в сторону откинуло. Да так, что я ее в руках не удержал. Еще пару раз попробовал, – ладонь отшиб, плюнуть решил. А потому сообразил, что нужно палку к гравипакету под таким углом поднести, чтобы он сам развернул ее в нужном направлении.
– Долго мучался? – Участливо поинтересовался Борода.
– Долго, – признался Штырь.
– Делать, видно, нечего было, – усмехнулся Бычок.
– И стоило оно того? – Спросил Борода.
– Сам посмотри.
Штырь наклонился, вытянул из-под стула рюкзак, расстегнул левый клапан, – дернул за ремень нервно, едва не оторвал, – и выложил на стол серый, овальный камень, размером чуть поболе хорошего кулака.
Бычок протянул руку, поскреб камень ногтем, усмехнулся.
– Если ты мне за каждый такой булыжник по червонцу платить станешь, я еще до выброса пару мешков приволоку.
Молодой стиснул зубы так, что на скулах желваки вступили.
– Да не злись ты, не злись, – замахал на него руками Бычок. По природе своей он был миролюбивым человеком. В том смысле, что не видел смысла в драке без причины. – Со всяким случается. Понимаю, очень хотелось тебе найти хоть что-нибудь. Ну, в самом деле, – театрально взмахнул руками сталкер, – не являться же в Бар с пустыми руками!
– Посмотри как следует! – Штырь схватил камень, перевернул его и грохнул о стол так, что стоявшие на нем бутылки звякнули, а пустые пивные банки задребезжали. – Это новый, еще никем не описанный артефакт!
– С чего ты это взял? – Спокойно спросил у парня Борода.
– Да вот же, глядите! – Штырь поочередно ткнул пальцем в четыре неглубокие выемки на поверхности камня. – Это же явно под руку сделано! – Парень схватил камень, вложил пальцы в выемки. – Как пульт дистанционного управления!
– Глупая и бессмысленная шутка природы, – поставил диагноз Бычок. – Я как-то раз, еще до Зоны, дома, нашел на берегу кусок белого камня, похожий на такой здоровый… – Сталкер, как рыбак, обозначил руками нешуточные размеры найденного предмета. – Эрегированный, короче… Ну, и что мне с ним было делать?
Тут же из разных концов зала было дано одновременно несколько взаимодополняющих ответов на прозвучавший вопрос, после чего Бычок понял, что снова дал маху.
Борода тем временем взял у Штыря камень, повертел его в руках, положил на ладонь, приложил пальцы по меткам.
– Не вижу смысла.
– Точно! – Поддакнул Бычок. – У каждого артефакта есть какое-то свое свойство. А с этим камнем что?
– Когда он лежал рядом с гравипакетом, выемки светились.
– Остаточная радиация, – махнул рукой Бычок.
– Проверь счетчиком Гейгера!
– Ну вот еще, стану я из-за каменюги какой-то батарейки сажать!
– Извини, парень, но я с Бычком согласен, – Борода вернул молодому камень, который тот пытался выдать за артефакт. – Нет необычных свойств – нет артефакта.
– Есть артефакты, которые проявляю свои свойства при взаимодействии с другими предметами или аномалиями Зоны.
– Есть, – не стал спорить Борода. – Но этот, – он коснулся пальцем камня, – не из их числа. Поверь мне, парень. Вместо того, чтобы выдавать желаемое за действительное, займись лучше стоящим делом. Хочешь, я Крысу за тебя словечко замолвлю?
– И что? – Штырь глянул на бородатого сталкера исподлобья. – Он мне пиво доверит разносить?
– Дурак ты, – сказано было от всего сердца. – У Крыса вся необходимая амуниция имеется.
– Так он мне ее и даст.
– Даст, если возьмешься несколько его поручений выполнить. Отработаешь, и защитный костюм твой.
– Нет, – покачал головой Штырь. – Я в Зону не за тем пришел, чтобы на Крысов всяких там работать.
– А зачем тогда, позволь спросить?
– Мое дело, – усмехнулся парень.
Нехорошо усмехнулся, с чувством собственного превосходства. А такого в компании своих ребят допускать нельзя. И уж тем более, в компании бывалых сталкеров, каждый из которых повидал уже столько, что тебе, может быть, и за всю оставшуюся жизнь не увидеть. Разве кто обещал, что жизнь у тебя будет долгая?
– Понятно, – с бутылкой пива в руке Борода откинулся на спинку стула, заскрипевшую так, словно вот-вот готова была сломаться. – Вознамерился деньжат намыть и свалит отсюда побыстрому.
– А что? – Штырь прищурился и слегка втянул голову в плечи, будто в ожидании удара.
– Да ничего, – провел горлышком бутылки слева направо Борода. – Ровным счетом ничего. Кроме того, что таких молодых да прытких каждую неделю грузовик из Зоны десятками к блокпосту свозит. В гробах цинковых. И что самое интересное, никто не знает, кто их в те гробы укладывает.
– Слышал, – натянуто усмехнулся Штырь. – Еще одна легенда Зоны.
Короткие, прерывистые звуковые сигналы раздались одновременно из разных концов зала.
Борода недовольно поморщился и посмотрел на стоявший у ножки стула рюкзак, в кармашек которого он, войдя в Бар, сунул свой ПДС. А вот у Бычка ПДС был под рукой. Вернее, на руке, на левом запястье, повыше многофункциональных часов Casio китайского производства. Надпись на дисплее ПДС лаконично извещала о том, что в 12-м секторе 2-го уровня, то есть, где-то совсем неподалеку, погиб сталкер Семецкий.
– Не к добру это, – озабоченно покачал головой в шлеме Бычок. – Ох, чую я, не к добру. Мощный, наверное, будет выброс.
– Не, ты, дружище, не прав, – подал голос сталкер в разорванном на спине комбинезоне, как и прежде, сидевший в одиночестве. – Смерть Семецкого – это добрый знак. Я как-то раз чуть было в призрачный очаг не вляпался. Уже и ногу занес. Но тут ПДС просигналил. Я смотрю на дисплей – Семецкий погиб. А в это время крыса какая-то чумная у меня меж ног проскочила и прямехонько в очаг. Вспышка! Была тварь, и – нету. А могло бы и меня не стать. Так что, спасибо огромное Юрию Семецкому.
Сталкер отсалютовал Бычку банкой с пивом и выпил.
Вопреки обыкновению, Бычок на этот раз спорить не стал.
– Кто такой этот Семецкий? – Спросил молодой сталкер.
И в тот же миг лица всех, кто услышал вопрос Штыря, обратились в его сторону.
– Ты не слышал о Семецком?
– Слышал ерунду всякую, – натянуто усмехнулся Штырь. – Ну, вроде, как еще одна легенда Зоны.
– Легенда, говоришь, – Борода откинулся на спинку стула, провел ладонью по бороде. – А я вот Семецкого лично знал.
– Я тоже пару раз с ним встречался, – поддакнул Бычок. – До того, как он стал темным сталкером.
– Сказки все это, – Штырь оперся рукой о край стола и поднялся на ноги.– Я лучше за пивом схожу.
– Ну, сходи, сходи, – кивнул задумчиво Борода.
Парень достал из-под стула рюкзак, закинул лямку на одно плечо, взял лежавший позади него на стуле «калашников», старенький, с широкой трещиной на прикладе.
– Далеко собрался? – Участливо поинтересовался Бычок.
– Я ж сказал, за пивом, – кивнул в сторону подсобки молодой.
– Тогда вещички-то можешь оставить, приглядим.
– Ничего, – криво усмехнулся парень. – Своя ноша не тянет.
– Так-то оно так, конечно, – не стал спорить Бычок. – Да только.. А, ладно, – махнул он рукой. – Иди с богом.
– Как думаешь, сколько такой продержится? – Спросил Борода, когда парень скрылся за дверью подсобки.
– Месяца не протянет, – уверенно заявил Бычок.
Борода задумчиво наклонил голову.
– Дурачок он, конечно, но ведь осторожный. Смотрик-ка, никому не верит.
– Нельзя никому не верить, – покачал головой в шлеме Бычок.
– Оно конечно так, – вроде бы согласился Борода. – Да только верить каждому тоже нельзя… Одним словом, я полагаю, что этот Штырь месяца три все же продержится… Если сразу по дури своей к реактору не полезет.
– Да какой там реактор, – скроил презрительную гримасу Бычок. – Его в Припяти зомби съедят, ежели он туда сразу после выброса сунется.
– Забьем? – Предложил Борода.
– По сколько?
– По две сотни.
– А срок?
– Ты назвал месяц.
– Да, но ты-то сказал – три!
– Хорошо, если через два месяца Штырь все еще будет жив, значит я выиграл. Нет – деньги твои.
– Идет!
Сталкеры ударили по рукам.
Тут и сам объект спора вернулся. С одной бутылкой пива. «Клинского», как и предполагал Бычок.
– Что-то долго выброса нет, – произнес он с видом знатока.
– А что ему торопиться-то? – Пожал плечами Бычок. – Жахнет, когда придет пора.
– У меня перед выбросом, минут за пятнадцать, всегда зубы ныть начинают, – сообщил сталкер в рваном комбинезоне. – Пока ничего не чувствую.
– Бред какой-то, – презрительно фыркнул Штырь. – При чем тут зубы!
– При том, что я ими хлеб жую, – ответил сталкер и отвернулся в сторону.
– В Зоне происходит много такого, чему нет и не может быть рационального объяснения, – сказал Борода. – Нужно уметь наблюдать, сопоставлять факты и делать соответствующие выводы. Для нас главное – выжить. А что, как и почему – с этим пуская ученые разбираются.
– А вот интересно, – парень сорвал с бутылки пробку и кинул ее под стол. – Что, если поймать этого вашего Семецкого и ученым оттащить, сколько они за него заплатят?
– Вот когда встретишь темного сталкера, тогда сам у него и спросишь, – Бычок бросил на Штыря взгляд настолько недружелюбный, что еще самую малость, и его можно было бы назвать враждебным. – Охота беду накликать, – пожалуйста, – широкий взмах руки. – Только я при этом рядом с тобой находиться не желаю.
– Я ж пошутил, – осклабился парень.
– А Семецкий, говорят, шуток не понимает.
– Ну, а если серьезно, – Штырь глотнул пива и недовольно поморщился – кислое. – Откуда ноги растут у этой легенды про темного сталкера?
– Оттуда же, откуда и у тебя, – ответил Бычок. – Из жопы.
– Будет тебе, – решил все же утихомирить приятеля Борода. – Парня не дразнить надо, а рассказать ему, что к чему.
– Ага, – ехидно сощурился Бычок. – Точно, точно. Чем ты ему больше расскажешь, тем больше у тебя самого шансов выиграть пари.
– Какое пари? – Насторожился молодой.
– А, так, – пренебрежительно махнул рукой Борода. – Не о том разговор. Ты про Монолит слышал?
– Слушайте, если вы опять собираетесь меня своими сказками потчевать…
– Слышал или нет?
– Слышал, что дальше?
– Так вот, имей в виду, был только один человек, которому удалось сначала до Монолита добраться, а потом выйти оттуда живым.
– Ну, на счет живого я сильно сомневаюсь, – вставил Бычок.
– Но он и не мертв.
Бычок сделал движение рукой, которое можно было расценить, как знак согласия, хотя и не очень уверенный.
– И он не зомби, – добавил Борода.
– Я бы так сказал, – Семецкий пребывает в неком странном, неизученном состоянии, пограничном между жизнью и смерти. Он одновременно и жив, и мертв.
– Как это? – Озадаченно сдвинул брови Штырь.
– А вот так, – развел руками Бычок. – Живой человек может пережить выброс на открытом пространстве?
– Нет, – уверенно качнул головой Штырь. А что сомневаться – это аксиомка, которую нет смысла проверять на собственной шкуре.
– А Семецкому выброс хоть бы что, – Бычок стукнул ладонью по столу. – Вот так!
– А как же сообщения о смерти Семецкого, которые приходят на ПДС?
– Если бы кто знал, – Борода присвистнул негромко. – Одни считают, что это ловушка такая. Другие говорят, что сообщение о смерти Семецкого непременно совпадает по времени с реальной смертью одного из сталкеров.
– Хорошо, сказку я вашу выслушал, – Штырь повертел в руках полупустую бутылку и поставил ее на стол, – пиво ему не понравилось. – И в чем тут мораль?
– Мораль в том, что не суйся туда, куда тебя не зовут, – ответил Бычок.
– И десять раз подумай, прежде чем шаг сделать, – добавил Борода.
– Ну, прямо сталерский дзен какой-то, – усмехнулся Штырь.
– Дзен, ни дзен, но запомни, парень, прежде, чем лезть в Зону, нужно самому стать ее частью. Только тогда у тебя будет шанс остаться живым.
Штырь откинулся на спинку стула и сложил руки на груди.
– Это как же понимать прикажете?
– А вот как хочешь, так и понимай.
– Есть хочется, Борода, – пожаловался приятелю Бычок.
Борода недовольно поджал губы.
– Как тряхнет при выбросе, – так весь харч наружу.
– Да сколько его еще ждать, выброса этого!
Бычок выставил на стол банку мясных консервов и пачку соленых галет. Борода ловко открыл жестянку ножом, вывалил содержимое на одноразовую тарелку, после чего перевернул нож и вытянул из него вилку. Бычок вооружился пластиковой вилкой, и приятели принялись за еду.
Штырю присоединиться к трапезе никто не предложил, поэтому он и сидел с жутко независимым видом, оглядывая зал и осторожно рассматривая посетителей. Не сказать, чтобы это было ему очень интересно, – просто нужно было чем-то занять время.
– Скоро тряхнет, – ни к кому конкретно не обращаясь, сообщил сталкер в разорванном на спине комбинезоне. – Зубы заныли.
Дверь Бара приоткрылась, пропуская в помещение невысокого, худого человека с прямой, длинной палкой в руке. Войдя, человек аккуратно прикрыл за собой дверь, поставил палку у стены и откинул на спину широкий капюшон пылевика, скрывавший почти все его лицо. Затем наступила очередь респиратора и больших мотоциклетных очков. На вид вновь прибывшему можно было дать лет пятьдесят, может быть, чуть больше. Узкое, худое лицо с длинным носом, широким лбом, выступающими скулами и ввалившимися щеками, отмеченными глубокими вертикальными морщинами, трудно было отнести к какому-то одному ярко выраженному национальному типу. Длинные седые волосы, зачесанные назад, открывали глубокие залысины на висках. Бородка клинышком могла бы сделать человека похожим на испанского гранда, будь она аккуратно подстрижена или уж, на худой конец, причесана.
– Всем доброго дня, – произнес человек негромким, чуть сипловатым голосом.
Ответом ему был нестройный хор голосов. Казалось, каждый, находившийся в Баре, непременно хотел поздороваться с новым гостем. А кое-кто даже поднялся на ноги, чтобы пожать ему руку.
– Кто это? – Спросил негромко Штырь.
– «Кто это», – передразнил Бычок. – Это, друг ты мой ситный, Доктор с Верхних Болот. Можно сказать, еще одна легенда Зоны.
– И чем же он знаменит?
– Тем, что, ежели вляпаешься по-серьезному в какое-нибудь дерьмо, но при этом чудом жив останешься, единственный, кто, быть может, сумеет тебя спасти, это Болотный Доктор. Он лучше, чем кто-либо еще разбирается с специфических болезнях Зоны, и знает что как лечить. Любой другой специалист, взглянув на тебя, только руками разведет, а Доктор, глядишь, и вытащит с того света.
– Доктора в зоне ни одна тварь не трогает, – добавил Борода. – Говорят, он даже контролеров и изломов лечит, если раненого или больного встретит.
Доктор тем временем подошел к столу, возле которого имелось свободное место, снял пылевик, сложил аккуратно и повесил на спинку стула. Под пылевиком на нем был новенький защитный костюм со специальным покрытием, усиленный биометаллическими пластинами на груди и спине. Такой не всякая аномалия пробьет. За плечами у Доктора висел так же новенький, емкий рюкзак на раме. Судя по тому, как легко, одной рукой скинул его Доктор и поставил у стены, рюкзак был пустой. Последним легла на стул легкая штурмовая винтовка с откидным прикладом LR-300, на фоне «калашниковых», «ингремов» и даже редких «галил» смотревшаяся, как топ-модель международного класса, непонятно зачем явившаяся на провинциальный конкурс красоты.
– Однако, вооружен ваш Доктор очень даже неплохо, – непреминул заметить Штырь.
– А как же иначе, – с плохо скрытой завистью глянул на винтовку Доктора Борода. – В Зоне ведь, помимо тварей всяких, полно людей мотается. А человеки, – они порой страшнее дикого зверя бывают.
Разложив свои вещи, Доктор сел за стол. Он не успел еще ничего заказать, а перед ним уже появилась тарелка с едой, – жареная картошка с мясом, явно не из консервной банки, даже с венчиком зеленой петрушки по краю, – и бутылка минеральной воды. Доставил еду лично Крыс, который обычно-то обслуживанием клиентов не занимается. Доктор улыбкой поблагодарил хозяина Бара и протянул ему какую-то бумажку, сложенную в несколько раз. Крыс быстро кивнул, взял стоявший у стены рюкзак Доктора и удалился к себе в подсобку. А Болотный Доктор достал из кармашка на бедре вилку в пластиковом чехольчике и принялся за еду.
– И что все это значит? – Спросил озадаченный Штырь.
– Доктор живет у себя на Верхнем Болоте. Один. Редко куда выбирается. Но примерно раз в месяц приходит в Бар, чтобы затариться всем необходимым, – объяснил Борода. – Крыс его не только продовольствием, но и медикаментами снабжает. Тут правило такое, – ежели Доктору чего нужно, он только на бумажке название пишет, а Крыс к следующему его визиту, в лепешку расшибется, но достанет.
– Я пару раз бывал в доме Доктора на болоте, – добавил Бычок. – У него там клиника, какую себе даже военные позволить не могут.
– Видно, дорого берет ваш Доктор за лечение, – сделал верный, как ему казалось, вывод Штырь.
– Доктор не берет плату за лечение, – Бычок покачал указательным пальцем. – Ни с кого!
– На что же он тогда живет? Зона ведь, – Штырь усмехнулся, – это не санаторий на водах. Здесь каждый сам за себя.
– Знаешь что, Бычок, – с тоской посмотрел на приятеля борода. – Давай я тебе сразу две сотни отдам. Будем считать, что я проиграл спор.
– Ну уж нет! – Хлопнул по столу ладонью сталкер в шлеме. – Спор есть спор! Дождемся назначенного срока.
– О чем спор-то? – Поинтересовался Штырь.
– Пустое, – махнул рукой Бычок.
– А что на счет Доктора?
– Все расходы Болотного Доктора оплачиваем мы, – ответил на вопрос молодого Борода.
– Кто это мы? – Не понял Штырь. – Ты с Бычком?
– Все сталкеры, что заходят в Бар, – разъяснил Борода. – Каждый оставляет Крысу деньги для Доктора. Кто сколько может.
Штырь недоверчиво хмыкнул.
– Видишь ли, дружище, – подавшись вперед, Бычок хотел было подпереть голову кулаком, но вовремя про шлем вспомнил. – У каждого есть шанс рано или поздно попасть к Доктору. Поэтому мне лично хочется чтобы, случись что, резал он меня не кухонным ножом. И ради этого мне не жалко отдать сотню-другую в месяц.
– Если только об этом и думать, так лучше и вовсе в Зону не ходить, – высказал свое мнение Штырь.
И в этот момент тряхнуло. Тряхнуло так, что Борода едва успел поймать бутылку с пивом, подпрыгнувшую на столе.
Сталкер в разорванном комбинезоне с облегчением потер ладонями щеки.
– Ну, вот и все! – Радостно объявил Бычок. – Можно дальше двигаться.
– Ага, – Борода залпом допил остававшееся в бутылке пиво.
– Куда направляетесь? – Как бы между прочем поинтересовался Штырь.
– Ты, парень, за дураков-то нас не держи, – строго погрозил ему пальцем Бычок. – И к другим с такими вопросами не приставай. Какой же рыбак тебе рыбное место покажет?
– У-у, – презрительно скривился Штырь. – Тоже мне, умник нашелся. Думаешь, у меня своих мест нет?
– Ну, так удачи тебе, – подмигнул Борода.
Штырь языком цокнул и демонстративно отвернулся.

Глава 2

Кто-то, собравшийся раньше всех, взял дробовик и вышел за дверь. Снаружи раздались выстрелы. Дверь снова распахнулась.
– Помощь нужна, – негромко, по-деловому обратился к собравшимся разведчик.
– Что там? – Слепые собаки. Большая стая. И пара-тройка полтергейстов среди них, похоже, затесалась. Новый вопрос:
– Как радиация?
– Почти в норме. И пыли нет, можно без респираторов вылезать. Четверо сталкеров подхватили оружие и последов вали за разведчиком. Снаружи раздались сначала разрозненные выстрелы, затем короткие, экономные очереди.
– Последнее время собак все больше становится, – сказал сталкер в разорванном комбинезоне. При этом он даже головы не повернул, но, поскольку рядом никого не было, выходило, что обращался он к Штырю. Или же у него имелась привычка разговаривать с самим собой. – И, что характерно, с каждым выбросом собаки все злее становятся.
Поддерживать разговор Штырь не собирался. Он внимательно, но в то же время осторожно, так, чтобы не бросалось в глаза, наблюдал за Доктором.
Болотный Доктор сидел за столом, слегка ссутулившись, втянув голову в плечи, и не спеша ел приготовленное специально для него блюдо. Время от времени он клал вилку на край тарелки и делал глоток чая, после чего аккуратно промокал губы бумажной салфеткой. Он не обращал внимания на то, что происходило вокруг, потому что в этом для него не было ничего нового. Он знал каждого из собравшихся в баре сталкеров, если не по имени* то хотя бы в лицо. Еще лучше ему были знакомы шрамы, многие из которых скрывали былые раны, которые он залатал собственными руками. Как истинному мастеру, что-то ему хотелось поправить, а то и вовсе убрать. Но при взгляде на тех, кем ему пришлось заниматься уже после того, как Крыс достал ему отличный японский набор инструментов для лицевой пластики. Доктор испытывал законную гордость.
Стрельба на улице прекратилась.
– Чисто, – сказал один из вернувшихся в бар сталкеров.
Гости начали потихоньку собираться и по одному, по двое, редко втроем, покидать гостеприимный подвал. Некоторые, перед тем как уйти, заглядывали ненадолго в подсобку Крыса.
Двое сталкеров подошли к Доктору. Оба в очень хороших защитных комбинезонах, с не новой, но добротной амуницией. У одного в руках винтовка «Р2005» с компьютерным прицелом и подствольным гранатометом, бельгийского производства, у другого «кольт-коммандо» с телескопическим прикладом на плече, – по всему видно, не первый год Зону топчут. Один сел на стул рядом с Доктором, другой остался стоять. Разговора Штырь не слышал, но, судя по всему, Доктор и сталкеры были старыми приятелями.
Оттянув рукав комбинезона, Штырь то и дело поглядывал на ПДА, переключенный в режим детекции других ПДА в радиусе сорока метров. Определив ПДА Доктора, Штырь отметил его контрольным крестиком. План действий до конца еще не созрел, но в общем виде ситуация была предельно ясна. Право же. Штырь не считал себя умнее всех. Но, в отличие от других, он пришел в Зону не затем, чтобы остаться здесь навсегда. Нет, Зона для таких, как Борода и Бычок. Или вон для того, в драном комбинезоне. Что было у них до Зоны? Скорее всего, ничего. Не жизнь, а жалкое существование. Такое же, как и у многих других, уверенных в том, что жизнь сводится к ежедневной борьбе за выживание. За пределами Зоны им приходилось бороться с невидимым противником, имя которому Государственная Система. Странная это борьба, похожая на бой с собственной тенью. Или на борьбу нанайских мальчиков. Поединок, исход которого предрешен заранее, потому что противник не только сам устанавливает правила, но еще и может менять их по ходу боя. Но все это осталось там, за линией колючей проволоки. Здесь же, в Зоне, каждый точно знал, на кого направить оружие и когда нажать на спусковой крючок. По сути, здесь продолжается тот же поединок, только без явного перевеса в ту или иную строну. Здесь каждый может чувствовать себя если не хозяином жизни, то уж точно властелином собственной судьбы. До тех пор, пока какая-нибудь местная тварь не оторвет тебе башку. Пока не влезешь в какую-нибудь липкую грязь, которая растворит тебя, как кислота. Пока не пристрелит тебя притаившийся в засаде военный сталкер, который за каждый ПДА, снятый с убитого премиальные получает. Пока не подцепшпь какую-нибудь местную заразу, от которой даже Болотный Доктор не спасет… Интересно, проводил ли кто статистику, какова средняя продолжительность жизни сталкера?
Штырь еще до того, как попал в Зону, понял, что главная опасность здесь – это не призрачный очаг, который ни одни детектор аномалий не обнаружит, не излом, прикидывающийся заблудившимся путником, хотя сам только и ждет. Как бы проломить тебе грудь одним ударом гипертрофированной конечности, и даже не преждевременный выброс аномальной энергии из центра бывшей Чернобыльской АЭС. Главная опасность Зоны, которую мало кто понимает и еще меньше кто чувствует, заключается в том, что Зона притягивает к себе сталкеров, как рулетка азартных игроков. Потому что такая у них, у игроков, натура. Вот, казалось бы, закрутилась рулетка и упал шарик на число, о котором никто, кроме тебя, даже и не подумал. Выигрыш такой, что не верится. Все, сбылась мечта всей твоей жизни! Нужно забирать деньги и уходить, ясно ведь, что второй раз такой удачи быть не может. Ан нет, все равно тянется рука игрока к фишкам, чтобы новую ставку сделать. И ведь понимает, гад, что ведет себя, как дурак распоследний, а все одно ничего поделать с собой не может!
Штырь не такой. Он не станет кидать кости до тех пор, пока судьба будет класть их в его раскрытую ладонь, в пустой надежде, что новый бросок непременно окажется лучше предыдущего. Нет, Штырь знает, что нужно вовремя сказать себе «стоп». А если окрик не поможет, то нужно врезать себе по зубам так, чтобы искры из глаз полетели и мозги на место встали. И это не поможет – палец к черту отрубить! Начать с мизинца. Без пальца можно жить, без головы – нет. Штырь с детства знал сказку про Иванушку-дурачка и давно уже понял, что лучше и не пытаться поймать жар-птицу за хвост. Даже если поначалу не погоришь, то потом тебе за это все равно либо голову отрубят, -либо в кипяток кинут. Штырю нужен был не алмаз «Кохинур», который, прежде чем продать, нужно на части расколоть, а обычная кредитная карточка, которую примет любой банкомат.
Да, как и все. Штырь пришел в Зону для того, чтобы разжиться деньгами. Но тратить их он собирался за ее пределами. Не считая еды и боеприпасов, деньги в Зоне можно потратить только на приобретение более совершенного оружия, более новой амуниции и более качественного оборудования, чтобы потом, используя весь этот апгрейд, снова отправиться зарабатывать деньга, которые неизбежно пойдут на новые гаджеты и страшно дорогие имплантанты, превращающие человека в подобие киборга, потому что сталкер-киборг пролезет в такие места, к которым обычный человек даже приблизиться не рискнет, и вытащит, между прочим, оттуда столько барахла, что сможет при случае прикупить у ученых экспериментальный пси-стабилизатор, чтобы забраться с ним еще глубже в Зону… Конец этому процессу может положить только смерть. Хотя, если верить историям о Вечном Сталкере, выходит, что и смерть еще не предел.
Сталкер, сидевший на стуле рядом с Доктором, достал из рюкзака небольшой предмет золотистого цвета, по форме – почти правильный тетраэдр. Доктор взял его в руки, осмотрел внимательно, что-то сказал негромко и дважды при этом кивнул. Сталкер улыбнулся, положил руку Доктору на плечо и что-то сказал в ответ. Внимательно прислушивавшийся Штырь смог понять только одно слово: «разберемся». Доктор положил артефакт рядом со своей тарелкой, на которой еще оставалась недоеденная картошка. Сталкер поднялся на ноги, кивнул на прощание и вместе с напарником вышел из бара
– Чего сидишь-то? – окликнул Штыря сталкер в рваном комбинезоне.
– Тебе что за дело? – недовольно буркнул в ответ Штырь.
– Ну, я на Росток собираюсь… – Сталкер неуверенно переступил с ноги на ногу, переложил из одной руки в другую видавший виды «АКМ». – Может, за компанию?..
– Нет, – мотнул головой Штырь. – У меня свои дела.
– Ну, как знаешь. – Сталкер еще раз переложил автомат из руки в руку и двинулся к выходу.
Комбинезон на спине суровой ниткой зашит, рюкзак полупустой, подсумок с противогазом плоский, затертый, автомат так вообще давно выбросить пора. По всему видно, в одиночку ему до Ростка не добраться. А ежели и дойдет, то назад уж точно не вернется. И ведь сам об этом знает, а все равно идет. Надеется на что? Или ему уже просто на все наплевать? Абсолютно на все, включая собственную жизнь?
Нет, до такого состояния Штырь точно не желал доходить.
Подчистив тарелку, Доктор отодвинул ее к центру стола, чай допил, по сторонам посмотрел, будто хотел узнать, много ли народу осталось в баре.
На секунду взгляды Доктора и Штыря пересеклись. Штырь тут же отвел взгляд в сторону, но успел почувствовать что-то такое, от чего затылок похолодел, будто к нему острие шила приставили. А почему? Штырь прикрыл глаза и сосредоточился, стараясь вспомнить взгляд Доктора.
Так… Глаза серые, водянистые… Правый, кажется, немного косит… Интересно, как он целится?.. Так…
И вдруг Штырь понял, в чем тут дело. Такой взгляд, как у Доктора, мог принадлежать только абсолютно сумасшедшему человеку! В нем сквозила мысль, но такая, которую не может понять посторонний. Мысль, скрученная в клубок и несколько раз туго перетянутая шпагатом. Где там начало, где конец? Кто упаковщик?..
Штырь осторожно повернул голову и посмотрел на того, о ком думал.
Доктор сидел, откинувшись на спинку стула и переплетя руки на груди. Лицо Доктора, которое Штырь видел сейчас в профиль, было сосредоточено, правая бровь чуть приподнята, а взгляд устремлен в центр грязной тарелки на столе. Черт возьми, подумал Штырь, неужели же никто, кроме него, не видит, что Док совершенно безумен? Да нет же, не может такого быть! Одно из двух: либо безумие Доктора не коснулось тех областей мозга, где хранятся медицинские знания, либо в Зоне просто нет другого врача.
Чем дольше наблюдал Штырь за Доктором, тем яснее становился ответ на вопрос, который он сформулировал полчаса назад: он нашел то, что ему было нужно. И для этого ему даже на Милитарп лезть не пришлось. Ну, разве не молодец? Конечно, молодец! Не то что здешние уроды. Штырь воодушевленно провел ладонью по колючему подбородку. Он еще не отвык бриться с горячей, чистой водой, а потому начал подумывать, не отпустить ли бороду. Уж лучше борода, чем раздражение от грязной бритвы. Но сегодня он побреется. Непременно побреется. Сегодня особый день. Кто знает, возможно, спустя какое-то время, когда его самого в Зоне уже не будет, о нем тоже станут рассказывать легенды.
Штырь еще раз окинул взглядом зал. В баре оставалось всего-то пять человек. Чего они ждали? Да кто ж их знает! Может быть, задания от Крыса. Хотя с такой же степенью вероятности можно было предположить, что задержавшимся в баре сталкерам просто некуда, да и незачем идти. Вот они и сидят, просаживают последние деньги на пиво. Болотный Доктор по-прежнему сидел на стуле, вперив неподвижный взгляд в тарелку, только теперь ладони его рук лежали на краю стола. Медитировал он, что ли? Как бы там ни было, уходить он пока не собирался.
Штырь поднялся со стула, подхватил левой рукой рюкзак, – еды при экономном расходовании на неделю хватит, – на сгиб локтевой кинул пыльник, старательно выбитый перед входом в бар, правой рукой взял за ствол автомат. Пройдя вдоль стойки. Штырь миновал дверь подсобки, в которой прятался Крыс, и, свернув направо, оказался в узком коридоре. Под ноги бросилась здоровенная, очень энергичная крыса. Штырь хотел с размаха наподдать ее носком ботинка, но промахнулся. Крыса не пискнула, а пропотела злобно, шарахнулась в сторону и исчезла, точно растворилась в воздухе. Штырь плюнул на то место, где исчезла крыса, и толкнул дверцу, ведущую в туалет.
Белая кафельная плитка на стенах местами обсыпалась. Пол усеян крупной, мокрой стружкой п крысиным дерьмом. Из трех унитазов один разбит. Зато обе раковины на месте.
Штырь повернул вентиль, и из крана потекла тоненькая струйка прозрачной воды. Довольно улыбнувшись, Штырь повесил рюкзак и автомат на специально для этого прибитый к стене крюк. Сверху кинул пыльник. Достав из кармашка рюкзака небольшое зеркальце в плотной пластиковой обложке. Штырь аккуратно пристроил его на сколе плитки. Чуть присев, можно было увидеть свою заросшую щетиной физиономию. Следом из рюкзака появились мыло в пластмассовой мыльнице и бритвенный станок со сменными лезвиями.
Когда свежевыбритый и чрезвычайно довольный собой Штырь вернулся в общий зал. Доктор уже собирался уходить. Надев пыльник, он пристраивал на лбу большие мотоциклетные очки. Ему мешала небольшая круглая шапочка, похожая на тюбетейку, -Доктор почему-то упорно не желал ее снимать. Винтовка Доктора лежала на столе, а на полу возле стены стоял туго набитый рюкзак. Прикинув на глаз объем рюкзака и мысленно пересчитав то, что в нем было уложено – консервы, медикаменты, боеприпасы, наверняка еще что-нибудь, из спецзаказа Доктора, о котором говорил Борода, – Штырь едва удержался, чтобы не прикусить губу. Один такой рюкзачок в Зоне стоил целое состояние. И что же. Доктор рискнет нести его один, без сопровождения?
Штырь подошел к ближайшему столику, положил на него свои вещи, раскрыл рюкзак и сделал вид, будто что-то там перекладывает. Он был готов к тому, чтобы последовать за Доктором, как только тот выйдет из бара.
Доктору наконец удалось удобно пристроить очки на лбу. Довольный собой, он поправил на голове круглую шапочку и накинул поверх нее капюшон пыльника. С удивительной легкостью Доктор поднял рюкзак, установил его на столе и, повернувшись спиной, продел в лямки руки. Выпрямившись, он подвигал плечами, равномерно распределяя груз на спине.
– Будьте здоровы, – сказал он, обращаясь одновременно ко всем присутствующим, и, махнув рукой, распахнул входную дверь.
Штырь быстро отдернул рукав и глянул на ПДА.
Входная дверь захлопнулась.
Сигнал от ПДА Доктора был четкий. Можно подождать минут семь, – за это время Доктор доберется до границы уверенного приема сигнала, – и тогда уже последовать за ним.
Штырь ждал, нетерпеливо перебирая пальцами разлохматившийся конец лямки рюкзака.
Пять минут.
Штырь рывком затянул шнурки на горловине рюкзака, накрыл сверху клапаном, вставил ремешки в держатели. Надел пыльник, затянул ремень под подкладкой, дернул «молнию», поверх нее застегнул три большие пуговицы, удерживающие широкие борта, далеко заходящие один на другой. Накинул на голову капюшон. Теперь только перчатки остались. Все, он готов.
– Уходить собрался? – Штырь вздрогнул от неожиданности, когда на плечо ему легла чья-то рука. – А что же ко мне не заглянул?
Суть твою! Это был Крыс. Подкрался сзади, как невидимка…
– У меня есть работа, как раз для такого, как ты. Бывалый сталкер за нее не возьмется, а тебе и денег подзаработать надо, и опыта поднабраться.
– Спасибо, не нужно, – недовольно буркнул Штырь.
Он собрался было сунуть руку в лямку рюкзака, но Крыс схватил его за предплечье. И хватка у бармена, надо сказать, была на удивление крепкой.
– В чем дело? – недовольно посмотрел в маленькие глазки Крыса сталкер. – Я за свое пиво заплатил.
– Парень, ты первый раз у меня в баре, – Крыс улыбнулся, показав два узких резца. – А ведешь себя, как не всякий завсегдатай себе позволит.
– Я тебя чем-то обидел?
– Ты не хочешь со мной поговорить.
– У меня нет времени.
Штырь мягко, но решительно высвободил руку и снова взялся за рюкзак.
Крыс сделал шаг назад и сложил руки на груди.
– Все равно ты ко мне придешь, – процедил он сквозь зубы. – Только имей в виду, тогда расценки станут другими.
– Посмотрим. – Штырь закинул рюкзак на спину и повернулся к двери.
– А куда ты денешься, – в спину ему прошипел Крыс.
Штырь Ничего не ответил, но демонстративно хлопнул дверью.
Похоже, теперь вход в бар «Сталкер» ему заказан. На поклон к Крысу он идти не собирался. А без этого…
Ну и черт с ними со всеми, подумал Штырь. Пусть устанавливают здесь свои законы, не для меня они. Всего дел-то – взять барахло, оттащить ближайшему торговцу и свалить, пока шум не поднялся. Если все пройдет нормально, то через месяц, глядишь, в Крыму на бережку морском загорать буду. Ох, славненько…
Крыс задержал Штыря всего на несколько минут, но за это время Доктор покинул контролируемую ПДА зону. Если он шел к себе, на Верхние Болота, то двигался в северном направлении. Жаба показывал Штырю карту Зоны, нарисованную кем-то от руки и размноженную на ксероксе. Очень приблизительная, надо сказать, карта. Но, если верить ей, для того, чтобы добраться до Верхних Болот, нужно миновать Мертвый город, выйти к озеру Янтарь, обойти его левым берегом, ну а там уже и до болота рукой подать. Н-да, интересно, сколько дней займет такой переход. Два? Три? Железное правило – в расчетах всегда исходи из наихудшего варианта, чтобы потом не расстраиваться.
Штырь поднялся по ступенькам и ногой распахнул ведущую на улицу дверь. Проезжая часть, которой уже много лет никто не пользовался, была завалена трупами слепых собак. Штук двадцать, не меньше. В одиночку от такой стаи не отобьешься. Черт их разберет, что за органы чувств развились у этих тварей взамен утраченного зрения, только в пространстве слепые собаки ориентировались лучше любого зрячего. Возле дальнего трупа собаки уже пристроилась уродливая псевдоовца. Меланхолично пережевывая вырванный из трупа кусок мяса, она косилась на человека единственным глазом. Тварь трусливая, бежит от одного звука выстрела, но лучше не позволять ей зайти со спины.
Перешагивая через мертвых собак. Штырь вышел на улочку, тянущуюся в нужном ему направлении. Асфальт под ногами весь в разломах, из которых не трава даже, а тонкие молодые деревца торчат. Пройдет еще лет двадцать, и лес поднимется на развалинах города. А пока по обочинам дороги, там, где прежде были газоны, разрастались заросли кустарника, похожего на клубки колючей проволоки. Говорят, кустарник этот пытались выращивать вне Зоны – лучшей живой изгороди не сыщешь. Да только не вышло ничего – дохнет, зараза, без радиации.
Штырь пришел в Зону две недели назад. За блокпостом конец лета, тепло еще, а здесь будто осень поздняя. Небо хмурое, только изредка промеж туч солнце проглядывает. Кажется, вот-вот дождь польет. Деревья со стволами перекореженными словно голые стоят, -все из-за того, что листва на них мелкая, бурого цвета. Да и трава кажется вялой, хотя, если сорвешь стебель, сок желтоватый из него так и капает.
Местные говорят, что в Зоне не происходит смен времен года. Просто вдруг ни с того ни с сего может снег или град пойти. А через пару часов солнце выглянет и снега словно и не было.
Штырь уже минут десять шел быстрым шагом, время от времени поглядывая на ПДА. Сигнала от ПДА Доктора не было. Странное дело, не мог же этот полоумный старик со своим здоровенным рюкзаком уйти так далеко вперед? Или он выбрал другой путь? Нужно было срочно решать, что делать: либо продолжать двигаться в выбранном направлении, либо начинать рыскать по сторонам. Подумав, Штырь решил добраться до окраины городка. Там дорога на север одна.
Ежели окажется, что Доктор все же решил идти другим путем, можно будет двинуться прямиком к болотам, чтобы там, возле дома, дождаться Доктора. Ну, прямо как в сказке про Красную Шапочку и Серого Волка, усмехнулся Штырь и с шага перешел на бег трусцой. Все бы ничего, да только местность была ему незнакома, а потому надежнее, да и безопаснее тоже было бы идти следом за Доктором. А может быть, и вовсе в попутчики ему набиться?
Взгляд отметил на обочине желтый неровный комок, похожий на серу, – артефакт, по местной номенклатуре именуемый «шмоток». Торговцы за него дают, в зависимости от настроения, два-три рубля – цена батарейки к фонарику. Штырь с разбегу пнул шмоток носком ботинка – пусть ерунду всякую неудачники собирают. Желтый комок отлетел в сторону, сжался и выбросил несколько бледно-голубых искорок.
Ближе к окраине Штырь сошел с дороги. Заметив пролом в кустах – псевдогигант продирался или полтергейст пошалил, – он переместился ближе к развалинам домов. Доктора по-прежнему не было видно. Не мог, ну никак не мох он так далеко уйти. Выходит, пошел другой дорогой. У Штыря не то чтобы недоброе предчувствие появилось, скорее раздражение. Ему не нравилось, когда с самого начала все шло не так, как он задумывал. Но тут уж, как говорится, нравится не нравится, а дело делать надо. Да и альтернатива в принципе до безобразия простая – либо одним махом решить все свои проблемы, либо осесть в Зоне на неопределённый срок. И неизвестно еще, кто этот срок определит: ты сам, военный сталкер, кровосос голодный или же Зона, охочая до человечек.
Штырь присел на корточки, привалился рюкзаком к стене, автомат положил на колени. Время – чуть больше полудня. К ночи до Янтарного не дойдешь. Значит, нужно заблаговременно найти место для ночевки. У Доктора, если он постоянно ходит этим путем, должно быть, имеется свой схрон. Куда же он, суть твою, запропастился!
И тут завибрировал ПДА – звуковой режим оповещения Штырь еще в баре отключил. Сталкер суетливо отдернул рукав пыльника. На экране горел контрольный крестик, отмечавший местоположение Болотного Доктора. И, если верить прибору, тот находился всего в двадцати метрах от Штыря. И не впереди, а сзади. Не разобравшись еще, что сие может означать. Штырь упал на живот и быстро-быстро отполз за кучу бетонных блоков, из которых некогда было сложено широкое крыльцо какого-то служебного здания. Перевернувшись на бок, он снова посмотрел на ПДА. Доктор двигался в его сторону.
Да и черт с ним, пусть бы себе двигался! Но когда Доктор приблизился к месту, где затаился Штырь, сработал детектор жизненных форм. С Доктором шел кто-то еще! Но это был не сталкер – у него не было ПДА.
Штырь затравленно глянул по сторонам. Что делать?
Принимая во внимание то, что у Доктора с головой не все в порядке, можно было надеяться на то, что он не удосужился поставить ПДА в режим непрерывного информирования, а следовательно, еще не знал о присутствии Штыря. Но через несколько шагов Доктор и тот, кто шел вместе с ним, увидят прижавшегося к земле сталкера. И тогда ему придется давать объяснения. Или стрелять… Но что за компанию нашел себе Доктор?
У самой земли находилось узкое оконце полуподвального этажа, присыпанное керамзитом. Штырь толкнул кучу ногой, и камешки с тихим шелестом посыпались вниз. Изогнувшись, Штырь стащил со спины рюкзак и кинул его в окно.
– Все в этой жизни не, так плохо, как может показаться на первый взгляд. Огромное значение имеет то, с какой точки зрения посмотреть на то или иное событие…
Голос Доктора – черт бы побрал этого сумасшедшего! – прозвучал совсем рядом. Штырь глянул в черную дыру, в которую полетел рюкзак. Вот когда он понял, что зря пожалел деньги на детектор аномалий, который предлагал ему один из сталкеров в баре. И дешево ведь предлагал. Приборчик, правда, старенький, чиненый-перечиненый, корпус изоляцией замотан, но ведь работал же. Штырь сам проверил – работает! Да что там аномалии, в подвале заброшенного здания могли прятаться любые твари, начиная с полчищ мутировавших крыс и заканчивая тем, о чем даже думать не хотелось.
Времени на раздумья не оставалось. Штырь выругался беззвучно и ногами вперед, стараясь не шуметь, пополз в темный оконный проем.
– … Видишь ли, друг мой, недеяние не есть небытие. Хотя многие придерживаются прямо противоположного мнения…
Штырь упал на что-то мягкое и затих.
– … Степень невключенности разумного существа в так называемую общественную жизнь определяет…
То, на чем он лежал, было слегка влажным и на ощупь имело волокнистую структуру. Что это могло быть. Штырь предпочитал не думать.
– … Именно поэтому я утверждаю, что вовсе не зазорно именоваться асоциальным элементом. Не общество отвергло меня – я отверг общество, которому оказался не нужен…
Говорил все время один только Доктор. Спутник же его, по всей видимости, внимательно прислушивался к словам учителя.
Только когда голос Доктора сделался едва слышным. Штырь поднялся на ноги и включил фонарик. Скользнувший по сторонам луч выхватил из темноты фрагменты кирпичной кладки с обсыпавшейся штукатуркой, лестницу без перил, ведущую наверх, лужу на полу. Убедившись, что в настоящий момент никто не собирается броситься на него из темноты. Штырь посветил себе под ноги.
В первый момент ему показалось, что он стоит на куче обтирочных концов, и он даже порадовался, что так удачно приземлился. Но, присмотревшись. Штырь заметил, что вся эта груда находится в медленном, безостановочном движении. Толстые червеобразные отростки сплетались, снова расплетались, вытягивались вверх, как будто ими двигала самая что ни на есть насущная необходимость осваивания и захвата нового жизненного пространства. Ноги Штыря были уже по щиколотки погружены в эту странную шевелящуюся массу, а черви скользили по коже высоких ботинок, пытаясь забраться на штаны. Рюкзака так и вовсе уже почти не было видно из-за опутавших его отростков.
Что это было, растение или живое существо? Штырю пока еще не доводилось встречаться ни с чем подобным. Да и сталкеры в баре ни о чем таком не рассказывали. Разбираться было некогда. Да и желания такого, честно говоря, у Штыря не возникало. Выхватив широкий охотничий нож – из дома прихватил, отцов подарочек, – Штырь наотмашь рубанул несколько раз шевелящиеся отростки. Брызнула желтоватая, дурно пахнущая влага. Схватив рюкзак за лямки, Штырь рванул его что было сил. Он ожидал встретить сопротивление, но рюкзак подался настолько легко, что Штырь едва устоял на ногах. Для этого ему пришлось сделать два шага назад. На ногах повисло несколько синеватых отростков, которые Штырю пришлось счистить ножом.
Кинув рюкзак на плечо. Штырь бросился было к лестнице, чтобы выбраться поскорее на улицу, – а то ведь, не ровен час, снова потеряется Доктор. Найдет еще какого-нибудь собеседника, заболтается да и исчезнет с дисплея ПДА. Но что-то насторожило его.
Что-то было не так.
Что-то вселяло чувство неопределенной пока еще тревоги.
Следом за лучом фонаря Штырь медленно обвел взглядом помещение. И тут он понял, что его насторожило. Вода в луже! Она была абсолютно неподвижной, блестящей и ровной, как зеркальная поверхность. Штырь наклонился, подцепил острием ножа шевелящийся отросток и кинул его в лужу. Вода – пли что это было? – взметнулась вверх, превратилась в подобие воронки, которая мгновенно засосала в себя отросток, дернулась из стороны в сторону, как будто в ожидании новой жертвы, и медленно, понемногу затихая, опустилась вниз, снова заняв позицию терпеливого ожидания.
Суть твою…
Зубами сдернув с руки перчатку. Штырь провел ладонью по внезапно покрывшемуся испариной лбу. Он впервые видел тупого глотателя, но слышал о нем еще от безымянного торговца, у которого по сходной цене приобрел амуницию, автомат и две коробки патронов к нему.
Если залезешь на ночевку в развалины какого-нибудь дома, говорил торговец, в первую очередь убедись, что поблизости нет выводка мутировавших крыс. Во вторую -удостоверься, что рядом не притаился тупой глотатель. Тварь, как ясно из названия, тупая, к тому же малоподвижная, но если попадешься ей, молись, чтобы это была взрослая особь. Взрослый тебя разом заглотит, а молодой ухватит за ногу и станет потихоньку переваривать твою плоть. Убить тупого глотателя почти невозможно. Если только из огнемета сжечь. Говорят, еще жидкий азот помогает. Но какой же нормальный сталкер станет дьюар с жидким азотом с собой таскать? Так что, ежели попадешься тупому глотателю, лучше сразу пулю в лоб.
Чуть было не попался. Штырь снова натянул перчатку на руку и бочком, бочком, вдоль стеночки, внимательно глядя под ноги, дошел до лестницы.
Взбежав по ступенькам, он оказался перед выбитой дверью п, ухватившись обеими руками за косяк, осторожно выглянул на улицу. В конце дороги маячили две фигуры. Болотный Доктор шел легко, помахивая палкой, словно тростью. Второй, тащивший рюкзак Доктора, тоже от него не отставал, но спина у него была согнута так, что головы не видно, а походка косолапая, как у дрессированного медведя.
Штырь озадаченно потер пальцем гладко выбритую щеку. Это где же Доктор попутчика прихватил?.. Впрочем, какая разница. Придется вести эту пару до тех пор, пока они не разойдутся. И нужно быть при этом осторожным вдвойне.
Пригнувшись, Штырь перебежал на другую сторону улицы и присел там на корточки. Нужно выждать минут семь-восемь, пока Доктор и его спутник не спустятся в ложбину у ручья. Тогда можно будет двигаться дальше.
У попутчика Доктора нет ПДА, выходит, он не сталкер. Кто же тогда? Военные сталкеры в одиночку по Зоне не гуляют. Их высаживают с вертолетов в точке проведения операции, а потом так же забирают. Торговцы своих нор почти никогда не покидают, обмен товаров ведут через посредников. Для того чтобы торговец сорвался с места, ему в руки должно попасть нечто такое, что он даже своей тени не доверит. Тогда, может быть, ученый? От этих яйцеголовых всего можно ожидать. Да и лагерь их, что на Янтаре, недалеко отсюда, всего-то день пути. Но если человек находился где-то неподалеку, почему не зашел в бар «Сталкер», чтобы переждать выброс? По дороге Штырь видел только одно место, где можно было отсидеться во время выброса: поперек бывшего тротуара, врезавшись в стену дома, стоял бронетранспортер. Старый, весь в ржавчине, брошенный военными, должно быть, еще после первого взрыва на АЭС. Кстати, армейская броня и сигнал ПДА Доктора могла заглушить, если он забирался в бронетранспортер. Но все равно странно.
Штырь приподнялся, вытянул шею и посмотрел в сторону окраины. Доктора и его спутника видно не было. Зажав автомат под мышкой. Штырь трусцой побежал за ними.
Вскоре асфальт кончился, уступив место