Нет кругов у ада, прямая бесконечная вереница часов, а ты, наблюдая, как сезоны сменяют друг друга, с гвоздями у глаз всё сидишь после этих кошмаров с утра, ожидая последней капли - или первой слезы, чтоб вонзить себе в голову с размаху. Что держит - так это нежелание быть слабым, такое у каждого ведь по различным причинам, и кто я такой, чтобы кто-то ещё вдруг схватил мою жизнь и в себя прятал глубже? Ничто не родится плохое внутри, если любят совсем, если рядом и тёплое сердце чужое-родное так слышно сквозь воздух, и дышишь одним; но ты с виду - холодный огрызок засохшего корня, не смог уцепиться и вырасти, и сила твоя, заключённая в этом, пугает других, будто это сорняк - разрастётся повсюду, загубит. Не ломаться, не верить приходиться тем, кто увидит тебя, становясь всё черствей и уродливей; вот уже жгут и пинают тебя - или кажется только? И значит ли это, что жизнь такова для тебя теперь будет, скажи, видишь светлое что-то в мечтах?
Ты гори, ты черствей, в самых острых концах храни яд, истекай, извивайся и не прячься под землю - расти только вверх: и когда-нибудь время закончится, знай, обнажив тебе небо с миллиардами звёзд, и рассветом ты станешь теперь - лишь гори, а твой яд лишь казался всем смертью, твои тысячи игл покроют цветы, каких раньше не знали - разноцветными россыпями, каждый укол заживёт. Только ты сможешь деревом стать, что способно вместить всю вселенную - только свою, то прекрасное,что не имело бы жизни вовне. Так живи, и живи только так.