Почему я решила завести дневник?

Как у истинного близнеца причин всегда много. Ну во-первых есть что сказать, и есть кому читать. Во-вторых всегда хотелось в шутливой иносказательной форме поговорить о достаточно серьезных вещах. Планирую сделать набор историй объединенных общей канвой, используя различный опыт, который мне подарила жизнь. В-третьих, написание сообщений в теме "Что мешает процветанию любимой Апсны" показало мне количество желающих вставить свои пять копеек, в ущерб дискуссии заинтересованных сторон. Форма дневника позволяет прислушиваться к одним мнениям и игнорировать другие. В- четвертых, да просто захотелось, кто хочет читает, а кто не хочет игнорирует. Пусть это будут тетушкины сказки, на сон грядущий ( правда крепкий сон не гарантирую)

«Прыжок в бездну»

Предисловие

«Масяня, вставай… Масяня, открой глазки…» дребезжащий звонок будильника на старенькой сотке, как и каждый день, разбудил Юльку, пятнадцатилетнего подростка среднестатистического городка Юга России.
Юльке не хотелось вставать, но мать почему-то задержалась с уходом на работу и сердито громыхала посудой на кухне. «Блин, осталась специально, чтобы промыть мне мозги». Юлька вчера перебрала, прошмыгнуть незаметно, не удалось, мать усекла, но с вечера промолчала.
А повод-то был и очень серьезный, любовь Юльки Алик, опять затянул свою бодягу: «Мы разные, у нас не может быть серьезных отношений…..» Юльке не хотелось вспоминать весь этот бред, который он повторяет каждый раз, когда получит свое, а потом делает вид перед друзьями-мажорами, что Юлька ему никто, тусуется, лишь бы списать на контрольных давала.
А еще эта Светка, проехалась вчера в присутствии Алика по поводу шмоток Юльки. Ей хорошо, она так же к мажорам относится, пусть не столь крутые предки как у Алика, но одевается не на рынке за пять копеек, как одевалась Юля.
Мать Юльки, уставшая от жизни женщина лет 35-ти, сама тянет Юльку и младшего брата, хватается за любую работу, чтобы прокормить детей, с образованием – муз. работника, работает реализатором на рынке. Папашка – растворился в тумане, споры об андеграунде и его месте в современном искусстве, придавали ему значимости в глазах длинноногих красоток, к которым когда-то относилась и мать Юльки, но составляющие богемной жизни и поиск «смысла», увели его в голубую даль, о местонахождении которой он забыл уведомить жену с детьми.
Юльке надоели подколы одноклассников, ее одежда, потрепанный сотик, постоянный поиск пары стольников, чтобы увязаться за компашкой где-нибудь потусить, она часто попрекает мать ее работой, неумением жить, увядшей красотой, которой, как считала Юлька, можно было умнее распорядиться, вон Ольгина мать – хоть и старше матери Юльки, хоть и растит дочь одна, но выглядит до сих пор лучше многих малолеток и любовники, снабжающие ее и Ольгу, в очередь выстраиваются, а в жизни Юльки ничего не меняется.
Юлька вчера заскочила к бабушке, выцыганила у нее немного бабок, а потом устроила себе и подруге Катьке, вечер размазывания соплей, с коньячным напитком и Лепсом.
«Пора вставать, надо незаметно смыться, пока мать не заявилась в комнату со своими моралями»: - Юлька натянула джинсы, футболку и, проскользнув за дверь, побежала на чердак, где любила отсиживаться с тех пор, когда еще папашка жил с ними.

На крыше дома было серо и промозгло, Юлька подошла к краю, посмотрела вниз и так ей стало жалко себя, так противно стало от своей никчемной жизни, что, практически не задумываясь, с решительностью достойной лучшего применения, Юлька шагнула вниз…..в бездну мокрого асфальта.


Юлька очнулась от ощущения, что кто-то неотрывно за ней наблюдает, она открыла глаза и увидела мужичка средних лет, с помятой физиономией и следами хронической тяги к алкоголю на лице. Мужик улыбнулся и сказал: «Привет новенькая, давай знакомиться. Меня зовут Василий Петрович, можно просто Петрович. Выпить хочешь?»

Глава 1. Пробудка

- Блин, куда меня занесло, и что за старый хрыч тут маячит?
Юлька потянулась, но почему-то не почувствовала приятной упругой силы своего тела.
- И что за….., ладно позже разберусь, хрыч видно просто так не отвалит
Петрович выразительно смотрел, и что-то Юльке показалось подозрительным его излишнее любопытство во взгляде.
- Ты как сюда попала – красотка?» поинтересовался Петрович, странно жестикулируя руками. Руки двигались у него как-то медленно, словно провисая в тумане, мысли Юльки начали броуновское движение
- Да, чтобы ответить на вопрос, как я сюда попала, неплохо бы начать с вопроса, а где я
собственно нахожусь? Ничего не помню, вроде был коньячный напиток, больше ничего,
это точно, потом пошла домой, мать застукала, утро, Масяня рвет душу….Так, кажется
приплыли, и где это я?
Юлька судорожно осмотрелась вокруг, радости ей это не прибавило.
- Конец котенку, кажется, предложение Петровича выпить заслуживает особого внимания
- Юлька, я
- Ты милочка как тут оказалась? По собственной воле, помогли, или по здоровью? спросил Петрович, продолжая свои необычные движения.
- По собственной воле
ответила Юлька, и это определение придало ей в собственных глазах, некоторой значимости.
- Эх-ма, Юленька. Тут как в жизни, каждый свою статью мотает, кто на 9 дней загремел,
таких большинство, кто на исправление по обстоятельствам, а кто и на пожизненное…
правильнее «наповечное» определен. Ты самую тяжелую статью себе определила. Ладно,
пойдем-ка выпьем пока не поздно, а потом с нашими будем знакомиться.
Юлька не отличалась тупоумием и уже сообразила, что разбираться в сложившиеся ситуации придется тщательно и по порядку. Пока она не понимала – как в сложившиеся обстоятельствах, можно рассматривать предложение выпить.
- Петрович, а выпить – это как?
- Пьем мы зачем, чтобы удовольствие получить. Вон смотри троица малолеток с бутылкой
расположилась. Их удовольствие, станет нашим. Тока чуть посложнее будет, когда в
жизни пили, то говорливый бред сотоварищей слышали, а сейчас и мысли слышать
будем. Не все тебе понравиться, мысли то разные бывают. Русский мужик всегда
выход найдет, когда выпить хочется. Можно, к примеру, малолеток и пугнуть, дабы
правильно размышляли и кайф не портили. Пошли что ли, отведем душу, да и тебе надо подосвоиться.


Глава 2. Девушка-ботаник, или не все друзья, что в друзья набиваются
Направляясь ближе к ограде этого заведения, Петрович, охая и кряхтя, сообщил Юльке о своем решении:
- Доченька, я вот подумал, если я возьму тебя под свою опеку, может мне срок и скостят?
У меня такого же возраста девочка осталась. Я, дурак, за своими пьянками и не видел, как она выросла. Сын уже взрослый, уехал на заработки, да и нос к отцу не кажет.
Жинку сам к пьянкам пристрастил. Сама увидишь, у меня не домовина, а одно название, стыдно перед нашими.
А ты Юля, ужас как отличилась, хорошо, что теперь с твоей статьей со всеми
определяют. Хоть пообщаться с новенькими сможешь. А раньше порядки строгие были – за оградой, и ни-ни куда отойти, так и вековали в одной компании. Ты ведь слышала – самое сложное на космических станциях одни и те же рожи каждый день видеть. Специально людей учат, психологи их там разные к этому готовят. А тут…. Контингент специфический подобрался, все обсуждают, кто любил, кто не любил, кто в долги влез. Про них давно все забыли, а им только кости друг другу перемывать и остается, перегрызлись между собой по сотне раз, а куда денешься?
- Юль, ты как считаешь, зачтется мне?
- Петрович, чего ты мне мозги своими вопросами паришь, я еще никак сообразить не
могу, всерьез все это, или в бутылку мне Катька таблеток, по приколу, намешала. Но
говорят, добро безнаказанным не бывает.

Возле ограды кладбища на скамейке расположилась теплая компания, два паренька и худенькая девчушка, Юлькиного возраста. Удивляла разномастность выпивающего коллектива. Ребята явно были не промах, а девушка из серии ботаников.
Юлька с Петровичем приблизились к ним совсем вплотную, за такое телорасположение в жизни, можно было и пинка получить.
- Юля, ты кого выбираешь? Я, наверное, рыжего себе возьму, он вроде покрепче налегает. А ты сильно не горячись по-первой, к девчушке подкатывай, а то, не ровен час, сосем на душе паршиво станет.
Петрович закатил свои полупрозрачные глаза и стал, как бы, втягивать воздух возле рыжего.
Юлька посмотрела на девушку, мысли начали путаться, внутри что-то сжалось, тоска набросилась на нее, больше всего ей хотелось плакать, потом нахлынули образы:
урок, девушка-ботаник восторженными глазами смотрит на одноклассника;
перемена – предмет восторга разгорячено спорит на ящик пива, «одного дня будет достаточно, чтобы ботаничку в трофеи записать»;
обшарпанная двушка, на пороге объект, по совместительству - предмет восторга, с бутылкой и ободранным веником, называемым букетом;
первый секс, боль и разочарование, опять боль, сменяемая надеждой; ласковое – пока, до завтра; щенячий восторг – он меня любит, мы теперь всегда будем вместе;
утро, школа, смех вслед, холодность объекта на грани с презрением;
слезы; опять слезы;
предложение друзей объекта – поговорить где-нибудь по душам;
маршрутка, забота «не переживай, мы с ним поговорим, так мужики не поступают»;
кладбище, ограда, скамейка рядом с подмерзшими осенними цветами.

- Слышь, Юля, раньше голова только от паленой водки болела, а теперь и от мыслей уродов, тошно становится. Каким пьяным я не напивался, но дам не обижал, все по согласию было. А эти…. Ты знаешь, что они удумали? Ну да ладно, хоть вмешательство в дела живых и не приветствуется, но достали, весь кайф испортили, да и тебе кое-что надо показать. Одним проступком больше, одним меньше, но ….душа требует.

Образ Петровича заволокло серой дымкой, он начал меняться, круглеть, черт лица стало практически не видно, на месте, где Юлька, только что видела Петровича, появился какой-то мохнатый шар с горящими точками на месте глаз. Ужас охватил Юльку. Она взглянула на компанию и поняла, что и они видят то же самое. Пьяные самцы с истерическим визгом бросились к выходу, перепрыгивая через оградки, давя все, что попадалось им под ноги. Девушка сидела неподвижно и заворожено смотрела на Петровича. В глазах ее почему-то не было страха, она улыбнулась, гордо подняла голову и пошла в сторону остановки.

Туман рассеялся, Петрович хитро подмигнул Юльке
- Ну что, красавица, попили водочки? Всяко бывает. Я больше люблю, когда поминать приходят. Посидишь с ними, погрустишь, о хорошем человеке узнаешь.
- Петрович, а что с этой девушкой будет? Как она? Как узнать?
- Так, Юлия, уж не знаю, как там тебя по батюшке, но давай сразу точки расставим. Ты сама от всего отказалась, дел таких уж натворила. Нет, чтобы все по порядку, как у людей, жизнь бы прожила, детей бы нарожала, да на ноги их поставила, а на тебе, уже о правах рассуждаешь.
- Петрович, чего ты злишься, я же новенькая. Говорил, говорил – а я ничего и не поняла.
- Ладно, проехали, иди отдыхай. Утром мать завтрак принесет, еще слез нахлебаешься. Постепенно и сама все поймешь, времени у тебя теперь много – ВЕЧНОСТЬ.


Глава 3. Дискуссия или к вопросу о толерантности

- Юлька, привет. Ну что налюбовалась слезами матери? Теперь довольна? У меня сердце аж захолоднулось на нее смотреть.
- Петрович, ты кончай мне морали тут читать. Сама виновата, я ее не просила меня рожать.
- Ну-ну, посмотрим, что дальше запоешь, времени много, еще наплачешься. Ладно, пошли пока. У нас тут сразу два новеньких, они некоторое время тут задержатся, сами покумекают, да к совести, тех, кто им помог здесь оказаться, взывать будут, чтоб тем убийцам шанс дать. Правило такое. Спор возник, шибко интересный, никак не угомоняться. Наших много понабежало, новых людей всем охото послушать. Одного Олегом зовут, из наших будет, а второй Фарит.
Ты только не встревай сразу, пообвыкнесь, выскочек здесь не очень жалуют.
- Это как понимать – «из наших»?
- Да я как сюда попал, так сразу и вспомнил, что православный вроде, крещенный.
Юлька и Петрович подошли к оживленно дискутирующей толпе. В ней особо выделялись два молодых человека. Из комментариев присутствующих, Юлька поняла, что ребята были замешаны в одной и той же драке, только по разные стороны баррикад.
Олег, парень славянской внешности, размахивая руками, кричал, Фарит был настроен не менее решительно:
- Вы приехали на нашу землю, но забыли, что со своим уставом в чужой монастырь не лезут. Есть у вас праздники, есть они и у вас, но зачем вы заливаете кровью животных эту землю, почему наши дети должны смотреть, как вы в парках режете своих баранов? Есть таинство смерти, дети не готовы к нему. Нужен вам баран – так режьте его в своем дворе, зачем эту показуху устраивать?
- Но мы же молчим, когда вы со своим крестным ходом по каждому случаю бегаете
- будя вам, будя, уж довыяснялись, коли здесь вдвоем дуркуете – один из присутствующих вовремя вмешался в разговор, грозивший к этому времени, перерасти в потасовку.
- лучше Елизавету спросим, она пусть вас рассудит, она у нас тут навроде старицы.

В сторонке от спорящих, разместилась пожилая женщина, с голубыми лучащимися глазами. Внутренняя гармония и спокойствие – вот главное, что читалось в ее облике.
Все взгляды обратились к женщине. Юлька поняла – это и есть Елизавета.
- Опять думать сами не хотите, сколько можно учить, а потом и нести ответственность за ваши поступки. Искушаете.
Ну да ладно, давайте вместе опять разбираться. Люди всегда забывают, что земля принадлежать по-настоящему никому не может. Она изначальна, а не «Человеки», которые то реки вспять пускают, то от природы милости не ждут, а все завоевывают. Не воевать надо, а договариваться, приспосабливаться к существующим условиям. Сегодня они одни, а завтра другие. Земля она Бога, а нам во временное пользование дана, так сказать в аренду на определенных условиях. Условия аренды они в сказаниях народов присутствуют, в религиозных догмах прописаны. Там ответы и ищите.
Но главные условия – не навреди своей земле, не поливай ее кровью. А почему? Думали?
Не навреди – а чем детей своих кормить будите, деньги зачем, если купить еду на них нельзя будет, компьютеры да сотовые голод не утолят, вот и получается – земля для человека главное.
Кровью не поливай – ну это раз здесь оказались, уже и сами знаете, землю в войну не пашут и не сеют, да и те, что кровью пролитой питаются, добра вам не принесут, не их в их это возможностях.
Вот и получается, в аренду вам дали, но и спросят, как используете.
Роду Олега большую часть земли дали, по доброте рода и гостей пустили. А ты, Фарит, подумай – кем ты на землю Олега пришел – гостем. У Вас говорят – «Дома, как хочешь, а в гостях – как хочет хозяин», что-то я не вижу, чтобы люди твоего рода свои же правила соблюдали. Слышу от них другие слова: «Добро обязательно победит зло. Поставит на колени и зверски убьёт». Это вы о ком говорите? Добро разве нечисти служит? Кто тогда ваш хозяин? Сам думай. И еще подумай, если роду Олега такое добро надоест и отправят они вас всех восвояси, то хватит ли вашей арендованной земли на всех хотя бы по два квадрата для погоста, много вас народилось в гостях-то.
Гостеприимство вы по-разному понимаете. Род Олега последнее не отдаст, но кусок земли выделит, чтобы детей своим трудом кормить могли, но на шею не посадит, из сострадания он это делает, не рассчитывая на ответные блага.
А род Фарита, напоит, накормит, спать уложит, но мысль иметь будет « в его дом приду, хлеб – соль во сто крат большую есть буду». Так и ведете себя, когда на чужой земле поселяетесь. Свои обычаи не дома тихо блюдете, а напоказ выставляете, хлеб не сами детям выращиваете, а силой берете, да хитростью. Ни чего случайного не бывает, коль не любят вас, то надо призадуматься, не одним днем жить, а то, как бы обратно всех не выставили, не прокормитесь ведь на земле своей, детей своих пожалейте.
Еще очень важное противоречие – отношение к женщине. В роду Фарита – женщину воспевают пока за ней ухаживают, как своего добились – так и не нужна толком становится (охотники одним словом), работница в доме будет, вот и все уважение.
Почему говорят – русские доступные, да только потому, что за ней братья с ножами не стоят. Пока за русских девушек не начнут жестко наказывать, озабоченные будут свои действия любым способом оправдывать, по принципу "она сама пошла". Доступные - это в смысле наказание за насилие минимальное. Ложь управляет детьми Каина, она же и мешает понять вам друг друга. Хоть здесь откровенно поговорите, скоро отчет держать, может, что и простят вам, если одумаетесь.

Юлька зачарованно слушала Елизавету
- Петрович, а кто она?
- Потом познакомлю, пошли, а то устал я сегодня.
(продолжение думаю будет)