в этом сбщ не будет зерна.

и я опять забила на заглавные буквы, всё с маленькой. всё начинается с малого, так вернее. даже самое огромное. и в доказательство я сейчас держусь на маленьком кубике всем своим сооружением.

детали местами поменялись в моей пирамидке. главенствует одно, а держится на соплях, на жвачках, на крошках из вывернутых карманов.

когда слишком больно, ты не знаешь, как дышать, так же как и когда слишком хорошо. любое слишком - натянутая струна, не производящая звука. поэтому сейчас - не говорится.

читала у шопенгауэра (которого дозирую, потому что быстро подкатывает к горлу), что разочароваться-то можно до мгновенной смерти, до суицида, это ясно, но вот он сказал, что человек способен испытать и восторг до смерти.

юна: зачем быть солнышком, если люди тянутся к страданиям?

это в мой огород. ну в ту часть меня, которая сейчас наверху, качается на маленьком кубике, плохо сложенном тетрисе.
эта солнечная часть была засунута внутрь, выставив тень на показ, на которую люди слетаются больше, чем на свет, теперь же всё остальное обёрнуто солнечной частью.

юна: у тебя очень высокий постамент, на который ты возносишь следующего спихнув предыдущего. а потом допрыгнуть не можешь.

терпеть не могу свой смех. всегда смеюсь первой. крайне редко последней.

ещё когда не было этого нашего фильма, рома:
- только у тебя там будет тяжёлая роль. жизнь. откажешься?
- баюз баюз. ну разве меня страшит что-то ради искусства? смешной ты.

я проглочена.

____________

как послеродовую матку,
закину за плечо сумку пустой но немеренно вытянутой души и пойду себе, собирать всё подряд.