Не отправила. А если и отправлю, то не добавляя "в любое время".
Гордая, ага.
По крошечкам плевочкам собираю свои "не", пихаю гордо в дневник - мол, вот так я.
Всё остальное же остаётся в кадре, кадрится в кадре.
Прочла стихи Бродского с ярко пожелтевшей газеты на моей стене:

"Где мы с тобой, уподобляясь стрелкам циферблата,
Обнявшимся в двенадцать перед тем,
Как не на сутки, а навек расстаться..."

Забыла об этих стихах. Видимо, для этого раза и наклеила давным-давно их в угол.
Такие стрелки мы утром, вечером. На сутки, на двое, трое.
Сначала в теле сладость, потом - слабость.
Разлука отравляет потому что неперевариваема.
Человек - недостающий элемент комнаты, без которого она рассыпается. Каждый раз воссоздаёшь.
Снег всё валит, валит, уже некуда, кажется.
Сможет ли поезд не утонуть в нём январском... С разбитой мордой от взломанных границ.
Сегодня ни один оконный самоубийца не достигнет ни цели, ни земли - снега много.
Цель - небо, цель - земля. Странно.

На весну не строю планы, хотя она издалека уже строит зелёные глазки.
Побуду в уютной зиме. Да и страшные у меня вёсны, знаешь... Облезлые выдры, ободранные, дикие, и, как крысы, не соображающие кто/что перед ними. Не спешу нас помещать в весну мою. Хотя у всех ведь своя она... Судя по песне и здесь не сахар - "моя весна меня подвела!"

Объятия крепчают от синхронных мыслей.

Январь - это перевёрнутое. В нём небо чёрное, а низ - белый. Я вижу глаза - с чёрным небом и белыми звёздами. Я смотрю в них всё глубже, голо, голо.
Мне кажется, я продаю душу красивым нечистым в такие моменты. За такие моменты. Я физически ощущаю блеск своих глаз - острый, глубокий, как зонд в себя же.

Смерть. Как и отчего подумала я о ней, не отследила. Смерть сидела на краешке сковородки, которую я чистила. Кажется, началось с того, что я подумала - хочу ли я нового дня, зная, что в нём пустота? ДА, ХОЧУ! жить! жить, ожидать, идти, высматривать или прикрывать глаза. А если у меня отнять всё??Основное? Да, я хочу жить. Даже бомжи, в мороз смотрящие на звёзды - единственное, что у них есть - хотят жить. У них отнимается по кусочку тело, а они хотят жить.
А что пугает-то в смерти? Если уж самой страшной жизни и то не боимся... Безысходность?
Нет, безысходность примиряет,
смиряет,
утихомиривает.
Нас ужасает и постоянно выбивает из колеи Неизвестность.
К неизвестности невозможно привыкнуть. Даже подготовиться. Даже философам.

И вот только и перечитываю в телефоне скупые (сдержанные??) слова.