не оформлено

by Афарсек & me

Прохладное весеннее утро порадовало мелким дождиком. Именно порадовало, ибо Винс ни чуть не расстроился "слезам неба". Наоборот, его это вдохновило, он нарисовал милую открытку на которой была изображена ветка акции, а рядом колибри в полете. Раскрасив это самыми яркими цветами, Никсон даже улыбнулся - давно он не рисовал ничего красками. Сплошная очередность черно белых рисунков карандашом была прервана этим ярким пятном весны, которое хоть и было навеяно дождиком, но несло с собой свежесть и солнечный свет. Он положил свое творение в конверт, взял приготовленную с вечера сумку с коробкой конфет и вещами, с которыми никогда не расставался и перекинув ее через плечо аппарировал на знакомую ему улицу.
Еще вчера он принял решение разыскать ее. Нет, не улицу, ее он знал давно и не плохо. Просто никогда не предполагал, что там живет Сэнди.
Да, именно на поиски Сэнди он кинулся так отчаянно. Ну, не совсем отчаянно, ибо ждал около недели, пока не забеспокоился окончательно и не принял решение наведаться к ней.
Их общение стало привычкой. Может быть не слишком приятной для нее, в голосе часто проскальзывало непонимание и недоверие смешанное с раздражением. Но Винсент не обижался, более того, он напористее тянулся к ней. С одной стороны, предпологая, что так втянет ее обратно в мир общения между людьми. А с другой... ему нравилась это странная девушка с потерянными глазами. И он не хотел бросать ее, особенно после того, как она была на столько откровенна с ним. Он не перестал ей интересоваться, не стал ее бояться или презирать. Он просто принял ее такой, какая она есть, с ее поступками, анализируя их и пытаясь понять, объяснить это себе как-то. Вскоре он, правда, отказался от затеи анализировать. Все же он художник, а не психолог. Поэтому он решил просто быть с ней, стараясь вернуть ее к абсолютно нормальной жизни, делая то, что обычно нужно ему - вдохновляя ее на все. Верно, Никсону казалось, что он ее уже сильно достал всеми этими своими духовностями, но... ему было приятно выдавливать из нее подобие улыбки, а порой даже слышать крик - ведь это все эмоции, а если она их проявляет, значит не все еще потеряно.
Ее квартиру он нашел без проблем, она как-то обмолвилась и это помогло ему до нее добраться. Массивная дверь немного пугала, как и глаза Сэнди, когда становились совсем пустыми. Сжимая в руке коробку с конфетами и конверт, Винс тряхнул головой отгоняя негативные мысли прочь от этой двери. Вдохнул по глубже и постучал.

Сэнди сидела на широком подоконнике и смотрела на улицу. По ней сейчас шло довольно много людей, все куда-то зачем-то спешили... Глупые. Зачем они постоянно спешат? Смешно. Когда-то она сама была часть этой толпы, когда-то.. давно? Да нет, не так уж и давно. Хотя она уже давно не старалась вести счет времени, так что могла и ошибаться. Наверное, именно эта толпа спасала ее от себя самой, но теперь... Теперь все было по другому.
Шел дождь. Частые прозрачные капли барабанили по стеклу и стекали вниз. Сэнди открыла окно и дождь попал в квартиру. Холодные и свежие капли упали на руки и на лицо. И.. стало холодно, только и всего. А чего еще можно было ожидать? Это всего лишь дождь, всего лишь вода, падающая с неба. Девушка не стала закрывать окно, просто отошла и села на диван.
Рядом лежало маленькое зеркальце, Сэн случайно наткнулась на него взглядом и увидела свое отражение. Ничего кроме отвращения к увиденному существу девушка не испытывала - волосы спутаны, глаза красные от слез... Не самый лучший образ, но никакого желания привести себя в порядок не возникло. Зачем? Какая разница, как она сейчас выглядит? Ей было безразлично, а другим.. А где здесь вы видите других? Это ее жизнь и она может делать все, что хочет, в конце-концов.
- Даа уж, ты уже сделала... И как впечатления? Неужели, наконец, у тебя проснулась совесть? Тебя ведь сейчас можно назвать таким гордым словом - ...
- Заткнись! - голос сорвался на визг. Девушка, казалось, не замечала, что в квартире она абсолютно одна - ей казалось. что этот голос - он повсюду, что он преследует ее.
- ... таким гордым словом - убийца... - продолжил голос тихим вкрадчивым тоном. Ему было абсолютно наплевать, что чувствовала Сэнди в этот момент. Он жил в ее голове, но жил своей жизнью.
В глазах снова появились слезы, ставшие такими привычными за эти дни. Бесполезно было пытаться что-то ответить - голос всегда знал о чем говорил. Он всегда был прав, знал обо всем и всегда появлялся так невовремя... Слова, сказанные им, убивали. От них становилось пусто где-то внутри. Она ненавидела его, ненавидела и боялась. Больше всего на свете она боялась именно этого голоса.

Она не сразу услышала стук в дверь, а когда услышала, долго не хотела идти открывать. Зачем? Кто там может быть? А какая разница?... И все-таки почему-то она подошла и открыла. За дверью стоял..
- Винсент, - услужливо подсказал все тот же голос. - помнишь, как вы познакомились? Он случайно уронил книгу тебе на ногу, а ты устроила такой скандал.. А теперь еще и имя его забыла.. И как тебе только не стыдно?... - голос сочился ядом, хотелось заткнуть уши, но Фосетт прекрасно знала, что это бы не помогло. Поэтому она просто слегка помотала головой и подняла взгляд на парня.
- Ну и... зачем ты пришел?... - голос у девушки был каким-то охрипшим и непривычным для нее самой. Да и слова - грубо, жестко. зачем так?.. Просто.. не хотелось, чтобы он видел ее такой. Не хотелось, чтобы он вобще ее видел...

Бывали в его жизни приветствия по лучше, но и этому Винс был рад. Она же все таки открыла дверь, а это означало две вещи:
1. Она в порядке! Жива, здорова до такой степи, чтобы самой ходить и открывать дверь. И не отчаялась совсем, чтобы кидаться ему на шею в рыданиях - держится, как всегда, четко и немножко грубо с ним, но это же Сэнди, это нормально, позволительно только ей и простительно.
2. Она заинтересована. Любопытство или же просто желание прогнать всех к черту заставило ее покинуть свое место, встать, дойти до двери и открыть ее. Или же...
- А ты ждала кого-то другого? Если так, то я уйду... - Винс и правда хотел развернуться и уйти. Не потому что ее слова его задели, а чтобы не мешать, а вдруг к ней сейчас и правда кто-то другой придет.
Все же отреагировала она не сразу на него, а значит не ожидала. Тот факт, что Никсон свалился на нее как снег на голову, ему в голову не пришел.
- Я только хотел... проведать тебя, все ли с тобой в порядке и вот еще... - он протянул ей коробку конфет и конверт. - Прости, я не хотел помешать тебе... просто немного волновался, долго не было от тебя вестей и я... ну в общем...
Всегда Сэнди доводила его до такого состояния - он не знал что говорить, не знал что делать, мог только стоять и оправдываться перед ней за совершенный им поступок, даже если он был случайным (как при их первой встрече с книгой) или же абсолютно бескорыстный, как его приход к ней.
Пока он безуспешно пытался подобрать слова, достаточно весомые, чтобы убедить Сэнди в своей заботе, он мельком разглядывал ее. Похудевшая, усталая, бледная... и глаза... такие глаза. Именно они всегда вызывали в Винсенте бурю эмоций. Начиная от непонимания и замешательства и заканчивая гордостью... непонятно почему, но он гордился решимостью, которая иногда была в ее глазах. Порой ему было ее жалко, он не допускал эту мысль - жалеть нельзя, это ей не поможет. Нужно ее веселить, радовать... или злить, так чтобы ей хотелось в него чем нибудь кинуть и от этого появились силы.
- Ну так я пойду... или все же можно зайти? - вот чем он займется сейчас. Постарается придать ей силы.

Она довольно долгое время не общалась с ним, так что уже успела забыть о том, какой он честный, правильный и вобще очень хороший. Ну а что поделать, если это правда так? Насколько она знала, он оказался единственным человеком, который сейчас заволновался из-за того, что не видел ее около недели. Даже странно, что такие люди вобще есть. Она-то уже успела свыкнуться с мыслью, что на нее всем наплевать...
- Что, так нравится жалеть себя?.. О да, согласен, очень интересное занятие.. Особенно полезное для таких ничтожеств как ты... - от звука этого голоса вело зубы, Сэнди зажмурилась и покачнулась, как будто сейчас упадет в обморок, но быстро пришла в себя, облокотившись о стул, на счастье оказавшийся рядом. Только почувствовав, что она в порядке, девушка отпустила спинку стула и снова посмотрела на Винса.
- Я никого не ждала. - голос был все таким же хриплым, но в этом не было ничего не обычного, если вспомнить, сколько шансов за эту неделю было у нее на то, чтобы его сорвать. - Тебя тоже. - дополнение звучало как упрек тому, что он тут все-таки появился. Но в этом упреке не было ничего серьезного - скорее просто недовольство тем, что он застал ее в таком виде. Хотя прийди он вчера или же завтра - вряд ли бы что-то изменилось.
- И как, со мной все в порядке? - в голосе звучал неприкрытый сарказм. Еще бы - зачем он говорит ей это? Неужели не замечает, в каком она состоянии? Хотя, она, наверное, слишком много хочет - вспомнили - и уже хорошо.
- И что это? - взглядом девушка указала на конверт, который держала в руках. Коробку она положила на все тот же несчастный стул. Конверт был из плотной бумаги, разглядеть что там было являлось делом невозможным. А просто открыть его.. Зачем? Последнее время она часто задавала себе этот вопрос. Поиски смысла, знаете ли, бывают очень интересными, хотя результат всегда один - смысла нет.
- Ты можешь делать что хочешь. Хочешь уйти - можешь уходить. Хочешь зайти... Ну так заходи, если правда хочешь. - с этими словами девушка углубилась в квартиру, в ту комнату, где сидела до того, как в дверь постучали. Она даже не стала закрывать дверь - не то, чтобы знала, что парень зайдет, просто даже если бы это было не так - кому нужна ее маленькая квартирка?
Сейчас, по идее, надо было бы сделай чай или кофе - в конце концов, законы гостеприимства никто не отменял, но... Но опять же, зачем? Нет, конечно, в этом не было ничего сложного, но и ничего нужного она в этом не видела. В последнее время все, что было раньше вобще казалось ей глупым, ненужным и бесполезным. А может быть, не только казалось...

Сдержав в себе порыв подхватить ее хрупкую фигурку на руки и занести в квартиру, Винс просто тихонько зашел следом и закрыл дверь.
Квартира была небольшой, но вполне миловидной. Правда уюта не чувствовалось, видимо Сэнди было не до этого. Комнаты казались почти пустыми, не смотря на наличие мебели. Кроме них в квартире был еще сквозняк. Винсу показалось, что он пришел в дом тяжело больного человека, где все заброшено и сосредоточено только на горе. Наверное так оно и было в какой-то степени, ведь Сэнди было на все наплевать и она целыми днями сидела одна в этой квартире не делая ничего... Никсон вовсе не осуждал ее, не считал, что она себя излишне жалеет. Наоборот, он думал, что она мужественно еще переносит ситуацию, не каждый смог бы продолжать свою жизнь, пусть даже не стадии существования, после столько тяжелых событий.
Молодому человеку вдруг резко захотелось изменить что нибудь. Если не в жизни девушки, то хотя бы в ее квартире. Он прекрасно понимал, что она разозлится, нагрубит ему еще, если он хоть один стакан переставит у нее на кухне, но все же этого он и хотел. Хотел эмоций, любых, которые в последствии оживили бы ее глаза. Поэтому он смело прошел на кухню и достал палочку. Сэнди скрылась в другой комнате, Винс остался один на один с чайником, плитой и холодильником. По виду Фосетт можно было предположить что она не ела пару дней, но при этом и желания особого не испытывала.
Рискнув что нибудь взорвать и тем самым навлечь на себя гнев хозяйки вдвое быстрее, Винс произнес пару хозяйских заклинаний, которые слышал от своей бывшей девушки. Никогда в жизни он еще ничего не колдовал по дому и наглядных примеров у него почти не было. Ни его мама, ни сестра даже не допускали мысли о домашних работах и это было справедливо. Да и самому ему это было не нужно. Сначала он жил с бывшей девушкой, а потом в Хогвартсе где за него все делали эльфы. Сейчас он, конечно, мог бы в ручную наполнить чайник и поставить его на газ. Мог бы и нарезать сам салат, но это показалась ему еще более диким, нежели рискнуть палочкой.
После пары неудачных опытов магия начала приобретать нужные качества. Чайник весело взлетел и встал под кран с водой, из холодильника вылетели яйца, помидоры и сыр... работа закипела в общем.
Еще больше повезло Винсу, что Сэнди не зашла в комнату в ближайшие десять минут, поэтому он успел накрыть на стол и заварить чай. Последним штрихом было разложить завтрак по тарелкам, поставить их на стол и открыть коробку принесенных им конфет.
Когда все было готово он осмелился нарушить тишину квартиры и позвать ее хозяйку:
- Сэнди, подойди пожалуйста, я не могу найти сахар... - это было сущей правдой. Он нашел даже вилки с ножами, а сахар для него бесследно пропал.

Все было тихо. За эти пять с лишним минут в комнате никто не появился.
- Ушел, значит. Ну и хорошо. Так даже лучше, наверное.
- Ну и кому ты врешь, детка? Ты же сама прекрасно знаешь, что не лучше.. Как же, надеялась избавиться от моей компании, а ведь вот как - все равно прийдется меня выслушать...
- Обязательно. Только позже, пожалуйста, позже...
- Аа, просишь меня?.. Хочешь подумать о том, какой шанс упустила, когда так грубо его поприветствовала? Ну что ж, думай, думай... - по-моему, голос был просто счастлив, если это вобще возможно. Наверное, смысл существования у этого создания был один - довести девушку до самоубийства. Но пока что он еще не успел, хотя кто знает, сколько времени осталось до того как его цель исполнится - недели, день, час? Нет, сейчас это не важно. Сейчас важно, что хоть какое-то время, хоть какой-то самый небольшой срок она проживет, не слыша этого голоса. А это уже очень и очень хорошо.
Она бы, наверное, так и сидела на диване, радуясь шансу ни о чем не думать и ничегоне делать, но.. Но тут она услышала голос Винсента. Сначала она даже вздрогнула от неожиданности. Пол минуты они сидела и думала, что он тут делает и где он вобще находится. И только потом до нее дошли его слова - Сэнди, подойди пожалуйста, я не могу найти сахар...
- Так.. "Сэнди" это, наверное, я.
- Гениальная мысль, учитывая, что тебя так зовут и это твоя квартира.. - голос, видимо, решил, что перерыв окончен, но девушка впервые не обратила на него внимания.
- "Подойди пожалуйста".. Он хочет, чтобы я зачем-то к нему подошла.. Зачем? А, он не может найти сахар.. Сахар?! Постойте, какой, к черту, сахар? Что здесь вобще творится?
- Сахар - это такой сладкий белый порошок.. - услужливо принялся объяснять голос, но Сэнди снова даже не вслушалась в его слова и побежала на кухню, держа в руках все тот же конверт. Голос замолк. Обиделся, наверное.
На кухне... На кухне творилось нечто невообрзимое. Во-первых, на столе была еда. Очень интересное обстоятельство, позволю себе заметить. Особенно если учесть, что Сэнди уже об этой еде давно забыла и то, что она есть стало для нее настоящим открытием. Во вторых - еда выглядела.. страшно сказать, она выглядела съедобно. Для нее, существа, которое абсолютно не умело готовить, это было настоящим потрясением - ну как же, на ее кухне еда имеет съедобный вид... Еще не до конца понимая происходящее, Сэнди опустилась на стул и положила конверт рядом с конфетами. Лишь потом девушка вспомнила про слова Винса и соизволила ответить.
- У меня нет сахара... - пробормотала она. все еще силясь понять происходящее. - Я никогда не пользуюсь сахаром... Нет сахара... Нет, правда.. - она сейчас напоминала маленького ребенка, который не понимает о чем идет речь, но все равно пытается что-то сказать, боясь, что про него забудут. Она была в шоке. Никогда она не могла себе представить, что такое может случиться вообще. И тем более на ее кухне...

Да! Это была маленькая победа, но для Винса она имела большое значение. Ведь Сэнди пришла. То есть она не проигнорировала его, она подошла и села за стол, значит он не прогадал приготовив завтрак. И она ответила ему на вопрос, значит еще не все было потеряно, хоть ее вид и оставлял желать лучшего, но Винс верил, что еще пару таких завтраков и хорошая порция шоколадных конфет сделают свое дело и, возможно, на ее щека появится даже румянец, который так ей шел, Винс помнил как на морозе ее щеки покраснели то холода и раздражения... но все же это смотрелось очень мило.
Он поспешил придвинуть ее стул к столу и налить ей крепкого горячего чая:
- Ничего страшного, без сахара тоже жить можно... вот, есть конфеты, говорят шоколад приободряет и поднимает настроение... - Винс суетился вокруг нее подталкивая тарелку с омлетом и овощами, перекладывая гренки из одного угла стола на другой, чтобы было ближе к ней. - Тебе налить молоко в чай? Или может быть чего нибудь другого? Если хочешь что нибудь, скажи мне... я мигом приготовлю или пойду принесу... все что угодно, только скажи. - Он сел напротив и оглядел стол, не забыл ли чего подать на него.
Ему попался конверт, который Сэнди принесла с собой из комнаты, все еще не вскрытый и Винс улыбнулся:
- Знаешь, он не взорвется если ты его откроешь, правда. Посмотри, я кое что для тебя там нарисовал... вдруг понравится.
Вообще-то он хотел принести ей еще и живого маленького котенка, но в последний момент спохватился, вспомнив, что Сэнди упоминала свою неприязнь к животным, она даже, кажется, говорила, что это у них взаимное, хотя Винс не понимал этого. Сама Сэнди порой напоминала разъяренную пантеру или же напуганного крольчонка, в обоих случаях этот образ ни чуть ее не портил.
- Может все таки попробуешь... или тебя покормить с вилочки? - он опять улыбнулся ей.
Никсон старался любыми способами вывести ее эмоции наружу. Он знал не по наслышке как это плохо - держать все при себе, в какой-то момент не выдерживаешь и по любому взрываешься, но лучше сделать это намеренно и по этапам, чем вдруг резко за раз, так опаснее. И Винсент был готов принести себя в жертву и принять удар истерики - будь то радостной или же наоборот, злобной, на себя, лишь бы Сэнди стало легче. Лишь бы она съела чего нибудь, поспала и отдохнула... а потом можно будет покормить ее еще шоколадом и какой нибудь мясной запеканкой, которая разнесет аппетитный запах по всей квартире. Потом можно будет сходить в парк и подышать свежим воздухом... лишь бы она пошла ему навстречу, ему это было так важно...

Сэнди по-прежнему находилась в шоке от происходящего, но уже постепенно начинала приходить в себя. Увиденное внушало опасения, что от длительного голода у нее начались визуальные галлюцинации, но чтобы еще и запахи такие мерещились... Нет, все-таки, нужно признать, что это была реальность, причем какая-то... даже черезчур идеальная, если такое возможно.
- Все-то тебе не так, то слишком плохо, то слишком хорошо... Не поймешь уже, что тебе надо?... - вредный голос снова вернулся, но в этот раз он, видимо, просто решил поворчать, что почти не отражалось на самочувствии самой девушка.
Сэнди протянула руку и взяла чашку с чаем. Чашка приятно обжигала замерзшие руки, а от самой жидкости шел терпкий запах. Отхлебнув глоток, Сэн поставила чашку на место и взялась за конверт, который по какой-то дурацкой причине все еще не открыла.
И вот, наконец, порвав боковую часть у конверта, девушка достала оттуда открытку - яркую, совсем не напоминавшую дождливый пейзаж на улице.
- Красиво... - пробормотала Сэнди, внимательно разглядывая рисунок, - Это правда мне?... - почему-то в это даже не верилось. Ну что поделать, не привыкла она, чтобы ей дарили рисунки, причем такие красивые. Отложив открытку подальше, чтобы не испачкать, Сэн снова принялась за чай. Есть, конечно, хотелось, но из голодовки нужно выходить постепенно и ей это было прекрасно известно, хотя все-таки она не смогла отказать себе с такой мелочи, как одна шоколадная конфета.
И вроде бы все было хорошо, прекрасно, замечательно, да и вобще близко к идеальному, но... Ах это вечное "но"! Все время попадается так невовремя... Да и вобще, зачем сейчас нужно было что-то говорить? Ах черт, ну зачем? Неужели он специально иронизировал, думая, что это поднимет ей настроение?...
- Или просто решил поиздеваться над тобой, ты же у нас тут голодовку устроила - вдруг уже вилку держать не можешь... - услужливо подлил каплю масла в огонь этот вечно присутствующий голос. Его слова, наверное, и стали последней каплей. Ни в чем не повинная чашка полетела прямо в стенку и раскололась на множество осколков. Чайное пятно на стене стало отличным дополнением композиции.
- Какого черта! - голос снова сорвался на крик, но девушке было безразлично, что возможно она некоторое время вобще не сможет говорить. Ей сейчас вобще ничего не было важно. - Что ты здесь творишь?! - со стола полетела скатерть вместе со всем тем, что на ней стояло. (Автор облизывается, желает побить Сэнди и забрать Винса себе) Сэнди вскочила со стула, не замечая под ногами осколков, выхватила палочку из кармана и направила ее на Винса. Вряд ли она отдавала отчет своим действиям, да и словам тоже. - Ненавижу тебя! Убирайся!.. - из горла вырывался какой-то хрип, абсолютно не похожий на голос самой Фосетт. Палочка в руках чуть подрагивала. Это все вобще было на нее не похоже...

Он наверное где-то перестарался. Пересолил гренки или же наоборот, недосолил их... Хотя она их даже не попробовала, значит не из за этого. А может быть она просто не любит гренки, поэтому так их... скинула со стола.
Ладно, гренки здесь видимо ни причем, не им она кричит убираться. А мне. Сказала, что ненавидит, сказала уходить... В этом что-то есть, просто так не стал бы никто кричать.
Винс вовсе не отрекался от своего первоначального плана, нет. Но все же в нем взыграли остатки мужской гордости и его эго потребовало немедленного объяснение, какого это черта на него кричит слабая девушка, для которой он только что столько сделал. Винс, мягкий и покорный, попытался возразить господину эго, мол, не надо так, он ничего не сделал, все это мелочи, а ей просто нужно внимание... Но когда Сэнди нацелилась на него с палочкой в руке... Что ж, это было последней каплей в чаши его терпения. Он больше не пытался оправдать свое проявление бесхарактерности, не пытался оправдать и ее поведение. Ему вдруг дико захотелось схватить ее за плечи и хорошенько встряхнуть, но он предположил, что сделай он это, к хорошему не приведет его поступок. Либо она проклянет его, либо палочкой в глаз даст, либо обмякнет в его руках и снова в ее взгляде появится пустота и отрешенность. Этого он не хотел, поэтому решился на другое. Точнее за него решило эго. Винсент, все таки, был Никсон и подавленные черты характера, перешедшие по наследству всем отпрыскам семейства, сейчас взыграли в нем. Гордость и обида за себя пересилили образ рыцаря появившегося в беде к принцессе, которая в никакой помощи собственно и не нуждается, а угрожает палочкой... Шутки с ней были бы плохи, Винс прекрасно знал, на что она способна и сделав это один раз... В общем, рисковать он не захотел, но и просто так покорно уйти ему не дали фамилия и мысли о сестре. Чтобы сказала Джая, если бы увидела эту картину...
Так что Винс достал свою палочку и замахнулся ей:
- Репаро.
Осколки полетели обратно на стол и снова оказались посудой. Еду таким образом было не вернуть, да и чистящих заклинаний Винс не знал. Он решил оставить уборку Сэнди как наказание.
- На плите осталась еще одна порция, которую я не выложил. - Сказал он это весьма спокойно, даже равнодушно. Его волнение и обиду выдавали только покрасневшие щеки и горящие глаза.
А затем взял и вышел. Из комнаты, потом и из квартиры.

Он дошел уже до метро, хотелось прогуляться и прокатиться на нем, а не аппарировать, когда заметил, что забыл сумку с вещами у Фосетт в квартире. Призвать бы ее не составило труда, но сколько хлопот бы было у министерства с невинными магглами, которые вдруг бы обнаружили пролетающую над ними сумку. Потом, Винс успел успокоиться и обдумать происшествие и решил, что не много сглупил, когда ушел. Все же он добивался такой, ну не много другой, но реакции. Решение вернуться в квартиру возникло само собой. Он только зайдет за сумкой и посмотрит поела ли Сэнди. Только и всего, а потом уйдет, не дожидаясь от нее новых резких слов ненависти. Через минут шесть он снова был у ее двери, которая так и осталась распахнутой после его ухода.
- Сэнди? Я забыл свою сумку. Я заберу ее и сразу уйду. Не буду тебя больше тревожить, раз тебе так неприятно мое присутствие. - сказал он медленно заходя в квартиру.

Глухие, размеренные удары. Удары сердца. Так же, как и восемнадцать лет назад, оно размеренно бьется в груди, позволяя девушке существовать дальше. Какое же оно глупое... Почему у сердца есть эмоции, чувства?.. А мыслей нет?... А ведь если живешь, полагаясь на сердце - тогда живешь глупой жизнью? Но это не честно... Или, что еще лучше, если живешь разумом, то надо забыть о сильных эмоциях? Нет, это все глупости... Есть ведь люди, которые умеют дать волю разуму и чувствам попеременно. Но Сэнди так не могла - она пыталась жить двумя жизнями одновременно - жизнью чувств и жизнью разума. Сколько бы отдали многие за возможность испытать это... И сколько бы отдала она за возможность прекратить эти мучения...
Когда Винсент ушел, она стояла с палочкой в руках еще минуты две. Или три. Хотя какая разница, сколько? Она не замечала времени. Она не замечала ничего вокруг. Помнила только одно - только что она обидела очень дорогого ей человека и он ушел. А в голове в такт ударам сердца пульсировали слова, сказанные голосом.. Хотя нет, уже Голосом. Уже отдельным существом, которое иногда полностью захватывало сознание Сэнди - просто так, ради развлечения. Вот и сейчас в голове звучали лишь Его слова.
- Вы никогда не понимаете, какие сокровища перед вами. Знаешь, почему? Потому что вы, люди, вобще не верите в сокровища... - если бы можно было видеть сейчас обладателя этого Голоса, звучащего у нее в голове, Он , несомненно, злорадно улыбался, наблюдая за тем, как из рук девушки выскальзывает палочка, колени подгибаются и она просто сползает на пол.
Наверно, именно такое состояние называется "истерика". Настоящая. Без всяких преувеличений. Из ее глаз крупными каплями текли слезы, оставляя за собой на щеках мокрые дорожки. Ни звука, ни всхлипа. Лишь молчаливые слезы, бегущие из глаз одна за другой. Но Голосу было мало ее слез.
- Ну как, добилась желаемого? Чего ты хотела? Неужели, прикончить его? Нет? Просто прогнать? Ну так.. желание исполнено. Так почему ты плачешь? Ведь все в порядке, все нормально... Все хорошо... - в каждом слове был яд и каждый звук этого мерзкого, скрипящего Голоса был ей отвратителен, просто убивал изнутри...
Только сейчас она начинала понимать, что этот Голос - он ведь совсем не в голове. Он в крови, и из-за этого каждая клетка была отравлена Его присутствием... Он и есть она. Только совсем в другом, непохожем варианте. Привыкший делать то, что хочет, исполнять только свои желания... В теле Сэнди Фосетт был два существа - Сэнди и Он. Но лишь сейчас он решил показаться по-настоящему.
Она ненавидела Его, боялась. Она была противна самой себе. Но уже бесполезно было твердить что-то вроде "слабая, бесхарактерная тварь... соберись, ты ведь совсем не такая...", пытаясь хоть как-то прийти в чувство. Теперь Голос был в каждой клетке, в каждой мысли...
Казалось, что и это пройдет - ведь все проходит, рано или поздно. Но девушка понимала, что это лишь обман, видимость, иллюзия... Все, кто окружал ее в последнее время - пустые оболочки. А если и не пустые, то внутри обычно пряталось то, что стыдно вытащить наружу и показать кому бы то ни было. Светлым пятом в этой жизни был только Винсент - но он ведь ушел.. И наверное навсегда... Остался только этот проклятый голос, который можно было лишь вытащить из себя. Как яд. Вместе с кровью. Только вместе с кровью...
Она уже не понимал, что такое боль, когда ее ногти впивались в кожу на руках, оставляя позади кровавые борозды. Казалось, что помочь сможет только это... Или больше ничего не поможет...
В глазах темнело, очертания предметов то расплывались, то становились слишком резкими. А потом... Вы когда-нибудь видели пустоту?.. Нет? А в глазах Сэнди сейчас отражалась лишь пустота. Она видела ее, чувствовала, ощущала каждой клеткой... А в ушах по-прежнему звучал Голос.
И вдруг на какую-то долю секунды стало нестерпимо больно. В эту секунду, смысл окончательно потерялся в лабиринтах мыслей. Боль пропала так же резко, как и появилась. А мысли вдруг стали какими-то.. глупыми, абсолютно не важными.. Все, кроме одной, ясной как никогда - так больше жить нельзя. Это было бы не честно по отношению к самой жизни, в чье значение вкладывается столько положительных эмоций - а ведь вокруг все совсем по-другому. Она причиняет боль людям. Люди причиняют боль ей. Все взаимосвязанно, но - тоже неправильно.
Лучше самой причинить себе боль. Самой себе. В единственный и последний раз. В самый последний. Например, забыв обо всем, полететь - пусть и доли секунд. Выйти в окно, головой вниз на мостовую, чтобы крысы узнали свободу размышлений на этом сером, мокром, грязном асфальте...
В руки попался осколок. - Наверное, от чашки, которую я разбила, а Винс не заметил... Кто такой Винс?.... Светлое воспоминание в жизни.. Хотя.. Какая уже разница.... Уже никто. Слишком поздно, чтобы что-то вспоминать...
А ведь сначала она доверяла Ему, этому Голосу. Прислушивалась к Его мнению, следовала Его советам... И даже когда начинала что-то понимать, старалась забыть об этом. Намеренно забыть... В который раз поддавалась на обман и чувствовала ложь, но не шла в обход из-за упрямства, в который раз попадала в капкан, впрочем... Впрочем, как и все. Как больно.... было бы, если бы она еще чувствовала боль, могла понять, что это такое... Осколок, сжатый в ладонях изо всех сил, уже никак не мог в этом помочь, но она не собиралась его убирать - он так же впивался в кожу...
А по исцарапанным рукам, по ладоням легко струилась.... Такая чистая, теплая, красная... Такая яркая... Сладкая... Гадкая, мерзкая, страшная... Липкая... Почти мертвая... ее.....

Когда дети становятся такими взрослыми? А от чего они вырастают именно в таких? Обязательно ли должно приключится что-то ужасное в жизни маленького человечка, чтобы тот стал озлобленным и мстительным или же запуганным и забившимся в угол? Столько примеров и той и иной ситуации... взять того же Гарри Поттер, чье имя на устал всех последние лет 17. У мальчика вовсе не было прекрасной жизни, как говорят. И жил он у магглов, которые над ним издевались. И без родителей вырос... Но стал же благородным героем, не смотря на все грязные сплетни, которые вокруг него вертятся с каждым днем все больше. Или же взять сына Малфоя. Он ведь рос в достатке, даже в излишестве. Избалован, да. Но запуган до смерти отцом. Что же это такое происходит с детьми и в каком возрасте? Собственно, это не важно. Получи Винс ответ на эти вопросы, он бы ничего не изменил.
Знай он, почему иногда самые прелестные дети вырастают в самых жестоких маньяков – это бы никак не решило его главную, на данный момент, проблему.
Она сидела на полу, или даже не сидела. Выглядела она так, будто ее небрежно положили на колени, кое как облокотили на стенку и бросили. Бросили одну в пустой квартире среди осколков. Бросили. А кто, собственно, бросил?
Больно, когда тебя резко осеняет мысль, правда, озарение. У Винса пульс стучал в висках, в ушах стоял не то тоненький писк, не то звон... Он кинулся к ней еще раньше, чем сумел осознать всю ситуацию до конца. Он бросил ее. Он ушел, сбежал при первой возможности, как только она дала ему на это повод. Все выглядело идеально – он старался для нее, она не оценила, он обиделся и ушел. Поступил как настоящий мужчина, сохранил остатки гордости и поставил ее на место. Трус, подлец, сволочь. И эти слова как никогда больше подходили ему, Винсенту Никсону, а не его брату, Девиду, допустим, которому доводилось слышать это гораздо чаще. Да, да, именно он, благороднейший самый младший-Никсон, был абсолютной скотиной, раз позволил себе вот так уйти и оставить Сэнди в истерическом состоянии, одну, с палочкой... голодную.
А потом вернулся. Вернулся, потому что забыл сумку. Нет. Вернулся, потому что стало стыдно, любопытно, необходимо. Почти как воздух, стало необходимо вернуться и проверить, все ли в порядке с ней. Он как чувствовал, как будто слышал как глухо она упала на колени, как кричала ее душа, пока она беззвучно плакала. Ничего он слышал, сердце билось в груди так, словно вот-вот побежит вперед него к Сэнди, чтобы поднять на руки, чтобы сберечь, чтобы попытаться сохранить то, что он почти разрушил своим уходом.
Винс как будто наблюдал за собой со стороны. Как упал на колени рядом с девушкой, как вырвал из ее окровавленных рук осколок, как бережно взял на руки, не обращая внимания на сопротивление, не замечая даже, было ли оно оказано вообще. Он не понимал что делал, не задумывался. Все его действия были простыми инстинктами. Отнес ее в ванную, включил сразу два крана и пока дожидался, чтобы вода потекла теплая шептал ей что-то на ухо, а сам торопил краны, хотя что они могли сделать? Прошли считанные секунды, пока вода стала приятной температуры, чтобы не обжечь Сэнди кипятком или наоборот, ледяной струей, а Винс уже проклинал медлительность. Он как можно нежнее обмыл ее руки, до самых локтей. Царапины были по всей коже, вода которая стекала в раковину была красноватой и эту картину Винс не хотел бы больше никогда видеть, рисовать или даже представлять себе.
Боль, которую Сэнди, должно быть испытывала, он почти ощущал на себе. И все то время, пока он смывал кровь, а затем отнес ее в спальню на кровать, достал откуда-то аптечку, не думая о каких либо заклинаниях, все это время он задавался одним вопросом «Когда?». Когда она стала такой. Когда он упустил тот переломный момент. Даже не «почему», не «зачем», просто... когда это все произошло. Потому что если все с ней случилось в последние месяцы... в последние часы, он бы себе этого никогда не простил. Ведь он мог быть рядом. Не смотря на ее крики, на ее проклятия и угрозы. Если бы он захотел, он бы мог. Было в Сэнди что-то такое, что тянуло его к себе как магнит. Он влюбился в это что-то еще в первые секунды ее нападения в книжном магазине. И любил это что-то все время, постоянно. Это что-то приводило его к ней, заставляло искать ее и интересоваться ее самочувствием. Строить из себя героя-спасителя, повара сегодня утром, настоящего гордеца после неудавшегося завтрака. Мерлин, как же давно было это утро. Сколько часов прошло? Сколько сейчас времени? Когда, когда все встанет на свои места? Он жалел и радовался. Он злился на ее и безумно жалел. Он хотел хорошенько ее встряхнуть, наказать за глупость, за слабость, за то, что она так быстро отказалась... И так же сильно хотел прижать к себе, никогда больше не отпускать ее, не отходить ни на шаг, просто дышать вместе с ней одним воздухом, смотреть одни и те же сны, есть одно мороженое... Это было похоже на бред сумасшедшего. В голове творился полный хаос, а в центре была хрупкая фигурка мисс Фосетт, которая являлась началом хаоса, его причиной, а конца его видно не было, но Винс чувствовал, что конец этот так же будет связан с Сэнди.
Кое как приложив бинты и вату к порезам, он сумел остановить кровь, перевязать особенно глубокие раны. Он уложил ее на кровать, накрыл ноги пледом и призвал стакан воды палочкой, ибо не хотел оставлять ее ни на секунду, хотя бы ближайшее время. Морально, Винс был готов ко всему. Он был готов принять ее слезы, ровно так же был готов принять удар чем нибудь тяжелым, если бы она только была способна поднять что-то тяжелее подушки.
Сэнди выглядела слабой, но Винс знал, просто ощущал кожей и сердцем, что в этой девушке с таким взглядом, просто несломимый характер, который не даст ей уйти в себя, от себя или еще куда нибудь. Просто нужно этот характер хорошенько пнуть, а то он задремал что-то.
Этим Никсон собирался заняться. Больше он не уйдет. Она может угрожать ему сколько угодно. Она может кричать на него и пытаться прогнать. Может уходить сама, может прятаться. Но так легко от него не отделается. Не легко ему придется, он бы не пожелал саму Вольдеморту такого приключения сопровожденного на столько сильными чувствами. Но если и нужно доказывать свое мужество, то не с помощью гордого ухода. А только посредством своего прибывания рядом с девушкой, которая должна была жить. Жить, а не существовать. Жить полноценно и красиво. Ей придется его убить, чтобы он оставил ее в покое, и то, даже тогда он вернется к ней приведением и будет заключать ее в свои ледяные прозрачные объятия.

Ей казалось, что это конец. Точка, вместо многочисленных многоточий, которыми в изрядном количестве была наполнена ее жизнь. Большая жирная точка. Так и должно было быть. Она давно приближалась к этому концу, сначала не замечая пропасти перед собой, а потом стремясь к ней. И, возможно, она бы даже не жалела о том, что все заканчивалось - все равно, ничего светлого, того, ради чего стоило бы жить - ничего не осталось. Она не до конца понимала происходящее, но сейчас ей казалось, что она находилась на грани.
Это было похоже на сон. Перед глазами раскинулась огромная пустыня. Она была практически бескрайней, Сэнди чувствовала это. Воздух, нагретый до неимоверной температуры, душил и обжигал горло, не давая вдохнуть достаточное количество кислорода. Ветер то и дело поднимал в воздух россыпи красного песка, который попадал в глаза, слегка царапал кожу. Девушка не могла определить где север, запад, юг или восток - она знала лишь о том, что потерялась здесь, в самом центре этой раскаленной пустыни.
Сначала она пыталась куда-то идти, выбирая направление наугад. Дышать было тяжело, песок невыносимо жег босые ноги - и через несколько минут не было сил ни стоять, ни идти. Она очень устала, слишком сильно, чтобы искать какую-то цель, к которой следовало бы стремиться. Ей уже все было не важно, все равно. Еще несколько минут она пыталась идти куда-то, но скоро просто упала на песок без сил. Обожженные ноги нещадно болели, голова стала такой тяжелой.... Сэнди просто легла на песок и закрыла глаза, чтобы не видеть огромное оранжевое солнце, выжигавшее все вокруг. Она неподвижно лежала на песке и видела сон.... сон во сне.
Ей снился океан, такой огромный и бушующий. Свободная стихия, которая еще никому не подчинялась до конца... Ей снились ледники - серебристо-голубые, холодные, вечные и такие желанные сейчас... Множество синего льда, к которому можно было бы прижаться губами и почувствовать, как от их тепла лет тает - совсем немного, но тает... А вокруг все тот же океан, но уже скованный льдом... Кое-где от ледников откалываются огромные глыбы, которые путешествуют по миру в виде айсбергов... Ей снилась ночь - вечная, никакого солнца - лишь ночные звезды, пронзающие небо сотни и тысячи раз, сверкали в вышине... А еще ей снился Винсент. Который всегда, в каждом моменте этого зимнего сна, похожего на сказку, был с ней рядом. Всегда рядом. - Как и раньше - , поняли Сэнди. - Только раньше я этого не замечала... А сон продолжался - и теперь все вокруг медленно, очень медленно заносило белым пушистым снегом... Снег шел очень быстро, но холодно не было - просто приятная прохлада... И в момент, когда снег был уже везде, Винс поцеловал ее - нежно, почти неощутимо...
И она проснулась. Снова в той же пустыне. В той же невыносимой жаре, что и раньше... Лишь сейчас ей стало по-настоящему жалко, что это конец. Только сейчас она почувствовала, наконец, ужас от того, что происходило. Она уже не могла понять, почему оказалась такой слабой, почему поддалась этому голосу. Если бы не ее слабость, то она бы не накричала на Винса, он бы не ушел... Все было бы по-другому. А так - умереть в восемнадцать лет - что может быть более глупым и пугающим одновременно? Если бы она могла, она бы неприменно поступила иначе... Но только не так... Какая же она все-таки глупая... Было такое ощущение, что она падает куда-то.... Такое сладкое и одновременно жестокое ощущение.... Она снова могла чувствовать вечность, таяла в ее ладонях как снежинка...
И вдруг она почувствовала на пересохших губах вкус обычной пресной воды. - Одна капля, вот и все.... Нет. Вторая. Третья... - начинался дождь. Дождь, который принес с собой облегчение от этой нескончаемой жары. Дождь, который спас ее жалкую жизнь здесь... Вода, падающая на лицо, тело, одежду... вода очищала. Дождь как будто проходил сквозь нее, и на душе становилось немного... светлее. Дождь давал надежду, которая была ей так нужна...
В себя она пришла из-за приступа резкой боли, отразившегося, наверное, в каждом нервном окончании, от этой боли на глазах выступили слезы. Она надеялась, что ошиблась. Что это был совсем не конец. Но боялась открывать глаза, зная, что может ошибиться. Постепенно боль переходила в руки, но становилась лишь сильнее. Сэнди тихо застонала, пытаясь сжаться в комочек. Боль была очень сильной, руки сложно было сгибать, не говоря уже о пальцах. Когда Сэн, наконец, решилась открыть глаза, то поняла, что она находится у себя в квартире. Руки были перемотаны бинтами. - Но.. как это?... - хотелось бы спросить "кто", но она по-прежнему не могла поверить, что здесь есть кто-то кроме нее.. Зачем кому-то сюда приходить? О ней ведь никто не помнит, а Винс ушел...
Лишь потом Сэнди заметила, что рядом с диваном сидел человек. Перед глазами все расплывалось, поэтому девушка не могла разглядеть лица сидящего. Но это все-таки надо было сделать, так что Сэнди пришлось, превозмогая боль в руках, приподняться для того, чтобы понять, кто перед ней. Она до сих пор боялась доверять тому, что видит, боялась ошибиться, но... но перед ней был Винсент. Все-таки ее Винсент. Все-таки, она наконец-то могла признаться в этом себе, ее единственная любовь, огромная, как мир, заполнявшая все ее сердце. Что бы она не говорила, что бы ни делала на зло - она любила его. Это был он. Ей было сложно поверить, но это являлось самой правдивой правдой из возможных...
- .. ты вернулся.. - Сэнди хватило сил лишь на то, чтобы прошептать эти улова и улыбнуться - после этого девушка снова откинулась на диван. Теперь стало гораздо легче. Он все-таки вернулся. Значит, это не конец. Значит, все будет хорошо... Обязательно. Теперь все изменится. Точнее, не так. Теперь изменится она. У нее были силы на это.

Была уже глубокая ночь, когда Винс позволил себе встать с краюшка ее кровати и подойти к окну. Сэнди уже несколько часов спала спокойно и ее веки перестали едва заметно вздрагивать, что означало, что наконец-то ей перестали сниться дикие кошмары. Но он все равно только сейчас встал и отошел от нее на несколько метров, в первые с тех пор как уложил на кровать. Она пару раз просыпалась. Точнее пару раз открывала глаза и непонимающе смотрела в его сторону, как будто не видела. И всего лишь один раз проснулась, увидела его и даже улыбнулась прошептав ему самые ласковые слова, которые он когда либо надеялся услышать от нее. Она была слишком слабой, поэтому он подавил в себе желание взять ее на руки и закружить, прижимая ближе, к сердцу... Винс просто наклонился к ней и поцеловал в лоб. Затем в висок. Пригладил ее волосы, погладил по щеке и укрыл. Больше ee сон не прерывался. Дыхание у нее было ровное, ресницы не дергались. Шум улиц потихоньку стал уменшиваться, ее сну ничего не грозило. Винс бы не допустил. Он сидел пару часов не двигаясь, чтобы не потревожить и не разбудить ее. Сидел и смотрел на нее. Как поднималась под одеялом ее грудь с каждым вздохом. Как уголки губ иногда чуть ползли вверх, ее спящая улыбка делала ее лицо почти детским. Она спала всего несколько часов, а тени под глазами стали исчезать. На щеках появился легкий румянец, под теплым одеялом в такую теплую ночь ее хрупкое тело не замерзло бы.
Все вставало на свои места. Винс любил порядок. Он раскладывал свои кисти и краски по полочкам, рисунки бережно раскладывал по папкам. И в своей жизни он любил наводить порядок. Сэнди постаралась и хорошенько встряхнула его размеренные будни, принесла в них много нового, достаточно мрачного, но он справился с этим. Теперь Винсент был уверен, что со всем справился и на утро, когда она проснется, то наконец-то накормит ее завтраком. Он жалел, что не мог выйти сейчас и пойти в магазин и накупить много шоколада, ему показалось, что конфета ей понравилась. Но все же ему не хотелось оставлять ее, пусть даже не пол часа. В ближайшие дни он собирался быть с ней все время и почему-то, ему казалось, что она будет не против на этот раз. Было в ее последнем взгляде что-то такое, что придало ему уверенность в завтрашнем дне да и во всех остальных тоже. Ее глаза и слова как будто говорили одно и тоже - ты вернулся и ты останешься. Ему так хотелось, чтобы в этом их желания совпали. Он хотел бы остаться. И каждое утро готовить ей кофе и завтрак, а каждый вечер относить на руках на кровать и укладывать спать. Он хотел бы рисовать ее... Стены в ее квартирке были слишком белыми. Никсон собирался вручить Сэнди краски и кисти, как только она чуть-чуть окрепнет. И они бы вместе разрисовали все. Он хотел гулять с ней в парке и покупать воздушные шарики. Он хотел дарить ей цветы, но больше всего он хотел дарить ей улыбки. Каждый день, сотни. Чтобы она всегда улыбалась. Тогда у нее появлялись едва заметные ямочки на щеках и она становилась просто ослепительной. Ее грустная красота нравилась Винсу, как художнику, который мог видеть в ней неисчерпаемую музу. Но ее веселая привлекательность радовала парня как влюбленного, который хотел, чтобы возлюбленная всегда смеялась.
Да, да. Именно! Он влюбился. Наверное хорошо, что он понял это только сейчас, а не в первый момент, когда та книга упала ей на ногу. Хорошо, потому что начни он ей признаваться в любви месяц назад, сейчас бы его здесь точно не было. Сэнди, не смотря на всю свою хрупкость, не выглядела той девушкой, которая спокойно стала бы реагировать на оды о любви и серенады под окном. Винс, как романтик, не мог бы обойтись без этого и только бы усложнил все. Сейчас же он понял, что любовь это не только на словах, красивых, но достаточно пустых. И не только в рисунках, пусть даже почти двигающихся. Его любовь будет другой. Его любовь уже доказала себя на поступках. И каждый день он заново будет влюбляться в Сэнди, чтобы снова и снова делать безумные, смешные или храбрые подвиги для нее. Каждый день по разному будет ее радовать, баловать или ругать сквозь смех. Каждый день, чтобы ей никогда не пришлось скучать от однообразия, он будет придумывать новые способы сообщить о своей любви. Завтрак в постель, мороженное, открытка, облака сложенные в слова "Я люблю тебя, Сэнди". Да, возможностей неограниченное множество. И он все это сделает явью.
За окном горели уличные фонари, под одним стояла парочка. Они целовались и Винс почувствовал внезапный прилив радости за всех влюбленных на этой планете. Ему хотелось прыгать до потолка и кричать о том, как же все таки здорово любить кого-то. Все таки он постарался взять себя в руки. Повернулся обратно к кровати и подошел к Сэнди, спящей на ней. Опустился на колени около нее, коснулся губами ее рук, там где порезы были не сильно глубокими. Так он и уснул, рядом с той, чью жизнь собирался превратить в сказку.