By Conscience and Hopewell

Лондон. Все такой же, как и раньше. Абсолютно такой же. Ничего не меняется - ни люди, ни города, подобные британской столице. Им уже некуда меняться. Нет, конечно появляется что-то новое - но общая атмосфера остается прежней: суета, спешка, шум, беспокойство... Большой город. Здесь каждый думает о чем-то своем, каждый куда-то спешит, о чем-то беспокоится, у всех свои проблемы...
Джиа размышляла о каждом из них. Видела человека и сразу же мысленно представляла его жизнь, его заботы и проблемы, мысленно давала ему советы - а этот человек уже минут десять назад прошел мимо нее и куда-то торопился...
Сама же девушка не желала никуда торопиться. Она вобще не любила спешку. Да и куда спешить сейчас? Ведь еще есть время. Есть еще много-много времени. За этот срок все успеется. Еще есть шанс, что все изменится к лучшему, даже если и сейчас все не очень плохо... Хотя куда уж там - хуже. Хуже бывает только в сказках. Что может быть хуже, если даже солнце над головой не взошло?
Улицы пугали. На некоторых было очень мало народу, на других, наоборот, толпы и беспорядки... Ну да кто поймет этих людей? Что им, магглам, вобще нужно от магического мира? Есть - и хорошо. Смиритесь и успокойтесь. Но люди - вобще странные существа. Они сами себя не понимают - так какого понимания они хотят от других?
Джиа это было без разницы. Она вобще решила прогуляться по Лондону по привычке, оставшейся с давних времен. Уже почти два года она вот так неспеша прогуливалась по улицам Лондона - без четкого маршрута и конечной цели, просто так. Но если раньше все казалось знакомым и однообразным, то сейчас, под таким небом все было немного другим. Ей так даже больше нравилось, чем под солнцем, слепящим глаза. Черное небо, красные всполохи... Зрелище зачаровывало. И что бы там ни болтали в Пророке, что этот природный феномен возник из-за возвышения темного Лорда, ей было на это наплевать. Просто красиво. И не надо никаких причин.
Наверняка так считала не она одна, не она одна могла восхищаться красотой неба без солнца, пугающей красотой. Но те люди, которые не участвовали в беспорядках, по-прежнему куда-то спешили. Казалось, они как роботы - запрограммированы только на работу. А остальное их вобще не волнует.
- Ты слишком часто задумываешься о других. - заметил внутренний голос.
- И что? Тебе есть до этого разница?
Ответа не последовало. Этот голос в последнее время появился снова и, так же, как и раньше, снова пытался свести ее с ума - но толи уже не с чего было сводить, толи голос плохо старался, но Джиа уже настолько привыкла к нему, что не обращала никакого внимания.
С тех пор, как она снова заговорила, она вобще старалась мало на что обращать внимание - потому что теперь хотелось высказаться. Сразу и обо всем. Высказаться за все годы молчания. Хотелось сказать многое, очень многое, но... Она сама не понимала почему предпочитала молчать. Просто молчать, так же, как и раньше. Теперь ей вобще казалось, что раньше было проще и лучше...
Ах, вернись она в это "раньше", она бы многое изменила... Почти все. Сейчас все было бы по-другому... Но машины времени еще никто не изобрел. Хотя если и изобрел, кто ей даст эту машину? Вот именно, что никто. Мало на свете людей всесильных и уж тем более мало тех, кто хочет делиться.
Снова взглянув на небо в красных всполохах, Джиа улыбнулась неизвестно чему и продолжила свою бесцельную прогулку. Она уже не следила, куда идет. Зачем? Как будет - так и будет. И нет смысла пытаться что-то изменить...

Все свободное время… Да нет же, все время что у тебя есть тратишь только на одно – на жалкие попытки каким-то образом обустроить свою жизнь. Рано или поздно это надо сделать, потому что за тебя этого делать никто не будет, а в случае Шона так тем более – у него нет ни родителей, ни знакомых, ни родных – никого, кто мог бы помочь. Только старые бабушка с дедушкой, но в их возрасте только причитать, а помогать в данном случае не они ему, а наоборот, он должен.
А своей жизнью Максвелл не был доволен. Даже близко. Она его просто раздражала и временами хотелось все бросить, задать себе очередной глупый вопрос и куда-нибудь исчезнуть, так чтобы навсегда и никогда, никто бы не узнал кто он, что из себя представлял.
Судьба давным-давно могла уже уступить ему дорогу в прекрасное светлое будущее, ведь он работал так усердно, делала все что было в его силах и крутился как мог. А она не хотела уступать ему, наверное из-за своих принципов, ужасно глупых и непонятных ему. Да и вообще, эти принципы не были ему известны, он сам выдумал их как, наверное, любой другой человек на этой земле.
Сегодня день был другой. Совершенно. И Шон надеялся на то, что он не зря так думает, он надеялся на весь мир, на судьбу, даже на саму надежду.
Вчера вечером он наконец закончил свой рассказ, который оказался по объему намного больше чем он ожидал. Да и вообще этот рассказ оправдывал многие его ожидания и даже, наверное, больше. Писался он очень легко, вдохновение не покидало его уже долгое время, Шон был так рад, как не был уже очень давно. Год или два наверное точно.
Совесть уже мучила его уже слишком долго, Максвелл даже успел устать, но вот теперь он чувствовал себя по-настоящему свободным и стал чаще улыбаться даже незнакомым людям.
И вот сейчас, когда он шел по одной из улиц маггловского Лондона, на губах у него была улыбка, а в руках, сжав посильнее, он нес свой рассказ, у которого не было названия, но была счастливая судьба, это он знал абсолютно точно.
Погода была не самой лучшей и некоторые прохожие поражали своей угрюмостью, но Шона это вовсе не волновало. Настоящее счастье, самое подлинное, переполняло его. В такие моменты перестаешь помнить о чем-то еще, таком неважном.
Но счастье это не длилось долго. И одна, всего лишь одна тень из только что забытого прошлого пришла к нему, чтобы все испортить, отнять у него самое последнее.
Шон до сих пор был достаточно неуклюж, наверное в этом его проблема, стоило только отвернуться на минуту и… Ошибка непоправимая. Листья выпали из рук, некоторые подхватил ветер, а другие отнесло к дороге, где от них через пару минут не осталось почти ничего.
Шон поднял глаза. И зачем он это сделал? Перед ним стояла девушка, до боли знакомая ему. Джиа. И почему в такой момент? И почему именно с ним? Она была виновата в том, что он потерял единственную надежду. Одну такую, не было ни копий, ни сил писать то, что уже давно утеряно.
Шон просто не знал что сказать, он молча смотрел как остатки его сочинений уносит маленький ветерок, снова куда-то на дорогу и дальше. А потом перевел взгляд на Джиа, теперь они поменялись ролями?
- Ну почему именно сейчас?
Риторический вопрос, на который не требовался ответ. Место, где была еще недавно надежда, теперь заполнялось отчаяньем и злостью. Так бывало редко, но когда-то должно же было это случиться.
- Джиа, ответь, почему сейчас? Это ведь не совпадение! Ты специально это сделала, так?! Да ну что же ты опять молишь? Разучилась говорить? Опять?

Жизнь жестока. Жизнь играет людьми как куклами. Ирония судьбы, случайность - нет. Такого не бывает. Просто когда жизни скучно, она решает сыграть по своим правилам. И ей наплевать на то, что у маленьких кукол в большой игре есть чувства. Ей просто интересно, а что будет? И когда интерес пропадает, то жизнь играет новыми фигурками. А фигурки которыми она играла раньше остаются наедине со всеми проблемами и не знают как их решить, а потому что постоянно кого-то винят. И почему-то предпочитают винить не жизнь - что с нее взять, обычный скучающий ребенок, хотя дети и есть самые жестокие на земле существа - в проблемах винят окружающих, друзей и врагов, родных и близких, знакомых и даже не знакомых... Но чаще всего в проблемах настоящего винят людей из прошлого, не думая, что в совершенных ошибках виноваты лишь они сами.
Людей из прошлого все больше и больше - с каждым годом, с каждым днем, с каждым часом. Они везде - во всех городах, на всех улицах, везде. Но больше всего их в наших мыслях. Каждую секунду своей жизни мы вспоминаем о них, пытаясь приглушить боль, которую они нам причинили. Мы привыкаем к этим мыслям и все успокаивается. Но однажды эти люди снова возникают перед нами - и тогда все мысли накатывают вновь. Каждая встреча, каждое слово, каждый взгляд, каждое случайное прикосновение... Вспоминается все. И каждое из этих воспоминаний возвращается вместе с болью.
Люди не любят боль. Поэтому и воспоминания люди не любят. Потому что они не любят и призраков прошлого, которые вытаскивали на поверхность все тайные мысли, которые раньше прятались где-то глубоко внутри.
Джиа не просто не любила боль. Она боялась ее. И людей она тоже боялась. Прошлого и будущего - воспоминаний и неизвестности... Только настоящее вселяло в нее уверенность, что все идет так, как должно быть - не лучше и не хуже. Прошлая секунда - это уже не вернется, так что нужно просто о ней забыть. Вот и все. Все просто, но... Но сейчас перед ней стоял тот человек, который был смыслом ее прошлого, тем, ради кого она жила два года назад. Шон Максвелл.
Эта встреча через два года, Боже мой, такое, наверное, невозможно. Два года. Как же это много - два года... Но Шон совсем не изменился. Он был точно таким же, как и два года назад... Почему-то стало больно. Защемило в груди. На глаза медленно стали наворачиваться слезы.
Наверное, все это просто случайность. Хотя он явно в это не верил. Да и она, если честно, тоже. Просто жизнь снова решила поиграть старыми фигурками, свела их снова. Наверное, и два года назад она ими играла.
Он стоял перед ней. Стоял и в чем-то обвинял ее. Она не могла понять, в чем. Она вобще не слышала, что он говорил. Звук как будто отключили. Ей сейчас было почти без разницы, о чем он говорит. Она просто стояла и смотрела на него, искала различия с прежним Шоном. Но их не было. Неужели Шон сейчас и Шон два года назад - настолько разные люди? Неужели так бывает?...
Звуки появились так же резко, как и исчезли. - Да ну что же ты опять молчишь? Разучилась говорить? Опять? - слова как удар. У Джиа было ощущение, что сейчас она упадет в обморок от этой невыносимой боли...
За что он так? Она не могла это понять. Слезы слепили глаза, вокруг все расплывалось. Сейчас девушка чувствовала себя ребенком, котрого обвинили в провинности, которую он не совершал...
Ах, если бы она по-прежнему могла молчать.... Можно ничего не говорить, никто не ждет от тебя ответа... Но сейчас молчание было бы лишь положительным ответом на тот словесный удар. Слишком вызывающим ответом. И вправду, лучше было сказать. Сказать многое, все, что накопилось за время их знакомства... Хотелось спросить...
В руки попался листок, один из множества летающих по воздуху. Из-за слез, застилающих глаза, девушка все равно не смогла бы прочитать, что здесь написано. Но это был спасительный повод не отвечать...
- Ты журналист? - голос дрожал, когда она произносила эти слова. Ах, проклятые слезы. Наверное, смешно было бы посмотреть на себя со стороны в такой момент. Это было все, что она смогла сказать, как смешно, черт возьми. Они не виделись два года, он в чем-то обвинил ее - а все, что она смогла ответить - дурацкий вопрос, ответ на который ей в общем-то не важен.
Как же все это было глупо. Глупо... Эти слезы - отчего они? Что же такого случилось, что она чуть не плачет?.. В мыслях все еще крутились его слова... Разучилась говорить? Опять?... разучилась.. говорить.. опять... - каждое слово отдавалось щемящей болью.
Опять..опять...опять... - это слово убивало ее. Два года... Где все то, что было два года назад? Что изменилось за эти два года? Она бы попросила прощения. Но она не знала, за что. Что она сделала не так? Два года назад она любила этого человека, а сейчас она кричит на нее скорее всего из-за каких-то листков, разлетевшихся по улице... Опять... опять.. опять...
- Почему опять? - ах черт, по щекам все-таки потекли соленые дорожки. Давно она не плакала. Но из-за чего сейчас?...
- Это ведь всего лишь... - бумага... тихий шепот, мысли, случайно сказанные вслух... Глупые мысли. Это ведь бумага для нее. Откуда знать, что там было написано? Может быть, для него это было важно? Но даже если так, она ведь здесь не при чем... Будь на ее месте любой другой человек, Шон не кричал бы на него. Она была уверена в этом. Ведь в чем ее вина? В том, что он ее не заметил?
Всегда легче винить других, особенно людей из прошлого. Так было, есть и будет. И ничего не изменится. Жизнь снова поиграет - и две фигурки разойдутся. Когда закончится игра? Сколько еще будет этой боли, от которой выступают слезы на глазах?
Сколько?...
- Ненавижу... - еле слышный неразборчивый шепот в никуда. Ненавижу... Кого? Всех. За что? За эту боль, которая вернулась. Вернулась через два года. Через два долгих года....

Злость. Как же глупо было сейчас злиться. Особенно на нее. Ведь она не виновата, ведь так получилось и даже, наверное, больше, виноват во всем был он. Но злость переполняла его все равно, стоило только подумать о том, что все из того из всего, что у него было уже не осталось ничего. Он начал проклинать себя за то, что не подумал об этом, за то, что не предвидел. Но помогло бы ему это сейчас? Да нет, конечно. Все равно было обидно, все равно Шон продолжал злиться.
В голову лезли разные мысли. Совершенно разные и он даже не знал, на какой остановиться. Единственное, о чем он не успел подумать так это о Джиа, не очень-то благородно с его стороны, стоит признать. Его, конечно, можно понять, но не до такой же степени. Максвелл слишком увлекся собой, когда узнал, что потерял то, над чем работал так долго и усердно, но обидел ту, что ему далеко не безразлична. У него даже не было времени задуматься над тем как поступил с ней в последний раз. Наверное, точно так же как и сейчас. Обидел ее просто ужасно. Бросил, ни сказав, ни слова, да еще и после чего? Все это было так горько, потому что все это была правда, так бывает слишком часто, наверное, пора уже просто привыкнуть, правда?
Но не так-то это легко. Сейчас Шон просто стоял, опустив руки, не в состоянии еще что-то сказать. Он смотрел, как у девушки напротив наворачиваются слезы и самое страшное то, что он даже не знает, что ей можно сказать.
- Да какая уже разница? Сейчас я уже никто… - только и смог проговорить он, все так же глядя в ее лицо. Мимо проходили люди, им просто не было дела до них, они куда-то спешили, по своим делам, даже не представляя, что всего пару минут назад так же и он спешил, так же и он надеялся на что-то. А что теперь? Все рухнуло в один момент, он даже моргнуть не успел. Так же будет со всеми ними. Рано или поздно. Так или иначе. От этого просто не убежишь.
- Джиа, я…
«Я виноват. Это все я» - так ему хотелось сказать, но он почему-то не мог. А почему? Ну что мешает? Скажи же, наконец, скажи, успокой ее хоть как-то, возьми все свои слова обратно, они ведь никому не нужны, так же как и ты, никому сейчас не нужен.
Шаг или два ей навстречу. Даже руки трясутся от чего-то. Да, Шон боялся, очень боялся, но чего сам не понимал. Просто страшно было делать этот шаг навстречу, ведь он даже и не думал, что когда-то придется платить за то, что осталось пусть не в далеком, но все-таки прошлом.
- И правильно, что ненавидишь. Правильно. Я это заслужил. Я знаю. Мне просто обидно. Но я заслужил, - повторял он тихо, когда каким-то образом оказался рядом с ней. Сил не хватало, Шон не мог себя заставить поднять свою руку, чтобы сделать хоть что-то, чтобы взять ее руку в свою, словно знак того, что он говорит серьезно, не вытереть слезы, не обнять… ничего. И так трудно это было. Потому что хотелось.

Господи, ну зачем все это нужно? Не легче ли просто разойтись, так же, как и встретились? Ничего не говорить и просто уйти? Зачем каждый из них сейчас пытается что-то сказать?
Все. Сейчас она развернется и просто уйдет...
Нет. Не получится сделать все таким простым. Она бы сейчас даже развернуться не смогла. Хотелось так же стоять и смотреть сквозь слезы на его лицо, забыв про все: про окружающих, про эти слезы, бегущие по щекам, про прошлое и про тупую боль в груди...
Видимо, забыть последнее было невозможно.Боль засела где-то глубоко внутри и то и дело напоминала о себе. Эта боль - она ведь не уйдет просто так. Просто так ничего не случается.
Джиа не хотела бы, чтобы Шон сейчас видел ее глаза. Наверное потому, что эта боль в них сейчас отражалась, как в зеркале. Если бы он посмотрел ей в глаза, он бы увидел. Увидел бы просьбу простить. За все хорошее и плохое. Простить за все дни, проведенные вместе. Хотелось закричать, закричать, что ей жаль, что все так получилось, что она хотела бы другого конца... Но крик вышел безмолвным, крик изнутри, лишь отражение в каре-зеленых глазах..
Хотелось, чтобы он понял ее чувства. Хотелось, чтобы он чувствовал тоже самое. Но сказать об этом вслух - да ни за что и никогда. Только не она, только не первая. Она никогда ни о чем не сказала бы первой...
Причиной большинства ошибок в ее глупой и никчемной жизни было именно молчание. Каждая невысказанная мысль уже была ошибкой. А с каждой новой ошибкой Джиа все больше замыкалась в себе. Сердце постепенно замерзало и отключалось. Но если оно еще могло болеть, значит и чувствовать могло. Еще не поздно было вернуть все в прежнее состояние...
- И правильно, что ненавидишь. Правильно. Я это заслужил. Я знаю. Мне просто обидно. Но я заслужил. - боже мой, ну зачем ты говоришь это? Зачем говоришь столько пустых слов? Я ведь не тебя ненавижу, глупый...
- Какой же ты глупый... - улыбка сквозь слезы. Не печальная и не радостная. Просто улыбка. А он - такой родной и знакомый - стоит совсем рядом. Шаг, нет, пол шага. Так близко - и одновременно так далеко. Мучительно далеко.
- Да и ты не очень умная. Почему бы тебе самой не сказать ему все, что хочешь?
- Опять ты лезешь? Вы все хотите свести меня с ума?..
- Зато теперь я хотя бы лезу с умными советами..
Умные советы... Ох уж эти умные советы. Легко сказать - а не легче ли сделать так и так? Вот именно, что не легче. Совсем даже не легче, черт побери.
Это была дорога в никуда. Еще минута такого молчания - и они снова разойдутся. Потеряются. И больше не встретятся. Потеряются навсегда. Почему-то Джиа была в этом уверена.
Сейчас нельзя было молчать, но.... Эти страхи, эти глупые страхи на тему "поймет/не поймет" просто сковывали. Нельзя говорит то, что хочется. Почему? Потому что боишься. Боишься, что не поймут и не оценят, боишься, что раскроешь перед человеком душу - а туда снова плюнут. И потому снова приходится молчать о том, что хочется сказать на самом деле.
- Почему... почему ты ушел тогда? - из всех мыслей получались лишь глупые вопросы. ну какая теперь разница, почему? Главное ведь не почему, главное - ушел. Но все-таки лучше услышать правду, чем придумывать ее самой...
- Жаль, что ты ушел. Правда. Очень жаль. - а вот сейчас, в духе старинных мелодрам, именно сейчас следовало гордо развернуться и уйти не оглядываясь. Гордо уйти, пустив на ветер скупую слезку о неудавшемся будущем. А он - пусть думает, что он потерял.
Но эти "скупые слезки" уже текли из глаз рекой, заставляя голос дрожать при каждом сказанном слове. Она ничего не скажет первой. Но первой она и не уйдет.
Грустно, что все так заканчивается. Вобще грустно, когда что-то заканчивается. Тем более, заканчивается так и не начавшись.