Название: Малыш
Автор: NeFan@tka
Бета: Microsoft Word
Пейринг: Strify/Kiro
Рейтинг: PG-13
Жанр: Romance,POV
Саммари: а всем ли близким нам людям нравится, когда их называют любящей "кличкой"?
От автора: впервые пишу про эту группу. Хотя опыт в фанфикшине, причём слэшерском, имеется=)
Посвящение: моей задремавшей музе, которая чрезвычайно долго спит и отчаянно не хочет просыпаться!
Статус: не закончено

Я, в который раз за этот неудачный вечер, хватаюсь за пульсирующие болью виски, одновременно с этим шаткими шажками пробираясь через танцующую толпу к далеко маячащей комнатке. Лишь бы подальше ото всех. Лишь бы куда-нибудь туда, где нет этих довольных лиц фанаток, круглосуточно караулящих меня в ожидании чего-то несбыточного. Лишь бы убежать от нарочито вежливых обращений друзей, явно обидевших после моих необдуманных грубостей. Лишь бы не видеть плавно пританцовывающий силуэт в самом тёмном углу зала. Лишь бы не замечать его жадные ласки рук, которые подарены чужому телу, - никак не моему, объятия тесные, страстные, - не мне. И сладкие, пускай и лживые слова вперемешку с ментольным запахом тонких сигарет, - не моё ухо их слышит, их чувствует, и даже жаркие поцелуи припухших алых губ - и те не для меня…
Подальше. Куда-нибудь подальше.
Стремительно влетаю в туалет, не замечая, не разбирая нужной надписи на ней. Надеюсь, что не ошибусь. А если сейчас и последует визгливый женский крик - плевать. Плевать. Плевать.
Лишь бы не видеть его с другим человеком. Лишь бы унять тянущую, воющую, словно что-то умирающее, боль в районе сердца. Лишь бы…
- Ревность плохое чувство, малыш, - так быстро что-то трескается на кусочки от знакомого, родного и полюбившегося насмешливого тона прямо над ухом, - Надеюсь, ты не устроишь мне сцену.
- Ты сволочь, знаешь? - и кричать-то нет никаких сил. Да и не больно хочется: на нас итак уже покосилась добрая половина всех присутствующих… парней (видно, дверью мне не суждено было ошибиться)…
- Да, - пьянящая близость сотни раз изученного тела - позади, со вспотевшей от напряжения спины. И россыпь противных колючих мурашек - по рукам… - И тебе это нравится.
- Я… - ладонь, ужасно жгучая, будто по оголённой коже - она настойчиво подталкивает вглубь небольшого помещения. В самый дальний конец. И я ужасаюсь, распахивая глаза до предела, - я не хочу. Я же не хочу! Но почему я подчиняюсь?! Почему не могу сказать простое, отрезвляющее: «Нет»… Я ведь не настолько одурманен им, чтобы быть марионеткой, правда? Наверное…
- Ты? А разве «Ты» ещё остался? - вновь щекотит ухо унижающая фраза. Вновь она режет в клочья надежду на что-то светлое, исходящее от него, по натуре абсолютно бездушного…
Остановись, пожалуйста, - что может дать охрипший шепот, причём онемевшими от бессилия губами? Услышит ли он? Одумается ли?
- Ты что-то сказал?
И внезапный, будто посланный свыше звук, отрезвляющий рассудок, ранее затуманенный слепой любовью - всего лишь вышел последний «посетитель» мужского туалета, оставив нас, медленно приближающихся к дальней дверце кабинки, одних… Наедине…
- Ты ублюдок, вот что я сказал, - сам не узнаю себя - откуда эта твёрдость? Жёсткость? Упрямость? И я ничуть не удивляюсь внезапному вздрагиванию позади себя - ты не ожидал, Бэн. Ты и предположить не мог, что возможно такое, да? - Я ухожу от тебя. Мне надоели твои издёвки!
Резко, насколько только позволяет вводящий в оцепенение страх, поворачиваюсь к помрачневшему лицу: я бы сказал, что я не вижу ничего нового, если бы не бешеный огонь в блестящих медью миндалевидных глазах…
- Перечишь, да? - и вот я опять, как и всегда, ощущаю дикий ступор от нахлынувшего волной испуга. Коленки почти подкашиваются, а недавно приобретённый голос вновь садится - один стремительный ритм сердца в покалывающих висках даёт о себе знать, - Ты ещё пожалеешь…


Часть третья
Рука помощи


Strify’s POV

- Девушки, дорогие мои, мне всего лишь нужно в туалет, - я, еле-еле уворачиваясь от полупьяных объятий растрёпанной блондинки, чьи обширные формы впечатляют даже меня, любящего исключительно хорошеньких мальчиков, пытаюсь поспешно ретироваться куда-нибудь подальше, из последних сил перекрикивая громкие басы клубной музыки, - Я же никуда не денусь! Вернусь к вам обязательно!
- Да все вы, звёзды, так говорите! - моё запястье на секунды оказывается в плену тонких девичьих пальцев - теперь уже пришла очередь готической брюнетки «действовать» (а по-другому никак и не назвать то, что сейчас каждая из этой нетрезвой и буянящей пятёрки пытается со мной вытворить!). Всё-таки не все наши фанаты меня радуют… - Мы тебя никуда не пустим! Правда, девочки?
И, под согласные кивки растрёпанными головами, меня опять, как и несколько минут назад, пытаются силком усадить на диван, обитый тёмно-кремовой тканью, при этом весьма не вежливо игнорируя моё сопротивление. Нет, это уже выходит за все представляемые мной рамки. Пускай я человек и с чувством внутреннего такта, но позволять кому-то (причём совершенно незнакомому!) управлять моими желаниями и ощущениями не кажется мне перспективным на сегодняшнюю ночь.
Я, сделав вид подчиняющегося, натянуто улыбаюсь этим дамочкам, которые уже, всё также предпринимая попытки устроить меня рядом с собой, во всю тараторят будто заученные строчки о том, как я им нравлюсь, как они балдеют от моего голоса и как им хотелось бы пообщаться со мной поближе. И, наконец словив нужный момент всеобщего отвлечения внимания от моей персоны - спасибо громко вскрикнувшему диджею неподалёку! - я выворачиваюсь из очередных стальных объятий, прослушивая после неудовлетворительный и непонятливый возглас, стремительно отходя в сторону нужной мне в данный момент комнаты…

* * *

- Киро? - звучит ли удивлённо? Я считаю, что даже более чем. Ведь и я, и все наши общие с басистом, появившимся из-за двери кабинки, друзья считали, что он уже два часа назад уехал домой. В обнимку с довольно улыбающимся Бэном…
Так значит ли это всё, что…
- Киро, - охрипший голос, звучащий столь сдавленно и даже жалко, что мне неимоверно хочется не знать того, кто стоит, неестественно вытянувшись в струнку, напротив меня, своим непонятно-стеклянным взглядом не только пугая, но и будто замораживая всё по-естественному тёплое внутри…
Он выглядит более чем потрёпано, что довольно странно: хаотично взлохмаченные у корней чёрно-белые пряди удручённо свисают, обрамляя аккуратный овал посеревшего от какого-то непонятного мне беспокойства лица, хрупкие плечи судорожно поджаты в напряжении, создавая этим ощущение его насупленности, а небрежно скатившаяся лямка, некогда придающая ему нотку щекотливой сексуальности, в данный момент кажется абсолютно неуместной, хотя бы потому, что при взгляде на неё возникает нехорошее впечатление - неровно ободранные края почти кричат о том, что чья-то сильная рука изрядно потрепала их; тонкие, слегка загоревшие руки судорожно сжимаются в широких карманах чисто-белых брюк, выдавая этим некоторую раздражённость, а постоянно позвякивающие на клетчатом поясе цепочки сопровождают своим путанным движением нервно подрагивающую ногу…
Полностью проигнорировав весь мой оценивающий взгляд, он, сильно скукожившись, но оставшись всё по-прежнему прямым в осанке, подходит к раковине, при этом чуть задев меня плечом. Я замечаю ужасно напряжённые скулы, которые прикрыты влажными от холодного пота кончиками волос, и неестественность всяких действий - они приносят ему боль? Именно такое возникает впечатление…
- Что случилось? - он, будто пытаясь заглушить мой взволнованный вопрос резко хлынувшим потоком воды, на всю открывает поблёскивающий в тусклом свету кран, подставляя предусмотрительно соединённые ладони под колючую струю, - Ты слышишь?
Киро, сдержано, но всё-таки чересчур нервно, выплеснув на своё лицо, застывшее в какой-то скрытой растерянности, набравшееся количество прозрачной жидкости, опирается обоими локтями на края той же раковины, подставив изредка вздрагивающие пальцы под всё ещё включённый кран. Неестественно взлохмаченная голова удручённо поникает, и я, даже подойдя совсем близко к другу, не могу разглядеть потускневшего лица…
- Иди, куда шёл, - жёсткий метал в некогда родном и любимом голосе безжалостно ударяет по моему лицу. Эффект пощёчины от одной лишь кем-то сказанной грубости никогда не посещал меня, но сейчас… Сейчас почему-то становится невыносимо обидно и больно - я хочу лишь помочь, просто узнать, что с ним, некогда весёлым и жизнерадостным, происходит, а он, словно вовсе и не близкий мне человек, постоянно позволяет мне ощущать мою же ничтожность и ненужность по отношению к нему…
- Может, хватит? - пытаюсь схватить за тонкое плечо, стремясь развернуть этого, явно потерявшегося где-то в самом себе, парня и вновь, как и несколько недель назад, вправить мозги, с тонкой надеждой на то, что в этот раз всё не закончится также: входом в данную комнату какого-нибудь полупьяного согрупника и после громким грохотом захлопывающейся двери…
Он вздрагивает, но не поддаётся, оставаясь всё таким же поникшим, и…
Что же это?
- Синяк? - не сдерживаю дикого удивления. Киро отроду ни с кем и никогда не дрался, а в этот самый момент я созерцаю на бронзоватой коже шеи, ранее тщательно прикрытой широким воротом кофты, обширный и подозрительно ровный алеющий кружок - такого не бывает от удара. Если только от чьих-то цепких пальцев. Исключительно мужских цепких пальцев…
Он, бросив короткий взгляд на меня с помощью настенного зеркала, пытается отпихнуть и отшатнуться, не позволяя увидеть за отросшими волосами, как я понимаю, ещё несколько подобных отметин:
- Отвянь!
- Стой! Да подожди ты! - еле-еле удерживаюсь на, итак подкашивающихся от всего этого, ногах, избегая сильного толчка. Киро, в свою очередь, поспешно поворачивается ко мне спиной, одновременно с этим получше одёргивая свой сбитый воротник, собираясь направиться к выходу, предварительно одним твёрдым движением выключив ранее пронзительно шумевший кран, - Я ведь хочу помочь!
- Вы все хотите лишь помочь, - я отмечаю, как гибкая спина замершего друга напрягается, и именно данное движение заставляет меня обратить своё внимание уже совершенно на другое, более ужасающее и пугающее, чем всё предыдущее вместе взятое: на идеально белых зауженных штанах виднеется пока не слишком различимая взглядом (наверное, именно поэтому я не успел заметить её раньше) узорчатая струйка насыщенного красного оттенка - осознание ударяет в голову такой шумной эмоциональной волной, что я силюсь не зажмуриться от её потока, поморщиваясь…
- Кровь, - машинально пытаюсь дотронуться, вытягивая вперёд руку, но он, побледнев более прежнего и превратив свои пухловатые губы в тончайшую шёлковую нить, сжимая их, поворачивается ко мне лицом, абсолютно испуганными зелёными глазами славливая мой, скорее всего точно такой же, взгляд - я отчётливо ощущаю, как горький комок подкатил к самому запершившему горлу, не давая ни единой возможности вымолвить хоть какое-нибудь нужное сейчас слово. Хоть какое-нибудь!
Киро, как-то неестественно поёжившись от холода, скорее всего даже внутреннего, обнимает своё хрупкое тело обеими руками, с коротким вздохом опуская голову…
А у меня на языке крутится лишь надоедливо-приедшееся и явно неподходящее: малыш.
И ничего более внутри, кроме ощущения полнейшей опустошённости и дикого испуга - за него.
- Пойдём, - не особо понимая, что же всё-таки я собираюсь делать, на автомате приобнимаю его, внезапно всем телом задрожавшего, стараясь судорожно придумать в миг забытые утешающие слова, - Пойдём домой.
А в ответ следуют только невнятное, неразборчивое мычание и короткий согласный кивок…
Ох, Киро…
Бедный Киро…