- Название: Already over
- Автор: Stray1988
- Жанр: Angst/Drama
- Персонажи/Пейринг: Hannes/Strify, Strify/Caspar, Strify/Bruno
- Размер: "Война и мир" отдыхает
- От автора: мой первый фанфик, который я выкладываю в интернете, поэтому очень сильно боюсь...
Что касается содержания, то не судите с первых 50 страниц, а дочитайте до конца, чтобы все встало на свои места, а я не казалась извращенкой...
- Статус: в процессе



-Вся школа называет меня педиком. И наверное не без причины? Так ведь?
Она смотрела на меня глазами полными слез и молчала.
-Хорошо, я задам вопрос по-другому: ты этому как-то способствовала?
Райк резко замотала головой.
-Клянусь, я ничего не говорила. Несмотря на то, что тогда произошло, я по-прежнему считаю тебя своим другом. Я вовсе тебя не осуждаю за то, что у вас та дома происходит, но и выносить это на общее обозрение не собираюсь. А если тебя интересует, с чего это все началось, то посмотри на себя в зеркало! На тебе тонна косметики, и одет ты… – Райк хотела уйти, но я перехватил ее руку.
-Знаешь, если бы я сегодня пришел без косметики, меня бы отправили либо в больницу либо в следственный изолятор! Потому что мое лицо сейчас представляет одно большое синее пятно.
-Что-то стряслось? – она с сочувствием посмотрела на меня. Ненавижу это чувство!
-Да, случилось. Мы с ним расстались. Я надеюсь, навсегда.
-Ты же прекрасно понимаешь, что он этого просто так не оставит.
-А ты, оказывается, очень хорошо знаешь моего брата! – усмехнулся я. – в связи с этим хочу предложить тебе стать моей девушкой.
Я видел, как заблестели ее глаза.
-Нет, - неожиданно сказала она.
Черт возьми! Да я был уверен, что она согласится.
-Но почему?
-Ты предлагаешь мне встречаться, только чтобы насолить брату. – грустно сказала она.
-Да причем тут он? Я это сказал, потому что ты мне нравишься…
После десятиминутных уговоров она засунула свою интуицию куда подальше и, наконец-таки, согласилась.
-Знаешь, я бы тебя сегодня в гости пригласил, но, боюсь, что Ганс будет пытаться меня вернуть. А ты опять попадешь под горячую руку.
-Ничего страшного… в другой раз. – расстроилась Райк.
-В другой раз. – машинально повторил я и ушел.
Все, в школе у меня больше дел не оставалось. Предупредив Бруно, что на остальных уроках меня не будет, я без угрызения совести слинял. У меня еще были планы на сегодня. Бруно пытался меня остановить. Он искренне переживал, боялся, что из-за брата я могу совершить какую-нибудь глупость, но тщетно. Меня было не переубедить.
По пути в парикмахерскую я трижды пересчитал карманные деньги. Сейчас я крепко сжимал их в руке. «Этого должно хватить… А стоит ли так заморачиваться?». Отогнав последние сомнения, я вошел в помещение…
Прошел всего час, а я преобразился до неузнаваемости. Отлично, все пока шло по плану. У меня остались еще деньги, и их оказалось вполне достаточно, чтобы купить себе собственные тени, тушь, тональный крем и недорогой лак. «А вот теперь можно и домой».
Войдя в дом, я сразу почувствовал приятный запах с кухни. Видимо Ганс весь день распинался, чтобы загладить свою вину. Но я решил раз и навсегда дать ему понять, что он совершил самую глупую ошибку в своей жизни. Я едва проскочил на лестницу, когда в коридор вышел Ганс.
-Эх, а я так старался, - тихо и грустно сказал брат. К моему великому сожалению, я услышал эти слова. «Проклятье! Ну, почему? Почему я его так люблю, что не могу видеть его несчастным? Ведь он это заслужил! Хотя бы за то, что он заставил меня пережить этой ночью.» Несмотря на все свои намерения наказать его, моя совесть не позволила мне не спуститься на обед.
-Ну, и что ты тут приготовил? – как можно безразличней спросил я, войдя на кухню. Передо мной открылась интересная картина: Ганс сидел на стуле, низко опустив голову. Увидев меня, он резко вскочил.
-Что ты с собой сделал? – он все еще не верил, что перед ним стою я. Мои волосы были черно-белыми вместо привычных темно-русых, на лице вызывающий черный макияж, а про одежду и говорить не стоит: мой образ полностью соответствовал представлению о мальчике - гее.
-Что именно тебя не устраивает? Что хочу, то и делаю! – закричал я облокотившись на косяк.
-Ты выглядишь как пидор! – было видно, что хоть ему и нравится мой новый образ, он недоволен моим поведением.
-А разве не так? Посмотри, кого ты из меня сделал! Моя оболочка полностью соответствует внутреннему миру.
-Глупенький, то, что между нами, еще совсем ничего не решает…
-Ах, ничего?!
«Я так и знал, что для него это не всерьез. Спокойнее, он не заслуживает ни одной моей слезы.» Слова Ганса больно отдались в груди, а глаза резко увлажнились.
-Анди, не плачь, я совсем не это имел в виду. – брат подошел и мягко опустил руки мне на плечи.
Я резко оттолкнул его.
-Не трогай меня! Я еще утром сказал, что все кончено!
-Не кричи… Насчет того, что все кончено, ты ошибся. Это как паутина. И из нее уже не выбраться!
-Разбежался! Я никогда не стану мухой и не буду ждать, когда же паучок решит развлечься со своей жертвой!
-Почему ты всегда все не правильно толкуешь? Ты – не развлечение…
У меня от этих слов слезы полились ручьем. Так здорово узнать, что я - больше, чем игрушка. Да, Ганс мне это говорил раньше. И не раз. Но я поверил только сейчас: слишком искренне он это сказал. Вместо того, чтобы разозлиться и довести начатое дело до конца, я как безумный со слезами кинулся ему на шею. Ганс прижал меня к холодильнику и крепко обнял.
-Прости меня за все…-прошептал он.
«Как? Ну как я сейчас могу ему сказать, что между нами все кончено?»
-И ты меня прости, - сказал я, крепче прижимаясь к его груди, - но я своего мнения не изменю.
Брат отпрянул и с недоумением посмотрел на меня.
-Ты хочешь сказать, что это все правда?
-Да, я еще утром тебе все сказал.
-Но как же так? Что нам теперь делать? – Ганс, казалось, растерялся больше меня.
-Ничего. Мы теперь снова братья и перед друг другом не в ответе, - старался я произнести немного спокойнее, но мой голос предательски дрогнул.
-Ну, уж нет! – Ганс накинулся на меня, исцеловывая мое лицо. Я отвечал ему на поцелуи. «Что это я делаю? Я должен наказать его!» Как бы мне не хотелось, но я не мог его оттолкнуть.
Не помню, что было дальше, но в себя я пришел, уже когда мы лежали в моей постели.
-И даже после этого ты не поверишь, что я тебя люблю?
Я промолчал. Да и что мне было говорить? Я, можно сказать, сдался без боя.
-Можно считать это примирением?
Я снова промолчал.
-Молчание – знак согласия…
И на это я ничего не ответил. В комнате воцарилась тишина. Ганс еще сомневался в правильности своих выводов.
-Я люблю тебя, -наконец сказал он. Я развернулся к Гансу лицом: он неподдельно улыбался мне. Прижавшись друг к другу, мы слились в поцелуе. Ганс так увлекся, что чуть не проглотил мой язык. Несмотря на это, я не хотел разрывать поцелуй. Почувствовав, что задыхаюсь, мне все же пришлось отстранится.
-Ганс, а ты поможешь мне с родителями разобраться?
-В смысле? – занервничал брат.
-Ты не подумай, ничего такого. Просто мне нравится мой новый стиль, а родители, боюсь, его не одобрят. А тебе, кстати, как?
-Мне очень нравится. Особенно стрижка. Да и глаза стали намного выразительнее. Но, честно говоря, я не считаю, что это самый подходящий образ для твоего возраста.
-Хоть что ты мне сейчас говори, но я не сдамся. Я буду бороться… Я такой, какой есть, и никто не сможет этого изменить…
С родителями были очень серьезные разборки… особенно с папой. Он прям в открытую назвал меня пидором. Ганс вступился за меня, принимая весь удар на себя. Отец обвинил Ганса в том, что я стал таким. Мы даже подумали, что он все знает. Но слава Богу все обошлось. Я добился своего – родители, хоть и с большой неохотой, но разрешили мне остаться в новом обличии, не желая подавлять мою индивидуальность. Одно плохо – они усилили контроль над нами, потому что в голову им начали закрадываться сомнения. Началась игра. Нам с братом приходилось быть вдвойне осторожными, что бы не попасться, но этого было недостаточно. Дело доходило даже до скандалов, если родители находили нас в одной постели, хотя раньше не было ни каких претензий. Они украли у нас даже ночи, постоянно карауля, не пойдет ли Ганс ко мне в комнату. У нас даже один раз случилась неприятная история, когда брат ночью как обычно собирался ко мне, а отец выловил его за шкирку. Мы тогда как-то отмазались, но натиск становился невыносимым. Нам казалось, что еще немного и тайна будет раскрыта. Но Ганс велел не сдаваться, убедив меня, что мы намного умнее их и что-нибудь придумаем. Идея не заставила себя долго ждать: мы просто стали сбегать с занятий и уединяться в каком-нибудь укромном месте, но и из этой затеи ничего не вышло. Из школы позвонили домой и сообщили о прогулах. Родители смекнули, в чем дело и, узнав о посещаемости Ганса в институте, сложили 2+2. Какой они получили результат, я думаю, говорить не нужно. Родители догадывались, но нам пока везло. У них не было фактов, чтобы предъявить их. Да и, к счастью, они надеялись на то, что их дети никогда не опустятся до такого. Меня пугала не игра, а совсем другое. Почему родителям пришла в голову такая мысль? Как они вообще могли подумать, что 2 брата…
Через полгода мы почувствовали, что проигрываем. Несмотря на все наши старания, родители по-прежнему нам не доверяли. Однажды ночью, точнее уже ближе к утру, Ганс проскользнул ко мне. Черт возьми! Да мы были уверены, что кроме нас все спят. У нас ничего не было. Просто когда он зашел, я вскочил с подоконника и, кинувшись ему на шею со слезами, стал говорить, что жить так больше невозможно и клясться в любви. В тот момент, когда мы уже готовы были поцеловаться, вошла мама. Лишь чудом нам удалось оправдаться, и она нам, к счастью, поверила. Терпеть все это было больше невозможно, но и рассказать родителям означало добровольное восхождение на гильотину. Поэтому у нас оставался только один выход: завести девушек и усыпить бдительность родителей. Первым был Ганс. Едва он с ней познакомился, как потащил ее к нам на ужин знакомить с родителями. Увидев ее, я жутко заревновал. Это была эффектная блондинка с длинными ногами. Фигура у нее была отменная. Не сказать, что большая грудь, но меня это собственно и смущало. Ведь по сути дела у меня ее тоже не было, и Ганс мог предпочесть мне эту девушку. Однако план сработал, и родители немного успокоились. Это не могло не радовать. Теперь хотя бы ночью мы принадлежали сами себе, но днем все еще продолжали натыкаться на подозрительные взгляды. Брат продолжал общаться с той девушкой, но крепко-накрепко уверив меня, что он ее не любит. У меня не было оснований ему не верить, потому что после каждой встречи с ней, он в подробностях мне все рассказывал. Однажды у нас состоялся очень неприятный разговор.
-Анди, я пришел.
-Привет, любимый. – я сбежал со второго этажа, чтобы встретить брата. Родителей, к счастью дома не было. Они должны были прийти с минуты на минуту. – Как у вас все прошло?
Ганс замялся. Раньше с ним такого не было.
-Ну же, не молчи! – ко мне в душу заползло неприятное ощущение.
-Мы переспали…
Я стоял как громом пораженный. Эта была измена… Самая настоящая измена. Потеряв равновесие, я без сил опустился на ступеньки.
-Но, как же так? Ты же обещал, что этого не случится. – прошептал я. Мне было так плохо, что я даже истерику закатить не мог.
-Анди, это как-то само собой получилось. Если бы я этого не сделал, мне пришлось бы искать другую девушку. А в чем прикол постоянно их менять? А так, после того как наша задумка будет полностью осуществлена, я с ней распрощаюсь раз и навсегда.
-Ты хоть понимаешь, что ты говоришь? Ты мне, можно сказать, в душу плюнул и даже виноватым себя не чувствуешь! – я задыхался от его наглости.
-Ну, я же это ради нас сделал!
-Это было совсем не обязательно, - я прилагал все силы, чтобы не выплеснуть эмоции наружу от такого предательства.
-Анди, но ты же совсем ничего не знаешь! – Ганс подошел ко мне, что бы сгладить вину поцелуем, - я тебе сам все рассказал, потому что думал, что ты поймешь…
-Ненавижу тебя!!! Предатель! – я вдарил Гансу пощечину и побежал наверх, и в этот момент вошли родители. Увидев, что мы поссорились, они даже обрадовались и поводок, на котором они нас держали, ослабел еще сильнее. И как мы раньше до этого не додумались? Хотя мне лично теперь было все равно. Я простил ему наркотики, но это выше моих сил. Он предал меня ради своего удовольствия. Ну что ж, а почему мне собственно не поступить так же? Ведь я до сих пор тайно встречаюсь с Райк. Но теперь этого можно и не скрывать…
-Алло, Райк? Как насчет того, чтобы погулять? Хорошо, завтра так завтра…
«Отлично. Настало твое время мучиться, Ганс.» Я знал, что брат меня ни на кого не променяет, но так во всяком случае, он перестанет думать, что ему все можно.
Сегодня ночью, как того и следовало ожидать моя дверь была заперта на замок. Утром все как по расписанию: завтрак, школа. Правда в расписание было внесено небольшое изменение: все это должно было сопровождаться игнорированием брата. Родители, как ни старались выяснить, почему же мы поссорились, не смогли этого сделать. Когда я вернулся с занятий, Ганс почему-то был дома и вышел в коридор, чтобы начать серьезный разговор. Но он не успел: за мной зашла Райк. Я демонстративно чмокнул ее, и мы умчались. Голова была полностью забита Гансом. Мне никак не удавалось сосредоточится на подруге. Да она мне и не была интересна как девушка. Осознав, что из нашей прогулки ничего не получится, она отправила меня домой. Как же хорошо, что она все поняла. Не успел я переступить порог, как Ганс набросился на меня. Как оказалось, он все это время прождал меня в коридоре.
-Ну-ка, говори, что у вас было?! – Ганс схватил меня за шиворот и припечатал к стене.
-Ничего, клянусь! – от испуга я сразу взял и выдал правду.
-Врешь! – закричал брат.
-Сам посуди! Ей всего 12 лет!
-Когда тебе только стукнуло 11, это не помешало тебе заняться со мной сексом!!!
-А по чьей вине все это случилось? Надо было лучше скрывать свои эмоции, а не пихать мне пальцы в задницу.
-Может быть, ты жалеешь обо всем, что произошло?
-Может, и жалею! – бесцеремонно ответил я. Наша ссора грозила перейти в большой скандал.
-Ах ты, маленькая сволочь, ты же специально сейчас все это говоришь, чтобы мне насолить! И с девкой этой встречаешься мне назло!!! – Ганс покраснел от злости. Мне казалось, что он готов меня убить.
-Я просто хотел, чтобы ты почувствовал себя на моем месте.
-Да я тебя прекрасно понимаю, потому что мы с тобой чувствуем то же самое.
-Ни чего не то же самое. Как ты можешь почувствовать, что тебя предали, если я этого не делал?
-Это было бы предательством, если бы я об этом не рассказал, а так я ничего от тебя не скрываю.
-Но это тебя не оправдывает, - возмущался я, - и отпусти меня наконец!
-Не отпущу!
-Это еще по какому праву?!
-Потому что ты мой! И никому я тебя не отдам! – Ганс прикоснулся ко мне губами, разрядив обстановку.
-Твой. Только твой, - я ответил на поцелуй. Вот так вот просто я его простил… Ссору можно было считать исчерпанной. Как раз в тот момент, когда мы отмечали примирение крепким засосом, вошли родители. Мы конечно сразу отстранились, но как лично мне показалось, они все таки успели застать кусочек спектакля.
-И что это мы тут делаем?...
Могу сказать только одно. Отец увел Ганса на серьезный разговор, а мы с мамой пошли на кухню. Я примерно догадывался о содержании их беседы. Оставалось только надеяться, что все пройдет гладко. Мама же ничем не затронула эту тему. Она вообще спокойно ушла к плите и стала готовить ужин. Через пол часа в дверях появился злой отец.
-Где Ганс? – испуганно спросил я.
-В комнате… - сквозь зубы процедил он.
-Что ты с ним сделал?! – закричал я и побежал наверх.
Его комната оказалась заперта.
-Ганс, открой. С тобой все в хорошо?
-Да, Анди, не беспокойся.
-Тогда открой дверь… - я продолжал барабанить по двери.
-Нет, я хочу побыть наедине.
Я сбежал вниз.
-Папа, что ты с ним сделал, что он не открывает дверь?
-Ничего, мы просто поговорили. Кстати, ты ничего не хочешь рассказать.
-Мне нечего рассказывать! – я надеялся, что у Ганса хватило ума не выдать нас. - Вы нас уже замучили беспочвенными подозрениями! Вы радоваться должны, что мы не как все дети. Мы почти никогда не ругаемся, всегда заступаемся друг за друга, а вместо этого нам приходится постоянно оправдываться за то, чего мы не делали!!!
-Анди, не смей грубить! – вмешалась мама.
-Да с вами разговаривать – проще застрелиться!!! – закричал я и убежал к себе.
Забежав в комнату, я тут же набрал номер Ганса.
-Алло, чего звонишь? – ответил тот.
-Чего дверь не открываешь? Я поговорить хочу. Что отец сказал?
-Это неважно, - сказал Ганс и бросил трубку.
«Да какого черта здесь происходит? Ничего не понимаю! Рассказал ли Ганс все отцу или нет? И почему брат не хочет со мной разговаривать?» С этой кучей вопросов я один на один должен был провести эту ночь. Чем дольше я думал над ответами, тем страшнее мне рисовалась картина и то, что нас ожидает. Голова была абсолютно забита и буквально разрывалась на части от различных версий. Эту боль терпеть больше было не возможно. Я сжал виски, раскачиваясь на кровати, чтобы хоть немного успокоится. К несчастью, я осознал, что без аспирина мне не обойтись. Пришлось встать. Кое-как ориентируясь в своей комнате, я открыл дверь. В противоположном конце коридора под дверью Ганса стоял отец. Он шепотом просил прощения и умолял впустить его для какого-то серьезного разговора. Он говорил что-то еще, но из-за проклятого жужжания в голове я этого не услышал. Брат впустил его. Замечательно, что ни один из них меня не заметил. Теперь я просто должен был узнать, что же на самом деле произошло. Подкравшись к комнате, я прислушался, но ничерта не мог понять. Голова трещала так, что, казалось, все вокруг это слышали. Я сжал ее руками, но звуки не утихали. Сквозь них я едва мог различить отрывочные фразы: «Я прошу прощения за… ты прекрасно понимаешь, почему я мог так думать… он же все таки мой сын… я очень надеюсь на это.» Это не давало мне никакого понятия об их разговоре. Голову сдавило еще сильнее. Мне казалось, что меня положили под пресс. Решив, что ничего я все равно не смогу выяснить, мне пришлось отойти от двери. Перед глазами резко все поплыло и заходили черные круги. Мне едва удалось схватиться за стену, но руки были настолько слабы, что я все таки упал и потерял сознание…

…Очнулся я в незнакомой для меня белой комнате. Лишь оглядевшись, мне удалось понять, что я в больнице. У окна стоял Ганс. Я видел как при свете дня блестели его глаза: он в любую секунду мог разреветься. Ганс вглядывался в город через прозрачное стекло, поэтому не заметил, что я очнулся.
-Сынок, ты очнулся?
Удивительно, что я не заметил родителей, сидевших почти передо мной.
-Как ты себя чувствуешь?
-Отлично, а что произошло?
Наступило молчание. Родители переглянулись, но не один не произнес ни слова. Ганс слега повернулся, но даже не взглянул на меня. Он был бледен как никогда.
-Ну что вы все молчите? – меня стала раздражать эта ситуация.
-Ты был без сознания сутки, - постарался уйти от прямого ответа папа.
-Что врач сказал, я спрашиваю!!! – мне не терпелось узнать правду, даже если она и неприятная.
-Анди не нервничай, тебе нельзя…, - сказала мама, но тут же опомнилась и зажала рот рукой.
-Так… нельзя волноваться, значит? Скажите тогда, в чем дело, или я буду волноваться!
-Знаешь, скоро заканчивается приемное время, поэтому лучше нам уйти. Мы сообщим врачу, что ты пришел в себя, и зайдем навестить тебя завтра. – мама поцеловала меня в лоб.
-Не надо ко мне приходить!!! – закричал я.
- Мам, пап, идите отсюда!!! Разве вы не видите, что вы его нервируете??? А вы прекрасно понимаете, чем это может обернуться! – занервничал Ганс.
Удостоверившись, что мне ничего не нужно и что я хорошо себя чувствую, они засобирались.
-Ганс, а ты разве не с нами?
-Нет, я еще побуду здесь, - к его мертвенно бледному лицу стала приливать краска.
-Только… - мама хотела что-то сказать, но брат ее опередил.
-Я ничего не скажу.
-И ты уходи!!! – я был просто в бешенстве.
После этих слов Ганс снова побледнел, а все уставились на меня, как будто ждали, что что-то произойдет.
-Ну, чего смотрите? Идите домой уже!!! – вопил я.
Брат медленно подошел к моей кровати и наклонился так, что мне казалось, что он поцелует меня прямо при родителях. Тем, по-моему, показалось точно так же. Но в пяти сантиметрах от моего лица он остановился.
-Как прикажете, Ваше величество!!! – последние слова он выкрикнул так, что мне пришлось зажать уши. Затем со слезами он выбежал из палаты и хлопнул дверью. От такого грохота окна подозрительно задрожали. Я был так поражен, что сам чуть не разрыдался. Родители сказали, что меня нельзя волновать, а он закричал на меня, как будто ему все равно, что со мной будет. Хотя неизвестно, что со мной будет: мне ведь так ничего и не сказали. Но с другой стороны, если не сказали, значит, что-то серьезное. Может так оно и лучше. Если вдруг я умру, мне не придется больше страдать из-за Ганса.
-И вы идите! Оставьте меня!
Родители решили не испытывать удачу и ушли. Едва за ними закрылась дверь, первая слеза выкатилась у меня из глаз. Следующие 15 минут я провел в горьких рыданиях. «Зачем я выгнал его? Мы ведь сейчас могли быть вместе.» Увидев на тумбочке телефон, мне в голову сразу пришла идея.
-Алло.
-Алло, Ганс. Прости меня… Вернись, пожалуйста, ко мне.
Вместо ответа я услышал частые гудки. «Проклятье! Он не хочет меня видеть». К счастью, я мог контролировать свои эмоции, если это было необходимо. Уставившись в одну точку, я попытался выкинуть его из головы, но ничего не получалось. Во всяком случае я мог удержаться от слез, несмотря на то, что в горле уже раздавалось неприятное бульканье. Тут в палату влетел Ганс с широкой улыбкой. Он подбежал к кровати и чмокнул в губы.
-Если что, то ты меня не видел. – с этими совами он убежал. Все это случилось так быстро, что я и не понял, что произошло. Не прошло и минуты, как в палату вошла медсестра.
-К вам сейчас не заходил высокий парень с темными волосами?
-Нет, - улыбнулся я, понимая в чем дело.
Она закрыла дверь и пошла искать дальше. Еще через минуту заглянул Ганс, но уже в белом халате.
-Ты один?
-Да, заходи.
-Приемный день уже закончился, поэтому…
-Да я уже понял, - засмеялся я, - видел бы ты лицо медсестры.
-Еще бы. В приемном покое пять этажей. Представляешь, как ей влетит, если она меня не найдет…
Мы оба засмеялись. В этот самый момент зашла та самая девушка. У меня похолодело внутри: надо же так попасться, а ведь так все хорошо начиналось.
-Извините, а…
Она не успела закончить как Ганс ее перебил.
-Что это значит? По какому праву вы врываетесь в палату, когда я осматриваю пациента? Если я не ошибаюсь, то вы должны сидеть на первом этаже, так пойдите и займитесь своими обязанностями и не мешайте мне заниматься моими. В противном случае мне придется сообщить вашему начальству.
-Простите, пожалуйста, - сказала медсестра и закрыла дверь. Пока они разговаривали, я чуть не лопнул со смеху. Она и вправду приняла его за лечащего врача.
-Теперь уж точно все, - выдохнул Ганс.
-А если настоящий врач придет?
-В ближайшие 2 часа не придет, - ухмыльнулся брат достал из кармана маленький пузырек. Я прочитал надпись и захохотал: «Сильнодействующее слабительное», - оно начинает действовать через 10 минут после применения. А ты можешь мне поверить, что оно уже несколько минут переваривается в его желудке вместе с булочкой и кофе.
-Ну ты даешь! – я был просто восхищен тем, что он провернул ради одного свидания. – поцелуй меня.
Ганс, не задумываясь, выполнил мою просьбу, причем на все 100%.
-Анди, прости, что накричал. Просто я так за тебя переживал, а ты меня можно сказать взял и выгнал.
-Ганс, скажи, что со мной? Я должен знать.
-Я не могу, я пообещал родителям.
-Как ты не понимаешь, что неизвестность страшнее всего. Так я хоть буду знать, откуда ждать беды, и буду осторожен.
-Что ты такое говоришь? Все будет хорошо.
-Тебе трудно сказать? – начал злиться я.
-Нет…
-Я не думаю, что ты чувствовал бы комфортно, зная, что от тебя что-то скрывают.
-У тебя было кровоизлияние в мозг. Причем очень большое и представляющее угрозу для твоей жизни. Сейчас все в норме, но доктор сказал, есть вероятность, что это может снова повторится. В настоящее время устанавливаются причины, по которым это могло случиться.
-Так вот оно что. – задумчиво произнес я. Перспектива умереть от такой боли была мне неприятна.
-Вот видишь, ты расстроился, а тебе вообще волноваться нельзя.
-Да нифига я не расстроился, просто мне не верится, что такое могло случиться со мной…
-А главное почему? У тебя же вроде никаких патологий не было никогда…
-Мне кажется это от перенапряжения. Просто сосуды не выдержали. В последнее время я очень много пережил: и подозрения родителей, и клеймо в школе…
-Стоп! – Ганс от эмоций вытянул руку вперед, - ты мне про это ничего не говорил…
-А что тут рассказывать? Меня в школе педиком называют…
-И почему ты молчал-то?
-Мы уже это обсуждали… Потому, что так и есть, и давай не будем об этом.
-Ладно…
-Плюс еще история с твоими наркотиками… Ты бросать-то собираешься?
-Собираюсь, но никак не соберусь… Это оказалось намного сложнее чем я думал.
-Вот видишь, мне все это и аукнулось. Но я думаю, впредь ты меня будешь беречь и не позволишь, что бы это повторилось?
-Конечно же нет, - Ганс слегка приподнял мою голову и поцеловал. Мы не могли остановиться. Особенно тяжело держать себя в руках было Гансу. Отведенное время пролетело незаметно. В коридоре послышалась беготня и мужской голос: «Проклятье! У меня пациент очнулся, а я у него еще даже не был!».
-Ганс, это к нам.
-Но еще и часа не прошло!
-Ты забыл, но, как говориться, к каждому яду есть свое противоядие, к тому же ты в больнице находишься… - улыбнулся я, предчувствуя, что сейчас будет скандал.
-Раз ты такой умник, скажи лучше что нам делать! – Гансу тоже, по-моему, было весело, - хотя есть идея.
Ганс подбежал к окну и выпрыгнул из него.
-ГАААААААААААНС! – завизжал я.
-Не ори! Я тут!
-Ты что, на карнизе висишь? – перепугался я.
-Да, поэтому постарайся отправить его как можно быстрее.
-Да, конечно, - я усиленно замотал головой, - какой это этаж?
-Третий…
-А если тебя с улицы увидят?
-Не увидят: окна на внутренний двор выходят.
-Ты только не вздумай падать!
Не успел я этого сказать, как в мою палату вошел врач.
-Добрый вечер, с кем это вы разговаривали? – ко мне в палату вошел молодой симпатичный доктор лет двадцати пяти.
-Здравствуйте, это мне просто сон приснился. – я приветливо улыбнулся ему.
-Как вы себя чувствуете? – с каждым словом он улыбался все шире. А я смотрел на него и не мог отвести взгляд. Его широкая улыбка и голубые глаза просто не могли не привлекать моего внимания. – вы меня слышите?
-А? Что? – я засмущался, - извините, задумался.
-Я спрашиваю, как вы себя чувствуете…
-Спасибо, хорошо. А как там результаты анализов? Почему все произошло?
-Произошло что? – доктор попытался сымитировать удивление.
-Доктор…
-Мистер Коллинз. Можно просто Каспар.
-Мистер Коллинз, мне все рассказали о том, почему я здесь.
-Ах, вот как. Ну что ж. После тщательных осмотров и анализов я обнаружил, что никакие патологии не могли стать тому виной. Я сломал голову, выясняя причины, потому что такие вещи на пустом месте не происходят. И тогда передо мной открылось единственно возможное объяснение – психологическая травма.
-Какая психологическая травма? Вы должно быть шутите! У меня все прекрасно. – я придал своему голосу немного убедительности.
-Так говорят люди, которые близки к тому, чтобы впасть в депрессию или даже наложить на себя руки.
-Да с чего вы это взяли? Если бы я хотел наложить на себя руки, то поверьте, я бы это уже давно сделал, а не вынашивал все в себе до тех пор, пока не окажусь здесь. И, к тому же, у меня в жизни есть несколько вещей, которые мне очень дороги, и я не собираюсь терять их из-за каких-то мелких неприятностей, которые, хочу заметить, случаются с каждым. – любопытство Каспара заставило резко пересмотреть отношение к нему.
-Я вот смотрю на тебя, и мне вовсе не кажется, что это, как ты выражаешься, последствие мелких неприятностей.
-И что же заставило вас сделать такой вывод? – нахально поинтересовался я.
-Начнем с твоего уставшего вида и закончим прической.
Я наигранно рассмеялся.
-Ну, это же очень просто объясняется. Уставший вид от того, что я недавно перенес небольшое кровоизлияние в мозг и сутки пролежал без сознания, а прическа… Так это мой стиль жизни, и он мне нравится. Так что не старайтесь…
-Может ты поподробней расскажешь о своем стиле жизни?
-Может и расскажу, но позже. У меня уже болит голова, - соврал я, вспомнив, что за окном болтается Ганс.
-Хорошо, - улыбнулся Каспар, понимая, что я вру. – отдыхай, а я зайду завтра и надеюсь услышать полную историю твое жизни. Может тебе что-нибудь нужно?
-Нет, спасибо. – улыбнулся я в ответ.
-Тогда до завтра.
-До свидания.
Мистер Коллинз ушел, закрыв за собой дверь. Я тут же попытался вскочить с кровати, но тщетно. Голова закружилась так, что мне показалось, начинается второй приступ. Однако как только голова снова коснулась подушки, все прошло.
-Ганс, - позвал я. Он не отозвался. Неприятное чувство заползло в грудь. Что-то подсказывало мне, что ничего не произошло, но как тогда объяснить то, что он не отзывается? С третьей попытки я все-таки встал. Наощупь мне удалось доползти до окна: зрение резко ухудшилось, словно мне как в фотошопе сделали размытие по Гауссу. Окно при таком зрении вообще не выделялось на стене. Единственное, что мне помогло – время суток. Если бы не яркий свет закат, то я бы мог 2 часа блуждать по комнате, пока не стемнеет. Сев на подоконник я свесился из окна. Единственное, что я мог утверждать – это то, что на карнизе ничего и никого не было. К горлу подступило тошнота, а в голове сразу стали мелькать идеи, куда же мог пропасть человек с третьего этажа и остаться при этом в живых. Увы, я не нашел не одной. Все они подразумевали трагичный исход. Я высунулся сильнее и посмотрел вниз, но при моем нынешнем положении вся земля сейчас представляла один сплошной серый холст. К несчастью, мне показалось, что прямо под окном пятно несколько темнее чем везде. Я закричал, возвращаясь к кровати, чтобы найти телефон. Минут через 5, когда он все таки оказался в моих руках, я наощупь набрал номер брата. Он, как я и боялся, не отвечал. Тогда я прислушался, не раздается ли звонок на улице. Оказалось, что нет. Тогда я вообще перестал что-либо понимать. Ничком упав на кровать, я закрыл лицо руками и заплакал, предчувствуя беду, и, надеясь, что моя интуиция меня обманула.
-Анди, что с тобой? – кто-то поднял меня за плечи и крепко обнял. По запаху я догадался, что это Ганс.
-Ганс, это ты? – удостоверился я.
-Ты что, ослеп что-ли? Конечно я.
-Прости, но я очень плохо вижу. Ты сейчас для меня просто большое темное пятно.
Ганс внимательно посмотрел на меня, чтобы удостовериться в истинности, сказанного мной.
-Может позвать врача?
-Не надо. Как ты ему тогда объяснишь, что ты здесь делаешь? К тому же он только что ушел. А кстати, где был ты?
-После нескольких фраз я понял, что беседа продлится дольше, чем я ожидал, поэтому я решил слазить в магазин. Ты же пропустил ужин.
Я резко замахнулся и попал аккурат по лицу.
-Ты хоть понимаешь, как я волновался?
-Эй, успокойся. Да что с тобой? Ты очень сильно меняешься… и не в лучшую сторону.
-А может меня кто-то меняет? – я сделал Гансу небольшой намек.
-Это ты на меня сейчас намекаешь?
-Ганс, пожалуйста, давай не будем сейчас ругаться.
-Как скажешь малыш,- он прижал меня к своей груди и я почувствовал, что я в безопасности, и что у нас все будет хорошо.
-Ганс, а ты останешься на ночь?
-Вот еще выдумал. А что я родителям скажу?
-Ну, придумай что-нибудь. Мне будет плохо без тебя. – я наощупь нашел его лицо и уткнулся носом в щеку.
-Ладно, скажу, что был у Ванессы.
Упоминание о ней болью отдалось в груди. Эту девушку я очень боялся. Мне было страшно от одной мысли, что она может забрать у меня самое дорогое. Мне ничего не оставалось кроме того как полностью довериться брату и положиться на его честность. По хорошему, учитывая его репутацию среди друзей, мне бы совсем не стоило этого делать.
Эту ночь он провел со мной, но наутро быстренько скрылся, сказав, что сегодня больше не зайдет из-за каких-то срочных дел. Но я-то знал, что это за дела. Едва он покинул меня, я упал на подушку и зарыдал. В это время зашел мой лечащий врач.
-Доброе утро. Как ты себя чувствуешь? – Каспар широко улыбнулся.
-Спасибо хорошо, - ни капли не соврал я, поскорее вытирая слезы. И действительно, сегодня я не чувствовал никакого недомогания. Зрение вернулось, и движения давались с легкостью.
-Очень хорошо. А теперь рассказывай.
-Что? – испугался я.
-Как ты до такого дошел?
-До чего? – я постарался прикинуться идиотом, чтобы только не продолжать этот разговор.
-Не строй из себя дурака. Ты же прекрасно понимаешь, что я хочу услышать. – его голос звучал все настойчивее.
-Мне не чего сказать, а даже если и есть, то вы ничего от меня не услышите.
-Я понял твой настрой. Тогда я задам вопрос по-другому. Кто сегодня ночевал у тебя в палате?
Я закашлялся от неожиданности: «и откуда он может знать об этом?»
-Никого у меня не было! – выкрикнул я.
-А что ты тогда так нервничаешь?
-Да с чего вы все это взяли? – мои колени задрожали, явно выдавая испуг.
-Да все элементарно просто. Вчера, когда я заходил к тебе, на тумбочке ничего не было, а сегодня утром здесь куча еды. Это ты, допустим, сможешь как-нибудь объяснить. И, допустим, я тебе поверю. Но вчера во время разговора, ты так быстро от меня отделался, что было очевидно, что ты кого-то ждешь. Ну и на это ты сейчас сможешь что-нибудь соврать, убеждая меня, что у тебя и вправду болела голова…
С каждым словом я понимал, что у него в рукаве остался главный козырь, которым он и хочет меня разговорить. Ну что ж, мы еще поборемся.
-Я собственно и не собираюсь с тобой спорить. Но хочу тебе сказать, что сегодня в отделении дежурил я, и поверь мне, я отчетливо слышал посторонний голос в твоей палате. Я не знаю, кто этот парень, но я переживаю за тебя…
-Откуда вы знаете, что это был парень.
-Знаю, - серьезно ответил Каспар, - я даже знаю, что его зовут Ганс.
«КАК? Ну как он мог это узнать! Мы говорили тихо. Так, что даже если он и слышал голос, то не мог точно разобрать, о чем мы говорили.»
Видимо доктор прочел этот вопрос в моих глазах.
-Не успел я вчера уйти из палаты, как тут же услышал твой крик. Ты звал того самого Ганса. Я сначала подумал, что тебе стало хуже, но потом сложил как то два плюс два и решил посмотреть, чем все это закончится.
Я молчал: Каспар выложил передо мной все карты. Не представляю, о чем он может еще догадываться, но этих фактов мне явно хватило.
-И что вы от меня хотите? Думаете, я сейчас испугаюсь и стану рассказывать про свою жизнь? Не дождетесь! – нахамил я.
-Я не собираюсь тебя пугать. Я просто предлагаю пока все рассказать мне. Могу дать гарантию, что об этом никто не узнает. Если же ты не согласен, то собирайся, мы пойдем к психологу. И поверь, тот молчать не будет и все расскажет твоим родителям. Сомневаюсь, что твоя история не вызывает опасений.
-А на каком основании вы меня туда потащите?
-Поверь мне, я найду. Сошлюсь на то, что визит к психотерапевту является неотъемлемой частью лечения. Могу пообещать, что она из тебя все вытрясет. – натиск доктора переходил в контратаку, а я совсем не готовился к таким боевым действиям.
-Ведите. Я все равно ни вам, ни ей ничего не скажу.
-А тебе и не надо ничего говорить. Этим психотерапевтам достаточно один раз взглянуть на человека, и все выясняется. Ну может она еще пару тупых вопросов задаст не в тему, типа: «Как ты относишься к оливкам?» или «какое твое любимое животное?». А в твоем случае и спрашивать ничего не надо: у тебя все на лице написано.
-Так, если написано, читайте! – мне становилось совсем непонятно, зачем он меня пытает. Больше не у кого в душе покопаться что-ли?
-Да я уже давно все понял. Просто хочу узнать, прав ли я. Ну что, будешь говорить?
-Нет! – я скрестил руки на груди и надул щеки.
-Вставай, пойдем! – Каспар выдернул меня из кровати и потащил к двери, - я не знаю другого способа тебе помочь.
-Оставьте меня! Не надо мне помогать, да и вообще, что вы роетесь в моей душе? – мне было больно от того, что все вокруг полностью игнорировали мое мнение и мои чувства. Сквозь слезы я продолжал упираться и кричал что-то в знак протеста.
Каспар прижал меня к своей груди и стал гладить по голове.
-Неужели ты и вправду поверил, что я тебя куда-то поведу?
-Да. Но если вам уж очень не имеется узнать в чем же дело, то я вам скажу: я – гей. Вы довольны услышанным? – уже без злости сказал я. Пальцы доктора вонзились мне в плечи, а сам он явно напрягся.
-Повтори…
-Я – гей, –я почти рассмеялся, осознавая что сейчас происходит, - вот мы и знаем самые сокровенные тайны друг друга, не правда ли, доктор?
-Я думал, что дело обстоит немного иначе, но…
-Но зато с вами оно обстоит именно так, - я посмотрел на испуганного моими словами Каспара. – вы конечно сейчас можете соврать что-нибудь, но я-то не слепой: у вас все на лице написано, - я решил обернуть его слова против него же.
Он засмущался и покраснел, не зная куда деваться.
-Да расслабьтесь. Я никому не расскажу,- я оценивающим взглядом пробежался по нему, - а по вам и не скажешь.
-Знаешь, я узнал почти все, что хотел. Зайду в другой раз. – он со скоростью звука покинул палату.
Я расхохотался во весь горло. Ну, надо же, как все обернулось! Не надо было эту кашу заваривать. Сам виноват. Меня еще не отпускал приступ хохота. Такого сильного смущения мне ни разу не доводилось видеть. Немного помусолив эту ситуацию в голове, ко мне пришла отвратительная идея…
Уже стемнело. Я до сих пор не был уверен, правильно ли поступаю. «Да ладно тебе, успокойся. Он сегодня дежурил, так что сейчас его может и не быть в больнице.» Я постучался и зашел в ординаторскую. Как мне и подсказывало предчувствие, он был там.
-Что такое, Анди? Что-то случилось?
-Нет, просто я ждал, что вы еще зайдете, но вы не пришли, - соврал я.
-А зачем. Я так понял, что ты ничего мне говорить не собираешься. Это конечно твое дело. Если ты совсем не беспокоишься о своем здоровье, то я скажу медсестре, чтоб тебя завтра же выписали. – доктор встал, чтобы направиться к медсестре, но на выходе я схватил его за рукав.
-Не надо, Каспар.
-Что? – он оглянулся.
-Не надо. Я все расскажу, но…
-Я слушаю твое условие, - он стоял спиной ко мне.
-Только после тебя.
-Нет! – грубо отрезал он и выбежал из ординаторской.
-Каспар, стой! – я побежал за ним, но в коридоре его уже не было. Я огляделся в поисках направления, в которое он помчался. Ближайшим местом был служебный туалет.
«Дебил! Тебе какое дело до этого врача? Своих проблем мало что-ли?» Я жутко злился на себя за все, что сейчас наделал: ведь он действительно мог направить меня завтра на выписку, а я этого не хотел. Во всяком случае, до тех пор, пока не узнаю, что же с ним произошло. Загруженный мыслями я вошел в туалет. Там было три кабинки, и одна оказалась закрыта.
-Каспар, выходи. Я не хотел обидеть тебя.
-Возвращайся в палату. Будем считать, что никто никому ничего не должен.
Я поудобнее уселся на корточки возле кабинки.
-Знаешь, я впервые встретил человека, который может меня понять, а ты бежишь от меня.
Я думал, что он хоть как-то отреагирует, но из кабинки не раздавалось никаких звуков.
-Каспар, ты мне сегодня сделал очень больно. Почему ты решил, что имеешь полное право ковыряться в чужой душе? Неужели кто-то поступил с тобой так же?
Снова нет ответа.
-Ну что ты молчишь?! – я ударил кулаком по кабинке.
-А с чего ты взял, что можешь ворошить мое прошлое!
-Потому что я такой как ты!
Зеленая дверь резко открылась.
-Могу поспорить, что не такой же! Но если ты хочешь поговорить, то давай. А потом сравним наши истории, и ты поймешь, что ты не такой.
-Давай вернемся в ординаторскую, - предложил я.
Он не ответил. Лишь крепко взяв меня за руку, словно готовясь к смертной казни, Каспар повел меня к моей палате.
-В ординаторскую может прийти другой персонал, - объяснил он. – У тебя безопаснее.
Я молчал, боясь, что он передумает.
-Только я… можно закурить?
Я кивнул, боясь проронить хоть звук.
-Только я… не буду на тебя смотреть, а то не смогу рассказать.
Я пожал плечами, давая понять, что пусть он делает как ему угодно. Он закурил и сел на подоконник, вглядываясь в ночную мглу. Прошло пару минут прежде чем он начал свой рассказ с глубокого вдоха.
-У меня был брат…
«Умоляю, только не говори, что ты был влюблен в своего старшего брата»
-Иво был младше меня на 3 года. Я всегда слыл натуралом, но лет в 17 меня замкнуло на своем брате… Я не знал с какой стороны к нему подойти, как сказать об этом. К тому же еще боялся, что родители пронюхают. День за днем я жадно смотрел на него и не знал, что же делать. В голову пришла идея просто за ним поухаживать. Ну и началось: сначала шоколадки-конфетки, потом приглашения в кафе, а потом уже билеты в кино на последний ряд. Он пищал от удовольствия, когда я говорил ему, что люблю, при этом крепко целуя. Иво всегда казалось, что это игра. Ни одно мое слово он так и не воспринял всерьез, при этом, как мне казалось, отвечая взаимностью. Как-то раз родители уехали в командировку, оставив меня за старшего. Мы с Иво сразу же купили выпивки и сели смотреть порнуху. Через полчаса я придвинулся к нему поближе. Иво с удовольствием тонул в моих объятиях. Через минуту мы уже про все забыли, целуясь на диване. Я стал снимать с него футболку, а сам уже был возбужден от мысли, что, наконец, получу то, чего так хотел. Иво снова веселился, по-прежнему думая, что это забавная игра. Он коснулся… проклятье! Я не могу вспоминать об этом! – Каспар закрыл глаза ладонями, пытаясь спрятать слезы.
Я даже не шевелился, зная, что он сейчас соберется и продолжит рассказ, но я ошибся. Каспар молчал. И тут я понял, что нужно ему помочь.
-Каспар, что бы там не произошло, ты должен смириться!
-Я не могу! Я не могу!
«Пожалуйста, не говори, что ты плохо обошелся с братом.»
-Я никогда и никому не смогу этого рассказать! Но, я надеюсь, ты уже понял, что наши истории очень сильно расходятся. – Каспар с такой ненавистью говорил со мной, как будто готов был убить за то, что я поднял давно забытую тему.
-Прекрати истерить! Это было давно! Что бы ни произошло, ничего уже не вернуть и не исправить! Смирись. Это все, что осталось.
-Смириться? Ты прав. Я расскажу историю до конца… Но не затем, чтобы смириться, а за тем, чтобы доказать, что не все в жизни можно принять таким, какое оно есть.
В палате снова наступила тишина. Доктор снова закурил. После пары затяжек он продолжил, едва слышным голосом. Мне приходилось дышать через раз, чтобы ничего не пропустить.
-Он коснулся моего члена и, почувствовав мое возбуждение, отстранился. «Каспар, ты чего? Ты серьезно думаешь, что я буду спать с тобой? Поцелуйчики – это конечно весело, но секс между братьями – это уже не смешно.» Это он мне сказал в ответ на искренние чувства. Я был так зол, что надругался над ним. Он даже не вскрикнул ни разу, стерпев все мои извращенские действия. А после того, как я кончил, он оделся и вышел из комнаты, произнеся лишь одно слово: «ненавижу». Я тогда подумал, что он успокоится, перебесится, и все встанет на свои места, что он образумится и поймет, как сильно я его люблю. Но прошел день, два – он по-прежнему со мной не разговаривал, прятав обиду в себе. Я тогда тоже не особо шел на контакт: все ждал, когда он станет посговорчивей. И дождался! Он взял и рассказал все родителям, не выдержав такого оскорбления. Не хочу вдаваться в подробности, но скандал тогда был еще тот. Отец меня очень сильно ударил, и было решено, что я уеду жить к бабушке в ближайшие дни. Вещи мне собрали в кротчайшие сроки, и уже через 2 дня я должен был улетать. Все поехали в аэропорт. Попрощавшись с родителями, я попросил оставить меня с братом наедине, чтобы попросить прощения и попрощаться. Они согласились, потому что вокруг было полно народу, и надеялись, что я не решусь на глупости в людном месте. «Даже не скажешь мне до свидания?» - спросил я, подняв его лицо за подбородок. Губы Иво были крепко сжаты. Он помахал мне рукой, дав понять, что не смеет меня больше задерживать. Тогда я упал перед ним на колени и при всех попросил прощения. Слава Богу, у меня хватило ума не сказать, за что именно я его прошу. Иво засмущался и покраснел, оглядываясь по сторонам. «Я люблю тебя» - я сказал это так, чтобы никто кроме него это не услышал. «А я ненавижу. Вставай и убирайся из города. Если любишь, то постарайся сделать так, чтобы я больше тебя никогда не видел. И знай, я никогда не смогу простить тебя!» Не сводя с него взгляда, я встал с колен, не веря в услышанное. Когда же до меня дошел смысл его слов, я развернулся на 180º и побежал прочь. Багаж был уже заранее сдан, а сумка с личными вещами и документами болталась на плече. Проскочив без очереди и выслушав возмущение других пассажиров, я последний раз обернулся, прежде чем пройти через турникет. Иво стоял и смотрел на меня. Увидев, что я обернулся, он сделал вид, что разглядывает таблоиды. Меня задушила обида. «Если он так хочет, то эта встреча действительно станет последней.» - от этой мысли слезы сплошным потоком хлынули из глаз. Ко мне даже подошла одна женщина и спросила, не нужна ли мне помощь. А знаешь, это ведь действительно была наша последняя встреча. И то, что он сказал мне тогда в аэропорту, было последним, что я от него услышал. Прошло уже восемь лет, а я до сих пор помню его лицо и храню фотографию в бумажнике.
Мне не терпелось узнать, почему за столько лет он не попытался связаться с братом? Наверняка Иво уже забыл прошлые обиды. Но я не осмелился задать этот вопрос Каспару, боясь сбить с мысли. Тот и так был уже на грани.
-Не прошло и трех дней, с тех пор как я прожил у бабушки, как позвонила мамина сестра и сообщила, что в нашем доме ночью случился пожар. Родители погибли сразу же от удушья угарным газом, а Иво с тяжелыми ожогами находится в реанимации. Мы с бабушкой в тот же день вылетели домой. Я весь полет молился, чтобы брат остался жив, но Бог не услышал меня, наказав за то, что я натворил. Приземлившись в Берлине я узнал, что за это время Иво перенес 2 сложнейшие операции. Последняя длилась 4 часа, но врачи так и не сумели спасти его. Мало того, что я остался полной сиротой, так еще и лишился самой большой любви. Приехав в больницу я сразу же попросился к нему палату. После долгих уговоров врачи разрешили мне войти: его тело еще не успели перевезти, так как он умер за час до нашего приезда. Со слезами я стоял перед дверью, но так и не решился войти, боясь того, что я там увижу. Тут же в голове всплыли сказанные Иво в последний раз мне слова: «Я никогда не смогу простить тебя…». Он умер, так и не простив меня. Я до сих пор жалею, что не вошел в палату, желая запомнить его живым. Следующая неделя прошла как в бреду. Подготовка к похоронам, сочувствия и соболезнования. Я в те дни пролил много слез и по родителям и по брату, не зная, что меня ждет дальше. Но, как видишь, я жив. Ничего с собой не сделал, хотя трижды пытался, не желая без него жить. К сожалению все 3 раза меня спасали. Из-за своей любви я погубил свою семью, а хотя все могло бы сложиться иначе: или я бы сейчас был с ними на том свете, или они здесь…
Каспар поднял голову вверх, стараясь остановить слезы. Меня история тронула до глубины души. Кому как не мне знать, что такое – влюбиться в собственного брата. Я мысленно порадовался, что Ганс жив и после этой истории я стану дорожить им еще сильнее.
-Я ведь и врачом стал только для того, чтобы люди никогда не оказывались в моем положении и не теряли близких.
-Каспар, так устроен мир, что мы кого-то теряем: кто-то раньше, кто-то позже. Это нужно принять. Я знаю, ты думаешь, мне легко говорить, потому что со мной такого не случилось, но на самом деле я все прекрасно понимаю.
-Я смог смириться с его смертью, но меня не отпускает чувство, что он так и не простил меня. Я уже давно не чувствую к нему того, из-за чего началась вся эта история, но тем не менее я раз в неделю хожу к нему на могилку и прошу прощения. И каждую неделю уже в течении восьми лет, мне кажется, что я слышу одну и ту же фразу, сказанную мне в аэропорту: «Я никогда не смогу простить тебя.»
-Каспар! Ты сумасшедший! Конечно же он простил тебя. Ты сам себя накручиваешь этими походами на кладбище. Это же самоуничтожение! Я надеюсь, ты хотя бы не «хранишь ему верность» в течении восьми лет.
-Нет, но с тех пор я пытаюсь найти парня, который был бы похож на Иво.
-Бедный… - я подошел к Каспару и обнял его. Он уткнулся в мои волосы, углубляясь в свое горе.
-Я был плохим сыном: родители умерли, считая меня извращенцем, который изнасиловал собственного брата, а Иво ненавидел за случившееся. Мне ведь секс совсем не нужен тогда был, но я это слишком поздно понял…
С минуту мы молчали, крепко обнявшись.
-Ну, что мы все обо мне да обо мне… Сейчас главное – что происходит с тобой. – сказал Каспар, немного успокоившись.
-Моя история не так трагична, как твоя, но в них есть точки соприкосновения. Здесь я выражаю сторону Иво.
После этого небольшого предисловия я выложил все как есть. Изначально я хотел немножко изменить историю и упустить некоторые моменты, скрыв, например, что Ганс – мой брат. Но теперь можно было этого и не делать, потому что я чувствовал, что нахожусь рядом с человеком, который меня поймет, и которому я доверяю. Высказав всю боль, которую я испытал, мне действительно стало легче.
-Да. Тебе тоже несладко пришлось. К тому же, как я понял из твоего рассказа, Ганс тебя совсем не любит.
-Я уже даже и не знаю. Говорит, что любит, но на деле все как-то по-другому получается. Я из-за этого очень переживаю, плюс еще родители накаляют, и вот – я здесь.
-Малыш, не переживай, - Каспар слез с подоконника и сел рядом со мной на кровать.
-Не называй меня так. Ганс часто употребляет это слово по отношению ко мне. – помрачнел я.
-Хорошо, не буду, - доктор прижал меня к своей груди, целуя в макушку, - так он изменяет тебе?
-Сложный вопрос… Я знаю, что у него была Роза. Но он расстался с ней из-за меня. Во всяком случае, я надеюсь, что это так. Ванессу я, можно сказать, сам одобрил, чтобы родители не лезли с подозрениями, а он взял и переспал с ней. С одной стороны, я его понимаю – я еще ребенок и не могу полноценно удовлетворить его потребности, но с другой – мне очень больно от этого.
-А ты ему изменял?
-Я хотел… хотел отомстить, но не смог. – я уже вплотную прижался к Каспару. – Мой лучший друг до сих пор не верит, что я стал ТАКИМ. А я ничего не могу с собой поделать – готов простить все что угодно, лишь бы он всегда был рядом.
-Эх, Анди, я вот послушал тебя – ты такой честный и открытый. Ты заслуживаешь большего.
-А мне большего не надо. Просто немного заботы и внимания, как и всем обычным детям.
Вот тут произошло то, чего я никак не ожидал – мы с Каспаром поцеловались. Меня до безумия тянуло к нему. Нет, я не влюбился, просто нашел человека, который в состоянии меня выслушать, понять, поддержать и дать дельный совет исходя из собственного опыта. Я готов был целовать его, пока у меня абсолютно не кончится кислород. Он нежно обнимал меня за плечи, а я, пересев к нему на колени, обхватывал Каспара ногами, прижимаясь все ближе. Доктор медлил, не решаясь на более серьезные действия. Тогда я решил взять «бразды правления в свои руки» и медленно, пуговка за пуговкой, оставил его без халата. Еще через минуту он оказался в одном нижнем белье, а еще через одну я лежал на кровати уже абсолютно голый.
-Проклятье, Анди, ты же еще ребенок, меня за такое и посадить могут. - Каспар на секунду перестал покрывать мое тело поцелуями.
-Долго думал. Теперь уже поздно, - я обнял его, целуя в шею.
-А ты уверен в том, чего хочешь?
-Да, только…
-Только что?
-Ну… у меня кроме брата же никого не было, и…
Каспар накрыл мои губы ладонью и поцеловал в лоб:
-Все будет хорошо.
Доктор сунул мне в задний проход первый пальчик.
-Ну, вы бы хоть окно закрыли, - к нашему ужасу на подоконнике сидел Ганс и наблюдал за нами. – Еще и часа не прошло, как я ушел, а ты уже в постели с другим.
-Ганс, это совсем не то, что ты подумал. Я тебе сейчас все объясню. – я накрылся одеялом.
-Послушай, Ганс, Анди не виноват. Это я все это затеял. – Каспар встал на мою защиту.
-Вот только не надо врать! Я все был здесь с того момента, как ты слез с подоконника. Так что имейте смелость сознаться. А хотя это уже и неважно. Анди, я тут тебе принес фруктов, выздоравливай. Надеюсь, я не сильно помешал, - пряча слезы за улыбкой, он выпрыгнул в окно, так же как и появился.
-Ганс!!! – закричал я, захлебываясь в слезах, и сгорая от стыда.
-Прости, Анди, я не думал, что все так получится. Мне не нужно было тащить тебя в постель, просто после твоего рассказа…
-Уходи, - прошептал я, одеваясь. Каспар молча взглянул на меня и вышел из палаты.
«Какой же я идиот! Хотел отомстить Гансу, а хуже сделал только себе! Какого черта я вообще все это затеял?! Я же люблю его, а он со мной после этого даже разговаривать не захочет, хотя сделал вид, что и не сильно расстроился.» Я просто не знал, что мне делать. В голову пришла мысль позвонить брату. Великолепно! И что я скажу? Как объяснить то, что он увидел? Но я должен как-то с ним помириться! Можно конечно набрать смс. Ну конечно же! Сообщение! Я схватил телефон и дрожащими руками стал набирать текст. Получилось не очень, зато от чистого сердца:
«Ганс, я не знаю какие слова подобрать, чтобы разъяснить тебе всю ситуацию, да и надо ли? Все равно не вижу смысла тебе врать. Тогда зачем придумывать все эти глупые оправдания. Мне страшно: как будто меня поймали на месте какого-то злостного преступления, и теперь я ожидаю приговора. А ведь в сущности так оно и есть. И этот приговор мне можешь вынести только ты. Мне нечего сказать, кроме слова «прости». И если ты все еще хоть капельку любишь меня, то сообщи о своем решении. Хотя ты и не обязан этого делать, но знай, я люблю только тебя.»
Как я не надеялся, но ответа не последовало. Я даже представить не мог, что сейчас творится в кабинете у доктора Коллинза.
-Ну, здравствуй, - в ординаторскую вошел Ганс.
-А почему это на «ты»? Мы вроде не близкие приятели? Да я и постарше буду.
-Я на «Вы» называю только тех, кого уважаю, а к тебе это не относится, грязная сволочь!
-Выбирай выражения! – вспылил доктор.
-А как еще ты мне прикажешь разговаривать с человеком, который чуть не переспал с моим парнем у меня на глазах? Да ты хоть знаешь, что будет, если я обо всем расскажу? – Ганс стоял лицом к лицу с доктором, сдерживаясь, чтобы не ударить Каспара.
-Рассказывай! Потянут за ниточку - распутают весь клубок. Я это к тому, что могут и про вашу «братскую» любовь узнать. А я могу посодействовать.
-Ах ты, педофил! – закричал Ганс и замахнулся, но в последний момент сдержался.
-Еще раз повторю – фильтруй базар. Ты, между прочим, в больнице находишься, а тут, хочу заметить, больные лежат. Почему ты считаешь, что можешь спать с кем-то, а твой брат не имеет на это права?
-Потому что ему всего 12 лет! И я никому не позволю ошиваться рядом с ним! – угрожал Ганс.
-У тебя вообще совесть есть?
-А что, занять хотел? – начал хамить Ганс.
-Наоборот, одолжить.
-Спасибо, я чужого не беру… в отличие от некоторых! – разговор приобретал наигранный оттенок фальши.
-Если ты намекаешь на Анди, то хочу тебя огорчить, потому что в этом мире никто никому не принадлежит. А мне твой брат нравится – он искренний и не заслуживает того, чтобы с ним так жестоко играли?
-Что? Что ты сейчас сказал про моего брата?! Я даже близко тебя к нему не подпущу! – Ганс схватил доктора за воротник. – Я же с тебя за него шкуру спущу, педофил!
-Каспар, ты должен меня сегодня же выписать! Мне надо поговорить с Ган, - я замер на пороге кабинета, увидев брата и не зная, куда засунуть глаза, - сом.
-Анди? – воскликнул брат.
-Ганс, прости меня! – я кинулся брату на шею, Ганс подхватил меня и закружил по комнате. – Прости, я такой дурак! Но я так тебя люблю…
Последующую сцену можно не описывать. Мы с Гансом целовались минут 30, а Каспар ушел, чтобы нам не мешать, при этом попросив прощения.
-Анди, я сначала тебя убить хотел, но, когда пришло твое сообщение, я сначала мешкался, а потом все-таки пришел сюда.
-Так ты меня прощаешь? – спросил я, повиснув у него на шее.
-Конечно. Ты же это не со зла сделал. Ты просто еще ребеночек и не понимаешь, кому можно доверять, а кому – нет. Как говорится, мало жизненного опыта.
-Считаем инцидент исчерпанным?
-Безусловно, а ты откуда таких слов нахватался?
-Каких?
-Типа: инцидент?
-Сам не знаю.
-Малыш, как же я тебя люблю… - Ганс поцеловал меня, проникая язычком в мой рот.
Потом пришел Каспар. Несмотря на то, что я ему нравился, он все-таки порадовался, что мы помирились. Мы всю ночь проболтали втроем в ординаторской. Доктор еще раз пересказал свою историю, после которой Ганс крепко-крепко прижал меня к себе и сказал, что никогда не позволит мне умереть… во всяком случае раньше него. К утру Каспар и Ганс уже болтали, как старые друзья, а я был рад тому, что все быстро забылось и стал потихоньку засыпать на коленях брата. В тот же день меня и выписали. Не знаю, что оказало на брата такое влияние: то ли рассказ доктора, то ли моя неудачная измена, но он стал все время проводить со мной, позабыв про друзей и всяких там Ванесс. Сначала меня это очень напрягало, но потом я понял, что если вдруг так случится, что судьба разведет наши жизни, я никогда не пожалею о том, что провел слишком мало времени с любимым человеком. Ганс осознал, что уделял мне сильно мало внимания и всеми усилиями наверстывал это, но где-то через год нашей идиллии наступил день, который в корне изменил мою жизнь.
-Анди, я дома!!! Смотри, кого я привел!
Дело было летом. Я как обычно спал до четырех часов, а Ганс вернулся с экзаменов.
-Привет, - сонно протянул я спускаясь в ночных штанишках, которые держались буквально на яйцах.
-Это Карстен, друг, о котором я тебе рассказывал.
Я переводил взгляд с Карстена на Ганса и обратно. Если он называет «ЭТО» другом, то либо они спят вместе, либо Ганс чокнулся. Передо мной стоял парень(только по словам брата) с выкрашенными как у меня в 2 цвета волосами. Единственное, что меня смутило – они были по пояс! Карстен был неестественно для парня худощав. Его спичечные ноги обтягивали черные брюки, а декольте на футболке доходило четь ли не до пупка. Мы с Карстеном стояли и пялились друг на друга. Я не знаю, что интересного во мне нашел друг Ганса, но вот я обнаружил в нем потенциального противника.
-Ребят, что замерли? Карстен, это мой брат – Андреас.
-Очень приятно – проговорили мы в один голос.
-Ганс, если ты мне сейчас же «это» не объяснишь, - я показал пальцем на Карстена, - то у нас с тобой состоится очень серьезный разговор.
-Что именно тебя смущает? – удивился Ганс, движением руки предлагая Карстену войти и чувствовать себя как дома.
-Не держи меня за идиота! Я уже не тот 12-летний мальчик, которого можно надуть! Ты где его нашел? Вы спите вместе, да?! – я скрестил руки на груди.
-Какой у тебя проницательный брат! – улыбнулся Карстен, - но на самом деле, Анди, тебе не о чем беспокоится, мы с твоим братом просто друзья. У меня есть парень, а судя по тому, что Ганс в институте всех отшивает, у него тоже кто-то есть.
Мне очень польстили эти слова. Значит, кроме меня ему никто не нужен.
-Ну, ладно, заходите. – смягчился я, уходя в кухню позавтракать, хотя для кого-то это мог бы быть уже ужин.
Карстен сразу прошел наверх, а Ганс немного задержался в кухонном проеме.
-Не ревнуй, - шутливо попросил он меня.
-А ты не вздумай меня обмануть! – огрызнулся я.
-Какие мы сегодня злые… плохо спали? – подколол Ганс.
-Не спали, а спал. Я один вообще-то сплю. – я отхлебнул воды из стакана.
-Ну я тоже.
-А это еще доказать надо! – процедил я.
-Анди, не начинай! Неужели ты еще не убедился, что мне кроме тебя никто не нужен.
-Ладно, забей. Как экзамен?
-На четыре.
-Молодец, - я подошел к нему и поцеловал, водя руками под футболкой, - а теперь иди: твой друг наверное уже заждался.
Ни сказав ни слова Ганс ушел облизывая губы. Через минуту я отправился в свою комнату. Брат с Карстеном сидели с открытой дверью и просто разговаривали. Меня это очень успокоило. Я прошел мимо, виляя бедрами. Я даже представить не мог, что мои штаны болтались сзади, оголяя половину моей задницы, и уж тем более я не знал, что за моей спиной, Карстен и Ганс, уставившись на мой зад, пускали слюни. Едва за мной закрылась дверь, брат накинулся на друга.
-Не пялься на моего брата! – Ганс прикрыл дверь.
-А в чем дело?
-Думаешь, я не знаю о твоих мыслях? Если тебе так хочется засунуть куда-нибудь и погреть свой член, то пусть это будет не мой брат.
-А сам-то трахаешь его! – возмутился Карстен, - тебе вообще должно быть стыдно!
-Если честно, то он мне не родной…
-ЧТО??? – я распахнул дверь.
-Анди, ты подслушивал?
-Так вот почему все именно так сложилось! Вот почему, когда я сначала жутко переживал из-за любви к тебе, ты даже угрызения совести не почувствовал. Ну конечно! Трахать приемного брата куда проще, чем родного! Могу поспорить, что с родным ты бы так не поступил! А я же тебе верил!!! – я вытер слезы с лица, чтобы дать понять, что я сильный и смогу выдержать даже этот удар.
-Анди, да все не так!
-Что не так? Только вот не надо сейчас выкручиваться и что-то выдумывать! – я не мог сдержаться: из-за слез уже едва можно было что-нибудь различить.
-Извини, Карстен, но тебе сейчас лучше уйти. У нас тут семейная проблема.
-Да, конечно. Не провожай, - Карстен спустился вниз, но не ушел, как мы думали, а остался слушать.
-Нет никакой семейной проблемы, потому что я – не твоя семья!!! – кричал я в истерике.
-Раньше почему-то ты так не думал!
-Потому что раньше я не знал правды! – я орал на весь дом.
-А что изменилось? Что? – диалог смещался на повышенные тона. – и отец и мать любят нас одинаково! Вспомни, чтобы хоть раз тебе сделали плохо! Даже наоборот, мне всегда из-за тебя влетало.
-Ну, давай ты меня еще попрекать этим будешь! Сейчас соберу манатки и уйду к чертовой матери, чтобы никому не мешать! – я ненашутку был обижен.
-Малыш, выслушай меня!
-Какой я тебе нахрен малыш? Я теперь тебе никто! И тогда, в детстве, когда я чуть не свалился с обрыва, ты это специально подстроил! Тебе не нравилось то, что в семье появился кто-то еще кроме тебя. Ты специально оставил меня одного, чтобы я сдох, а потом свалить все это на несчастный случай. Но, к сожалению совесть замучила, не так ли?
-Закрой рот! – Ганс влепил мне крепкую пощечину. – Как тебе вообще такое в голову пришло?!
-Молодец, видишь, тебе даже ударить уже меня не страшно!!!
-Выслушай меня! – Ганс кинул меня на диван и сел сверху, чтобы я не сбежал, но я и не собирался. Мне было интересно, что же он сможет придумать. – Не родная тебе только мама! Твой отец раньше жил с другой женщиной, но она умерла при родах и твой отец остался один с грудным ребенком, а мой настоящий отец сбежал от нас, когда мне и трех не было. И как-то так случилось, что наши родители сошлись. Я сначала бастовал, но Эдди так хорошо ко мне относился, что я до сих пор называю его «папа». А когда тебя только привезли, ты был совсем крохой. Ну как такого можно не любить?!
-Это правда? – мне уже не так больно было слышать то, что Ганс мне не родной, потому что я знал, что я не совсем чужой в этой семье.
-Ну, конечно, правда, малыш. И ты не должен устраивать истерики родителям как в телесериалах, потому что для них ты ни чем не хуже чем я. Они нас одинаково любят.
-Да, ты прав, твоя мама всегда ко мне хорошо относилась. – припомнил я.
-Что за разграничения пошли?! Она не «моя», я «наша». Я, например, считаю Эдди своим отцом, потому что он мне дал и воспитание, и поддержал в трудных ситуациях.
-Да, все правильно, так и должно быть. – бубнил я себе под нос. – Но мне не верится. Это как будто сон. Вот сейчас я проснусь и все окажется неправдой и встанет на свои места.
-Все и так на своих местах, - улыбнулся Ганс и крепко меня поцеловал, а я лежал под ним и даже не смел шелохнуться. – Только давай не будем расстраивать маму с папой и ничего им не скажем?
-Ганс, извини, но я склонен к другому варианту. Пусть они видят, что я к этому нормально отношусь и все равно буду любить их обоих. А во-вторых, я хочу сходить на могилку своей настоящей матери. Ведь она заслужила это.
-Возможно, ты и прав, но давай выберем для этого подходящий момент, а не так, с Бухты-Барахты.
-Договорились, - улыбнулся я, радуясь, что все оказалось не так печально. – Зато теперь я знаю, что мы не совершаем никакого преступления: мы же оказывается даже не родственники!
-Ты не представляешь, как давно я хотел тебе об этом рассказать! А сейчас пойдем, ты позавтракаешь, я поужинаю и сяду готовиться к экзамену: завтра закрываю сессию.
-Пойдем, - Ганс слез с меня, и мы пошли вниз, Карстен в это время тоже беззвучно улизнул из квартиры…
…Было уже давно за полночь, но я не спал, сидя на подоконнике, и любуясь полной луной. В квартире стояла гробовая тишина, лишь из комнаты Ганса доносились редкие звуки – он готовился к завтрашнему экзамену.
-Анди, ты не спишь? – дверь в мою комнату слегка приоткрылась.
-Как видишь…
-Какого хера ты делаешь?! – Ганс подбежал ко мне и выкинул пачку сигарет в окно.
-Курю, а это, кстати, были очень дорогие сигареты! – процедил я.
-Ага, и судя по окуркам в пепельнице, их осталось не больше трех! Зачем?
-Я не знаю… плохо мне… - неожиданно для себя я рассмеялся.
-Тааааак… Ну-ка, ну-ка, что у тебя за спиной? – Ганс пододвинул меня