Никогда не думала об этом пейринге, пока не почитала фанфики Тё. И мне кажется, что Чехов - очень даже неплохая партия для дорого "сельского доктора" =)) 

 

Название: First year of the long voyage

Автор: Sabira

Жанр: в общепринятой системе жанров такого нет, лично я называю это casual

Пейринг: Кирк/Спок и преслеш Боунс/Чехов

Рейтинг: PG-13

Дисклэймер: не мое, не претендую

Вселенная Абрамса)

От автора: пятый просмотр мувика меня подкосил, и я пошла писать)   

 

Часть I. 

- Курс рассчитан, капитан.

- Капитан, это инженерная, двигатели в полном порядке, поломок не зафиксировано, утечки энергии нет.

- Капитан, по третьему каналу сообщение от звездной базы-14. Они подтверждают принятие вашего рапорта.

Стук пальцев по сенсорным панелям, мигание лампочек, лишенный эмоций голос бортового компьютера. «Энтерпрайз» отправляется в свое первое путешествие. Джим оглядывается по сторонам. Сулу держит руку на рычаге, отправляющем корабль в варп-прыжок, Чехов колдует над навигационной панелью, Ухура с напряженно-выпрямленной спиной вслушивается в наушник. Маккой и Скотти на своих местах, в медотсеке и инженерной. Все, кажется, в порядке, но Джим нервничает, хотя и пытается не подать виду. Кирк глубоко вздыхает и вдруг чувствует чужое присутствие рядом. Рука Спока лежит на изголовье капитанского кресла. Джим поднимает глаза наверх. Синяя форменная рубашка, уже привычно-зеленоватый оттенок кожи, спокойное лицо. И легкий кивок. Джим резко отворачивается и улыбается.

- Четвертое ускорение, Сулу.

 

Планета необитаема, практически лишена полезных ископаемых, да и растительность ее иначе как скудной не назовешь. Но Кирк все равно спускается вниз, вместе с десантом. Он же капитан, как он может отправить своих людей одних? Джим теперь очень хорошо понимает Пайка, который, не задумываясь, отправился в логово ромуланцев ради корабля и экипажа.

В глубине души Джиму хочется быть на него похожим. Таким же мудрым, таким же спокойным, таким же уважаемым. Потому что вот с последним пунктом как-то не складывается совсем. Если в приобретение мудрости (когда-нибудь) Джим верит, а спокойствие (как утешает его Маккой) должно прийти с возрастом, то с уважением совсем дело швах. Сложно убедить экипаж, что ты весь такой из себя настоящий капитан, когда все твои старшие офицеры были свидетелями, как тебя сначала выперли с того самого корабля, которым ты теперь командуешь, а потом валяли по всему мостику. И чудом недодушили.

Поэтому Джим очень старается. И пытается всем доказать, что это все-таки не совсем случайность. Что он спровоцировал Спока не для того, чтобы занять его место и продвинуться по карьерной лестнице. Что его действия в той истории с Ромулусом были не набором хаотического «авось», а вполне даже продуманы. Что он взломал тест Кобаяши Мару не ради общего признания, а потому что ему было нужно убедиться, что выход есть всегда. Даже тогда, когда его на самом деле нет.

В глубине души Кирк подозревает, что на самом деле доказывать никому ничего не надо, но кто же слушает внутренний голос?

И первое же задание идет наперекосяк.

Сначала теряется связь с кораблем. У планеты необычное магнитное поле, коммуникаторы нагреваются, а вместо связной речи из них доносится шипение и свист. Десант в лице ботаников и минерологов в сопровождении нескольких охранников с надеждой смотрит на капитана. И Джим делает вид, что все хорошо, несмотря на то, что форма изнутри мокрая от пота. Когда из коммуникатора доносится привычно-холодноватый голос Спока, подробно объясняющий, что случилось, и заверяющий, что больше связь сбоить не будет, Кирк готов расцеловать даже хилые фиолетовые кустики, изображающие растительность планеты Нимерон-3.

Следующим сюрпризом становится потеря одного из членов группы. Молоденький минеролог, офицер Лебовски, пропадает неизвестно куда, и как Джим не пытается настроить трикодер, человеческого тепла тот не обнаруживает. Лишь спустя полчаса выясняется, что Лебовски обнаружил какую-то особо ценную породу и, увлеченный исследованием, попросил Скотти поднять его наверх, забыв доложить капитану.

Когда один из охранников ломает ногу, поскальзываясь на замерзшем озере (температурный режим планеты оставляет желать лучшего), Кирк связывается с Маккоем и стискивает губы. Джим уверен, что все произошедшее исключительно его вина.

«Все, что происходит на корабле – происходят с согласия и под ответственность капитана». Это неточная выдержка из Устава (за точной это вообще не к нему, а к его старшему помощнику), но это единственный пункт, с которым Джим полностью согласен.

Поэтому вечером он сидит у Маккоя и пьет орионский скотч.

 

- Это все Пайк, - заговаривает Кирк, до этого надиравшийся молча и сосредоточенно.

- Ты так тоскуешь по нему, что пришел ко мне пить? – ехидничает Маккой, разливая очередную порцию.

- Боунс! Нет, просто я на флот из-за него пошел.

- А я думал, что Звездный флот - это как раз для таких отморозков, как ты, поэтому и…

- Отморозок - мой старший помощник, а не я, - не соглашается Кирк и чокается с доктором. – Пайк мне напомнил. Про отца. И я пошел, хотя мама была очень против.

- Против?

- Помнишь мой шрам на бедре? Это когда она меня навещала в первый раз, я удирал от нее и о деталь обшивки порезался. Она боится, что я как отец стану. Только хуже.

- Хуже это как? В смысле не таким героем, как он?

- Нет. Она каждый раз говорит, что папа хотя бы успел жениться и завести детей, а мы с братом оставим ее без внуков. Она очень рассчитывала, что я останусь на Земле.

- А ты поперся летать, - качает головой Маккой. – А ведь космические полеты это…

- Я помню про твою аэрофобию.

- Кстати, Джим… - Боунс пару секунд сомневается, а потом все-таки решается спросить. – Ты не знаешь, кто такой Кот Матроскин? Меня энсин Чехов с ним все время сравнивает.

- Понятия не имею, - пожимает плечами Кирк. – Спроси у Спока.

- Думаешь, он разбирается в особенностях русской культуры? – удивляется Маккой, пытаясь представить, как он подходит к вулканцу и спрашивает у него про таинственного кота.

- Думаю, он разбирается во всем, - со вздохом откликается Джим и опрокидывает в себя очередную рюмку.

- Еще одна порция, и завтра ты не доберешься до мостика, - предупреждает его Маккой.

- Не думаю, что это кто-нибудь заметит – при наличии там Спока.

- Ты слишком зациклен на этом вулканце, Джим, - качает головой Боунс. – Ты еще помнишь, что ты, а не он капитан «Энтерпрайза»?

Кирк откидывается в кресле и не отвечает. Маккой в очередной раз разливает скотч. Ничего, у Леонарда есть отличная сыворотка. Авось Кирк и сможет утром ходить. Если у него, конечно, опять не будет какой-нибудь странной аллергии.

 

Кирк просыпается утром от стука в дверь. Удары методичные, ритм и сила абсолютно одинаковы. Монотонный «дудум-дудум-дудум» почти убаюкивает снова, пока до Кирка не доходит, кто может так стучать.

- Спок? – Джим очень рад, что ему удалось добраться до двери и открыть левый глаз. Вулканец же, судя по выражению лица, явно неспособен разделить с ним эту положительную эмоцию.

- Капитан, ваша вахта началась тринадцать минут и двадцать шесть секунд назад, я счел необходимым убедиться, что с вами все в порядке.

- Со мной все в…

- Я крайне рад, что лично отправился к вам, очевидно, что вам нужна помощь медика. Я немедленно свяжусь с доктором Маккоем и…

Кирк мужественно отлепляется от косяка и рывком втаскивает Спока внутрь. Двери каюты автоматически закрываются, спасительный косяк бесконечно далек от Джима и случается неизбежная катастрофа. Падая в объятия своего первого помощника, Кирк дает себе честное капитанское больше никогда не пить с Маккоем.

Спок молчит, осторожно придерживая Кирка, пока тот пытается придумать более-менее достойное оправдание своему состоянию. Ясное дело, что вулканец уже все понял, но надо же хоть попытаться сохранить лицо.

- Хм… мне не нужна помощь доктора, Спок, дело в том, что вчера… Понимаете, первая же высадка, а тут такое… сломанная нога и Лебовски…

- Капитан, я начинаю думать, что командование Звездного флота удивительно дальновидно. Приставить меня к вам было в высшей степени мудро. Видимо, это было сделано для того, чтобы я лучше понял землян. Вы изумительный образец истинного…

- Если ты пришел издеваться, то положи меня, по крайней мере, сначала на кровать и подай воды, - просит Кирк.

Спок легко подхватывает и так висящего на нем Кирка, помогает ему добраться до койки, а затем очень уверенно роется в ящичке с лекарствами, которыми оборудованы все каюты. Джим с беспокойством смотрит, как вулканец что-то методично смешивает, но не вмешивается.

- Пейте, капитан, - говорит Спок и протягивает Кирку нечто безобразное по цвету и совершенно отвратительное по запаху.

- Ты решил избавить меня от позора и отравить? – слабо интересуется Кирк, прикидывая, может ли он еще больше упасть в глазах своего первого помощника, если его вырвет прямо сейчас.

Спок немигающе смотрит на Джима.

- Отравить? Нет, с точки зрения вулканцев убийство крайне нелогичный акт. Вы принесете больше пользы живой. Вам не нравится мое лекарство?

- Как тебе сказать… Ты будешь очень против, если меня на тебя стошнит, после того, как я это выпью? – слабо улыбается Кирк.

- Боюсь, мне не доставит это особого удовольствия, - невозмутимо отвечает Спок, но Джим уверен, что где-то в уголках этих сжатых губ затаилась улыбка. – Но вы зря беспокоитесь, ваш желудок справится.

Кирк с трудом приподнимается на кровати, удивляясь, как это в прошлый раз ему удалось дойти до двери, и в два глотка выпивает смесь. Вкус оставляет желать лучшего, но в голове проясняется, а рвотные позывы затихают.

- Спасибо, Спок.

- Не за что, Джим, - вулканец протягивает руку, помогая капитану подняться. – Сегодня предстоит тяжелый день, и мне бы не хотелось исполнять еще и ваши обязанности.

- А вы расчетливы, мистер Спок, - ворчит Кирк, бредя в сторону душа.

- Я логичен, - возражает вулканец. – Вы справитесь дальше один?

- Справлюсь, Спок. Хотя… если ты отправишь Ухуру потереть мне спинку, я буду только рад, - смеется Кирк, наблюдая, как вытягивается лицо его первого помощника.

- Боюсь, лейтенант Ухура нужнее на мостике, чем в вашем душе, - возражает Спок и идет к дверям. – И… Капитан, согласно Уставу, вышестоящее командование может задержаться из-за неотложных дел не более чем на полчаса. У вас осталось восемь минут и двадцать секунд.

Спок уходит, а Кирк отправляется в душ. Джим не понимает, почему он так улыбается, но на душе становится хорошо.

 

Зато к вечеру он почти ненавидит свой экипаж. Для многих из его людей эта высадка первая, поэтому бесконечные отчеты и рапорты длятся и длятся, и каждый стремится доложить лично капитану. Спок сидит рядом первую половину дня, а потом отправляется к себе, сообщив, что его вахта закончена и «я ведь вам пока не нужен, сэр?». Признаться вулканцу, что очень даже нужен, хотя бы потому, что рапорты своих специалистов Кирк понимает через слово, Джим не может, поэтому Спок исчезает. А следом за ним уходит и сменившаяся Ухура, и в этот момент капитану Дж.Т. Кирку хочется послать все подальше. Вот только все равно приходится улыбаться и слушать про необычные слои текстолитовой породы, которую нашел злополучный Лебовски. Джим кивает в нужных местах, и почти уже впадает в транс, когда в комнату влетает Чехов с непонятными восклицаниями. Всего минуту спустя, когда энсин осознает, что капитан его не понимает просто потому, что не владеет русским, Павлу удается донести смысл ЧП.

- Там! Капитан! Спок! Убили! Я не хотел! – эмоционально вещает энсин, не забывая заламывать руки. Кирк уже собирается влепить русскому пощечину (очень действенный метод), но Маккой шипит на него разъяренным тигром и объясняет, что Чехов вообще еще ребенок и у мальчика шок, стресс и «не меряйте всех по себе». Слава богу, к моменту, когда обмен репликами между капитаном и начальником медотсека грозит перерасти в скандал, появляется невозмутимый Спок и объясняет, что никто никого не убил, что энсин Чехов и рулевой Сулу неудачно поспорили, что Сулу решил доказать, что даже вулканца можно застать врасплох, что, разумеется, мистер Сулу недооценил скорость реакции Спока, а тот рефлекторно применил вулканский захват, обездвиживая напавшего на него.

- Это исключительно моя вина, капитан, - говорит Спок, заложив руки за спину. – Мне следовало вспомнить, что на корабле нет чужих и нападения всерьез быть не может. Но когда на меня спрыгнул мистер Сулу, я от неожиданности принял меры самозащиты.

- А почему тогда энсин Чехов… - спрашивает Кирк в пустоту.

- Рулевой Сулу потерял сознание, видимо, мистер Чехов подумал, что я его убил, и, так как он был участником спора, то решил, что все это произошло из-за него, - поясняет вулканец.

Кирк переводит взгляд на Маккоя, который успокаивающе похлопывает энсина по плечу и пытается напоить его микстурой, по запаху отчаянно напоминающей валерьянку, и поднимается с кресла.

- Скотти, продолжайте без меня. Спок, пойдемте, я бы хотел с вами поговорить.

 

- О чем именно? – спрашивает вулканец, стоит им оказаться за дверьми, но Кирк не говоря ни слова тащит его подальше. – Капитан, если вам нужно место для конфиденциальной беседы, то моя каюта совсем рядом.

Джим останавливается.

- И ты пустишь меня в свою каюту?

- А почему вы считаете, что я не могу этого сделать? – спрашивает Спок.

- Вулканцы замкнутые, бла-бла-бла, никого не пускают в свою душу, жилище…

- Ясно. Вам тоже читал космологию профессор Доуни, - кивает сам себе Спок.

- Он нам наврал? – удивляется Джим, входя вслед за вулканцем в каюту.

- Он использовал устаревшие сведения. Мне стоило большого труда доказать на экзамене, что как представитель вулканской расы я не могу ошибаться касательно наших законов и обычаев. Мы не пустим в дом чужого – как не пустит большинство разумных существ, не только гуманоидного типа, но для… - Спок замолкает, явно подбирая слово.

- Друга? – пробует подсказать Кирк.

- Преждевременный термин, - не соглашается Спок, - для коллеги вход открыт.

Кирк качает головой, состроив недоверчивую гримасу, и присаживается на край стола.

- Если вы не заметили, у меня есть кресла, - на удивление язвительно замечает Спок.

- Так удобнее. Так вот, я хочу с тобой посоветоваться.

Вулканец молчит, никак не подтверждая свое согласие дать требуемый совет, но Кирк не тушуется.

- С экипажем нужно что-то делать.

- Что именно вас не устраивает? – спрашивает Спок, оставаясь стоять посреди комнаты и нервируя тем самым Джима.

- То есть ты считаешь нормальным, что на тебя из-за угла выпрыгивает рулевой?

- Ясно. Дисциплина на корабле действительно далека от рекомендуемых норм, но так как это не мешает экипажу должным образом соблюдать свои обязанности…

- Спок! Ты что, пытаешься шутить? – возмущается Кирк, спрыгивая со стола и приближаясь вплотную к вулканцу. – Он! На тебя! Напал! Поспорив с Чеховым!

- Меня тоже всегда удивляла азартность землян, - соглашается Спок, снова закладывая руки за спину.

Кирк отворачивается, пытаясь сдержать обуревающие его эмоции.

«Вот же действительно… зеленокровый гоблин».

- Ты не хочешь мне помогать. Ладно. Я справлюсь сам, - злится Кирк и собирается убраться восвояси. Хватит на него сегодня вулканцев с их непрошибаемым превосходством.

- Капитан, я ваш первый помощник. Считать, что я не собираюсь вам хоть в чем-то помогать по меньшей мере нелогично, а если бы я был землянином, то счел бы ваш выпад оскорбительным, - заверяет Спок, не делая, впрочем, попыток остановить Джима.

Кирку в ответ очень хочется долбануть кулаком по столу. Просто так, для разрядки.

- Спок, какого черта ты пошел под мое командование? – давно мучающий вопрос наконец вырывается наружу и Джиму сразу становится легче.

- Потому что я считаю, что у вас есть шанс стать лучшим капитаном звездного флота, разумеется, - пожимает плечами вулканец.

И Кирк остается в его каюте до позднего вечера, обсуждая, что же делать с экипажем «Энтерпрайза».

 

В тот самый момент, когда Кирку кажется, что взаимопонимание установлено, все рушится в очередной раз. Стоит лишь показаться в дверном проеме стройной гибкой фигуре офицера связи.

- Коммандер? Я не знала, что вы заняты, - нарочито официально говорит Нийота, но обмануть ей никого не удается.

- Да, у нас с капитаном возник ряд вопросов, потребовавших немедленного обсуждения, - говорит Спок, но Кирк уже немного умеет читать между строк. Да и этот тон он хорошо знает, правда, он не думал, что зеленокровые вулканцы точно так же, как и земляне оправдываются перед подружками за пропущенное свидание.

- Ухура, заходи, женский совет всегда к месту, - приглашает Кирк, широко улыбаясь. Отвергнутый мужчина имеет право быть немножко вредным, думается Джиму.

- Спасибо за доверие, капитан, но я лучше пойду к себе, - отвечает явно рассерженная Ухура и уходит.

- Спок, Спок, Спок… Даже вулканец не имеет право пренебрегать обществом собственной девушки, - Кирк знает, что его опять несет, как тогда, на мостике, но остановиться не может.

- Я уже как-то говорил, что не намерен давать никаких комментариев касательно меня и…

- Будешь так себя с ней вести, я ее все-таки у тебя отобью, - предупреждает Кирк, хлопает вулканца по груди и отправляется к выходу. – Я бы на твоем месте пошел вымаливать прощение.

Спок смотрит на закрывшиеся двери и думает, что, слава всем богам, он не на месте Джима Кирка. А Нийота… Вулканец вздыхает. Ему сложно отказаться от эмоциональной поддержки, которую оказывает ему Ухура. И то, что Нийота все прекрасно понимает и знает, что его отношение к ней далеко от любви, не делает ситуацию проще. Пусть даже это равноценный обмен – Ухура тоже не влюблена в коммандера, но он ей симпатичен, интересен в постели и связь с первым помощником-вулканцем отпугивает абсолютно всех ловеласов «Энтерпрайза». Кроме Кирка, разумеется.

 

Леонард Маккой как раз заканчивает рассказывать очередной медицинский анекдот энсину Чехову, который, оправдываясь страстью к медицине, не вылезает из лазарета в свободное время, когда покой комнаты нарушает коммандер Спок.

- Мистер Чехов? На этот раз вы спорите с доктором Маккоем? – вежливо интересуется вулканец. Энсин в ответ краснеет до самых корней волос, бормочет в ответ что-то не очень связное и сбегает. Боунс укоризненно смотрит на Спока.

- Вами бы детей пугать, Спок, впрочем, вы с этим и сами успешно справляетесь.

- А вам бы детский сад открыть, я знаю минимум двоих, кто бы с удовольствием вас слушал, - отвечает ему в тон Спок, сам удивляясь слетающим с губ словам. Постоянное общение с землянами в таких количествах не проходит даром.

Боунс садится за стол, опирается локтями на столешницу и переплетает пальцы.

- И вам с добрым утром. Что вы хотели, коммандер?

- Я хотел уточнить у вас некоторые особенности психологии землян, - сообщает Спок, усаживаясь напротив.

- И что именно вас интересует?

- Меня интересует, почему у человека, одаренного умственного, наделенного сильным характером, воспитанного в высокоразвитом обществе такой комплекс неполноценности, доктор. И что с этим можно сделать.

- Ничего, - не задумываясь отвечает Маккой. – И вы ошибаетесь, Спок. Это не комплекс. Это нормальная здоровая неуверенность в собственных силах и страх перед ответственностью за экипаж и корабль. Джим справится. Если вы ему поможете и дадите на это время.

- А до той поры его эмоции будут так же нестабильны?

- Коммандер, его эмоции будут так нестабильны всегда, - усмехается Маккой. – В отличие от вас он…

- Доктор?

- Не думаю, что если я продолжу фразу, это будет соответствовать положению Уставу касательно вещей, которые можно и нельзя говорить старшему по званию.

- Мне нужна ваша помощь, Боунс, - говорит Спок, игнорируя очередную поддевку.

- Сложно быть объектом для подражания Джима Кирка? – интересуется Маккой.

- Объектом для подражания? – удивлено уточняет Спок. Маккой чувствует глубокое удовлетворение.

- Конечно. Он пытается быть столь же немногословным как вы. Он пытается мыслить и действовать логически. Вспомните конфликт с ромуланцами. Он собирался пощадить их, потому что подумал, что вы бы на его месте так сделали.

- Я вас не понимаю, доктор, - медленно говорит Спок. Боунс встает, обходит стол и присаживается на его краешек рядом с вулканцем.

- Ему постоянно нужно ваше одобрение, Спок. Чем чаще вы будете говорить Джиму, как вы восхищены его лидерскими качествами, умением моментально принимать правильные решение и et cetera, et cetera, тем спокойнее, выдержаннее и адекватнее будет Джим.

- Чувство, которое я испытываю, не восхищение, а лишь логическое признание того факта…

- Да называйте это как хотите. Напоминайте ему, что он молодец – потому что он действительно молодец, и вы это знаете не хуже меня – и все получится. И да. Расстаньтесь с Ухурой.

- Не вижу связи, - возражает Спок.

- Я вижу. Сделайте это ради нее самой. Нийота нужна Кирку просто потому, что она нужна вам. Джим рос без отца, это наложило отпечаток на его личность. Сейчас за идеал поведения он выбрал вас, и это даже логично…

- Логично?!

- Логично. На фоне остальных офицеров вы самый старший и опытный.

- Кроме вас.

- Я врач. Не навигатор, не рулевой, не связист, не инженер. Я занимаюсь делом, в котором Джим разбирается примерно так же, как вы – в любовной лирике эпохи возрождения.

- Я читал эти стихи и нашел, что у них весьма своеобразный стиль, излишне цветистый на мой взгляд, но сам размер и емкость слога…

- Спок. Никогда! Слышите? Никогда не говорите ни с кем о стихах. Это почти неприлично, - устало говорит Боунс. – А теперь идите на мостик и похвалите капитана за что-нибудь. Вы же офицер по науке и безупречный логик. Вычлените достойный повод и скажите ему пару добрых слов. И в следующий раз идите вместе с десантом. Потому что иначе мои люди будут работать без выходных и перерывов на прием пищи.

- С капитаном Пайком все было совсем иначе, - говорит Спок, вставая. – Но я вас понял, доктор Маккой. Я обдумаю ваши слова.

 

По дороге на мостик Спока мучают воспоминания детства. Из головы не выходит школа, и внутренний таймер, отсчитывающий, сколько осталось до возвращения домой, где его ждет мама. Нелогичная, непонятная землянка, которая почему-то плачет, увидев его разбитую губу. Споку кажется, что Кирк бы легко нашел с ней общий язык. И наверняка бы ей понравился.

На мостике как обычно шумно. Гудят приборы, пищат показатели, переговариваются между собой офицеры. Посреди этого переливающегося высокими технологиями бедлама сидит Джим Кирк и подписывает какие-то отчеты. Впрочем, бумаги тут же откладываются в сторону, стоит Споку войти внутрь.

- Вы-то мне и нужны! – радостно оповещает он вулканца. Споку вдруг кажется нелогичным его поход к доктору. Неужели, ему действительно казалось, что у Джеймса Кирка есть какие-то комплексы? Да он лучится уверенностью в себе.

- Слушаю вас, капитан.

- Чехов, переведите данные на компьютер мистера Спока, - приказывает Кирк и оказывается у монитора раньше вулканца. – Как вы можете это объяснить?

Спок всматривается в показатели.

- Это невозможно капитан. Этот сектор был нанесен на карты еще два века назад. Суда проходят здесь не реже, чем один раз в год, не заметить планету класса «М» в такой ситуации попросту невозможно…

- И тем не менее, вот она, мистер Спок. Я отправляюсь с десантом на планету, - говорит Кирк, и Спок чувствует: вот он, момент.

- Я иду с вами, сэр.

- Спок? Я думал, ты предпочтешь остаться на корабле, - Кирк опять нарушает личное пространство Спока, подходя слишком близко, но вулканец терпит.

- Возможно, мне следует сменить обстановку, сэр, и освежить воспоминания.

- Какие именно воспоминания, Спок? – теперь уже от пристального взгляда Кирка его старшему помощнику никуда не деться.

- О нашем с вами плодотворном сотрудничестве, - чуть наклоняясь вперед, проговаривает Спок. Получается негромко и почти на ухо, на взгляд вулканца – излишне интимно, он явно переборщил, но Кирк явно доволен. Иначе бы капитан не стал хватать его за плечо и с энтузиазмом тащить в транспортаторную, думает Спок.

 

Десант они берут небольшой, буквально несколько человек. Следующие часы удивительно однообразны для Кирка и весьма беспокойны для Спока, который успевает поймать капитана, собравшегося было покорять местные горы не иначе как на собственному заду (один раз), отговорить того рвать голыми руками местные цветочки (три раза, Кирку хочется сделать приятное Ухуре и другим дамам на корабле) и устроить выволочку охранникам, пуляющим из фазера по скале, потому что им показалось, что там какой-то блик (два раза). И все же Спок получает истинное удовольствие как от исследования непонятной планеты (может и не следовало отказывать от Вулканской Академии Наук), так и от общения с Джимом, который буквально фонтанирует идеями, что это за планета и почему она здесь оказалась. И только поднявшись обратно на «Энтерпрайз», и загрузив полученные данные в бортовой компьютер, они находят разгадку. Планета является не совсем планетой, а весьма своеобразным зондом. Используя энергию звезд, она может перемещаться на небольшие расстояния, технология чем-то похожа на варп-прыжок кораблей. Вероятная цель – исследование различных секторов галактики, кроме того, Спок высказывает мысль, что помимо информации о местоположении различных систем, «блуждающая планета» еще и собирает сведения о разумных гуманоидах, которые высаживаются на ее поверхность.

Вечером того же дня Кирк организовывает в кают-компании большой праздник во имя их первого настоящего большого открытия.

Утром его будит методичный «дудум».

 

Следующие недели текут одна за другой, запоминаясь отдельными мгновениями. Скотти первый раз оговаривается вместо «Джим» - «сэр», хотя разговор неформальный. Боунс по вечерам задумчиво перебирает запасы алкоголя – он переживал, что ему их не хватит, а случилось наоборот. Джим резко перестал «осознанно травить себя ядом», а угощать виски раскачивающегося на стуле посреди лазарета Чехова у Леонарда не поднимается рука. Ухура после одного долгого, но необходимого им обоим разговора, перестает заходить к коммандеру Споку в каюту. Теперь он играет для нее только в кают-компании, где она с удовольствием поет для экипажа. А особенно – для начальника инженерной службы Монтгомери Скотта. Кирку же вспоминаются трехмерные шахматы и тот раз, когда Спок поймал его на жульничестве. А еще – его попытки освоить тальшайя, вулканский захват. И повергший его в ступор вопрос Спока, нравится ли Кирку любовная лирика эпохи возрождения? Но ярче всего Джиму помнится, как в одну из совместных вахт, Спок получает от зонда новые данные и не докладывает их прямо со своего места, а подходит к капитанскому креслу, кладет руку на изголовье и начинает говорить о предположительном составе атмосферы и возможной флоре и фауны планеты. Кирк чуть наклоняет голову, смиряя в себе порыв потереться щекой о теперь уже несомненно дружескую руку вулканца, и спрашивает, намерен ли мистер Спок отправиться с ним в составе десанта.

- Думаю, это будет логично, - отвечает Спок, старательно не замечая улыбку Маккоя, который сегодня щеголяет в антиуставной матроске и странном головном уборе, потому что проиграл энсину Чехову в каком-то там споре.

«Я не хотел лишить вас радости совместных открытий», - вспоминает Спок слова своего постаревшего «Я» и чувствует, что еще немного, и он снова научится улыбаться.

Как в детстве.

Потому что с его капитаном иначе просто и быть не может.