Один.


Монотонное завывание, с утра гнездившееся в моем сознании, жаждало вырваться наружу...Дальнейшее прозябание в кресле под теплым шотландским пледом понемногу переходило в раздражающую усталость. Прогоревшие дрова в камине являли собой пафосное нагромождение раскаленных углей и пепла и это было единственное, что удерживало меня в безвольном состоянии. В том состоянии выбора между неспешной прогулкой по вечерним улицам осеннего города, усыпанным охровыми и лимонными листьями и желанием раскурить сигару, продолжая созерцать каминную драму...
Длинные темные тени крадучись поползли из разных углов мироздания, погружая город в состояние делового коллапса...Тысячи горячих ужинов рождались на свет...
За окном всплеск белого света, исходившего от уличного фонаря, возвестил о времени, когда следовало организовать вечерний кофе...
По стеклу ударили хлесткие дождевые капли. Соленый ветер прибоя, цепляясь за верхушки кленовых и каштановых деревьев, подобрав жухлой листвы и швырнув на террасу дома, призывно хлопнул ставнями, тем самым бросая вызов моему настроению... «Я достаю сигару - настоящую, кубинскую, - и, хотя я»… и не так часто курю, позволяю себе подобную роскошь в надежде разозлить морской ветер своим видом полнейшего равнодушия к его нахальным безобразиям и, чтобы усилить это впечатление,.. «начинаю говорить стихи (именно говорить, ибо достаточно редко у меня получается потом записать то, что я сказал)"...
Один...
Последнее, что я сделал, после того, как взял в руки большой черный зонт - этот неизменно сомнительный атрибут непогоды - одел наилучшую свою шляпу плотного фетра с широкими полями и вышел навстречу городской стихии...Я медленно шел по длинным улицам, пропахшего и вымытого сентябрьским дождем и приморским соленым ветром города,.. "аки испивший амброзии Аид, и люди дивились, недоумевающими взглядами провожая шлейф моего поэтического дарования. Мой выход на улицу сопровождается шумными выкриками и рукоплесканиями, и тогда я бросаю в толпу еще больше рифм, потом еще больше - они пытались от них увернуться, но я метко бросаю! И когда все остались повержены моим талантом, я иду в обратно в дом греться..."