Всё прибывало родных мне строчек, я жадно читал их, перечитывал и никак не хотел отпускать. Переезд в очередную комнату заставил вспомнить столь многое, что не хватало на то одной головы. Казалось, не хватало. Но я всё перебирал в памяти события прошлого. Как горячо смотрела - уже словно мне вслед - Настя, как четверо друзей ("Четверо ли", - тщетно пытался вспомнить я) крепко обнимали меня, вселяя бесконечную уверенность и любовь, как не смогла сдержать слёз любимая девушка, как, утешая её, шла за поездом (а он уже тронулся, блеснув зелёной краской) моя мама с разрывающими сердце мыслями о сыне, покидающем кров.

Скрылась из виду мама, и даже друзья, бегущие за вагоном, уже не поспевали за ним. Я возвратил свой взгляд внутрь поезда. По полу как ни в чём не бывало металась белка. Вдруг - она прыгнула на дерево, куда перенёсся и я - на два года вперёд. Настины глаза на удивление изменились - погасли... Охватившее девушку пламя теперь приносило ей одни сомнения. Необычайно глубокая тоска, бередившая души моих друзей, да, и собственную душу, только начала пьянить. Но я опомнился. Ведь печаль эта и в настоящем окутывает меня изнутри. Приукрашенная одиночеством, но всё та же.

Неизменно согревает желудок чай, непонятно откуда взявшись на дне моря.