Конфуз в пределах этажа случился утром, вогнал меня в краску и выгнал из дома до самого вечера. В Санкт-Петербурге я питалась чем попало, где попало и когда желудок уже требовательно урчал. По утрам он же заставлял меня вставать с кровати. Несколько раз я затоваривалась продуктами в магазине и складировала в холодильник. Всегда покупала сок, воду, молоко. Пить мне явно хотелось больше, чем готовить есть. Из купленного в мое сердце врезались горбушечки. Упаковка состояла из восьми круглых долек хлеба с различными специями. За время пребывания я слопала около пяти упаковок в одиночку, одну пыталась довезти домой, но в поезде, как наркоман со стажем сломалась. Они мне снятся ночами и манят, манят...

Итак, на рассвете я выползла из номера и обнаружила на кухне за столом мужчину. Возраста моего папы, одетого в старенькое трико и растянутую майку. С загаром, как после хорошего копания на грядке, худосочного и в целом не страшного.
-Доброе утро! - поздоровалась я. Воспитанность, во оно как.
-Доброе, - мужчина оторвал голову от бумажек и освободил мне краешек стола.
Я не стала наклоняться за едой, выставляя попу, а культурно присела на корточки, что бы извлечь с нижней полки холодильника упаковку селедки и две сосиски. Обдумала вариант позавтракать хлебушком и чаем, живот обиженно загудел.

Я не люблю есть при противоположном поле. Не знаю почему, не дорылась еще до истоков. Только сейчас записывая воспоминания, осознала, что в обществе незнакомых теток кушаю спокойно. Если рядом однокурсник (даже), кусок упрямо не лезет в горло. Как я еще с папой обедаю вместе не понятно. А тут селедка и посторонний дядька. Явно умный, раз с утра с бумажками. Вероятно интеллигент. Селедка. Сосед. Взяла сосиски и пошла к столу. Прихватила ножек и вилку, что бы не есть руками. Устроилась, разрезала колбасную продукцию, расположила её на горбушке, заварила чай. Сижу откусываю, проглатываю и думаю, заговорить с сотрапезником или не стоит.

Поговорить, тем временем, хочется очень. Обсудить город, жителей, погоду. Думаю, начну с малого, подгляжу, что за бумаги... Вдруг еще какая более специализированная тема всплывет, банально же с температуры за окном начинать. А на листиках закорючки не русские и даже не английские. В этом месте бутерброд стал упорно застревать, а я активно поглощать чай. Чуть прищуривщись и немножко вывернув шею, я собрала разум, мозги, ум в одну кучку и все-таки определила, что за язык на бумаге. Немецкий. Приехали.

Тут я заметила колечко, шириной в сантиметр, толщиной в ширину, перо вместо нормальной ручки и тоскливо подумала, что моя вас не понимать и по вашему не говорить, что подтвердила женщина через минуту. Прибежав из коридорчика, она махала руками и что-то по-немецки кричала. Мужчина, отвечая не по-русски, быстренько собрал распечатки и удалился из кухни. К сожалению, селедки мне уже не хотелось.