17 сентября.
Мы делаем кислые глотки с сексуальных губ жизни.
Настроение – [показать] lonely.
Апельсиновая серединка, которая остается, когда я съедаю печенье, похожа на янтарь. Когда я смотрю на нее, у меня начинается депрессия.
А тем временем, наше свидание было действительно незабываемым. Все началось в парке.
Осень, она ведь прекрасна своими листопадами. Мы гуляли, держась за руки, под моросящим дождем, под желтым дождем, под красным дождем, под оранжевым дождем. Нам было очень хорошо. Мы улыбались и смеялись, а вокруг нас не было абсолютно никого. Будто все живое вымерло вокруг, чтобы оставить нас наедине, чтобы мы были одни, чтобы целовались под раскидистым кленом на не по-осеннему изумрудной траве. Чтобы я сорвал с него шапку, чтобы он натаскал охапку листьев и кинул их в меня.
Я роняю его на траву и щекочу. Такого идеально причесанного, идеально выглаженного, идеально красивого, идеального. Он настолько совершенное существо, что его нельзя касаться. Я преступаю божью заповедь, когда валю его на землю, такого хрупкого, щекочу, смеюсь, а он тоже смеется и пытается вырваться.
Я преступаю божью заповедь, когда целую его снова.
И я преступаю ее опять. И опять, и опять.
Мы шли домой, а поблизости по-прежнему не было никого. Полнейшая тишина и спокойствие царит вокруг нас.
Только я и он.
Только Брендон и Райан.
И...
Так жаль.
Я просыпаюсь.
Держите нос по ветру.
- Брендон.