Товарищи!
16 глава :)


1) Тапки приветствуются.
2) Люблю ВАС, сообщество, и Паников :)
3)


Глава 16.
Запутался.
Райан Росс.

Судя по тому, как Брендон нервно дрыгал правой ногой, его вожделению и предвкушению не было предела. В тот момент он был похож на маленькую, беззубую девочку, которая вот-вот сядет на долгожданную карусель и вдогонку получит от мамы рулон сахарной ваты. Я несколько минут просто смотрел на него, потом выждал еще немного,…а потом было приготовился зачитать ему свою первую запись в дневнике…, но топот ног по лестнице все испортил.
Сердце у меня пропустило удар, сжалось в комочек и спряталось в кишках. Я мгновенно соскочил с кровати. Ошалелый Брендон начал усиленно мотать головой по сторонам.
- Росс, что происходит? – быстро прошептал он, - Это что? Это Спенс?!
- Кроме него внизу никого нет, конечно это Спенс, - ответ внушил тревогу даже мне.
- Господи…, - пропищал Брен, - спрячь меня! Быстро!

Недолго думая, я на всех парах помчался к шкафу, распахнул его:
- Иди сюда! Залезай и сиди тихо! Ты должен спать у себя в комнате, а не прохлаждаться у меня тут связанным!
- Твою мать, я ж не вижу ни черта…ау! Черт! Райан! Куда мне идти!?
- Это дверь, идиот!
- У меня руки связаны! Откуда я знал, что это дверь?!
Брендон резко повернулся на мой зов и не вписался в шкаф, ударился об косяк и гневно зашипел. Пришлось отправить его туда буквально пинком под зад. И как только дверцы шкафчика закрылись, в комнату зашел Спенсер.
- Спенсер, - констатировал я.
- Я слышал голоса, - картинно пролепетал Смит, - Подумал, что папарацци ворвались в дом…
- Тебе показалось, - в моих интонациях читался голимый намек на то, что он совсем не вовремя.
- А где Брендон?
- Спит у себя, очевидно, - гулкое мычание из шкафа говорило об обратном. Спенс сделал вид, что ничего не заметил.
- Сначала мне показалось, что слишком тихо…, потом я решил сходить на кухню, пиццу доел, - тут из шкафа снова донеслись утробные подвывания, Спенсер затих, а из шкафа донеслось тихое «ой».
- А потом я услышал чей-то бубнеж, - сказал он шкафу, - Ну, раз все в порядке, то всего хорошего…приятных снов…
- Да-да, и тебе.

Раздосадованный неудачным сафари на фронтмена, Смит одарил комнату подозрительным прищуром, вяло шмыгнул носом и пошел вниз. Мой шкаф тем временем сотрясался от беззвучных попыток Ури высвободиться из пут. Я же бессильно повалился на кровать, под копчиком оказался дневник. Приподнявшись, я вытащил его на свет божий и открыл где-то в середине.
Ури вывалился из шкафа. По лестнице снова раздался знакомый топот. Кое как вскочив на ноги, Брендон на мгновение замер, прислушиваясь к звукам за дверью, а потом внезапно упал на пол и закатился под кровать. Я все так же неподвижно смотрел на запись в дневнике. Из-за того, что у Брендона были завязаны глаза, он не рассчитал траектории закатывания, и теперь из-под одеяла скромно торчали беззащитные розовые пятки.
Дверь в комнату распахнулась. Смит грозно поглядел на открытый шкаф, затем на меня, а потом на озаренные лунным светом ноги…. Вмиг преодолев разделявшее их расстояние, Спенсер опустился на корточки и внимательно уставился на подрагивающие конечности.
Не сдержавшись, он протянул руку и почесал левую пятку Брендона. Под кроватью что-то сдавленно проскулило, и обе пятки таинственным образом заползли под кровать.
- Райан?
- Спенсер, от такого выражения лица мухи дохнут…
- Это что? – кивнул он на место, где раньше были пятки.
- Это…это мой дневник, - абсолютно будничным тоном пропел я, потрясая в воздухе тетрадкой.
- Понятно, - заключил Смит, - Спокойной ночи.
- Еще раз, ага.

Когда в комнате все стихло, за дверью уже не буйствовал полуночный Спенсер, а я практически дочитал свой дневник до конца, под кроватью активизировался Брендон. Он что-то сдавленно кряхтел, а когда вылез – то сел на краешек кровати и удрученно вздохнул:
- Росс, развяжи меня, бога ради, что за BDSM, в самом деле…
- Да я вот тоже подумал, что идея весьма неудачная.
- Ну, надо же.
- Только не брыкайся и сиди спокойно, и желательно отвернись к окну…
- Я не убью тебя взглядом, обещаю, - говорит довольный Брендон, и протягивает руки в неизвестность темной комнаты.
Когда ремень ослабевает, Ури не пытается самостоятельно снять повязку с глаз, а терпеливо ждет, что я самостоятельно это проделаю. Однако я даже не двигаюсь с места.
- Можешь снять ее, - отвечаю я на немой вопрос.
- Что за бесовские идеи тебе в голову приходят последнее время?
- Так гораздо интереснее, не находишь?
- Конечно, особенно когда приходится ныкаться в шкафу и закатываться под кровать.
- Не стони, сядь спокойно и слушай.

Брендон с ногами залезает на кровать, заворачивается в кусочек одеяла и выжидательно смотрит в окно. Я невольно начинаю улыбаться, но виду не подаю. Открываю дневник там, откуда начал его читать. Эти несколько записей почему-то сильнее всех запали мне в душу. Глубокий вдох…

- «Утром я проснулся от того, как копошится со склянками Дакота, она улыбнулась мне. Как оказалось, кровь у меня уже взяли. И я уже было хотел пойти попросить завтрак, как в голову вдруг ударило какое-то из воспоминаний. Очевидно утренних.
Помню, как мы с Брендоном зашли на кухню. За столом сидел Спенсер в окружении своих тазов. На нем были только трусы. Судя по всему, он страдал от нагрянувшего похмелья.
Запустив руки в волосы, он массажными движениями интенсивно ерзал пальцами по голове.
При этом у него было мученическое лицо, которое заплыло и больше смахивало на шайбу, странные красные пятна на спине, и какие-то надписи на груди. Я поинтересовался, что это за непонятные манускрипты, отчего привел Джона в полнейший шок и смятение».
- Хватит трогать меня своими холодными сосисками! – и тут Брендон внезапно схватил подушку и, прыснув, загоготал на всю комнату.
- Чего? Какие сосиски?! – Ури не переставал ржать, - Брендон! Какие сосиски еще? Ты в своем уме, нет?
- Ты не помнишь? Хахаха, - он перекатился на спину и еле сдерживая себя, прикусил тыльную сторону ладони.
- Не помню чего? – монотонно буркнул я.
- Ну, черт, Росс…это-то ты обязан помнить…хахаха, я не могу, - он снова согнулся пополам, потом резко вскочил, сделал каменное лицо и гробовым голосом промычал: «Джон, я в носках…а ноги под стулом».
Последующие пять минут он просто безостановочно ржал, скулил и пищал. Когда меня это порядком достало, я ткнул его в бок и абсолютно серьезно спросил:
- Брендон, что за холодные сосиски в носках под столом, я не понял ни черта.
- …Хахахахаа, - прозвучало в ответ.
- У тебя истерика?
Ури только еще больше заржал, покатился к краю кровати и закивал головой.
- Ну ладно, не хочешь – не рассказывай, - обиженно сказал я, пролистывая страницу.
Тут Ури внезапно сел, выпучил глаза (один из них явно дергался), изобразил, как будто он медленно заглядывает под стол, и потом….:
- КРЫСААААА!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!! Хахахахахахахаха!!!!!!!!!! Хахахахаха! Хахахаха! ХАХАХАХАХАХАХАХА!!!!!! – и падает на пол, колотя по кровати ладошкой.

Его удалось успокоить только через двадцать минут, не считая десяти, на протяжении которых он-таки пытался рассказать мне суть этой истории. Я, правда, не понял ни фига, но внимательно слушал, иногда даже смеялся…:
- Не…хахаха….господи ты…ты просто…черт вспомни Росс…ты сидишь за столом…фуууух….хлебаешь свой кипяточек, тут Джон бросает ложку….вспомни его лицо ..ххахаахха…ты как будто в трусы ему мокриц насовал…хахахаха…он такой… «Райан! Да сколько можно?!»…ххахаха….а потом ты …говоришь, типа я в носках, все дела…хахахаха…а он такой под стол-то палит….ахахахах….хахахаха…а там крыса! ХАХАХАХА!!!!....Аааааа….Уокер как полоумный бросился на стол….ахахахаа…а ты вслед за Смитом схватил таз…ахахаха…и помчался убивать крысу…ахахахаха….
- Все было не так, - сморщился я.
- Ты же не помнишь! Ахахахаха…
- Ну, ты явно что-то приукрасил…
- Да я тебе клянусь! Я вообще на стуле откинулся …ахахахаха…а потом там еще одна крыса приползла…ахахаха….я пытался…ахахаха…ее убить …..ка….кастрю…кастрюлей….АХАХАХА…..промахнулся…ахахаха…и…и….и начал хлестать ее полотенцем…ахахаха…..по мордеее…..ахахаха…

Я улыбался. Не мог сдержать улыбки, потому что он был настолько милым в тот момент.
Брендон потом долго спрашивал меня, помню ли я Китти, ее папу – Джеймса…
На что моя память безуспешно перезагружалась, не могла найти ни малейшего воспоминания. Немного обидно, но его слова обнадеживали:
- Росс, не беспокойся, ты вспомнишь все, даже как Спенсер тогда подавился хреновиной, - тут его снова передернуло от нервного смешка, - И даже то, как мы ночевали у озера…
- Что, вдвоем?
- Конечно вдвоем.
- А что мы делали? – язвительный вопрос был очень в тему, потому что в тот самый момент Брендон отвернулся к окну, явно пряча на своем лице нечто, что могло его выдать.
- Тишина, только треск дров и длинные языки красного пламени, целые снопы маленьких ярких искр, рассыпавшихся кругом золотым дождем и уходящих в синее небо…
- Что?
- Я буду рядом, - прошептал Брендон и так же тихо добавил, - ты вспомнишь эти слова, обещаю.
Дыши, Росс. Дыши. Дышу…. Дышать, думать стало как будто легче.
Брендон Ури.

- Можно я останусь?
- Я, знаешь ли, по ночам кошмары вижу. Ты уверен, что хочешь прослушать концерт ночных рулад с оркестром? – Росс надменно вздергивает бровь, явно не ожидая отрицательного ответа.
- Твои рулады пуще любых колыбельных, Райан…

***

Утром в кровати я обнаружил только кусочек из его дневника, на котором было криво нацарапано «Доброе утро, завтрак вкусно пахнет и ждет».
Томление в коленках, ступнях, спине как ветром сдуло. Я сорвался на кухню, как ошпаренный. На лестнице запах чего-то печеного и впрямь застал меня врасплох. Проходя мимо Патрика, который увлеченно обсасывал подаренную косточку, я легонько потрепал его за ухо. Собака гневно зарычала, видимо решив, что я вознамерился отобрать у нее еду.
- Брендон, тебя не учили не быть собачьей дразнилой? – хитрый манипулятор и интриган Смитти снова отмочил шкварочку…
- Я просто пожелал ему доброго утра, - слегка оправдался я, заходя на кухню.

У плиты стоял Райан, увлеченно и изящно ковыряясь в яичнице, Спенсер же пытался присесть, чтобы заглянуть в духовку, откуда как раз доносился этот приятный запах чего-то свежеиспеченного.
Царских манер Россу, конечно, было не занимать, а на фоне заспанных и голодных плебеев, коими сейчас выглядели я и Смит, Райан вообще мог легко сканать за боженьку.
- А можно чай? – хмуро поинтересовался я, почесывая затылок.

Разум: тут, очевидно, самообслуживание, иди сам налей, пока не побили.

Ответа не последовало, пришлось самому ползти за чашкой. Кипяток смилостивился принести Росс, как раз закончивший жарить яичницу. Когда он наливал его в чашку, я, любопытствуя умом, перегнулся через него и смотрел, что достает Смит из духовки.
Пахло вкусно, да и вид был весьма презентабельный.

Душа: пирожок!

- Спенс? – бодро позвал я кулинара, - А с чем пирог?
- С потрохами…, - от недовольного ответа у меня скрутило желудок, но настроение отчего-то не пропало.
- С потрохами, так с потрохами, - весело заключил я, - Какая разница, чем травится в этом варварском штате! – Росс хмыкнул и чуть не подавился.
Взгляд Смита обещал прожечь дыру и вырвать сердце, но он только скорчил рожицу и принялся тыкать пирог ножом. Тем временем Райан уже вовсю уминал свои кулинарные изыски с беконом наперевес. Такими темпами, как я понял, мне остается только жрать потроха, яишенка норовила вот-вот кончиться.
Хлебнув чаю, я откинулся на стул, поджидая Смита и его пирог. Мысли сами по себе вяло и ненавязчиво плыли по течению в голове, иногда подмигивая моему вниманию, заставляя его задержаться.

Душа: Ну, это явно говорит об уме, который у тебя наличествует.

Так, тогда надо срочно сказать что-нибудь абсолютно идиотское для реабилитации убогого ума…
- Райан, - вдруг воскликнул я, - Вот какой черт понес тебя на эти галеры?! Есть же множество других, более гуманных способов угробить себя!
И тут воцарилось недоброе молчание. Росс с набитым ртом просто смотрел на меня, пока изо рта не выпал кусок бекона. Все существо Смита говорило, что зря я это сказал.
- Ну, я имел ввиду, конечно, что классно, Аляска…ну, что вот мы так собрались у друга семьи и все такое,…но почему потеплее места не выбрали?
Росса вдруг скрутило, и он уперся головой в столешницу. Я не преминул возможностью:
- Проблемы с желудком – ешь хлебцы, - в ответ Росс уныло хрюкнул.
Бешенство же на лице Спенсера заставило запихать в рот кусок горячего пирога и пообещать впредь сидеть молча…

После завтрака заняться было категорически нечем, учитывая мои мысленные баталии, которые вынуждали пребывать в ступоре и заворожено пялиться в одну точку.
Терапевт бы для бодрости духа посоветовал принять контрастный душ, или выпить японского зеленого чаю.

Разум: На улицу иди. Там снега полно – хоть до утра плескайся. Термос с чаем не забудь.

Я так шучу, что просто хоть об стол убейся….
- Спенсер! Не хочешь в шахматы сыграть?
- Ты умеешь?

Через несколько минут после того, как вооруженный чипсами Смит приземлился рядом для игры, я вновь углубился в свои мысленные просеки. Игра вслепую меня, конечно, забавляла, однако Спенсеру походу было вовсе не по себе. Смит удачно попался в мой капкан, и теперь он просто грыз ногти. Глодал, если быть точнее. На левой руке, на правой. Пробовал даже на обеих, но вдвоем они в рот не помещались.

- Ах вот где кукуруза зарыта! – внезапно заверещал Спенс.
- Кукуруза, Смит, думай, что говоришь, - я изящно отгрыз ноготь на мизинце и звучно плюнул им за диван. Росс, наблюдавший за нами из кухни, крутил перед собой креветку и что-то невнятно бормотал под нос. Его острый взгляд в нашу сторону после того, как Смит произнес компрометирующее слово, полоснул саблей по моим мозгам. Теперь я не мог думать ни о чем, кроме очередной операции по возвращению его памяти.
- Райан, принеси, пожалуйста, креветочек, надо перекусить, - пропел Спенс, - Шах.
- Что?! Как шах?!
- Шах, шах, шах, - заверещал обрадованный Смит. Мне оставалось только передвинуть ферзя.
- Моя победа неизбежна, сдавайся.
- Ну да, конечно, бегу и спотыкаюсь, Смитти, смотри на коня! – партия приняла новый интересный поворот. Спенс буквально выдувал через нос душу. «Дыхательная гимнастика тебе не поможет» - едко подметил я про себя. Звук босых ног по полу отвлек меня от злорадных мыслей. Из кухни шел какой-то задумчивый Росс, нес Смиту креветок:
- Брендон, давай съездим в магазин?
- Что? Какой магазин? Ури никуда с тобой не поедет, это категорически исключено, Райан! - выдал барабанщик, уничтожая шахматную доску взглядом. Немного помолчав он повернулся к Россу: - Может тогда лучше я съезжу за ней?

О, ну вот почему все носятся с ним, как с расписной торбой, а? Райан то, Райан сё. Давай я, нет, не переутомляйся…. Чем я хуже?!

Разум: Из тебя расписная торба, как из говна пуля. Ты уж прости.

Да я не об этом! Почему я хуже остальных? Почему мне не дают носиться с Россом, как с расписной торбой?!

Душа: Это очевидно, милый. Нормальные люди с расписной торбой носятся, а ты с ней…как бы…спишь.

Великолепно!

- Зачем тебе в магазин? – мои глаза сами по себе закатываются при виде лошадиной физиономии Спенсера. Лучше бы на доску смотрел….
- За кукурузой, - тихо ответил Росс.
- Отойдем на секунду, - быстро сказал я, схватил его за локоть и повел на кухню.
Там мы чинно сели за стол, Райан подвинул к себе чашку, а я – таз креветок.
- Зачем тебе вдруг понадобилась кукуруза?
- Ты вчера столько раз упомянул ее в своем рассказе, что мне захотелось ее съесть.
Помолчали. Чаю у Райана не убавилось даже на половину, зато я съел почти всех креветок.
- За то время, что ты чай пьешь – можно на свадьбе погулять.
- А-ляс-ка, - по слогам заключил Росс, протягивая руку через весь стол за очередной жертвой моего желудка, - хах, это уже из разряда афоризмов…

Душа: к чему это он?

Разум: таблеток перебрал, наверно…

М-да. Аляска. Слово с рыбно-лимонным вкусом, как у креветки, которой Росс только что откусил голову. Сглатываю.
- Ну, раз ты так хочешь кукурузы…
- Хочу.
- Поехали.
- А Смит не будет мешать?
- Ты думаешь, он будет сидеть в открытом кузове и внимательно следить, чтобы я тебя не...кхм…не угробил?
- Ну, он, скорее всего, будет тесниться с нами внутри, или высадит тебя – сзади пешком побежишь, - ухмыльнулся Росс, - никто не властен над решениями великого и ужасного Спенсера.
- Окромя высших сил, естественно…

«Я все слышу!» - донеслось из гостиной. И еще «Собирайтесь живо, а то передумаю».
Патрик бросил свою кость, залаял и побежал за нами по лестнице…. Смит без палева переставлял фигуры на доске, искоса поглядывая на второй этаж.

Райан Росс.

Когда солнце безбожно светит прямо в глаза, хочется опустить голову. Я делаю наоборот. Ищу глазами темные пятна вокруг себя, чтобы сфокусировать на них взгляд. Жесткая кровля под сияющим снегом просвечивала только над входом в дом. Но этого хватит, чтобы отвлечь глаза. Брендон нервно подталкивает меня – Смит стоит у окна и смотрит. Наверно, размышляет – а не помчаться ли с нами в последний момент.
Я ухмыляюсь. В этот момент Патрик тыкается носом в мою левую ляжку. И вот я уже улыбаюсь.
А, это не Патрик. Это Ури и его варежка.
- Ну, что ты встал, как истукан, двигай, - шипит он, недобро поглядывая в окно.
- Возьмем с собой Патрика?
- Чтоб он весь салон описал, пока мы кукурузу покупаем?
- С ним спокойнее.
- Ладно, черт с тобой, - бурчит Брендон, и, повернувшись к двери, кричит, - Патрик! Ко мне, мальчик! Поехали гулять!
Смит в окне закатывает глаза и исчезает из виду. Видимо он обрадовался, что никто не будет доводить его до белого каления.
Через несколько секунд дверь распахивается, и вылетает эта несносная псина. Машет хвостом, как будто от вампиров открещивается. Потом замирает. И уже вовсю копается в ближайшем сугробе. Наверно, учуял дичь.
«Брендона не видно», - замечаю я. Но он тут же дает о себе знать. Выезжает из-за угла на пикапе.
- Садись быстрее Росс, а то замерзнешь!
Да…если замерзну, то у меня отвалится нечто, чем можно будет тебе отомстить холодной темной ночью. А там и до Курпата с больницей недалеко…. Действительно, лучше сесть в машину.

Всю дорогу до магазина мы с Брендоном проехали практически не говоря друг другу ни слова. В глазах рябило от нескончаемого количества сосен и волнистой белоснежной обочины. Вскоре я уже перестал соображать, и даже почти не боялся смотреть перед собой в лобовое стекло. Хотя, ведь там нет ничего страшного, да? И шансов: один на сто, что вылетит какой-нибудь насмерть перепуганный куропаткой олень, не рассчитает скорости своего перепуганного куропаткой движения, и с громоподобным хрустом врежется в бампер. После чего его обмякшую, бесчувственную тушу должно подбросить вверх. Ну, или вниз под колеса. Хотя, нет. Скорее всего вверх. К этому моменту я буду как раз открывать рот, чтобы начинать кричать от ужаса. Брендон наверняка вывернет руль на сто восемьдесят градусов. Или нет. Он его просто вырвет с корнем. Туша как раз влетит в стекло, копытца пробьют его, и одно из них самым продуманным способом прилетит мне по голове. Но вот опять-таки засада. А что, если олень будет перебегать дорогу с другой стороны? Тогда мне стоит ожидать…рога?! А если лось? Или медведь?
Нет. Медведь слишком медленный: Ури успеет вырвать с корнем руль, мы въедем в кювет, и моя голова встретит сосну. Или не встретит, я же пристегнут? Да. Пристегнут.
В общем. Не все так страшно, ведь так? Главное – держать руку поближе к ремню, и чуть что, сразу отстегиваться и выпрыгивать из машины. Опять же, если это будет олень – я не успею выпрыгнуть, и получится, что я выпрыгну в лобовое стекло навстречу рогам. Или копытам.
Черт. Интересно, а чтение мантры помогает избежать столкновения с оленем? Наверно, только с медведем.
Интересно, а как бы повел себя в такой ситуации Спенсер? Хотя, если рассматривать его ситуатийно, то это уже будет психованный Смит. Хм, его даже можно сделать универсальной единицей измерения панических припадков – поместить под стеклянный купол, с глазами навыкат и пеной изо рта, - и в дальнейшем использовать, как счетчик Гейгера. Ха-ха. Сегодня, на юге Фербэнкса случилось ДТП силой в два психованных Смита, сопровождающееся интенсивными выбросами адреналина и пены изо рта, густотой в 6,5 психованных Смита…. Количество жертв не афишируется до окончания ликвидации происшествия. Боже, ну что за бред….

- Райан, ты здесь?
- А?!
- Ты не спишь?
- Нет, я просто…просто задумался.
- О чем задумался?
- О сортах кукурузы.
- А как ты хочешь ее приготовить? Знаешь, мне мамина подруга рассказывала об одном блюде…Она как-то ездила на Кубу, и там на ужин подавали кукурузу в маринаде по-кубински. Говорят, очень вкусно, может попробуем приготовить? Нужна вроде еще капуста…перец, лук…спе…

Хм. Он так заботлив, как Дакота, особенно в последние дни. Странно, что он еще не оставил эту дурацкую затею. Насколько я понял, это даже не в его интересах. Стоит ли игра свеч? Мне кажется, я был бы рад начать все с нового листа. Что-то свое. Личное. То, что мне хочется, а не то, что со мной случилось. Зачем тогда все это?
Я…. А что я?
Чтобы снова начать чувствовать себя глубоко несчастным и озариться внезапным потоком интересных и не очень мыслей по этому поводу мне всего лишь стоит перестать принимать лекарства, выходить из дома и заниматься сексом.
Не, на хрен мне такие варианты. Все, тихо.

- …горячий маринад овощи, кукурузу и варят около 20 минут, помешивая и следя, чтобы овощи не разварились. Не сложно, ну, что думаешь?
- Да, конечно. А может просто сварить ее? Ну в смысле что, без овощей там всяких. Просто кукурузу.
- Э-э-э…ну, можно, почему нет? – он как-то неуверенно улыбается, а потом и вовсе устремляет глаза в даль, перебирая пальцами руль.
Оглядываясь на симптоматику немых вопросов, задаю алгоритм размышления. Он понял? Не спросил – значит следует самому. Однако ж на почве душевной невзгоды можно снова прогадать с лечением, и опять все эти драматические ништяки про любовь, дружбу….
- Брендон.
- М? – он так кукольно поворачивает голову, что сразу возникает желание двинуть хорошенько по этой деревянной роже, чтобы она закрутилась как волчок, вокруг своей оси, а потом выкрутилась обратно и…и…
- Ты не хочешь вернуться в Нью-Йорк? – о, ну вот, он опять на меня смотрит этим непонятным взглядом. Хоть с собакой перемигивайся.
- Почему ты спросил, тебе здесь надоело? А как же новый год? Ведь немного осталось.
- Брен, ты веришь во всю эту чушь про папарацци, новый год и лечение?
- Ну, вообще-то да.
- Вон супермаркет, припаркуйся подальше, прогуляемся.
- Как пожелаешь, - тихо отвечает, как будто ждет, что я и вправду по голове двину.

Воздух такой морозный, что можно почувствовать объем своих легких. Он заползает в нос, покрывает инеем волоски, а потом во всем теле на секунду становится мертвенно холодно. Кажется, что съел пакет со льдом, а когда выдыхаешь – чувствуешь себя своего рода девственницей. Не буду говорить, почему.
Мы идем быстро, а за спиной слышно, как Патрик скребется в дверь. В голове холодеют мысли о Флориде - на кой черт я ее вспомнил. Последнее время старательно пытаюсь забыть ее, и припомнить что-нибудь более давнее. Получается плохо. Не сомневаюсь, что Брендон себя мучает мыслями на релевантные темы, не меньше чем я. Однако в контексте наболевшего синопсиса отогреваю себя предположением, что большинство моих умозаключений и мыслепотоков в итоге приведут к полному возвращению памяти. Тогда почему в противовес всему этому я невольно задаю вопрос «А на черта оно мне?»
Брендон Ури.

Разум: Осторожно убеди его, что ты являешься лучшим поваром здешних мест. И когда он покорно согласится – ты сможешь плавно перевести тему на Нью-Йорк.

А ничего, что все супы и похлебки, которые я когда-либо варил, всегда превращались в бетон или клейстер?

Душа: Главное – посыпь сверху укропчиком, на остальное он не обратит внимания. Учитывая то, что варить ты будешь кукурузу. Худшее, что может случиться с Россом – он заболеет Пеллагрой. Хотя вероятность мала, в супермаркете вряд ли продают испорченные продукты, да и на таком холоде испортиться может разве что солянка.

Мы заходим в магазин и Райан самозабвенно натягивает шапку на глаза – боится идентификации. Я иду вслед за ним, взбивая мех на куртке. Хотя такие меры вряд ли понадобятся нам сегодня: Росс – ушибленный на голову, еще более осунувшийся, сутулый, синий парень, с кругами под глазами и бледной кожей, в нем слегка просматривается прежний Райан, но даже во взгляде произошли разительные перемены, что вряд ли позволит сразу обнаружить в этой телесной оболочке нашего гитариста. Что же касается меня, то щетина, челка и очки – самый яркий пример незаметного шпионажа, я так непрезентабелен, что не могу сдержать веселой улыбки.

Росс несколько минут катается по овощному ряду, разглядывая товар. В итоге берет только несколько початков кукурузы и стремительно направляется к кассам.
Мой же взгляд останавливается на винном отделе. Честно признаться, я сейчас с удовольствием бы злоупотребил. Несмотря на всю туманность структуры, явно просматривается стержень – я хочу напиться, чтобы забыться.
Надоел этот больной со своими закидонами. Вся моя чистота восприятия, свежесть позывов, высокие или низкие стремления, чертовы земные или одухотворенные удовольствия – каким это все кажется левым, невзрачным и ворованным, когда внезапно стабильная, железобетонная убежденность в себе дает трещину, когда она с оглушительным грохотом вылетает нахуй, не выдерживая давления бьющего изнутри истинного негодования. Когда все, что ты делал, желал или ненавидел кажется тебе исключительно неправильным и противоречащим твоей сущности. Черт, а как же эту сущность ублажить – неизменно возникает вопрос подобного плана. Ответ кроется в бутылке. На самом дне, где сошлись воедино сомнения и святая вера в лучшее. Запах сутра, правда, не впечатляет….

Бутылки задорно гремят в пакете, когда мы практически бегом мчимся к машине. Патрик настороженно смотрит в окно, и когда наши силуэты становятся ясными – он начинает громко лаять.
Захлопывается моя дверь, и я замечаю, что Росс не намерен залезать в машину. Он смотрит куда-то в сторону леса, переминаясь с ноги на ногу.

- Райан, поехали домой.
- Сначала прогуляемся с Патриком, - мои глаза начинают закатываться сами по себе.

Относительная тишина, сосредоточившаяся в этом куске лесопарка, что окружает супермаркет, давит на уши похуже громкой музыки. От непривычного единения с Россом по телу бегут мурашки, но явно не от холода. Он все смотрит куда-то в небо, делает загалочно-романтичное выражение лица, бросает острые взгляды. К сожалению, охолодев от него за эти месяцы, я не могу точно разобрать эти невербальные послания, как бы он не старался.

- Ты поговорить хотел? – впереди идущий Патрик на мгновение замирает от услышанного голоса, но потом продолжает исследовать сугроб.
Росс заведомо не отвечает, просто лезет в самые глубокие сугробы, как малолетнее дитя, рассматривает деревья, собирает шишки, веточки. Натуралист хренов.
Чуть позже я уже почти верю, что он просто гуляет. Но зачем было уезжать за несколько километров от дома, чтобы шариться в лесу, где, между прочим, полно всякой недоброжелательной живности?
Задавать подобный вопрос мне не хотелось. Развеять его романтические настроения, все равно что обмазаться чем-нибудь липким в жару. Будет однозначно противно.
Через несколько минут Росс замечает, что я как будто воды в рот набрал, и предлагает сыграть в снежки. От мысли, что в голову ему целиться не надо, мне становится смешно.
Но я соглашаюсь с вполне серьезным видом, при этом леплю здоровый ком.
Мы беззаботно носимся по лесным сугробам, бросаем Патрику палки, кидаемся снежками, валяемся.
Впервые за несколько дней у Райана на щеках появляется здоровый румянец. Он выглядит как пустыня в сезон дождей. Мне радостно.

Когда мы садимся в машину, Райан долго и пристально смотрит на меня, заставляя глянуть в ответ. Сначала он опускает глаза, щеки становятся еще румяней.
- Я просто погулять хотел.
- А возле дома почему не гуляется?
- Здесь нас никто не увидит.
- В смысле?

Идеальное содержание и конечная цель его слов до меня доходит не сразу. Покровительство, симпатия, привязанность, любовь, регламентированная прелюдия к совокуплению, дарение созидательной энергии. В голове смешивается все до того момента, как мою щеку не начинает лизать Патрик, одуревший от такой концентрированной атмосферы взаимности чувств. Мы начинаем смеяться, Росс треплет собаку за ухом, а я медленно провожу пальцами по его горячей щеке. Этот блестящий, немного хищный, преисполненный нежностью взгляд как будто вырезан из прошлого, наклеен на его лицо, но так гармонично вписывается в общую картину.
Мне на секунду становится страшно. Но потом я успокаиваю себя, что все перемены в жизни всегда – к лучшему.
Райан смеется.
Мы целовались.