Какая все-таки замечательная вещи Инет – то, что туда попало, в буквальном смысле слова – вечно. Как-то прочитала в ЖЖ рассуждения одного блоггера на эту тему – дневники умерших людей продолжают жить в Сети, на них иногда натыкаются, читают, даже комментируют иногда, а их хозяев давно в живых нет. Признаюсь, что эту запись в дневнике делаю корыстно, намеренно – очень хочу, чтобы это письмо жило вечно.
29.09.2009 года не стало моей любимой мамочки и я хочу написать о ней – пусть прочтут те, кто ее не знал и как будто познакомятся, а значит она не умерла, просто перешла в другую реальность. Просто в реальной жизни отзвенели ее соловьи, погасли рассветы и закаты, она никогда больше не проводит долгим взглядом улетающий журавлиный клин, не вдохнет запах первого морозца, не увидит, как дивно цветут ее любимые розы и какие дружные всходы у моркови, не узнает, как закончилось дело ее любимого Ходорковского, успешным ли будет патриаршество Кирилла, к которому она питала симпатию и очень болела за него на выборах, за кого выйдет замуж ее любимая внучка Анечка……. да и ни о чем больше из того, что случилось и случится после ее смерти.
Она родилась в Донбассе, в Ровеньках, еще до войны, ее назвали Анечкой, а фамилию она получила Червонюк, что, м.б. по- русски и не очень благообразно, но переводится как красный, т.е. «красивый», и выросла красивой чернобровой, зеленоглазой, с ямочками на щеках, вьющейся копной темно-каштановых волос, умопомрачительной фигурой и ножками той формы, что тогда называли «опьяняющими» - в форме перевернутых бутылок. В ней жил какой-то вечный двигатель, пылал автономный, но мощный источник энергии – она работала так, что никто не хотел вставать с ней в пару – способна была «загнать» любого, а потом, после такого дня – еще и на местные посиделки – с песнями и танцами, в которых она тоже удержу не знала. Голос у нее, правда, был слабенький, а слуха не было вовсе но этот не смешало ей «спиваты от души».Послевоенное время было трудное и маменьке не пришлось получить высшего медицинского образования, как она не мечтала – все ее образование закончилось на среднем уровне – она всю жизнь проработала фельдшером (по основной работе, не считая других). Но главной маменькиной чертой я бы назвала безоглядную доброту и любовь к своим родителям, особенно к своей матери, а моей бабушке – Марии Степановне. Бабушка моя тоже была примечательной женщиной – пела в церковном хоре, была церковным старостой, умела изгонять из домов крыс и мышей, была очень хозяйственной женщиной – когда выходила замуж – перед самой революцией – помещичья семья, в которой она работала – сделали ей богатое приданое, которое она потом приумножала, пока большевики не национализировали. Гражданская вообще по ее семье прошлась круто – один брат был у красных, другой – у белых, погибли оба. А дед Николай участвовал в Первой мировой – был награжден Георгием – помню видела в детстве фотографию. Маменька была в семье старшей – еще была средняя сестра и младший брат – обоих уже давно нет в живых – у тети был сахарный диабет, а младшенький, балованный – закончил жизнь в какой-то тюрьме, не знаю даже, когда… Тетя моя- сестра мамина – Вера – сколько я ее помню – жаловалась на здоровье и бабушке (маме своей) не помогала. Моя же маменька – даже потом, когда жила от нее за две с лишним тысячи километров – пока бабушка была жива – приезжала осенью, чтобы помочь убрать урожай. Я росла у бабушки до 7 лет пока мои родители (мама вышла замуж и стала Ямщиковой) искали место где бы осесть после войны, и мое детство было необыкновенно счастливым, я росла в такой любви и заботе, что дай Бог каждому. Но потом они такое место нашли – на родине отца – в Стругах Красных, что на Псковщине, и лафа моя кончилась…. Мамочка работала очень много – у меня родился сначала братец Миша, а потом и маленькая сестренка Леночка, денег все время не хватало, и маменька хваталась за любую дополнительную работу – и в детском саду, и на автобазе, и везде, где можно, и нас трое, и огород, и хозяйство – пусть небольшое тогда – куры, поросята, кролики – в разной последовательности и количестве были у нас практически всегда. Она работала как вол, как ломовая лошадь, чтобы дома была еда, чтобы мы были одеты, обуты не хуже других детей и чтобы мы могли потом учиться в Городе – Ленинграде/Петербурге. Все трое получили высшее образование только потому, что она так работала и дала нам эту возможность. Но основная работа ее была фельдшером на Скорой, в Стругокрасненской больнице. Про первый вызов рассказывала так: на переезде под поезд попал человек, она поохала, увидела и …. упала в обморок. Водитель Скорой и люди на станции растерялись – один с травмами ног – нужна помощь и медик лежит без сознания. Но потом втянулась и перестала бояться вида крови, наверно за все эти десятилетия в Стругах не было дома, куда бы она не заглядывала со своим чемоданчиком, не было деревни, куда бы она не приезжала. Вызовы – в любое время и в любую погоду, чемодан тяжелый, бездорожье полнейшее, зимой не проехать – ходили пешком, волки бывают, рядом воют – а фельдшер идет, ни кому в голову от вызова отказываться не приходило – человек же ждет…. А еще был случай – когда она – недолго – временно – работала диетсестрой – она всем больным – больше 200 человек – сама лично – наделала голубцов – ну ведь скучная и однообразная больничная пища! Больные и персонал больницы долго добрым словом поминали ее короткое царствование на кухне. Вообще – где бы она ни работала – она везде была Хозяйкой, чистота, порядок, дисциплина, но при этом уют и комфорт – по мере сил и возможностей. Ее любимым словом было: «Я сама», и это – всю жизнь – принцип – все, что могу – сама, и иногда – попросить помочь, но и то – это очень редко – она говорила: «должны сами догадаться, неужели не видно, что мне тяжело, трудно, уже не могу это сделать или – вариант – мне это так тяжело….». А вот еще случай – рассказала соседка – Зина. Они строили дом, деньги взяли в ссуду, а зарплата маленькая, двое детей… И вот однажды, - рассказывает, - сидим голодные – денег нет, на столе одна картошка. И вдруг приходит ваша мама с целым узлом пирожков и говорит: «Вот, поешьте, только что напекла». И пирожки такие румяные, поджаристые с одной стороны…. Я вкус этих пирожков до сих пор помню и до смерти не забуду». При этом маменька – буквально – кормила всю улицу, на которой жила. Выйдя на пенсию она купила коров – сначала их было две – потом – со временем – одна. Молоко, сметана, творог, овощи из огорода – не только и не столько на продажу – а просто – отдать тому, кто, по ее мнению, в этом нуждался. Помню, купили соседский дом новые люди, а я как раз была у маменьки. Она заставила меня собрать «торбочку» - картошка, сало, банка с огурцами, еще что-то и отнести им. «Они же не здешние, а вдруг им есть нечего, и не знают, к кому обратиться»; я по ее приказу носила молоко и хлеб соседу-алкоголику, молодому парню, у которого умерла мать и он вечно ходил голодный: «Отнеси ему молока и кусок хлеба, ведь голодный же ходит»; к ней стучались поздними вечерами голодные солдатики с соседнего Полигона и уносили торбы с продуктами; она подкармливала соседскую – рыжую-вечно-голодную- кошку и искренне не понимала тех деревенских, которые жили на земле, а овощи покупали на рыке. Чувство собственника в ней не убили десятилетия Советской власти – она, как могла, расширяла свой приусадебный участок, и, будь у нее должное здоровье, были бы у нее в хлеву и две коровы, и поросята, и кролики, и куры, а еще ей нравились овечки – такие миленькие, тепленькие…..
А еще она была удивительно мудрым человеком (правда, читала много и была в курсе всех новостей и политической жизни так же), причем, это ее качество распространялось не только на других – известно, что советы другим давать просто: «чужую беду руками разведу», но и на саму себя, на своих близких, что крайне сложно.. У меня от систематического пьянства и злой жены, тоже алкоголички, да, наверно, и слабости характера совсем молодым умер брат, сын, которого мать очень любила и всегда говорила, что девок у нее две, а вот сыночек – один. Она очень горевала, но сказала, что для нее он давно умер, и лучше, что он умер, потому что «разве это жизнь, когда человек просыпается. Рыгает минут тридцать, потом пьет и так до вечера, а утром – по новой…. Он уже не был человеком, для него только одно сейчас надо – водка»- говорила мама, а потом вздохнет и заплачет, и дня, наверно, не было, чтобы не погоревала о сыне….
В последние годы жизни у нее начались очень серьезные проблемы с суставами, обострилась сердечно-сосудистая недостаточность, я стала приезжать как можно чаще и очень боялась звонков от сестры из Струг – подсознательно ждала худшего. Родственники моей матушки – долгожители, которых отличало хорошее здоровье, но маменька просто не могла себя беречь, она и слов-то таких знать не хотела. Первый инсульт грянул летом, и он был легким – вскоре полностью восстановилась «физика», полным ходом шло восстановление речи, мы с сестрой начали расслабляться – «пронесло»… В субботу, 19 сентября она съездила к сестре в баню, которую любила до умопомрачения, та ее вкусно покормила, и зять привез мамочку вечером домой, я ее ждала, чтобы покормить, потом сама собиралась в баню, а оттуда домой – на свою дачу. Маменька сказала, что есть не будет, сыта, что чувствует себя хорошо и я пошла по своим делам. Утром 20 пришла к маменьке дернула дверь – заперта, а времени уже много – больше 11, кур давно пора выпускать гулять, а они заперты. Я думала – проспала – иногда бывает, стала стучать – не отвечает, ну, думаю, глуховата, да еще стеклопакеты глушат звук… И только минут через 15 беспрерывного стучания поняла – стряслась беда. Позвонила сестре, приехал зять выломали окно, я вбежала в спальню глаза у мамы были открыты – не смогла понять, видела, узнала? как она их закрыла и дышит так тяжело, страшно сразу снова звонить сестре – она доктор, работает в той же больнице, где маменька на скорой работала. Приехала Скорая, фельдшер констатировал кому. Маму увезли…. Когда ее выносили на носилках она правой рукой пыталась дотронуться до стен, как будто прощалась… Сестра Леночка и врачи сделали все, что можно, мы надеялись до последнего. Доктора сказали, что она бы давно уже умерла, но организм ее всю свою жизнь боролся с трудностями, ему не привыкать была страдать, терпеть и бороться и маменька боролась до последнего. Позвоночник ее от тяжкого труда был так перекручен, что пункцию было взять невообразимо трудно. Наш маленький стойкий оловянный солдатик – мамочка боролось за жизнь как настоящий Герой, но смерть оказалась сильнее… сестра говорит, что она дождалась ее прихода в палату рано утром, глубоко вздохнула, как бы сказав: «и рада бы я с вами тут остаться, но никак не могу» и ушла….
Читала у кого-то из модных писателей теорию о том, что Господь забирает человека, когда тот либо сделал все, что мог и должен был – выполнил свое предназначение, либо сам жить устал, надоело все. И жизнь тоже. Маменьке нашей – не надоело, она была очень жадная до жизни, и планы у нее были наполеоновские – договоров было запасено на пять лет, огород перекопан под будущий урожай, в ближайших планах был ремонт дома, замена крыши, разбивка цветника, и, соседка сказала по-секрету – летом у нашей маменьки были бы две козочки… Никуда она не собиралась уходить, а очень хотела жить, чтобы увидеть, как прилетят весной грачи и журавли, как будет пробиваться первая трава и какого цвета будут обещанные младшей дочкой георгины…. Все оборвалось и ничего больше нет. Остается прах и память о нашей мамочке…. Пока ее помнят, она жива….. Царствие тебе небесное, покойся с миром и пусть земля тебе будет пухом, а мы все – кто тебя знал – будем помнить и благодарить за все….