Я говорю, решилась, потому что там было очень темно и довольно страшно, никто не знал, кто и что там могло находиться. Я с опаской оглядела ряд деревянных дверей, задубевших от старости, слегка пошатывающихся из стороны в сторону с омерзительным скрипом. Остановилась я на второй двери с конца, она показалась мне наиболее располагающей – дубовая дверь была слегка приоткрыта и практически не дребезжала.

Я включила фонарик, и тусклый желтовато-туманный свет осветил узкую полоску небольшого пространства около моих ног. Я медленно шагала вперед, прислушиваясь к различным голосам, редко доносившихся с разных концов корабля.
Дойдя до двери, я остановилось, сердце забилось чаще, я резко схватилась за круглую деревянную ручку и со всей силы распахнула дверь.

Даже без фонаря можно было разглядеть предметы, находящиеся в каюте. Справа у стены стояла кровать с двумя тумбочками по обе стороны, на стене висел осколок картины, дальше была дверь, которая, должно быть, вела в уборную. Вдоль левой стены стояло трюмо, затем небольшой платяной шкаф и комод.

Посветив фонариком перед собой, я быстрым шагом подошла к шкафу, стараясь не думать ни о каких тварях, которые могли находиться там. Я резко распахнула обе дверцы. Мне повезло, в шкафу болталась груда платьев и еще какого-то тряпья. Я начала поспешно перебирать вещи. Вот розовое крепдешиновое платьице с завышенной талией и валанчиками на рукавах, слегка потрепанное и с разорванным подолом юбки, должно быть, оно зацепилось за что-то острое при ударе корабля о дно океана. Повертев платье в руках, я оставила его валяться на полу, а сама принялась перебирать вешалки. Черное платье в цветочек, прямое и узкое по тогдашней моде, далее еще какие-то темные наряды, чья-то рубашка,… на которой я почему-то заострила свое внимание. Как мужская сорочка могла попасть в женский гардероб? – было подумала я, как вдруг мне послышался какой-то звук, одна из дверец платяного шкафа с гулом упала, брякнув об пол. И я с криком выбежала из каюты…