Во многих аудиториях института стоят доски. Ну такие, на которых обычно пишут мелом. И всё бы ничего, но беда в том, что учебное заведение, где я учусь, не математическое, не химическое, не биологическое и не какое-либо другое, а музыкальное. Это наносит некоторый отпечаток на то, что обычно пишут на досках: в большинстве случаев рисуется нотный стан (это такие пять горизонтальных линеек, строго параллельные друг другу), затем пишутся ноты. Затем всё стирается, потому как нужно написать какой-либо другой музыкальный текст, и так в течении одной пары преподаватель бесконечно наносит на доску эти горизонтальные линии, которые необходимы каждый раз. Проблема была решена очень просто. Когда-то кто-то (видимо некий античный мастер) нанёс на все доски стойкой краской необходимые нотные станы, и более ни один из педагогов не мучился мутной необходимостью ровно рисовать горизонтальные линии. До недавнего времени.

    В здании нашего института начался ремонт. Стены были покрашены в жёлтый цвет. Снаружи. Потом внутри. Двери сделали ниже. Поставили энное количество скрытых камер и пополнением их количества продолжают заниматься поныне. Поставили кофейный аппарат, банкомат, автомат для пополнения счёта мобильных телефонов, ксерокопировальную машину с таксой 4 рубля страница... Поставили вертушку на входе и металлоискатель там же. Выбросили десятка два роялей и пианино. Купили два концертных Bechsteinа в большой зал и несколько пианино в классы этой же фирмы. Купили новые парты и стулья. Купили статую толстого близорукого повара в очках и стеклянные столики в столовую (очки повара исчезли на 2ой день). Но самое главное, что постепенно стали менять доски в классах. И первым делом сменили старую доску в аудитории декана теоретических дисциплин на замечательную новую зеленоватую красавицу. Нужно ли говорить о том, что красавица была девственна от нанесённых изначально нотных станов?

    С того дня у декана наступили тяжёлые дни. Это мне известно доподлинно, потому как гармонии я учился именно у неё. И ладно бы, если рисовать дикое количество горизонтальных линий приходилось только на парах у нашей группы. Групп ведь много, и дней рабочих много, и каждый раз одно и тоже... Но ведь на свете есть один замечательный человек, который не даст руке преподавателя отсохнуть от опасных движений. Этот человек однажды, когда наш педагог пожаловалась в некоторый раз на отсутствие линеек, встал и отважно заявил: "Будут у вас линейки на доске! Мы покрасим!"... Этот отважный человек был я. Декан оживилась и тут же оказалось, что в её шкафчике есть банка стойкой эмали и кисточки. В общем, меня за язык никто не тянул, и, тем более, слово не воробей, - я понял, что придётся покрасить не на словах, но на деле.

    Рабочий день закончился. Было около 6 вечера. Декан оставила нам ключи от аудитории, два яблока и 100 рублей на расходы (какие расскажу позже). Я сказал "нам" и я не оговорился. Арсений, мой дорогой друг, который немного напрягся, когда были произнесены слова "Мы покрасим!", был со мной в тот вечер.

    Кто-то занимался на тубе в мужском туалете, потому что свободных классов не было. Кто-то, кому повезло и он достал ключ простояв в длинной очереди, сидел и неспешно пил чай в столовой. А мы с Арсением где-то в 6 вечера сидели в задумчивости в 6 классе и уже около 6 минут жевали яблоки. Декан ушла, надеясь, что в скором времени былое удобство вернётся в виде аккуратных горизонтальных полосок на новой доске. Но надежда надеждой, а секрет того, как античные люди добивались идеально ровных параллельных линий протяжённостью во всю доску канул в лету вместе с секретом египетских пирамид. У нас были кисточки, стойкая эмаль и два огрызка. У нас была замечательный декан и два предмета, которые она у нас вела и которые предстояло завершить положительно. Перед нами была красавица доска, на которой нам нужно было с одной попытки нарисовать 20 параллельных ровных линий (четыре нотных стана).

    Тут в ход пошли 100 рублей: я сходил в магазин. То, что было приобретено, сейчас утаю, всему своё время - ведь если всё рассказать сразу будет не слишком интересно. Но всё же, не открывая основного момента, опишу всю нашу деятельность.

    Пока я был в магазине Арсений вымыл доску (поверхность, которую необходимо покрасить должна быть в достаточной степени очищена). Также он сходил в столовую купил сухарики с холодным чаем и к моему приходу успел сточить половину. Работали мы с азартом. Самоотверженно. Несколько часов. К концу нашей деятельности в целом результатом остались довольны. А также рассчитывали, что наша работа будет оценена крайне положительно и деканом, поэтому позволили себе немножко пошалить. Завершив шалости мы поставили краску и кисточки в шкаф, забрали огрызки, холодный чай, и обёртку от сухариков. Посмотрев на плоды наших трудов ещё раз потушили свет и закрыли класс на ключ. Затем сдали ключ на вахту. До закрытия института оставалось ещё около 40 минут - в это время вахта работает только на приём ключей, то есть получить какой-либо класс для занятий уже нельзя.

    Прошла ночь.

    В 9:50 утра на следующий день декан входит в класс и несколько минут от шока не может сойти с места (это мне известно с её слов). К сожалению, ни одной фотографии не сохранилось, поэтому опишу на словах то, что она увидела. Итак, начну с малого.

    На новом линолеуме под доской было несколько капель краски. Мы с Арсением их не заметили, так как они имели малюсенький размерчик и совершенно незначительный вид. Но спустя два дня в яростной речи декана ко мне эта "недоработка" стояла не на последнем месте. Затем, разведённые створки доски были обвязаны красной лентой к которой было прикреплено объявление следующего содержания: "Окрашено. Сохнет. Не подходить. Маляры Олег и Арсений". Приближаясь к кульминации скажу, что в центре доски на непросохшую эмаль был прикреплён один сухарик. Мы решили, что это хулиганство нам простительно, так как основная работа была выполнена на отлично.

    И действительно, сухарик на фоне основной работы смотрелся весьма бледно. 80% всей поверхности доски было залито толстым слоем стойкой краски.

    Увидев такую картину декан в то утро была несколько расстроена и метала молнии в адрес "маляров Олега и Арсения" на всех парах у всех групп, которые она вела в тот день (нам это добавило популярности несказанно - нас стали узнавать). Но после того, как ею был откреплён приклеенный сухарик шок несколько поутих. Так как она заметила, что всё обилие краски, которую мы использовали совершенно не скупясь, было нанесено не непосредственно на доску, а на скотч. Скотчем мы покрыли всю поверхность, оставив лишь узкие полоски, где должны быть линии. И только после этого размашисто покрасили весь этот "бутерброд" как забор. Только скотч был действительно мало заметен и вся композиция, нужно отдать должное, выглядела устрашающе.

    Всё закончилось хеппи эндом. Правда трафарет был отделён от доски спустя целую неделю и уже занимались этим я и Дима (другой мой товарищ)... После снятия в некоторых местах остался клей и подтёки краски под скотч, но от этой недоработки мы избавились - стойкая эмаль легко поддалась двум тупым ножам из столовой и полутора часам работы двух замечательных студентов. А доска здравствует и ныне. Год спустя наш декан успешно пишет на ней задачи уже другим учащимся, а мы эти предметы уже завершили и в диплом в среднем пойдут хорошие оценки.

    Вот.