18.03.2010 15:05 "Шоу Тутты Ларсен и Владимира Аверина"
Ирина Слуцкая в гостях у Тутты Ларсен и Владимира Аверина
ЛАРСЕН: У нас в гостях замечательная фигуристка российская, двукратная чемпионка мира, призер Олимпийских Игр в Турине и наша коллега, телеведущая Ирина Слуцкая. Привет!
СЛУЦКАЯ: Здравствуйте.
ЛАРСЕН: Начну со стишка. Можно?
АВЕРИН: Давай, да.
ЛАРСЕН: У нас есть прекрасный наш поэт Николай Николаевич, он нам все время пишет классные стихи. Вот эпиграф к вашему появлению в эфире: «Я по жизни, конечно, скучен, с постной рожей хожу, и точка. Но к чему я неравнодушен – к этим ямкам на слуцких щечках». А, класс?
СЛУЦКАЯ: А где это у меня ямочки, ну-ка, расскажите-ка мне?
АВЕРИН: Вот, хочется уже показать, провоцируется сразу.
ЛАРСЕН: А что, у нас online-трансляция, мы вещаем в Интернет.
СЛУЦКАЯ: Вообще очень приятно. Спасибо.
АВЕРИН: Конечно, приятно.
ЛАРСЕН: Конечно, всех наших слушателей больше всего волнует ваше отношение к прошедшим Олимпийским Играм. Смотрели ли вы, ездили ли вы, болели ли за кого-то? И какое вообще общее впечатление, как у профессионала, у вас осталось от этой всей истории? И куда мы вообще катимся?
СЛУЦКАЯ: Сколько всего много! Нет, я, к сожалению, не ездила, так как мы путешествуем с туром «Ледникового периода» с января очень плотно. Поэтому урывками смотрела по телевизору.
ЛАРСЕН: Скорее, с ужасом или…
СЛУЦКАЯ: Честно сказать, конечно же, всегда ожидаешь большего, ожидаешь от наших спортсменов исключительно золотых медалей. Но я, как спортсмен, понимаю, что это невозможно. И каждое поражение, оно, конечно же, оставляло след в душе. Потому что мы расстраиваемся точно так же, как и ребята. Потому что знаем, насколько сложен путь, насколько физические и психологические затраты велики. Но, в любом случае, отметили то, что ребята старались, ребята боролись, но, к сожалению, не всегда получается. И это, наверное, хороший задел для следующих Олимпийских Игр.
АВЕРИН: А скажите, Ира, вы же знаете всю эту систему на самом деле – от того, как ребенок приходит впервые на занятия, до того, как этот ребенок уже добивается самых высоких мест. Когда со всех сторон, из каждой газеты, из радио, из телевизора и с кремлевских трибун звучат обвинения в адрес чиновников, я этот праведный гнев готов разделить, знаете, как журналист. Вот для вас очевидно, что от чиновников от спорта действительно столько зависит?
СЛУЦКАЯ: Вообще, честно сказать, я удивляюсь: чиновники чиновниками, они, наверное, выполняют какую-то свою работу. Но чиновник ведь никогда не сможет повлиять на выступление спортсменов. Поэтому по мне чиновники, так они вообще не при чем, понимаете? Есть тренер, и есть спортсмен, и в большей части, наверное, спортсмен. Понимаете, спортсмен выходит, работает, добивается каких-то результатов. Я когда каталась, я совершенно не ощущала работу чиновников в плане того, что они чем-то мешали, чем-то помогали. Да, были определенные вознаграждения, была определенная зарплата. Но чтобы чиновники мешали, и именно по их вине я вышла на Олимпиаду и, извините, упала, я думаю, что это вина в первую очередь моя, но никак не чиновника.
АВЕРИН: Но, с другой стороны, смотрите, вот эта девочка, которая в шорт-треке не вышла даже из квалификации, она, например, такую историю рассказывала, это все видели, это было по телевизору просто, что вот эти отборочные старты, они проходили с разницей в 40 минут. Вот она пробежала первый удачно, а потом надо выйти на второй, следующий этап отбора. И когда голландская команда, корейская команда своих этих девочек быстро подхватили, и были массажисты, которые привели как-то в порядок мышцы, и еще что-то такое, а она была одна. И чиновники от спорта не подумали о том, что надо привезти массажиста, врача, не подумали о том, что ее тренер персональный должен быть тоже на этой Олимпиаде, а не следить из России по телевизору... И она за эти 40 минут, говорит, я просто элементарно не сумела восстановиться так, как они.
СЛУЦКАЯ: Вы знаете, здесь опять-таки такое мнение двоякое. Потому что никого не интересует: успеваешь ты восстановиться, не успеваешь, устал ты, не устал. Раз ты выходишь – ты делаешь. А как люди катаются с травмами, когда они выходят и не могут на ногу наступить, а нужно прыгать? Ведь, поверьте, когда сидит судья, ему совершенно не интересно, что у тебя болит, хочешь ты спать, есть или еще что-то. Все проблемы – твои. Это, может быть, жестоко звучит, но это спорт, это проблемы твои. Когда я выхожу на Олимпийские Игры, и я понимаю, что у меня спина болит, не разгибается, так как за два месяца до этого я просто упала спиной в борт, понимаете, я выхожу и работаю. Все, вопросов нет. Сидит судья, и он оценивает – пробежал, не пробежал, сделал, не сделал. Я буду сейчас жестока, извините ради бога, потому что действительно через это проходят. Мне кажется, все-таки спортсмен должен думать о том, что, допустим, тебе нужен массажист. Пожалуйста, борись за то, чтобы был массажист. Нужен тренер – пускай тренер идет в федерацию и говорит, что нужен тренер, нужно то, нужно это, это и это для того, чтобы было успешное выступление. Там уже вопросы другие, решают уже не спортсмены, понимаете? Я еще раз повторяю, что, в первую очередь, нужно искать причину в себе, а потом уже в чиновниках, в тренере.
ЛАРСЕН: А что тогда такое случилось, что раньше у нас были такие железные люди, вроде вас, и чемпионы, невзирая ни на что, а нынче как-то все сломались и оборзели до того, что им не нравятся машины, которыми их награждают, и они не стесняются об этом заявлять публично: дайте мне не синенькую, а зелененькую, не пятую, а седьмую и так далее. Что это вообще такое?
СЛУЦКАЯ: Ну, с одной стороны, я соглашусь с мнением о том, что действительно дети, воспитанные в Советском Союзе, они, конечно, как кремень. Я неоднократно рассказывала историю, как мы воспитывались. У нас не было ни синеньких, ни зелененьких, ни красненьких машин. У нас были кроссовки «Adidas» на целый год. Нам школа выставляла кроссовки и говорила: вот, дети, видите кроссовки «Adidas»? – Видим. – Хотите? – Хотим. – Работайте. Лучшему спортсмену за сезон, не за месяц, не за день – за сезон, который начинается в июле и заканчивается в мае, лучший получит эти кроссовки. Все. Мы за эти кроссовки дрались и выступали, и тренировались, стараясь как лучше, понимаете? А сейчас немножко, наверное, другой менталитет, все стало более доступным, нету каких-то целей, нету стремления. Я даже слышу от детей. Видно, что вроде как талантливый, видно, что вроде вот чуть-чуть поработай, и все будет хорошо. И в определенный момент ребенок приходит, он устает, у него чего-то болит, еще что-то, он приходит, и я говорю: ну что же ты не работаешь, ведь ты можешь! – Ир, слушай, ну, вот что я буду работать? Вот я хочу приставку, я скажу маме – она мне купит. То есть, у нас не было такого. У нас хочешь – работай, зарабатывай. Сейчас очень мало таких осталось детей.
ЛАРСЕН: То есть, нет идеи, за которую хотелось бы работать. Ведь в Советском Союзе спортсмены вообще работали… За что?
АВЕРИН: Нет, ребята, здесь не только в этом дело.
СЛУЦКАЯ: Можно я вас перебью? Странно то, что сейчас спортсмены получают, скажем так, немаленькие зарплаты. И многие школы обеспечивают и питанием, и костюмами, и ботинками. То есть, это не дешево. У нас костюмы стоят от тысячи евро и выше.
ЛАРСЕН: Ого!
СЛУЦКАЯ: Да. И когда за тебя все делают, ты думаешь: ну, а что мне работать, и так мне питание предоставлено, там это сделают, костюмчики сошьют, ботинки новые дают. Потому что, в принципе, фигурное катание – спорт не из дешевых. С одной стороны, кажется, да, поддержка нужна, нашим детям нужна поддержка. А, с другой стороны, поддержка есть, и уже все садятся на голову и свешивают ножки. То есть, здесь как бы с двух сторон...
ЛАРСЕН: Ну, это, конечно, интересно. Потому что мы видели-то эту ситуацию несколько иначе, и все тут стонали и бились, что ай-ай-ай, какие нехорошие все вокруг, а спортсмены наши несчастные. Оказывается, все-таки изнутри глазами профессионала это выглядит иначе.
АВЕРИН: А вот тут палка о двух концах. Я недавно прочитал исследование, которое касалось исследования спортсменов разных стран. И там психологи и какие-то еще врачи бесконечные, они выводили такую штуку (попробую сейчас как-то поточнее это назвать), как генетическая предрасположенность к победе, вот заряд на победу, победителей.
ЛАРСЕН: Такое бывает? Победили китайцы?
СЛУЦКАЯ: Скорее всего.
АВЕРИН: Ну, кто там победил, я уже не помню, я помню, что эти исследования проводились с периодичность в сколько-то лет. И в России вот это стремление к победе, уверенность в том, что я родился победителем, что необходимо для спортсмена, оно снижается, катастрофически снижается от поколения к поколению.
СЛУЦКАЯ: Вы знаете, очень часто получается, что ребенок ходит и говорит, что я – чемпион, отстаньте вы от меня. Понимаете, это ведь тоже неправильно. Это неправильно, когда человеку с детства закладывают, что ты – чемпион, всё, других не существует. Понимаете, если этот чемпион работает в четыре раза больше всех, может быть. Но когда ты ребенку постоянно говоришь: слушай, ты у меня такой хорошенький, ты такой замечательный, - он ходит и говорит: конечно, я хорошенький, и я замечательный, и вообще что это происходит, и почему меня не ставят…
АВЕРИН: И мне не надо это доказывать.
СЛУЦКАЯ: Конечно. И опять-таки, возвращаясь к теме чиновников, мне кажется, чиновники должны, если постфактум получается, что какое-то там несправедливое судейство, еще что-то, вот здесь чиновники должны действительно оспаривать и должны вставать грудью на защиту спортсмена. Мне кажется, это единственное, что чиновники могут сделать.
ЛАРСЕН: А, с вашей точки зрения, в Ванкувере было несправедливое судейство?
СЛУЦКАЯ: Вы про фигурное катание?
ЛАРСЕН: Ну да, хотя бы.
СЛУЦКАЯ: Да, я понимаю, про что вы говорите. У нас же сейчас новая система судейства, и если рассматривать выступление по старой системе судейства, то однозначно выиграл Плющенко. Если рассматривать по новой системе судейства, то однозначно не хватило. То есть, вот так вот. И сейчас уже отменили эти протесты, не имеет право никто подавать, видимо, после Солт-Лейка, когда было две золотых медали, я думаю, что именно после того момента. Я точно не знаю, не буду утверждать, но протесты сейчас уже не принимаются.
АВЕРИН: В этом смысле гораздо проще, конечно, тем спортсменам, которые на уровне «быстрее, выше, сильнее». Там пробежал секунды – ну, и пробежал.
СЛУЦКАЯ: Да, да. Как говорил мой тренер по ОФП: пока в вашем виде спорта не будет секундомера и рулетки, ничего не поменяется.
ЛАРСЕН: У нас есть телефонный звонок. Здравствуйте, Вадим. Слушаем вас.
ВАДИМ: Здравствуйте. Разрешите мнение высказать?
АВЕРИН: Пожалуйста.
ВАДИМ: Вот по поводу наших олимпийцев, чиновников. Ну, вот просто хочется сравнить результаты Олимпиады и то, что творят наши паролимпийцы – люди без ног, без рук, люди-инвалиды. Они завернули уже весь мир, у них к стулу приделаны лыжи, и они на руках на одних получают золотые медали. Потому что у них нету за душой вообще ничего, это единственная возможность о себе как-то заявить, себя показать. И начнем с того, что они просто, скажем так, не миллионеры. Вот, собственно…
ЛАРСЕН: Мягко сказано.
АВЕРИН: Ну, мотивация. Да, спасибо большое, Вадим.
СЛУЦКАЯ: Это вот возвращаемся к тому, о чем я говорила.
АВЕРИН: Да, это действительно такая повышенная… Во-первых, доказать себе, что ты можешь все, несмотря на… А для кого-то, действительно, и просто заработок.
СЛУЦКАЯ: Вот, действительно, мы вернулись к тому вопросу, который поднимали в самом начале, что когда у тебя нет ничего и тебе ставят одни кроссовки, ты за них борешься. А когда есть все, тогда теряется мотивация и цель, и все остальное.
ЛАРСЕН: Нюх теряется тогда.
АВЕРИН: Нет, с другой стороны, вот на форуме же есть вопрос: «А что тогда про американцев говорить, которые, понятно, не за одни кроссовки за сезон тренируются?» Там, видимо, вступает как раз другая мотивация и самореализация.
СЛУЦКАЯ: У них совершенно другая система тренировочного процесса. У нас же спортсмен, если он попадает в сборную, сказать, что он на полном обеспечении - это очень громко сказать, но в любом случае – инвентарь ты не покупаешь, тренеру ты не платишь, за лед ты не платишь. Я говорю сейчас конкретно про свой вид спорта. В Америке все очень просто. Хочешь тренироваться – пожалуйста. Ты пришел, заплатил за лед, за 45 минут заплатил тренеру от 100 долларов и выше. Понимаете, не каждый родитель на это способен. И иногда для того, чтобы дети могли взять урок у знаменитого тренера, родители работают, я не знаю сколько времени. И бывает, что спортсмены с тренером работают один раз в неделю. Чтобы платье сшить – там цены еще в три раза выше, чем у нас. Поэтому дети, они конкретно понимают, чего они хотят, зачем это делают и сколько это стоит родителям. Понимаете, вот такая там система.
АВЕРИН: Меня, знаете, поразил совершенно рассказ про французскую пару, которая тренируется здесь, в Москве. И для того, чтобы тренироваться здесь, поступил учиться – комната в общежитии, второй работает для того, чтобы иметь возможность как-то тренироваться на свои собственные деньги, своим горбом. Потому что им этот тренер нужен, здесь в Москве имеющий возможность их тренировать. И действительно, они за все платят сами.
СЛУЦКАЯ: Только очень часто так бывает, когда спортсмены приезжают из других городов, не имея в Москве ничего. Просто в моей жизни был такой пример, у моего тренера, когда приехал спортсмен из другого города, не имея ничего, и он с нуля грыз этот лед для того, чтобы зарабатывать. Он с утра до ночи работал, работал, начал достигать каких-то результатов, какое-то финансовое вознаграждение. Человек купил комнату в Москве. Потом его определили в общежитие, где его стали кормить, поить, опять-таки спортивный инвентарь. И все – спортсмен исчез. Понимаете, это тоже ведь какая-то грань.
ЛАРСЕН: Грустно.
СЛУЦКАЯ: Да, очень грустно.
ЛАРСЕН: 225-33-77. Здравствуйте, Лена. Слушаем вас.
ЛЕНА: Здравствуйте. Я, конечно, преклоняюсь перед талантом Иры Слуцкой и перед ее театральными данными, которые она сейчас показывает в роле ведущей. Но я бы хотела с ней поспорить по поводу символа, ради чего – из-за одних кроссовок или чего ради добиваться своей цели. Вы хотите сказать, что канадцы, например, вообще раздетые, что ли, коль они завоевали столько медалей? Мне кажется, здесь немножечко неправильно говорите, что, не имея ничего, надо к чему-то рваться. Ведь это же, наоборот, хорошо, что есть все. Быть может, какая-то неправильная именно политическая постановка этого вопроса – почему они не хотят завоевывать медали, и почему они не могут. А то, что кроссовки является стимулом, сейчас, в наше время, мне кажется, это…
СЛУЦКАЯ: Нет, это история. Это история, извините, 20-летней давности, если не больше.
ЛАРСЕН: Вы немножко прослушали. Мы уже просто объяснили, почему американцы или канадцы несколько иначе подходят с детства к спорту. А мне хотелось бы уйти уже от этой темы.
СЛУЦКАЯ: А мне, знаете, хотелось бы пожелать спортсменам стремления, и не только стремления финансового обеспечения, а просто именно того, чтобы самому было как-то приятно от того, что ты делаешь.
ЛАРСЕН: Куража.
СЛУЦКАЯ: Хотелось медалей, и мы их зарабатывали, понимаете? Не имея за этой медалью ни квартир, ни машин, ничего. И опять-таки это было когда-то давно-давно. Понятное дело, что материальные ценности сейчас тоже преследуются, и вознаграждаются спортсмены в конечном итоге. Ну, давайте к этому стремиться.
АВЕРИН: Может быть, чтобы завершить эту тему, вчерашний разговор с моей приятельницей-финансисткой, которая перестала ей быть. Мы с ней пришли к выводу, что вот когда ты получаешь удовольствие от сделанной тобой работы, то это едва ли не сильнее ощущения, чем оргастические. Потому что вот такого удовлетворения, когда не было, и вдруг твоими руками сделано – вот это такое абсолютное счастье! Абсолютное!
СЛУЦКАЯ: Это называется «миг победы», когда ты стоишь на пьедестале…
ЛАРСЕН: Да, но когда при этом еще: ты стоишь на пьедестале, тебе рукоплещет весь мир, и играет гимн твоей страны, и ты знаешь, что сделала всех, даже Катарину Витт легендарную… И завершая тему спортивных достижений, хочу напомнить нашим слушателям, что Ира является рекордсменкой Европы, выиграв чемпионаты Старого света семь раз, а предыдущий рекорд – шесть раз – как раз принадлежит Катарине Витт. Ирина - первая женщина в мире фигурного катания, которая прыгнула каскад из трех прыжков – 3/3/2. Слуцкая – одна из четырех одиночниц за всю историю фигурного катания, получивших оценку 6:0 за технику. Это очень и очень серьезные достижения, и это такие очень большие и важные точки, такие жирные золотые точки. Когда ты уходишь из большого профессионального спорта, остается ли потребность совершать какие-то такие серьезные победы?
АВЕРИН: Подвиги.
ЛАРСЕН: Где теперь-то подвиги совершать?
СЛУЦКАЯ: Я вас сейчас слушала, вы все это зачитываете, и я понимаю: господи, какая я древняя!
ЛАРСЕН: Слушайте, а ко мне вчера подошла девушка, которая младше меня на год, и сказала, что она выросла на моих передачах. Ну что ж, это мифология, Ира.
АВЕРИН: Нет, действительно: ветеран российского спорта Ирина Слуцкая. Я когда это читаю в газете отвлеченно, ну, я еще как-то понимаю. Всякий раз, когда вижу напротив, у меня в мозгах такой клинч происходит: как это? Вот как быть ветераном?
СЛУЦКАЯ: Как-то никогда не ожидаешь, что наступит этот момент, когда будут говорить: вот она делала, сделала, - а не делает.
ЛАРСЕН: Так вот - что она сейчас делает, что за вершины она покоряет сейчас? Какие рекорды бьет сегодня Ирина Слуцкая?
СЛУЦКАЯ: Действительно, не хватает этого адреналина, и именно такого, как на Олимпийских Играх и на чемпионате мира, пока не могу найти. Ищу – найти не могу.
ЛАРСЕН: Но вы же такие серьезные вызовы принимаете, тем не менее. Телеведущая, актриса театральная…
АВЕРИН: Один из самых рейтинговых проектов страны, продержаться несколько сезонов в качестве ведущей. Для кого-то это тоже – шесть раз самые высшие оценки, такого не бывало, и предел мечтаний.
ЛАРСЕН: Вы же, наверное, не брали уроков актерского мастерства или техники речи, или что-то в этом роде.
СЛУЦКАЯ: Брала.
ЛАРСЕН: То есть, все-таки пахать надо везде.
СЛУЦКАЯ: Я занималась, да. Мне очень интересна эта профессия. И, конечно, это была чистой воды авантюра, когда я с ледовой арены профессиональной буквально через несколько месяцев попала в ведущие «Ледникового периода», это была авантюра. Было немножко страшно, было немножко непонятно, как все это будет происходить. Но по прошествии времени я понимала, что мне это становится интересно, становится ближе, и мне очень хочется продолжать в этом направлении. И вот так вот получилось, что уже пять проектов, из них два я выступала, остальные я вела. И действительно, с каждым годом становилось все интереснее и интереснее. И в последний сезон, который сейчас закончился, у меня было общение с жюри, что привносило в мои диалоги очень много интересных моментов, потому что каждый раз новые люди.
АВЕРИН: Ну, импровизация постоянная, прописать же невозможно.
ЛАРСЕН: Да, это высший пилотаж, это почти прямой эфир.
СЛУЦКАЯ: Да. Это было безумно интересно. Конечно же, приходили такие личности, с которыми хотелось просто разговаривать, просто общаться, просто узнавать. Но, к сожалению, есть определенные рамки, я не имею права за них выходить, поэтому иной раз у меня стоял такой немой вопрос в глазах, потому что люди действительно, на которых я выросла… Поэтому безумно интересно, действительно интересно. И мне очень хотелось бы продолжить в этой сфере.
ЛАРСЕН: А работа на сцене в качестве актрисы?
СЛУЦКАЯ: Ой, тоже! Ну, это вообще, это мечта детства.
ЛАРСЕН: Ну, хорошо. Выступление на льду, каждый номер – конечно, тебе ставят оценки за артистизм, и ты, конечно же, где-то актриса. Но, тем не менее, театральные работы или киноработы – это вообще отдельная профессия.
СЛУЦКАЯ: Это отдельная профессия, и совершенно нет ничего общего с фигурным катанием. Потому что выразить свои эмоции на коньках оказалось в четыре раза легче, нежели чем на театральной сцене. И действительно, этому тоже надо учиться, я тоже потихонечку учусь, потихонечку-потихонечку хватаю все новое и новое. Но это, знаете, как бывает - вот какая-то мечта, к которой ты очень хочешь приблизиться, но тебе не позволяет время, тебе не позволяют твои возможности. И вот когда настал момент, когда я поняла, что мне уже не нужно тренироваться 23 часа в сутки, и когда поступило предложение, я, конечно, бросилась тоже в омут головой, и просто, открыв рот, слушала актеров, пыталась что-то повторить, пыталась сделать что-то от себя.
ЛАРСЕН: А говорили, почему именно вам предложили это? Вот когда поступило предложение, чем они мотивировали? Вот нам нужна именно такая, как вы?
СЛУЦКАЯ: Мотивировали тем, что им нужно такое живое, что-то живое на сцене, потому что нету штампов, нету какой-то, может быть, даже определенной школы, знаете, когда все по правилам. Поэтому что-то искали такое живое и остановили свой выбор на мне. Хотя для меня образование – это, пожалуй, в первую очередь. Потому что быть неучем и сразу хватать на себя главную роль, потому что были предложения главных ролей, больших ролей, - я сразу отказалась, потому что не считаю себя профессионалом, хотелось бы сначала выучиться, поучиться, а потом уже брать на себя такую ответственность.
АВЕРИН: Ира, а не мешают партнеры на сцене?
СЛУЦКАЯ: Вы знаете, они не мешают. Просто, к сожалению, я их первое время не замечала.
АВЕРИН: Вот так вот. Одна на льду привыкла же солировать…
СЛУЦКАЯ: Да, действительно, вы правы. Чувство партнера – это очень важная вещь, особенно на сцене. Очень сложно мне это дается, потому что всю жизнь я была одна, сама за себя на льду. И поэтому вспоминать о том, что есть рядом люди, иногда действительно очень сложно. Но этому всему учишься. И вот именно еще и в проекте «Ледниковый период», когда я с партнером каталась, наверное, он меня тоже научил вспоминать о партнере, потому что я входила в образ, ехала-ехала, делала свое дело, мне было так хорошо… А потом я сзади слышала: Ира, Ира, ты где, иди сюда! Я: ой!
АВЕРИН: Я же с мужиком, господи…
ЛАРСЕН: 225-33-77. Здравствуйте, Тамара Ивановна. Слушаем вас.
ТАМАРА ИВАНОВНА: Я хочу сказать большое спасибо за то, что вы есть вообще. Я настоящая фанатка по фигурному катанию. И дай бог тебе здоровья, всего самого-самого доброго в жизни твоей личной. Чтобы у тебя все получалось, все было так, как ты хочешь, чтобы сбывались все твои мечты. И если возможность у тебя будет, передай Татьяне Навке, Жене Плющенко, Костомарову, Илье Авербуху – всем от меня большой привет и большое спасибо. Спасибо, что вы есть и радуете нашу душу.
СЛУЦКАЯ: Спасибо вам большое, Тамара Ивановна, обязательно передам. Очень приятно слышать такие слова в свой адрес. Я буду стараться, крепиться и не болеть. Спасибо, вам тоже всего хорошего.
ЛАРСЕН: Тут небольшая ремарка по поводу прошлой темы от «Танцующего котенка». Она говорит о том, что, казалось бы, действительно есть парадокс в том, что паролимпийцы вроде бы как люди с ограниченными возможностями, а ограниченные возможности демонстрируют как раз вроде бы люди, у которых визуально руки-ноги на месте, и все в порядке.
СЛУЦКАЯ: Знаете, господа, честно вам скажу: я преклоняюсь перед этими людьми, я преклоняюсь. Потому что мы, здоровые, знаем, что такое боль, что такое пот, что такое каждодневные тренировки. И когда люди с ограниченными возможностями творят такие чудеса, я преклоняюсь. Молодцы!
ЛАРСЕН: Но помимо разнообразных ролей новых, которые пришлось Ирине Слуцкой освоить в профессиональной жизни, ведь на самом деле самая главная и ответственная роль – это роль мамы. Сколько – 3 и 4?
СЛУЦКАЯ: Нет-нет, 2 и 4.
ЛАРСЕН: Уже два с половиной года, собственно. А когда вы все успеваете? Как работающая мама, я спрашиваю работающую маму.
СЛУЦКАЯ: Стараюсь совмещать.
АВЕРИН: А как время летит! Ведь встречались совсем недавно, а ребенок был совсем крохой.
СЛУЦКАЯ: И не говорите!
ЛАРСЕН: Слушайте, а ведь вы до последнего ведь на коньках стояли. Это, конечно, такое было… Прямо так за вас мы переживали.
АВЕРИН: Ой, кто бы говорил!
ЛАРСЕН: Ну, я же не на коньках…
СЛУЦКАЯ: Действительно, очень многие говорили: вот, как так можно, на коньках… Мне очень сложно объяснить, что для меня коньки – то же самое, что туфли на каблуке. Если я почти с четырех лет каждый день стою на коньках, то, в принципе, мне что коньки действительно, что тапочки – почти одно и то же. И потом, в конце концов, я разумная женщина, я понимала, что если, не приведи господи, что-то угрожало бы мне или ребенку, конечно, я бы делала все, чтобы только сохранить его. И здесь не было бы никаких вообще вопросов, и был бы один-единственный приоритет. Но я из таких людей, что если меня запереть дома, просто оставить спокойненько лежать, я думаю, что через неделю этот дом развалится. Поэтому я чувствую себя намного комфортнее (видимо, это либо образ жизни уже сложившийся, либо это характер), я чувствую себя совершенно прекрасно, когда я в движении, когда я постоянно в работе, когда я чем-то заинтересована, когда есть какие-то новые творения. Поэтому это прекрасно, когда ты находишься в ожидании малыша, и ты имеешь возможность поработать и отвлечься.
АВЕРИН: Слушайте, когда в человеке есть такая вибрация, безусловно, нужны какие-то резонаторы, условно. Люди, которые попадают в этот ритм вибрационный, какие-то дела, процессы. Знаете, я всякий раз, когда читаю СМС-ки, которые приходят, поражаюсь, насколько люди хотят погрузиться в личную жизнь. Начиная от того: а вы пьете? И заканчивая тем: а у вас есть необходимость зарабатывать себе на жизнь? Вот так вот ставятся вопросы.
СЛУЦКАЯ: Ну, посмотрите, я же нормальная женщина, как и большинство женщин у нас в стране. Ну что значит необходимость? У меня есть работа, за которую я получаю зарплату. И это, наверное, правильно: когда человек чем-то занимается, он получает вознаграждение. Я не стремлюсь, знаете как, миллиардно зарабатывать. Но на жизнь хватает, слава богу.
АВЕРИН: Что значит зарабатывать? Должен быть мужик, который рядом…
СЛУЦКАЯ: Нет, вы знаете, я не из тех женщин, которая хочет жить за счет мужика, как вы сказали. Очень хорошо, когда это в тандеме происходит, что происходит в моей семье.
АВЕРИН: Вся Москва завешана плакатами по поводу того, что Ира Слуцкая в главной роли в шоу «Winx On Ice» … Что за проект?
ЛАРСЕН: И вы туда же – в ледовое шоу.
СЛУЦКАЯ: Да. Вы знаете, это реально очень интересная история. Мы уже попробовали это шоу во Франции, пять шоу отработали. И чем больше погружаешься, тем становится интереснее. Потому что это фантастическо-магическая история про девочку Каролину, и с ней происходят интересные вещи, ее перетаскивают на свою сторону злые ведьмы. Потом она понимает, что ее обманывают. Это я так вкратце рассказываю.
АВЕРИН: Ира, а там только получается коньки, фигурное катание? Или есть там навороты из всего – цирк, еще что-то?
СЛУЦКАЯ: Это шоу на льду. Нет, это не цирк, это фигуристы. В главной роли я, Лена Леонова и Андрей Хвалько – чемпионы миры среди профессионалов. Акробаты-мальчики будут.
ЛАРСЕН: На коньках?
СЛУЦКАЯ: Да-да-да, очень интересно. То есть, элементы фигурного катания, плюс элементы акробатики – фляки, сальто. Очень хорошая музыка, интересная история, потрясающий свет, проекция мультика «Winx Club» прямо на льду идет.
ЛАРСЕН: А музыка чья?
СЛУЦКАЯ: Это все итальянское, все переведено на русский язык. Вы знаете, я говорю, вот чем больше я там работаю, тем больше я понимаю, что история, она захватывает. Дети сидят, раскрыв рты. Все, конечно же, с ума сходят по феям, по Блум, по основной фее. Дети сидят, плачут на трибунах.
ЛАРСЕН: Почему плачут?
СЛУЦКАЯ: Вы представляете, мы выходим в костюмах. Они боятся этих ведьм.
ЛАРСЕН: Да вы что?
СЛУЦКАЯ: Да. То есть, настолько история захватывает, что дети окунаются прямо в мир этих Winx. Да, четыре дня, 12 выступлений.
ЛАРСЕН: А на какой возраст рассчитан? Во сколько лет можно уже ребенка повести?
АВЕРИН: Пять плюс, наверное.
СЛУЦКАЯ: Ну да, мне кажется, лет с четырех-пяти можно. А там уже, знаете, без возраста и без ограничения, потому что каждый найдет, что посмотреть.
АВЕРИН: Еще звонок. Любовь Ивановна, здравствуйте.
ЛЮБОВЬ ИВАНОВНА: Здравствуйте. Ирина, скажите, пожалуйста, вы своего малыша уже тренируете, скоро поставите на коньки? Каково его будущее, с вашей точки зрения?
СЛУЦКАЯ: Нет-нет, он очень активный, его никто не тренирует, он сам бегает у нас с утра до ночи.
ЛАРСЕН: Вы просто забыли, что у него папа боксер. Еще не факт, что он выйдет на лед, он может выйти и на ринг.
СЛУЦКАЯ: Нет, ребенок на лед очень хорошо выходит. Он выходит и говорит: мама, а на конечках? Мама, на ручки и поехали! Берешь его на руки, он кричит: мама, быстрее, быстрее давай, быстрее! Поэтому будущее – не знаю, еще, наверное, рано, он еще очень маленький. А там посмотрим. Но в любом случае, он спортом каким-то будет заниматься, потому что с нашей спортивной семьей невозможно сидеть дома, и он очень активный мальчик. А там уже посмотрим, подрулим. Ну и, конечно же, его желание, оно тоже будет рассматриваться.
ЛАРСЕН: Но вам хотелось бы все-таки, чтобы он попал в профессиональный спорт?
АВЕРИН: Или если он скажет, что хочу быть программистом, вы не будете против?
СЛУЦКАЯ: Нет, я не буду против того, если он скажет мне: мама, я хочу быть фигуристом, хочу быть, как ты. Или он скажет: мама, мне вообще твое фигурное катание не интересно, я хочу стать программистом или экономистом. Моя задача – по жизни его, наверное, поддержать. А заставлять, толкать именно в ту сферу, которая ему будет не интересна, мне не хочется.
ЛАРСЕН: И напоследок, это из Смоленска: «Ирочка Слуцкая, кроме общеизвестных достоинств, обладает высоким знанием чистого русского языка. Ее всегда очень приятно видеть и слышать. Успехов и счастья!»
СЛУЦКАЯ: Спасибо.
ЛАРСЕН: Спасибо огромное. Приходите к нам еще. Действительно, сплошной день рождения.
СЛУЦКАЯ: Спасибо.
скачать и послушать:
первая часть: http://www.mediafire.com/?ilz1w2ynoyh
вторая часть: http://www.mediafire.com/?cvyoizjnlnt