Он плакал, прислонившись лбом к холодному стеклу, по которому с другой стороны стекали легкие струйки дождя. Он даже не повернул головы, зная, что это я. Он всегда плачет в одиночестве.
Я тихо подошел к нему и замер, боясь пошевелиться, чтобы не вызвать его недовольство. Иногда он напоминает мне игрушку... Маленькую брошенную игрушку. Еще одна слезинка выкатилась из его глаза и скользнула на щеку, попытавшись убежать дальше, вниз. Я осторожно коснулся ее пальцем, но Дождь, чуть повернув голову, отстранился от меня, прошептав:
- Никогда не касайся чужих слез...
- Почему? Они теплые и соленые...
Какое-то сердитое выражение промелькнуло в его глазах.
- Нет. Они холодные и острые. Знаешь, почему после слез так болят глаза? Потому что слезы - это осколки. Осколки горя, осколки боли, осколки иллюзий... Если ты можешь плакать, значит, ты еще можешь жить... Никогда не касайся чужих слез, потому что они могут тебя поранить.
- Малыш... - шепнул я, обняв его. - Я не боюсь, что они могут меня поранить. Я боюсь одного. Того, что эти осколки останутся в тебе и будут ранить тебя изнутри. Я хочу, чтобы тебе никогда не было больно... Слышишь, Дождь?
- Да, Ветер... - я еле разобрал его слова. - Тогда я буду плакать... Для тебя... И небо будет плакать вместе со мной. Только для тебя.