С детства я считал, что у меня хорошая фантазия. Я мог представить себе поезд, сделанный изо льда. Он был красивым и удобным, хотя и не ездил. Или немногочисленный народец маленьких чёртиков, выходящих из-под земли после захода солнца и весело летающих по ночному небу.

Моя уверенность в возможностях собственной фантазии начала колебаться по мере взросления. Я узнал, что сила воображения не всегда измеряется в изящности придуманных миров. И что намного сложнее представлять себе вещи реально существующие. Впервые я почувствовал зерно сомнения, когда учитель астрономии на уроке сказал, что его фантазия способна представить себе вращение Луны вокруг Земли (подумаешь, вращаются две каменюки), но полностью теряется уже тогда, когда надо изобразить, что эта композиция вдобавок крутится вокруг огромного раскалённого шара.

Я попробовал. Получилось плохо. И тогда я начал размышлять над возможностями того, что мне дано.

Я понял, что не могу представить бесконечность. Ни в пространстве, ни, тем более, во времени. И если мой разум ещё мог как-то интуитивно представить, что некий предмет всегда будет существовать, то он полностью терялся, если требовалось вообразить согласно официальным теориям, что этот предмет ещё и всегда существовал.

Что было дальше? Дальше я направился во взрослую жизнь, каждый день которой всё сильнее ударял по моей фантазии. Я пытался научить её всему, чему только возможно, но она теперь уже начинала трепетать от куда более простых вещей. Так, ей было совершенно невдомёк, каким образом люди превращаются в то... во что они, в общем, превращаются.

Взять, например, обычного чиновника в собесе или работника на почте. Хотел ли он стать чиновником? Сидеть в кабинете и вести учёт делопроизводственных бумаг? Рычать на посетителей и быть уверенным в том, что все они существуют только для того, чтобы его жизнь была ещё хуже? Я пытался представить себе, как медленно, но верно превращаюсь в такого, но не сумел.

Я не мог представить, как можно считать свою семью обузой. Или как переругиваться с женой, которая нарушает твои права и запрещает стряхивать пепел на ковёр.

Кстати, я так и не понимаю, как можно курить. Вот просто не могу себе представить и всё, как это: вставить в рот сигарету и поджечь её. И при этом даже ни на секунду не задуматься о том, что вокруг тебя могут стоять люди, которым твой дым не понравится. Нет, я вполне способен представить, почему сигарету в рот берёт четырнадцатилетний подросток. Он достиг возраста, когда подобные действия кажутся наполненными смыслом. Но взрослый человек, для которого сигарета не более, чем привычка...

Опыт показывает, что люди не анализируют свои действия. Выкурив сигарету, они выкидывают её куда-нибудь. Опустошив пачку, они выкидывают пачку. И всё остальное, ненужное, они тоже выкидывают просто под ноги. Очевидно, у них не успевает мелькнуть мысль о том, стоит ли это делать прямо здесь. Зато будучи пойманными на том, что выкинули мусор не туда, куда нужно (например, возле чужого дома), они волшебным образом оказываются готовыми к такой ситуации и с лёгкостью выуживают ответ из рукава: "А где тут урна?" "Тут должна работать уборщица, она уберёт!" Или самое меткое: "А ты за собой следи"!

Откуда берётся такая быстрая ориентация? Что происходит в голове человека, не заводящего лишних мыслей, но готового в любой момент ответить на замечание? Эти же люди виртуозно решают вопросы в общественном транспорте: "Что ты тут встала, не видишь, люди выходят?" "В такси надо ездить, если тебе люди мешают!" И всё: кажется, эти двое подняли себе с утра тонус и готовы приступить к повседневной работе.

Те, кто едет на собственном транспорте, ещё лучше подготовлены к суровой действительности. Но что любопытно, так это то, что среди них встречаются ещё люди, не считающие, что пропустить пешехода на переходе - это правило дурного тона. Интересно, как они умудряются уклоняться от исполнения "стихийных правил"? Ведь шесть едущих следом тарантасов обязательно начнут ему гудеть в зад...

Бывают фантазии и посложнее. Я не могу представить, как мужчина может ударить свою жену. Мне непонятно, какие чувства он должен испытать, какие мысли должны прийти ему в голову. Какими словами он будет себя оправдывать, запершись потом в туалете. Но ещё более мне непонятно, как ему удаётся вообще не брать случившийся конфликт в голову. Ну, получила - и получила. Заслужила.

Не получается у меня разобраться и с тем, как можно отделаться от своего новорожденного ребёнка. Детские дома полны крохами, никогда не видевшими родителей. Как такое могло произойти? Что это за люди такие, очевидно, признаваемые нормальными, раз обладают юридическим правом отказаться от детей?

Возможно, если бы каждая вторая христианская семья считала своим долгом усыновить хотя бы одного из брошеных, то церковь стала бы заметнее в обществе... Но большинство моих знакомых очень боится "дурной наследственности". Усыновлённый ведь может оказаться каким угодно, и так и не подать вожделенный в старости стакан воды. Зато собственных детей сегодня принято воспитывать так, чтобы взять стакан в руки ему вообще не приходило в голову. Зачем, если ребёнок рождён быть в первую очередь потребителем чужой любви?

Быть может, воспитание из человека потребителя - и есть задача современного общества? Разнообразные плакаты, телереклама, общественная идеология предлагает один вариант развития: "Потребляй"! Потребитель - это человек будущего?

Моя фантазия подвергается ударам каждый день, и я больше в неё не верю. Возможно, она ещё способна на производство красивых замков, способных потешить невзыскательную публику. Но повседневные задачи для воображения куда сложнее, чем рассказ или песня.

Приходится признавать, что разум мой деградировал. Я не в состоянии понять то, что, по-видимому, не вызывает сложностей у окружающих меня людей. Но, наверное, не следует по этому поводу слишком переживать, и пытаться осознать то, что происходит как будто в параллельном мире. Или, быть может, кто-нибудь когда-нибудь мне всё объяснит?