Картины из жизни городской ведьмы

СКАЗКИ СТАРОГО ЧЕРДАКА

Сказка Имболка

 

Действующие лица:

Марта, городская ведьма

Тришка, ее кот

Шах Анатолий, маг

Имбирь, кутинь Бизъяксана

Анисья, старуха

Веселый, князь Теодольд Венгерский

Кот

Паук

 

Картина 1.

Комната в квартире Марты. Марта работает с ноутбуком, Тришка лежит на диване.

Марта: Ты как хочешь, Тришка, но в мясо я положу розмарин. Вот, смотри, здесь написано, что на Имболк надо готовить пряное мясо. Я знаю, что ты не любишь приправы, но можешь и потерпеть ради праздника.

Тришка: Ээх, я ради праздника и пироги с ягодами терплю, и грибы с картошкой. Розмарин тоже переживу. Только бренди в молоко не лей.

Марта: А что, хорошая идея – молоко с бренди! Тебе, так и быть, не буду добавлять.

Тришка: А что еще ты насмотрела вкусного для праздника?

Марта: Хлеб, конечно, сами испечем. Сыр, масло будет. Остальное тебя не заинтересует. Например, орехи и сухофрукты.

Тришка: Какой хороший праздник! Столько вкуснятины. Так же здорово, как на Масленицу.

Раздается звонок в дверь. Марта идет открывать, возвращается вместе с Шахом.

Шах: Хорошо вы, как я посмотрю, обустроились в бабушкиной квартире!

Марта: Да, нам здесь очень нравится. Только я все не могу привыкнуть к мысли, что совсем недавно здесь помещался целый институт.

Шах: Он и сейчас никуда не делся.

Марта: Это все так необычно.

Шах: Ничего необычного вовсе нет. Просто надо понять особенности преломления пространства – и все.

Осматриваясь по сторонам, замечает статуэтку Имбиря на столике.

Имбирь, привет! Ты теперь тоже здесь живешь?

Имбирь оживает, протягивает лапу и жмет руку Шаху.

Имбирь: Приветствую тебя, маг! Да, Марта забрала меня из сувенирной лавки еще осенью, после Самайна.

Марта: Имбирь, что я вижу? Ты не разговаривал с самой самайновской ночи!

Имбирь: Не люблю болтать попусту.

Шах: Давненько мы с тобой не виделись, дружище!

Имбирь: Да, пора бы уже встретиться.

Шах: Приходи ко мне в андеграунд, пообщаемся у котелка.

Имбирь: Взбрендим или выпустим друга Алладина?

Шах: Как пожелаем. У меня и романтики полный запас.

Имбирь: Идет! Спущусь как-нибудь. До встречи!

Снова превращается в статуэтку.

Шах: Я пришел, чтобы передать вам письмо от князя Теодольда Венгерского.

Протягивает Марте конверт.

Марта (берет конверт, вертит в руках): Спасибо! На нем написано: «Приглашение».

Шах: Наверное, князь хочет вас куда-то пригласить на праздник. Вчера за обедом он упоминал о вас с Тришкой.

Марта: Чем больше здесь живу, тем больше мне все это напоминает Булгакова.

Шах: Любимые произведения никогда не исчезают из памяти и из жизни. Что ж, мне пора. Рад был встрече, вынужден откланяться.

Шах уходит, Марта распечатывает конверт и читает.

Тришка: Что пишет?

Марта: Приглашает нас в ночь Имболка подняться на чердак нашего дома. Обещает интересную встречу.

Тришка: Все равно пойдем ставить мисочку молока, прогуляемся на чердак. Кстати, Марта, а когда у нас точно будет Имболк.

Марта: Ах! Вот этого я как раз не знаю! Как будет считать Веселый? По календарю с первого на второе, по полнолунию, по движению солнца?

Тришка: Придется дежурить на чердаке.

Марта: Нет, так не пойдет. В Имболк надо дома быть, а не по чердакам разгуливать. Тебе бы только на помойку убежать повод был.

Тришка (обиженно): Чего сразу на помойку-то? Приклеили ко мне прозвище «помоечник»! А я, между прочим…

Марта: Ладно, не обижайся! Помню я про твою родню в Москве.

Тришка: Сегодня у нас какое число? 12 января. До Имболка еще две недели, так что есть время все разузнать.

Марта: У меня другое предложение. Давай сейчас пойдем прогуляться, вдруг будет какой-нибудь знак? Есть предчувствие, что он должен обязательно появиться.

Тришка (выглядывает за окно): Ура, снег пошел! Пойдем. В следы поиграем.

 

Картина 2.

Улица. Снежно. Марта и Тришка идут не спеша, вокруг полно народу. Впереди - старушка с кошелкой, медленно ковыляет, потом поскальзывается и падает навзничь.

Марта: Ой! (подбегает к старушке, помогает подняться, отряхивает) Вы не сильно ушиблись?

Анисья: Нет, миленькая, все в порядке, спасибо. Скользко очень.

Марта: Может, все-таки, вызвать врача?

Анисья: Что ты, миленькая, не надо. У меня пальто вона какое толстое и платок на голове пушистый. Что мне будет?

Марта: Тогда давайте я провожу Вас до дома. Вы где живете?

Анисья: Помоги мне дойти вот до той скамейки. Посижу, отдохну и дальше сама пойду.

Марта и старушка подходят к скамейке, усаживаются. Рядом запрыгивает Тришка. Анисья гладит Тришку по голове.

(Марте) Твой котишка?

Марта: Мой.

Анисья: Видно умный. Гуляете вместе?

Марта: Да, вышли по свежему снежку побродить. День сегодня хороший.

Анисья: Так праздничный день-то. А для меня и вдвойне праздничный. А я, вона как, чуть не развалилась! (смеется)

Марта: Праздничный? Я не знала.

Анисья: А как же! День Анисьи сегодня, меня как раз Анисьей зовут. Именины у меня. А еще сегодня День похищений.

Марта (очень удивленно): Похищений кого?

Анисья: Али не слыхала? (загибает пальцы) Лелю похитили, Мару похитили – сам Кощей! Персефону похитили, Европу и ту похитили. (машет рукой) Да еще много кого похитили. Всех сегодня и вспоминают.

Марта: Это же мифы.

Анисья: И что с того? Мифы-то не с пустого места растут. Тебе ль про сказки не знать, миленькая? Откуда да почто берется. Была оказия, время прошло, подробности стерлись из памяти людской, а смысл остался – вот и ползут всякие сказки да мифы.

Марта: И то правда! А что за оказия была с похищением?

Анисья: Так как же. Вот ушла Солнечная Королева в подземелье, в логово змеево, а на земле зима настала. Тьма! Холодрыга! Ну, народ и всполошился: королеву-матушку похитили! Солнышко украли! И давай всякие сказки на этот манер писать. Потом вышла королева, вывела сыночка своего в мир дольний, народ давай радоваться, песни петь, плясать. И снова слухи распускают, что, мол, королеву рыцарь спас. Али жених какой. Ну, не сама же она от Змея сбежала?

Марта (смеется): Сама!

Анисья: Вооот! Все сама знаешь, а прикидываешься.

Марта: Не прикидываюсь. Я про королеву знаю, а про похищения – не догадывалась. Почему же сегодня об этом вспоминают?

Анисья: А как же еще? Королева уходит на Йоль, возвращается на Имболк. А нынешний день – двенадцатое января – в аккурат между этими событиями и находится. Сколько дней и ночей проходит от Солнцеворота до Дня похищений, ровно столько и от этого дня до Имболка.

Марта: Впервые такое слышу.

Анисья: Ну, как захочешь что услышать, то и услышишь. Что ж, миленькие, мне пора, засиделась я. Домой надо. Вот, Марта, подарю тебе в честь праздника платочек.

Копается в кошелке, достает белый платочек, протягиваетМарте.

Платочек не простой, волшебный. Как утрешь им глаза – увидишь невидимое. Накроешь им черствый хлеб – станет как свежий. Подаришь домовому – век тебе служить будет верой и правдой.

Марта (берет платочек): Спасибо!

Анисья встает и, не попрощавшись, поспешно уходит.

Марта: Странная старушка. Откуда она мое имя знает. Я же ей не говорила.

Тришка: То же мне – старушка! Погляди как она пошла, точно ей восемнадцать. Дай-ка сюда платочек, на нем что-то вышито.

Марта: Похоже на букву «М» с растопыренными ножками. А сам – чистый шелк! И кружево какое тонкое.

Тришка: Постой, что-то мне эта «М» напоминает… Созвездие Кассиопеи. Это же… Это же знак… Мэджелин!

Марта: Мэджелин?

Тришка: Ну, да. Ты разве не обратила внимания, у анимы Фагьаны такая салфетка была, кружевная, с буквой «М». Она говорила, что это подарок Мэджелин.

Марта: Тришка, какой ты внимательный! А причем тут Кассиопея?

Тришка: Ну, этого я не знаю. Просто навеяло. Ассоциации, так сказать.

Марта: Тогда все ясно. Мэджелин может разные облики принимать, и ничто ей не мешает предстать в виде старухи. Глаза-то у нее не старушачьи были, это я тоже заметила.

Тришка: Ты помнишь, что она нам рассказала про День похищений? Теперь мы сможем рассчитать, когда настанет ночь Имболка.

Марта: Да, еще одна версия. Давай, посчитаем. (достает календарик). Вот, гляди, Солнцеворот в этом году у нас был с двадцать первого декабря на двадцать второе. Так? До двенадцатого января прошло 22 дня, то есть День похищений – двадцать третий. Теперь считаем обратно. С тринадцатого января 22 дня получается до второго февраля. То есть Имболк должен случиться в ночь со второго на третье февраля.

Тришка: А как было по лунному и солнечному календарям?

Марта: То же самое. Полнолуние будет третьего февраля, и солнце войдет в пятнадцатый градус Водолея тоже третьего февраля!

Тришка: Ура! Все получилось! У нас будет сказка.

Марта: Какая сказка?

Тришка: Имболкская.

Марта: С чего ты взял, что там будет сказка?

Тришка: Думай сама. Веселый обещал интересную встречу. А сказка у тебя как раз еще не написана, и даже идей нет.

Марта (обиженно): Почему это нет идей?

Тришка: Если бы были, ты бы уже начала писать. А коль не пишешь – стало быть, нет. Поэтому твой друг – князь – пришел к тебе на выручку. Сам сказку расскажет.

Марта (вздыхает): Ты, как всегда, прав.

Тришка (трется головой о рукав): Я же тебя знаю. Пауза. Пойдем в магазин, рыбы купим. Что-то ухи захотелось. Мне сегодня всю ночь рыба снилась.

Марта: Ай, Тришка, умеешь подлизываться! Пойдем. Рыбы так рыбы.

Встают со скамейки, уходят.

 

Картина 3.

Ночь. Темный чердак. На чердаке сидит кот и смотрит на небо через окошко. По лестнице забираются Марта и Тришка. Они несут мисочку с молоком и сосиски.

Марта: Как здесь темно. И холодно. (увидев кота) Здравствуйте!

Кот (не оборачиваясь): Добрый вечер.

Марта: Не желаете ли отведать молока и сосисок?

Кот (задумчиво): Сосиски – это хорошо. (Щурится на звезды) А молоко в небе уже течет.

Марта и Тришка присаживаются рядом.

Марта: Князь Теодольд нас пригласил сюда. Он не приходил еще?

Кот: Я тоже его жду. Обещал прийти. (тихо в сторону) За мной.

Марта: А Вы, верно, здесь обитаете?

Кот: Обитал. И не только здесь. Много жил, много видел.

Марта: И не грустно так, одному, на пустом чердаке?

Кот: Хм, одному! Что вы знаете о настоящем одиночестве.

Марта: Ничего не знаем. У меня есть бабушка. И Тришка.

Кот: Тогда могу вам рассказать историю об одном очень одиноком человеке. Тем более, сейчас как раз время об этом вспомнить. Имболк.

 

Сказка о том, что такое настоящее одиночество, и откуда оно берется

Жил на свете один мужик. Он жил в очень большом городе, но в очень маленькой квартирке. Немного писал, немного рисовал, немного играл на гитаре, немного любил виски, иногда работал,  много курил, пил кофе и много думал. Все, о чем думал, он рассказывал своему коту, жившему с ним уже много лет. Или пауку, сплевшему сети под потолком в кухне, если кот уходил гулять на помойку. Или домовому, который обитал в старом венике в углу, если паук спал в своем укрытии.

И вот, однажды, вышел он из дому. То ли ему понадобились цветные карандаши для очередного эскиза. То ли в доме закончился кофе. То ли просто захотелось проветрить запылившиеся идеи и мысли. Был субботний день, публика праздно разгуливала по улицам семьями, парами, с собаками, с детишками, с тещами и друзьями. Словом, была толпа. И толпа куда-то плыла, шевелилась, активно разговаривала, временами посмеивалась и даже кое-где попивала пиво. Вдруг кто-то дернул нашего героя за рукав: «Привет, дружище! Сколько лет, сколько зим!». Замыленная фраза резко ударила по ушам и впилась в мозг, разбудив от привычных раздумий. Он обернулся и узнал в улыбающемся прохожем своего давнего знакомого. Наверное, они учились в одном классе. Или жили в соседних подъездах. Скорее всего, и то, и другое, но это было очень давно. Потом встречались, перекидываясь парой-другой фраз. Потом кивали, завидев друг друга издали. А потом и вовсе перестали встречаться. И в этот субботний день давний знакомый тоже вышел на традиционный променад по магазинам с семьей.  Пока благоверная одергивала детишкам курточки, копалась в сумке в поисках носового платочка и поправляла поводок у маленькой, лохматой собачки, они разговорились. «Ты все один, дружище?» - спросил старый знакомый – «У тебя, небось, уж пауки по углам завелись!». «Пауки… пауки… а что плохого в пауках?...» - неуверенно пробормотал наш герой. «Ага, ты еще скажи, что с ними дружишь!» - расхохотался старый знакомый. – «Послушай, дружище, этак ты свихнешься со своими пауками и стишками. От одиночества люди с ума сходят». «Да я и не одинок» - снова ответил наш герой, стараясь смотреть в сторону. «Ага, скажешь тоже! Тебе даже поговорить не с кем. Жениться тебе надо, вот что. Вот, кстати, знаю я одну девушку, недавно с ней познакомился на одной вечеринке. Думаю, вы друг другу понравитесь. Хорошенькая!» - добавил он, понизив голос и покосившись в сторону жены, а потом продолжал громко: «Тоже стихи пишет и все такое. В консерватории училась. Словом, твой вариант. Сейчас я тебе ее номер напишу». «Да… это… не надо, может…» - попытался слабо возразить наш герой, но собеседник его не слушал. Он ловко оторвал кусочек бумаги от какой-то рекламной листовки, обнаруженной в кармане, коих в избытке выдают возле метро или на оживленных проспектах, извлек из другого, уже внутреннего кармана, ручку, потыкал в телефон, приговаривая, «Сейчас… сейчас… ун моменто… так… я ее записал, как… ага, вот она!», быстро выписал телефон на бумагу и тут же вложил ее в руку нашего героя. «Ну, бывай, дружище!» - проговорил он напоследок – «Удачи тебе! Рад был встрече», и растворился в толпе, увлекая за собой жену, детишек и беспокойную собачку.

 

Жил на свете один мужик. Шел мужик по улице очень большого города в свою очень маленькую квартирку и думал: «Что за наваждение? Откуда я знаю этого знакомого? Зачем он мне попался? Хм, одинок ты, говорит. Да разве же он может знать, одинок я или нет? Разве же его это дело знакомить меня с хорошенькими поэтками из консерватории? Тоже мне, сваха нашлась! Бумажку сунул с телефоном. Очень надо!» - он пощупал бумажку в кармане. «Сейчас приду и выброшу ее в помойку. Жениться тебе надо! Сам женился, и всех хочет туда же… Нет уж, дудки!».

С этими мыслями пришел он домой, разделся, вытащил из кармана бумажку с телефонам и… набрал номер.

Он не уловил тот момент, когда влюбился. Тогда, когда легкий и звонкий, как весенняя капель, голосок в телефонной трубке ответил «Алло?», увлекая его по радужной лестнице прямо в персиковые облака. Или когда тот же голосок затмил шум толпы возле метро, где он стоял с букетиком белых роз, всего лишь одним коротеньким «Привет!», а темные, живые, искристые глаза ввергли в головокружительный полет в небо. Или когда запах кофе и бренди на его крошечной кухне смешался с ароматом ее духов. Он и не старался вспомнить этот момент. Он влюбился, и совсем скоро она осталась у него не на один вечер и не на одну ночь, а навсегда.

А раз осталась навсегда, то стала хозяйкой. И теперь она распоряжалась всем его скромных хозяйством. А он? Он слушался, и ему это нравилось. Может, не всегда. Но он боялся в этом признаться, как боятся спугнуть красивый, предутренний сон.

«Погляди, какое безобразие!» - говорила она, задрав головку с каштановыми локонами вверх. – «У тебя весь потолок в паутине!». «Там живет паук» - неловко улыбнулся он. «Ужас!» - отрезала она и, быстро вобравшись на табуретку, смахнула пыльное кружево. Паук встрепенулся, запаниковал, а потом поспешно забился в щель. Больше он не показывался.

«У тебя кот по дивану валяется!» - кричала она из комнаты. «Это его любимое место, не трогай его!» - отвечал он. «Фи, любимое место! Вся одежда в шерсти будет. Я новое покрывало постелила, а он его все истоптал. Лапы с помойки не моет» - возмущалась она. - «Не пускай его больше на диван!». «Хорошо, дорогая…» - согласился он и выдворил кота из комнаты. Вскоре кот, как обычно, ушел на прогулку, но домой так и не вернулся.

«А это что за куча мусора в углу?» - она брезгливо, двумя тонкими пальчиками профессиональной пианистки, взяла старую метлу. «Это метла, в ней живет домовой» - сказал он. «Выброси немедленно!» - приказала она. «Не могу» - возразил он и обнял ее. – «Эта метла была здесь еще до меня, и домовой жил давно. Ты с ним тоже скоро познакомишься». «Я в эти сказки не играю!» - передернула она плечиками, освобождаясь из его объятий. – «Домовой, домовой… Грязи нам тут мало. И, вообще, углы засорять хламом – не по фэн-шую!». Он вздохнул и отнес метлу в мусоропровод. Он слишком любил ее, чтобы спорить.

По утрам она готовила овсянку. Днем они гуляли, пили кофе, ходили в магазин, театр или кино. Вечером они вместе смотрели фильмы, обнявшись на диване, застеленном новым покрывалом. А перед сном она читала ему свои стихи. Он ненавидел овсянку. Он не любил театры и кинотеатры, где собиралась разношерстная публика, а особенно – магазины с пестрыми и однообразными витринами. Фильмы, которые показывали по центральным каналам в прайм-тайм, он считал пошлыми и бездарными. И стихи ее ему не нравились. Про других он бы сказал, что это не стихи, а рифма. Но он слишком любил ее, чтобы в этом признаться. Он настолько любил ее, что терпел все, чем она занималась. Да, они нашли друг друга, старый знакомый оказался прав.

 

Жил на свете один мужик. Он сидел на крошечной кухне в своей очень маленькой квартирке посреди очень большого города и курил. Из соседней комнаты доносились звуки включенного телевизора – шла вечерняя передача. Мужик тоскливо смотрел на чистый и пустой потолок, где больше не властвовал в кружевных тенетах паук, на осиротевний без старой метлы угол и на пустые кошачьи мисочки возле стены, и сердце его щемило. Докурив сигарету, он встал, крикнул в соседнюю комнату: «Дорогая, что-то в квартире душно. Я прогуляюсь перед сном!» и, получив в ответ: «Да, дорогой, конечно! Только не долго, чтобы я не беспокоилась!», вышел. Он полез на чердак, где когда-то в далекой молодости любил смотреть на звезды через небольшое окошко.

На чердаке сидел старый, облезлый кот. Мужик присел рядом и долго молчал. Кот тоже молчал и даже не двигался, только немного щурил уставшие, болезненные глаза.

«Я узнал тебя, кот», - наконец проговорил мужик, собравшись с духом.

Кот промолчал в ответ, только переступил лапами, слегка покачнувшись.

«Ты обиделся, я понимаю, потому ушел из дому», - продолжал мужик.

«Нет», - ответил кот, глядя, по-прежнему, куда-то вдаль. – «Я не обиделся. Просто я понял, что стал лишним. Я бы мог делить с ней диван, но она этого не захотела, и я уступил. Я бы мог делить с ней твое сердце, но она не захотела, и я тоже уступил».

Они опять долго молчали.

«Как ты живешь, кот?» - снова решился спросить он.

«Живу, как могу. Властвую над помойками и крышами, наблюдаю за звездами и людьми, ловлю мышей, остерегаюсь собак. А как ты?».

«Не знаю, кот» - после некоторых раздумий ответил он. – «Все время об этом думаю, но никак не могу понять. Вот, жил я один, с тобой да с молчаливым пауком. Говорил и не получал ответа. Смотрел и не видел встречного взгляда. Звал, и никто не отзывался – ведь ты приходил только когда сам того хотел. Но я даже не задумывался об одиночестве. А теперь… Рядом со мной живет любимый человек, живой и веселый. И я, как никогда, чувствую себя одиноким».

«Она стала твоей возлюбленной,» - ответил кот. – «Твоей женой, твоей соседкой, но она не стала твоим другом. Она не захотела жить тобой, твоими интересами, твоими радостями и сомнениями, твоими друзьями, твоими мыслями. Да и ты совсем ее не знаешь. Вот, например, ты можешь сказать, о каких туфлях она сейчас мечтает? Какой герой сериала ей нравится? О чем она хочет написать стихотворение? Странные люди, живут на своих островах, заткнув уши соломой и завесив глаза пальмовыми листьями, смотрят всю жизнь только на свой нос и жалуются на одиночество и пустоту. Одиночество – это не то, когда тебе не с кем разговаривать, а когда тебе не о чем разговаривать».

«Почему же не о чем? Мы много разговариваем. Конечно, в основном, она, но у нас есть общие темы…» - возразил мужик.

«Какие? Все, что вас объединяет – это разве что кофе. И то, она любит кофе со сливками и сахаром, а ты – черный, крепкий эспрессо. Она рассказывает тебе о новых трендах в моде, а ты думаешь о новом альбоме своей любимой группы. Она делится с тобой впечатлениями от разговора с подругой, а ты рисуешь в голове эскиз будущей картины. Ее разговоры для тебя пусты, как консервная банка в мусорном баке, а твои мысли для нее – глупые фантазии маргинального романтика. Но вы влюблены, и это ваше право».

«Кот, ты понимаешь, она не причем. Пустота образуется вокруг меня!»

«Ошибаешься. Пустота образуется не вокруг тебя, а внутри тебя. А твоя подруга ее только множит. Пустота – неизбежный спутник одиночества и его первопричина. И она, подобно одиночеству, возникает не тогда, когда тебе некому что-то сказать,  а когда тебе самому нечего сказать. Вот и весь фокус».

«Ты обижаешься на меня?» - снова задал он самый мучительный для него вопрос.

«Обижаться – неблагодарное и недостойное дело. Ты сделал свой выбор, и каким бы он ни был, я его принимаю».

«Мы через несколько дней переедем в другой район, для двоих моя квартирка стала слишком тесной» - сказал он после долгой паузы. – «И, наверное, мы больше с тобой не увидимся. Помнишь, кот, как мы смотрели вместе на звезды? Я курил у открытой форточки, а ты просто сидел на подоконнике рядом и делал вид, что дремлешь? Давай будем смотреть вооот на ту звезду и вспоминать друг друга».

«Видишь, как все просто», - ответил кот, и показалось, что голос его дрогнул. – «Мы молчали, но даже в этом молчании был смысл. Мы молчали не просто так, а о чем-то. Например, о звездах. И теперь будем молчать о звездах даже за километры друг от друга. А это значит, что мы не одиноки. Так что, не грусти и не думай о дурном. Пусть у вас тоже найдется общая звезда, о которой можно будет помолчать!».

И кот скрылся в темноте чердака.

Он посидел еще немного, и тоже нырнул в люк, ведущий в подъезд. Вечер уже не был таким душным, и даже бесконечная чернота грязного подъезда не казалась всепоглощающей пустотой.

Жил на свете один мужик…

Или все-таки он был не один?

Это он и хотел понять больше всего.

 

Марта: Какая грустная история!

Кот: Отчего же грустная? Ничуть.

Марта: А что стало с тем котом?

Кот: Кот остался жить, где и жил. И вот он – перед вами.

Марта: Так это ты? Это про тебя сказка?

Кот: Сказка не про меня, а про одиночество. Но эта история случилась в моей жизни.

Марта: Я не знала, что коты такие уступчивые! Почему ты уступил место на диване и в сердце хозяина этой девице? Почему не боролся?

Кот: Ты не права, Марта. Коты как раз очень не уступчивы. И я готов был бороться и за диван, и за сердце, и за миску с едой до последней капли крови, до последнего клочка шерсти. Я бы изодрал ее модные платьица и кофточки, нагадил в ее маленькие туфельки на шпильках, спутал ее блестящие бусики и непослушные каштановые локоны, я бы дал знать, где ее место в нашем доме, но…

Марта: Но?

Кот: Но если бы этого хотел он. А он сделал свой выбор, и я уступил.

Марта: Почему тогда ты не уговорил его? Не вразумил? Не вернул? Хотя бы тогда, когда он пришел к тебе на чердак, полный сомнений?

Кот: Ты умная ведьма, Марта, сама сказки пишешь. А понять не хочешь такую простую вещь: если рыцарь готов сложить голову ради поцелуя принцессы, не стоит ему мешать, ибо совершенно очевидно, что эта голова перестала выполнять свою прямую функцию.

Тришка: А что стало с домовым?

Кот: Разумеется, он погиб. Домовые не могут жить вне дома.

Марта (едва сдерживая слезы, утирает глаза платочком): Как все ужасно!

Кот: Это жизнь.

Лунный луч падает в окошко, по нему спускается Веселый. Марта бросается ему навстречу, обнимает.

Марта: Веселенький! Как здорово, что ты пришел! Я так рада тебя видеть!

Веселый: Очень взаимно! (Коту) Ты уже рассказал свою историю?

Кот: Да, Марта оказалась весьма сентиментальной.

Веселый: Да, она такая. Молодая еще.

Марта: Истории у вас какие-то грустные!

Веселый: Эта история настолько типическая, что даже не интересно.

Тришка: От того, что она типическая, становится еще печальнее.

Веселый: Прошу меня великодушно простить, но нам пора. (Коту) Идем же.

Марта: Куда вы?

Кот: Князь Теодольд обещал проводить меня в Вечное кошачье лето.

Марта: Уже?

Кот: Я давно живу на этом свете, звезды мне наскучили, люди тем более. А это значит, что уже пора.

Марта: А я хотела пригласить тебя к нам в гости. У меня масло и молоко. И сыра много.

Кот: Спасибо за доброту, Марта, но мне и масло с молоком наскучили. Хотя были времена, когда я за них готов был многое отдать. Но что уж теперь прошлое ворошить? (Веселому) Идем.

Марта: И мы больше не увидимся?

Кот: Скорее всего, нет. Но ты, если увидишь в небе радугу, присмотрись: вдруг заметишь, как я прогуливаюсь по ней. Тогда помаши мне, и в ответ я помашу тебе хвостом.

Марта: Хорошо. Счастливого пути!

Кот: Спасибо! Прощайте.

Веселый: А я прощаюсь с вами до Бельтайна. Приглашаю вас на шабаш.

Кот и Веселый уходят по лунному лучу. Марта с Тришкой смотрят на мисочку с остывшим молоком и сосиски.

Марта: Ну, вот, даже молоком не угостился.

Тришка: Ничего, здесь много таких котов обитает. Кто-нибудь подберет.

Марта: Я теперь не смогу спать. Буду всю ночь плакать. А почему коты уходят в лето?

Тришка: А куда же еще? Коты любят тепло. Летом к тому же бабочки летают, есть за кем погонять.

Марта: И это главное кошачье счастье?

Тришка: Нууу, это кому как.

С потолка спускается крупный паук.

Паук: Интересно, а почему никто не спрашивает, что стало с пауком, которого изгнали из кухни?

Марта: Ой! А вы знаете, что с ним стало?

Паук: Конечно, знаю. Он поселился на чердаке и вот,  предстал перед вами. Рад знакомству!

Марта: Не желаете ли, дорогой паук, переселиться к нам?

Паук: А у вас много мух?

Марта: Ээээ… ммм… боюсь расстроить, но совсем мало. Но я могу специально окна открывать и ловить.

Паук (смеется): Ты еще предложи в зоомагазине покупать! Нет уж, спасибо, к чему такие жертвы? Мне и тут неплохо живется.

Марта: Тогда мы будем вас навещать, если не возражаете.

Паук: Конечно, не возражаю. Это мы, пауки, с виду такие молчаливые и неподвижные, а на самом деле очень любим пообщаться. Так что, милости прошу к нам на чердачок.

Паук убегает вверх по паутинке.

Марта: Не замечала раньше такой активности пауков.

Тришка: А я знаю, в чем причина.

Марта: В чем же?

Тришка: И все-таки ты очень невнимательная, Марта! Ты же когда пыталась расплакаться, утирала глаза. Чем?

Марта: Чем-чем? (заглядывает в карманы) Платочком. Ой, и правда, это же платочек Анисьи. То есть Мэджелин.

Тришка: Работает стало быть.

Марта: А ты тоже платочек брал, раз слышал, как паук разговаривает?

Тришка: Зачем мне платочек? Коты итак видят очень много. И знают разные истории старых чердаков.

Марта: Даже добрые и веселые?

Тришка: Даже добрые и веселые.

Марта: Расскажи!

Тришка: Давай в следующий раз. Сейчас спать пора. Погляди, скоро уж и рассвет, а мы еще молока не пили.

 Марта: Тогда идем пить молоко!

Марта и Тришка уходят.

 

Занавес.