Странная это была пара.
Солидный человек, приземистый, в широких очках, прекрасно одетый и его сын лет 27-30. Сын своим поведением да и видом и жестами как будто издевался над отцом. Мол, нечего здесь в аристократа играть, не воображайте, папаша. Он дергал отца за рукав, внезапно отскакивал, смотрел заискивающе – то есть претворялся, как мог.
Они зашли в вагон метро. Сын наивно-наиграно испугался самозакрывающихся дверей, а потом стал заглядывать в лица пассажиров, сидящих в полупустом вагоне. Отец ничего не говоря и не обращая внимания на выходки сыночка, с каменным лицом потащил того в противоположный конец вагона.
Сначала молодой человек приставал к отцу с какими-то вопросами, но тут же забывал, о чем спрашивал, отворачивался и улыбка как-то сама сабой появлялась на его лице. Отец ничего не говорил и казалось, что он абсолютно не замечает наличия рядом родственника.
Тогда парень стал бросать быстрые взгляды на сидящих напротив людей. Но усталые пассажиры не смотрели в его сторону. А он искал своими черными глазами хоть кого-то кто ответит ему улыбкой.
Он поворачивался резко, широко и внезапно улыбался, а потом забывал, что хотел сделать, что-то шептал, отворачивался, сжимал, поднимая, руки, мотал головой.

Отец с сыном вышли на Щукинской и стали подниматься по ступенькам. Сын хватал мужчину за рукав, несколько секунд шел рядом, потом убегал на пару шагов, прятался за поворотом, и очень радовался, когда отец находил его.
Прохожие ничем не отличались от пассажиров и делали вид, что этого открытого человека не существует. Наверное, он был им чем-то неудобен.

Казалось, что он думает: «Папа! Папа же знает, что я есть, что я тут, рядом, вот сейчас он посмотрит на меня! Вот, посмотрел!» И улыбался от этих мыслей еще шире.
Они вошли в огромный торговый центр.
Сын то выкрикивал, то резко переходил на шепот:
«Подалок, да? Подалок, Лождество, подалок, Лождество…..Ооооо. Подалок. Оооо!»
Торговый центр был огромный. Но парень не испугался. Он вместе с отцом подошел к длинному эскалатору, остановился на секунду, посмотрел на свисающие с потолка разноцветные украшения, елочные шары, потом отпустил папину руку и шагнул на движущееся полотно. Он улыбался, почти прыгал на ступеньке, и в тоже время крепко держался за поручни. Аккуратно сойдя с эскалатора, он повернулся, взглянул на большую серебряную звезду, красовавшуюся в одной из витрин, и поехал вниз. На него, подняв голову, не отрываясь смотрел отец. Глаза парня светились счастьем, он старался улыбаться очень широко. Очень. Чтобы папа понял, как он ждал этого подарка, как он хотел покататься на этой лестнице среди разноцветных шаров. Он еще много-много раз спускался и поднимался по эскалатору, а отец ждал его долго-долго.