(с) М.Е. Бобылева

Поминки на бульваре Марципанов.
Часть 1.
Глава 1.
Решила однажды Полли Этилен устроить поминки своего мужа. Не то чтобы у Полли был муж, но поминки были подходящим поводом его себе найти.
Полли Этилен была дочерью маляра, который потратил свою жизнь на мечты стать художником, и поэтому ни один забор на бульваре Марципанов не был покрашен.
А впрочем, ни то, откуда взялась Полли, ни чьей дочерью она была, не имеет никакого значения. Так же неважно, сколько ей было лет, и как она выглядела. Важно было лишь то, что у Полли Этилен не было чёрного платья.

Глава 2.
К счастью(точнее, к несчастью-поминки всё-таки), была у неё знакомая портниха. Берта Экли. Берта была одной из тех невыносимых оптимистов, буквально изрыгающих солнечный свет. Такого понятия, как смерть, в её кругозоре, ясное дело, не было, поэтому когда она узнала, что у Полли умер муж, её чуть удар не хватил. Так что платье шить она сначала отказалась. Но Полли шить не умела, и ей пришлось пригласить миссис Экли на поминки. Берта, заливаясь слезами, согласилась.

Глава 3.
Когда Полли Этилен забрала готовое чёрное платье, омытое слезами Берты Экли и сшитое немного криво, она решила, что пора бы приглашать гостей.
Первым, о ком она подумала, был Анатолий Цукини, ведь именно на него она возлагала надежды в качестве будущего мужа. Поговаривали, что Анатолий был родом из России, но, так как даже самому автору неизвестно, в какой стране и городе происходит действие повести, то и все сведения о национальности героев довольно туманны.
Анатолий был тихим и застенчивым, к тому же он был не прочь жениться на Полли Этилен. Поэтому, узнав, что Полли теперь вдова(хотя о муже её он никогда и не слышал), он изобразил глубокое сочувствие, хотя в мыслях он уже клал её обнажённую на шёлковые простыни.
Слухи на бульваре Марципанов распространялись быстро, поэтому в тот же день в дверь позвонили. Это были две закадычные подружки: Ада Адамовна Адская и Раиса Романовна Райская. Ада Адамовна за свои полвека успела похоронить троих мужей, так что она была признанной вдовой. Раиса же Райская была старой девой. В общем-то, это и было основной темой споров между ними. Единственное, что их объединяло, была любовь к похоронам. Обе находили в них какую-то свою, особенную прелесть. Это было двойственное чувство, как воздух после дождя. Сырой и обволакивающий, но свежий и ароматный. Короче, ни одни похороны не проходили без участия Ады Адамовны и Раисы Романовны. Так как на бульваре Марципанов все друг друга знали, Ада могла про каждого сказать что-то плохое, выставить человека в самом невыгодном, порочном свете. Раиса же виртуозно умела плакать. Она, что называется, «плакала с плачущими», жёнами, сёстрами и матерями. К мужчинам же она не приближалась, ибо попросту боялась их. Поэтому она и была старой девой. Так эти две женщины удачно дополняли друг друга.
Ну так вот. Полли Этилен открыла дверь.
-Полли, милочка, примите мои соболезнования…
-Не принимайте, Полли. Он был сущий негодяй, не стоит его даже оплакивать. Перестань выть, Раиса! Он напоминает мне моего второго мужа. О таких не стоит горевать.
Остаётся только догадываться, откуда Ада Адамовна знала мистера Этилен, а уж тем более, чем он был похож на её второго мужа. Тем не менее, Полли это ничуть не смутило и она ответила:
-Спасибо, дамы. Приглашаю вас завтра на поминки, в четыре часа ровно.
-Ах, поминки!- взвыла Райская и снова залилась слезами, хотя втайне была чертовски довольна, ведь после похорон она больше всего любила поминки.
-Замолчи! Конечно придём, Полли, ты же знаешь.

Глава 4.
К вечеру Полли уже пригласила всех гостей, включая Эдуарда Попятьсот-невероятно жадного и мелочного типа, Мадам Мадам, которая была настолько стара, что никто уже и не помнил, как её зовут, поэтому и звали её Мадам Мадам. Она была то ли замужем раз сто,то ли была старой девой всю жизнь. Но злые(а может, добрые) языки болтали, что, когда Мадам Мадам похоронила своего очередного мужа, её заподозрили в убийстве, и она, чтобы не давать показаний, притворилась немой. Сыщик ей, разумеется, не поверил. Но за много лет он так и не смог вытрясти из неё ни слова. Наверное, поэтому он всё ещё жив. А ей приходится до сих пор притворяться немой. Так что Полли пришлось и Сыщика пригласить, потому что этот старый хрыч следовал за Мадам Мадам по пятам.
Был вечер. Полли устала и сидела на полу. Она пила кофе и читала газету, не забывая про блюда, готовящиеся на плите. Читая газету, она наткнулась на многчисленные некрологи. «Надо бы написать некролог о муже.»-подумала она, но решила, что сделает это после поминок. А может, и кто другой напишет.
Тут вошёл дядюшка Джером. Он был добрый малый, правда глухонемой. Он был прирождённый рыбак. На поминкт он обещал нажарить карасей, поэтому принёс ведро. Полли заглянула туда и увидела двух карасей. Дядюшка сделал виноватое лицо, мол, улов сегодня неважный. Жаль, придётся убить Старую Крысу Барбары Брюк.

Глава 5.
На самом деле, это была никакая не крыса. Так на бульваре Марципанов звали старую гусыню Барбары Брюккоторая не имела постоянного места жительства и слонялась из двора во двор. Каждый день она находилась в разных дворах и поэтому существовала договорённость, что тот, у кого гусыня сегодня, тот имеет право её зарезать и съесть. Но жители так с ней свыклись, что им было жаль её убивать, в том числе и жадному Эдуарду Попятьсот, который экономил даже на гусях.
Раз уж я упомянула Барбару Брюк, придётся и о ней рассказать. Барбара Брюк была легендарной личностью!.. Хотя рассказывать о ней, в общем-то, нечего. Рассказать о ней могла бы лишь Мадам Мадам, но она притворялась немой, а сама Барбара не могла о себе рассказать, ибо давно же умерла.

Глава 6.
Настал день поминок. Полли Этилен надела новое чёрное платье и стала ждать гостей.
Первым явился Эдуард Попятьсот. Он боялся, что, если он опоздает, всё съедят без него и ему ничего не достанется.
Далее пришли супруги Экли(Берта и её муж Умберто), как всегда с улыбками на лицах и черешенным пирогом, который Берта испекла сама, на котором глазурью было выведено «светлая память». Пирог этот Берта пекла на каждые поминки, поэтому на бульваре Марципанов так и говорили «Пирог-светлая память». Потом пришёл Анатолий Цукини с розочкой, тихо и неразборчиво что-то сказал, а Полли сразу стала с ним кокетничать, за что её тут же осудили только что пришедшие Адская и Райская. Последней притащилась Мадам Мадам, и все сели за стол, не забыв оставить место для Энтони, странного парня из ведра. Его никто никогда не приглашал, но все так привыкли, что он приходил, что всегда оставляли место для него.
Он был из ведра, ибо когда-то был подкидышем. Барбара Брюк однажды нашла его у реки в ведре совсем младенцем и воспитывала его, как сына. И умерла, когда ему исполнилось восемнадцать. Теперь он-единственный, кто помнить Барбару Брюк и даже может ол ней рассказать, но он не любит об этом говорить. Да его и не слушает никто.
Однако он не пришёл. Он, конечно, приходил иногда на разные праздники, но вот поминки он не любил. У него они случались каждый день. Барбара Брюк была единственным человеком, о котором он думал и вспоминал частенько.
Все сели за стол, и Полли Этилен подала гуся. Попятьсот прямо-таки накинулся на него. Все немножко угостились и начали поднимать тосты за упокой мистера Этилен. Адская и тут не утратила скептицизма, сказав: «Дай Бог дьяволу терпенья». Все остальные говорили настолько трогательно и скорбно, что моральное состояние Полли уже начинало оправдывать её чёрное платье. С каждым «соболезнованием» бешенство всё сильнее разгоралось в её душе. «Да что эти люди знают! Как они могут о нём говорить?! Что он понимают в моём горе?!»
-Вон!
-Что?
-Полли?
-ВОН!!!
-Что случилось?!
-Вон.Уходите прочь.
Да. Полли поверила. Она настолько поверила в смерть своего несуществующего мужа, настолько прониклась своим беспричинным горем, что больше не могла выносить людей, пытающихся её утешить. Все ушли. Остался дядюшка Джером, очень нежно, по-отечески погладил её по голове и ушёл на ночную рыбалку.

Часть 2.
Глава 1.
Прошло некоторое время и всё успокоилось.
Полли Этилен сняла свой траур, но всё ещё грустила. И вот однажды на пороге появился Анатолий Цукини.
Он не встал на колено, не кинул к её ногам цветы. Он просто достал ржавое кольцо и сказал:
-Давай поженимся. Это кольцо мой бабушки. Видишь, какое оно старое…
-Вижу…-ответила Полли и поморщилась. Шершавое кольцо коснулось её пальца, и она сказала,-давай.

Глава 2.
Свадьба была скромной, но на бульваре Марципанов свадьбы происходили намного реже поминок, так что «скромной» её можно было назвать лишь условно. Пришли все те же, что и на поминки, подарили сервизы, швабры и прочую традиционную ерунду(Попятьсот ничего не подарил. Он купил подарок, но от жадности решил оставить его себе). Улов был неважный, так что подали гуся. Все угощались, а Берта Экли принесла свой пирог «светлая память». Слово «память» по случаю свадьбы пришлось исправить на «постель», от этого пирог стал ещё более подозрительным. Кроме того, он всегда выглядел абсолютно одинаково, так что логично было заподозрить, что каждый раз это был один и тот же пирог. Берта же сшила и свадебное платье для Полли, которое было того же фасона, что и чёрное, только белое. Фасон был абсолютно такой же, учитывая даже кривость, ибо на этот раз Берта плакала от радости.
Все поздравляли, плакали, смеялись, пили и дрались. Свадьба прошла замечательно. И зажили Полли Этилен и Анатолий Цукини вместе. Нет-нет, вы не ослышались, Полли Этилен. Она ещё не оправилась от смерти мужа, так что фамилию менять отказалась.

Глава 3.
Семейная жизнь их состояла из невзаимных упрёков. С каждым днём Анатолий всё чаще слышал фразы вроде «А вот мой муж не так делал!», «А вот мой муж так не делал!»,или «Не нравится тебе это блюдо?! А вот муж любил очень!» Короче, Полли окончательно свихнулась. Анатолий терпел-терпел, да и умер. Загнав мужа в могилу, Полли снова надела свой траур, и, не снимая его, тоже умерла.
Поминки устроил дядюшка Джером. Улов был хорошо, он нажарил карасей. Все ели пирог «светлая память»(после чего два дня не выходили из домов) и болтали на отвлечённые темы. Соболезнований никто не выражал. А кому? Дядюшке Джерому? Он глухонемой.

Глава 4.
А вообще-то, на бульваре Марципанов всё по старому. Мадам всё ещё изображает немую, а Сыщик следует за ней по пятам. Адская и Райская по-прежнему спорят, Попятьсот продолжает жадничать, супруги Экли продолжают изрыгать солнечный свет, а дядюшка Джером… Он был глухонемой, поэтому он не выражал своих эмоций, просто ушёл с головой в рыбалку. Однажды, говорят, так глубоко, что чуть не утонул.
А на могилу к бедной Полли Этилен ходит одна только Старая Крыса Барбары Брюк(дряхлую гусыню до сих пор никто не зарезал).