Робер\Альдо, пьянка

Он знал, что эта пьянка не кончится ничем хорошим. С самого начала был уверен, и все равно согласился – назло себе и в угоду сюзерену. В конце концов, Робер помнил про свою склонность к дурным предчувствиям и изо всех сил старался ей не потакать. Тем не менее, ни самоубеждение, ни отменное вино, добытое ценой очередной раканской броши, не помогали отогнать ощущение глубокого подвоха, который должен был вскоре претвориться в жизнь. Выраженные вслух, подозрения повлекли за собой подробный осмотр комнаты с заглядыванием под лавки и усаживанием Альдо на плечи – надо было убедиться, что люстра не задумала свалиться им на голову. Учитывая, что расследование сопровождалось распитием Слез, нет ничего удивительного в том, что они, рассуждая на тему выявления врагов среди мебели и слуг, постепенно обошли и разгромили все доступные помещения и оказались в спальне. Тот факт, что это была спальня Матильды, их уже нисколько не заботил, тем более что прекраснейшая, отсутствовала по каким-то своим, прекрасным делам. Бесцеремонно вытолкав за дверь возмущенную вторжением Мупу, достопочтенные эры заползли с инспекцией под кровать. И только там, в кромешной темноте, чихая от пыли, Эпине понял, в чем заключалась опасность этого вечера. Опасность тихо ругнулась под нос, зашебуршала рукавами по полу, неловко пихнула его локтем под ребра – и уткнулась губами куда-то под ухо. Впоследствии он неоднократно проклинал себя за то, что не успел вовремя возмутиться. И за то, что был уже слишком пьян, чтобы не просто рассмеяться этой промашке сюзерена, но и – от глубины верноподданнических чувств – расцеловать в обе щеки. В конце концов, будь он трезвее - не радовался бы по-детски исчезновению предчувствия, а непременно насторожился. И не было бы перемежаемого поцелуями смеха, и не пришлось так поспешно и неловко выбираться на свет. Не ударился бы затылком о дно кровати, нечаянно прикусив Альдо язык... Утром, сидя на чужой разворошенной постели, придерживая руками грозящую расколоться голову, он четко помнил только это: вкус крови во рту - и они уже судорожно стягивают одежду. Впору было посмеяться над промахом интуиции, но как-то не хотелось. Что-то внутри нашептывало, что предстоящий разнос от Матильды – не самая большая проблема, из тех, что он взял на себя этой ночью. Впрочем, расплывшийся в улыбке сюзерен, страстно обнимающий во сне подушку, стоил и этой головной боли, и следующих.