(с)Доно

Ночью праздничной сидел я в размышлениях, куда бы мне приткнуть извилин пару, коль пока компьютер занят, именинник занят тоже (поздравления читает), в ванну лень, коты далЕко, время есть, ума не надо.
Результатом размышлений стала эта переделка сами-знаете-чего на сами-знаете-какую злободриксенскую тему.
Ниже - вашему вниманью, господа из Кэртианы. Господам из неотсюда промотать всего полезней.

Над седой равниной моря гордо реет фок Бермессер.
Вообще нибенимессер он во всем происходящем.
Он давно бы смылся в Дриксен, только компас отобрали
И забыли в *опе боя, чтобы глупостей не делал.
Хитрый Вальдес прячет карты в рукаве своей штормовки,
А Альмейду с кораблями - за излучиной гористой.
Но об этом и Бермесер, как всегда, нибенимессер,
И Олавио Кальдмеер вообще не в курсе дела.
Мачты стонут так надсадно, что не слышно звуков гимна.
Корабли боятся кэцхен (не напрасно, между прочим!),
Что пока в волнах таятся, но чуть что - буруны вспенят
И устроют флоту Дриксен вздрюксен самый настоящий.
Снова ноет что-то Вернер: геморрой замучал, верно.
У бе-ме всегда пред бурей обостренье геморроя.
Раньше он об этом знаки подавал порой на флагман
(Доннер с Бюнцем говорили, что за то его и сняли).
А по сторону другую в волнах пляшут найереллы,
Аларкоша курит нервно, а Рамон пинает воздух.
Уго хрипло матерится: мол, гусей бы к крабьей теще,
Уж она-то их поджарит с чесночком да под ведьмовку!
А бе-ме, наверно, жирный, значит, будет главным блюдом.
Но Рамон решил иначе: пусть плывет, коль не утонет...
А такое адмиральство завсегда плывет и пахнет.
А тем временем у дриксов сплошь улыбчивые лица.
Даже те, кого потопит в узкой бухте злобный Вальдес,
Свято верят, что победа неминуемо накроет
(Хоть на деле их накроет медный таз "Франциск Великий"
И альмейдова армада с алым райосом на мачте).
Молодой гусенок Руппи подгребает к "Глаубштерне".
Где Бермессер и Хохвенде ловят рыбу в мутном пиве.
Руппи, хоть и предан Дриксен, но Бермессера не любит.
Сердце занято: там Олаф, он немаленьких размеров.
Вдруг - как барсы средь Варасты, как ызарги в фельпских водах,
Как цветные киркореллы, как дыра в штанах Ракана –
Неожиданно донельзя - из-за острова на стрежень
Выплывает алый райос и альмейдова армада.
На груди у альмиранте волоса в четыре ряда:
Защищают, как кольчуга, и пугают, как цунами.
Кэцхен это возбуждает, кэцхен мечутся над морем
И об олафов затылок мачту бухают прицельно.
Дриксы воют, Вернер ноет, Руппи - в лодку и на флагман,
Тут Бермессер в миг единый курс на Дриксен вспоминает.
Вальдес, сделав передышку, пьет вино, на юте стоя,
И показывает дриксам недвусмысленные жесты.
Жаль, что Олаф их не видит: может, вышел бы вальдмеер,
Может, били бы точнее пушки армии гусиной. Так же - дело безнадега,
Корабли и капитаны разлетаются на части, Руппи тащит адмирала
Прям во вражеские лапсы, кэцхен чепчики бросают... а вдали на горизонте
Уплывает белой чайкой бенемессерский корабль, чтоб его зубану в брюхо.
Вывод: в самой *опе боя геморройных адмиралов оставлять - себе дороже.