Настроение сейчас - улыбаюсь

...Пора отложить, отправиться на каникулы к музыке. Ведь без музыки жизнь была бы заблуждением... А с музыкой она - блуждание? Сначала - по берегу реки. Голос, как ветер, твердящий латинскую фразу. Как волосяная струйка. Как слабый плещущий флаг. И еще недолговечней, еще неосязаемей - сверкание, игра ряби, холодный воздух зеркальных плоскостей... Вот в чем беда ее, этой реки, - она серьезна, как лев и орел, как готика, герб Рейна. Она слишком совершенна и лишает воздуха, хлеща ветром. Горы. Трубы гор. Кубы и своды. Квадратные колонны, каменные кресты. Из тумана, снега, льда - белая фигура у алтаря, белые ручьи поземки. В этом - белом - соборе когда-то играли то же и думали спасти и прояснить этим отваром, но вышло - со ступеньки на ступеньку, вверх, по витой горной лестнице, за рукой, звонкой рукой вожатого; вверх, вверх - опорой для хищной лозы, тут же обвивающей, плетущей листья и усики, закрывающей глаза, шелестящей, чеканной; вверх - по камням, по воде, по воздуху, по красному меду; как медленна смерть, как благословенна, что медлит; как одно она с жизнью; как уплываешь, зарастаешь, как блуждаешь по снежным горам. Он машет крыльями, вьет нить, крутит веретено, подхватывает мяч... он исполняет обряд, смеясь, выколдовывает голос, груды серебра, пыль далекой лавины у льнущей к нему, как ручной голубь, скрипки. Как спасешься? как сможешь жить в тесной ласковой долине, у Неккара, среди вишневых деревьев? мальчики, девочки, вечные дети, игры дни напролет... ветер с гор или с моря, прорастающее зерно, мокрый луг; прятки и прыгалки музыки - сады, города, соборы, сирень; ей не трудно цвести - и она цветет у самых глаз, разворачиваясь граненым светлым стеблем, жилками, зубцами листа, темнея к острию, проводя бороздку для росы; хрупкие округленные лепестки, копья бутонов, вырезные с белым пушком листья... а когда налетает ветер, сад ловит его, поворачиваясь, как корабль под парусами; он, кому хватило бы капли, чтобы вымокнуть, и луча, чтобы загореться...