Грусть и Одиночество зашли ко мне на чай сегодня с утречка. Одиночество прокралось незаметно, вальяжно села в кресло у камина, выпустила мне сигаретный дым в лицо. Я обернулась ища защиты, но в дверь уже стучала Грусть. 2 подружки ходят парой, расстаются иногда, но тогда они уже не те… Лишь когда они вместе, сердце заволакивает дымом, а глаза слезами.

-Ну, привет, подруга. – Ухмыляясь, пропела Одиночество, закинув ногу на ногу, и поправив тёмный локон, выбившийся из общей причёски.

 Я не нашла, что ответить, и просто отправилась кипятить чай.

-Ты не бойся, она не такая. – Вкрадчиво попыталась успокоить меня Грусть. У неё был тихий приятный голос, хотелось попросить её спеть колыбельную, но отчего-то сразу было понятно, что на душе светлее не станет… Она стояла позади меня, склонив голову, и наблюдала за каждым моим движением.

В квартире царило молчание, только Одиночество иногда постукивала лакированными туфлями по холодному полу. Я исподлобья старалась разглядеть её. На вид ей было не больше 20, она светилась молодостью и энергией, и только глаза выдавали её действительный возраст… в несколько тысяч лет. Я даже боялась в них заглянуть, казалось, они могут сковать и твоё сердце ледяной цепью, стоит лишь замешкаться и вовремя не отвести взгляда, настолько сильно эти тёмные глаза излучали холод закалённого сердца. Тонкие губы застыли в вечной насмешке. Тёмные растрёпанные локоны спадали на плечи, обрамляя узкое аристократическое лицо. Тонкие пальцы отбивали некую мелодию на деревянном подлокотнике. На тонком запястье красовались массивные браслеты. Весь её образ отдавал злостью и обидой.

 Задумавшись о её судьбе, я не заметила, в какой момент она подняла на меня глаза и начала оценивающе приглядываться ко мне. Тотчас же поёжившись, я отвернулась от этой ледяной статуи.

 По квартире раздался свист, паром обдало замёрзшие стены. Я разлила чай и позвала гостей к столу. Одиночество задумчиво уставилась перед собой. Грусть обхватила двумя руками дымящуюся кружку, и сделала глоток. В отличие от Одиночества у неё были мягкие черты лица. Взгляд с поволокой выдавал в ней мечтателя. Огромные карие глаза смотрели жалостливо, в них читалась просьба о помощи, о защите, но видимо за столько веков не нашлось ни единого человека, кто бы мог ей помочь. С её лица не сходила улыбка, но улыбка эта была настолько ненастоящей, что от этого хотелось плакать. За этой улыбкой стояла темнота.

-А что привело вас сюда? – Осмелилась я нарушить тишину.

-Ты – ответила Одиночество, поднимая на меня глаза. Затем помолчав, добавила – Только ты сможешь понять наши чувства. Только ты смогла нас увидеть. Мы не приходим просто так…

-Но я не одинока – возразила я.

-Ты так считаешь? – тихо спросила Грусть. Я не видела её лица, потому что голова её была низко опущена, но в её голосе звучала жалость.

 Я хотела возразить, вскричать, что они не правы, но не нашла аргументов в свою защиту. Одиночество ухмыльнулась, Грусть покачала головой, и погладила меня по руке.

-Но теперь вы здесь, и получается, я не одинока. – Не сдавалась я.

-Ты хочешь, чтобы я ушла? – Спросила Одиночество, приподняв бровь. Я посмотрела в полные слёз глаза Грусти, на её холодную ладонь, лежавшую поверх моей, которая ничуть не согревала, лишь давала надежду, но взамен забирала силы, делая тебя беззащитной перед миром. Я лишь жалобно покачала головой, испугавшись остаться один на один с этой улыбкой из слёз.

-То-то и оно. – Кивнула головой Одиночество.

 Посмотрев на неё повнимательней я увидела её внутреннюю силу, поняла, что из этих двоих именно она подталкивает тебя продолжать путь. И не такая уж она и холодная, просто очень грустная. Наверное, поэтому они с Грустью почти всегда ходят парой…

 Я откинулась на спинку стула, подлила в опустевшие кружки чая, и принялась ждать. Поняла, что они не торопятся…