"Она прошла на цыпочках через большую комнату. И осторожно открыла дверь в маленькую. Он еще спал. Спал, раскинув руки. Светлые волосы слиплись на лбу, а под рубашкой приглушенно играл мобильник. Она сунула руку под плотную рубашку - и нажала кнопку, чтобы отключить музыку. И присела рядом с его кроватью. "Вставай..." - она протянула руку и дотронулась до его волос. "Мм..." - откликнулся он. "Надо," - она улыбнулась. "Вставай". Ей очень не хотелось его будить. Но как бы передать то волшебное ощущение единения, которое возникало между ними, когда они оставались вдвоем?

Он сел на кровати. Он еще спал. Она гладила его по мягким, светлым волосам и улыбалась. Наконец он открыл глаза. "Сколько времени?" "Полшестого утра". "Рано еще..." - и он, не глядя, притянул ее к себе на кровать. И уткнулся носом ей в плечо. Она замерла - как это приятно...

А потом он осторожно прижал ее к себе. И она пропала - в его зеленых глазах, полных нежности, и в его ласковых руках, которые дарили защиту и в которых она всегда так хотела спрятаться, если ей было плохо. Он был рядом - а большего ей и не надо было...

Утром она стояла возле окошка и смотрела на улицу. Он прошел сзади нее - уже в своем хирургическом костюме, причесанный и сделавший серьезный вид. Но только она одна знала, как пять минут назад он лихорадочно прыгал по маленькой комнатке-кухне ординаторской на одной ноге, пытаясь натянуть на вторую носок, и сквозь зубы ругался на вредные свойства этого же носка; и только он один знал, каких трудов ей стоило проскользнуть незамеченной в сестринскую - и тоже этому же теперь улыбался..."