А вот сегодня я счастливый человек. Не самый счастливый, потому что настроение уже попоротили, но - счастливый!

Потому что неожиданно для себя я ни разу за вчерашнюю смену не поссорилась с А.С.! Ни разу! И ни одного грубого слова. Мы с ним вполне мирно говорили. И даже смеялись. И он съел половину моей шоколадки. И когда утром я его разбудила, он ни слова грубого не сказал про выпавшие дренажи у больного, хотя я уже приготовилась получать за три палаты! Просто он еще не знает, что ночью у нас больной навернулся с кровати. И не дай Бог ему об этом узнать!

Я узнала, что я с ним, днем в курилке. Аня сказала, что она не работает, а с нами А.С. Я, конечно, была очень рада. Решила, что мы с ним помиримся. И мы, в принципе, помирились.

Совмещали с ним кровь. Как всегда. Я поставила пробирку в центрифугу и потом пришла к нему смотреть. В этот раз он меня не спрашивал, что меня смущает. В этот раз его самого смущала ложная агглютинация. Но он с ней справился. А потом, вечером, на обходе, я думала, что мне влетит. Но не влетело. Он у меня только деда от аппарата совсем отключил. И я с ним не поругалась!

Он меня спрашивал, съел ли дед что-то. Я сказала, что в обед тарелку каши, и все. Он спросил - "А ужин?" Я говорю - "А мы пролетели". "Почему?" "Потому что у буфетчицы не осталось на нас еды". "А вы разве не пишете заявки на обед или ужин?" А я понять не могу, что он от меня хочет! Объясняю ему, что мы никогда такого не делаем. Он удивляется: "А если у вас в отделении кто-то ест?" Я говорю - "Приходим и спрашиваем. Если у нее что-то осталось, то она нам дает. А если нет - то наши больные голодают". Он долго разорялся, почему так и что это бред и порнография. Ну, это я от него каждый раз слышу. Долго удивлялся. Но мне не попало. Я ему говорю - "Угощайтесь шоколадкой". Он - "Сейчас съем". И ведь съел! Аж две дольки! Шоколадка, правда, из трех долек состояла. Так что он все-таки неисправимый сладкоежка. А уж если мне с ним в августе работать весь месяц... Я уже облизываюсь. Только сегодня он какое-то подозрительное заявление нашей страшей писал. Хоть бы не на отпуск! Как же я без него буду?! И сама не знаю.

Так что вот. Потом пришел ко мне в палату с ценными указаниями. Я их выполнила в точности. И даже Сашке все передала. Так что все было хорошо. Скакали всю ночь с преподом по хирболам - он опять у нас лежит. Как же он нас достал! Но ничего, справились.

А спать я ушла в полшестого, даже позже. Я его разбудила. Он сам попросил. Сказал, что заведет себе будильник, но может проспать. И я пошла его будить. А он уже одевался и сидел на диване. Я голову на кухню в ординаторской сунула и говорю: "А.С.!" А он: " Ага..." - с таким вздохом! Потом сидели в курилке, и я честно призналась, что у мужика в психозе дренажи выпали. Два. А один остался.
Он мне сказал - "Очень плохо. Будете на обходе объяснять, почему так получилось". Объясняла завотделением. Как ни странно, и от нее не попало. Я в шоке. Что это с ними со всеми?!

А утром опять бегали. Потому что как только большой обход прошел из второй палаты в третью, Сашкину, парень из второй палаты закровил. Сразу литр крови по дренажу. Алой такой, свежей. Макарочкин, тоже пропед по хирболам, бегом понесся в операционную. Смотрим - Кристина несется по коридору и орет: "Ольга Иванна, бегом в операционную!" Я только успела рефортан поставить парню, как Кристина его забрала. Увезли. А чем это кончилось, не знаю.

А перед этим Кристина опять за меня заступилась. Только перед Любой на сей раз. Люба эта хотела меня оставить вдень. Кристина сказал свое веское слово: "Она идет домой. Она с суток". Люба пыталась вякать, что, мол, они-то остаются на полторашки, а Кристина ее осадила: "Она же не на основной работе!" И ушла я домой, за что большое спасибо Кристине. Увижу ее в пятницу.


Интересно, а на что писал заявление А.С. у нашей старшей? Только бы не на отпуск!

Но я же ни разу с ним не поругалась! Ни полслова! Все было хорошо!

И все-таки я - счастливый человек. Я же с ним не поругалась. Мне же с ним хорошо. И ему тоже было хорошо. Я это знаю. Я это чувствую - пусть хоть говорят, что женской интуиции нет! А я чувствую - ему было хорошо. И мне - тоже.

Мы же ни разу не поругались!