По ссылке, что ниже, советую прочитать отрывок из романа "Рецидивист" Курта Воннегута. Отрывок этот - воспоминание о рассказе друга главного героя романа. Отрывок занимает две странички А4 12 шрифтом Times New Roman, полуторный интервал.
Тут в памяти у меня всплыл рассказ моего друга доктора Роберта Фендера,
печатавшегося под псевдонимом Килгор Траут. Назывался этот рассказ "Заснул у
пульта". Там описывается гигантских размеров приёмная перед Вратами Рая -
вся компьютерами заставлена, а за ними сидят те, кто на Земле были
дипломированными бухгалтерами, советниками по биржевым операциям и
коммерческими директорами.
И не думай в Эдем попасть, пока не заполнишь подробную форму с
вопросами на тот предмет, умело ли ты воспользовался возможностями, которые
там, на Земле, при помощи ангелов Своих предоставил тебе Господь Бог по
части бизнеса.
Весь день только и слышишь, как эксперты усталыми голосами говорят
сидящим перед ними людям, которые упустили и эту вот возможность, и еще
одну: "Видишь, - говорят, - опять ты заснул у пульта".
Это сколько же времени я тут сижу совсем один? Попробую подсчитать: да
всего пять минут.
"Заснул у пульта" ужасно кощунственный рассказ. Герой там -
новопреставленный Альберт Эйнштейн. Его до того мало интересовали
возможности по части бизнеса, что он даже и не разобрал, о чем его
спрашивают. А тот, кто за компьютером, несёт какую-то ерунду про миллиарды,
которые можно было выручить, если дом в Берне второй раз заложить в тысяча
девятьсот пятом, а деньги вкладывать в тогдашние урановые рудники, не спеша
оповещать мир, что Е=Мс2.
- А ты вместо этого заснул у пульта, понятно? - говорит тот, за
компьютером.
- Да, - вежливо отвечает Эйнштейн, - со всеми бывает, знаете ли.
- Вот то-то, - говорит ему эксперт, - жизнь ведь с каждым по
справедливости обходится. Столько замечательных возможностей
предоставляется, а уж твое дело суметь их не упустить.
- Понимаю, - соглашается Эйнштейн, - теперь понимаю.
- Значит, согласен со мной?
- В чём согласен?
- Что жизнь с каждым по справедливости обходится.
- Жизнь обходится по справедливости, - подтверждает Эйнштейн.
- Если ещё сомневаешься, - втолковывает ему эксперт, - я и другие могу
привести примеры. Оставим эту твою атомную энергию, а вот хотя бы: у тебя
деньги просто лежали без дела в банке, когда ты работал в принстонском
Институте высших исследований, а надо было их в тысяча девятьсот пятидесятом
вложить в ЭВМ или, допустим, в ксероксы, в "Полароиды", и хотя жить тебе
оставалось всего пять лет... - Тут эксперт пальчик поднял, дескать, Эйнштейн
сам должен сообразить, как бы вышло здорово.
- Так я бы в этом случае разбогател? - спрашивает Эйнштейн.
- Скажем так: обеспечил бы материальную сторону жизни, - осторожно
говорит эксперт. - Но ты ведь опять... - Брови у него вверх лезут.
- Заснул у пульта? - Эйнштейну было приятно, что угадал с ответом.
Эксперт поднимается из-за компьютера, руку протягивает, а Эйнштейн вяло
так её пожимает.
- Сам видишь, доктор Эйнштейн, - говорит эксперт, - нельзя же всё на
волю Божию сваливать, правильно? - И вручает Эйнштейну пропуск в Эдем. -
Рады тебя видеть.
Ну, Эйнштейн и отправляется в кущи, скрипочку свою любимую несёт.
Эксперта он уж из головы выкинул. Ему бессчётное число раз доводилось
пересекать границы. И каждый раз нужно было ответить на дурацкие вопросы,
дать пустые заверения, подписать бессмысленные бумажки.
Но только он в Эдеме очутился, видит, все тут мучаются из-за того, что
им эксперт сообщил. Пара одна супружеская особенно мучается: они птицеферму
завели в Нью-Гэмпшире, обанкротились и руки на себя наложили, а тут
выясняется, на их земле были самые большие в мире залежи никеля.
Четырнадцатилетний паренек из Гарлема, которого в уличной драке убили,
узнал от эксперта, что на дне водостока лежало кольцо с брильянтом в два
карата, а он проходил мимо каждый день, ничего не зная. Кольцо было как раз
то что надо, не краденое, никто о нем не заявлял. Продал бы это кольцо хоть
за десятую долю его стоимости, допустим, за четыреста долларов, а потом -
так ему эксперт сказал - надо было пустить эти деньги на покупку и
перепродажу входивших тогда в моду диковинок, в особенности какао, вот и
переехал бы с матерью да сестрёнками на Парк-авеню, в собственный дом, и в
Эндовер бы поступил, а затем в Гарвард.
Опять Гарвард!
Жаловались Эйнштейну в основном американцы, поэтому он и решил
обосноваться в американском секторе Эдема. Это и понятно, он ведь еврей,
значит, к европейцам сложные чувства испытывает. Хотя к экспертам не одних
лишь американцев направляли. Все через этот опрос должны были пройти - и
пакистанцы, и пигмеи, и даже коммунисты.
Уж такой у Эйнштейна был склад ума, что он всю эту экспертизу
забраковал, и прежде всего по соображениям математики. Прикинул он и
получилось вот что: если бы каждый живущий на Земле в полной мере
использовал любую предоставляющуюся ему возможность, становясь миллионером,
а там и миллиардером, то бумажных денег пришлось бы выпустить столько, что
за три месяца их стоимость перекрыла бы стоимость всех природных богатств во
вселенной. И ещё: в таком случае не осталось бы никого, кто какую-нибудь
полезную работу делал бы.
Тогда Эйнштейн подаёт Богу свое обращение. Он полагал, что Бог просто
не в курсе, какой чушью Его эксперты занимаются. Вовсе не Бог, думал он, а
Его эксперты жестоко обманывают новоприбывших относительно упущенных ими на
Земле возможностей. Эйнштейн пытался выяснить, какие у них побудительные
мотивы. Уж не садисты ли они?
Кончается рассказ неожиданно. Эйнштейну так и не довелось встретиться с
Богом. Но Бог послал к нему архангела, который так и кипел от злобы. Этот
архангел заявил Эйнштейну: если и дальше будешь подрывать уважение
новоприбывших к экспертам, отберём у тебя скрипку и не вернём, сколько ни
проси. Поэтому Эйнштейн впоследствии ни с кем из экспертов и словом не
обмолвился. Скрипкой своей он дорожил больше всего на свете.