Пункт А: Резанув ножом по пальцу, он зажмурился, присел на табуретку, затем потянулся за солонкой и еще около минуты, до белой горстки укрывающей кровь, посыпал его. Смешно было в этот момент только дождю за окном и коту, который с интересом наблюдал за происходящим, и улыбался из своего нагретого и сытого угла.
С не плачущими, пустыми глазами этому человеку подумалось вдруг, что можно было бы втопить себе в голову этот нож по самую ручку и с треском дробящегося черепа провернуть его, и еще раз провернуть, и еще р-раз… и еще!
Но он положил нож на стол и, промыв палец под теплой водой, пошел, шаркая стертыми до дыр шлепками, за пластырем, к себе, в соседнюю комнату...

Дорога: "Без границ смысл таял, растворялся. Часто сглатывая сухую боль в горле, он говорил, повторял, что нет других путей как путь в вере через преграды меркантильных желаний, пустых, сточных желаний, алчных, серых… и глаза намокали, под тяжестью зевак собравшейся на зов, плюющихся слюной в эти глаза поднятые на них, так необходимой для жизнедеятельности их… И никто из них не пойдет, не дойдет, не услышит, а значит, уже сейчас, можно сказать, что они потеряны, их нет."

Правда: В четвертой среде марта месяца никому ненужного года плыл странный человек, и он думал, мыслил и размышлял… он сомневался, а значит был. Он почти догадался… почти. Это было весело! эй ты, это говорим мы – те, кого нет!

18.03.200X