Иногда хочется полностью окунуться в свои фантазии. А тот факт, что я ещо и собираюсь на журналистику, только упрощает дело.

Комната была освещена лишь небольшими ароматическими свечами. В ее центре стоял старинный дубовый стол, довольно-таки грамоздкий для нашего времени. За ним сидела девушка. Казалось, она не подавала ни малейших признаков жизни. Не было блеска в глазах. Светлые, точно стеклянные, они были задумчиво опущены. Однако короткий взмах ресниц на невырозимо белом лице, подтвердил обратное. 

- Пожалуй, я не могу больше ничего добавить. Это конец моей истории.

Казалось, она говорила сама с собой. Но слуху представился тяжолый вздох по ту сторону стола.

- Я могу включить лампу? Уже вечер, свет начинает тускнеть,- проговорил ее собеседник.

- Конечно. Хотите выпить? От друга мне досталось в наследство славное коллекционное вино. 

- Да,  пожалуй, - кивнул юноша. Он уже давно выключил диктофон, и погрузился в глубокие раздумья. История жизни, расказанная девочкой, казалась ему совершенно невероятной, даже невообразимой для 21 века. Но, эта история будет услышана и признана людьми, он в этом не сомневался. Впрочем, при виде хрустального бакала с соблазнительной жидкостью, он заметно расслабился.

Осушив бакал, юноша вновь включил диктафон.

- Могу предположить, что жить на протяжении двух веков довольно таки скучно. Как вы к этому относитесь?

Молчание затянулось.

- К одиночеству быстро привыкаешь. В том столетии у меня был компаньон. Но, к сожалению он сдался, убил себя. Ему было невыносимо жить вечно, но при этом забирать жизнь у других. Луи..он сделал меня вампиром. И обрек меня на эти муки.

- Вампир может убить себя? Но, как я понимаю, он изначально является мертвецом. С научной точки зрения это невозможно,- ее собеседник закурил, озадаченно поглядывая на часы.

- С научной точки зрения и вампиров не существует. Вы считаете меня мертвой?,- улыбнулась девочка.

Он посмотрел на нее. Девочка лучилась жизнью.

- Нет, не думаю.

- Умерла лишь моя душа, да и то наполовину. Сомневаюсь, что вы видите перед собой разлагающийся труп, - по ее губам проскользнула тень улыбки.