Глава 12. Итог
Наверняка, хотя бы один раз в жизни, вы просыпались рано утром, когда ночь еще не покинула небесное пространство, но уже намеревалась сделать это. Когда на улице ни души. Все, что вас окружает, кажется таким мертвым и, в то же время, удивительно живым. Когда на темно-синем небе все еще горят несколько заблудших звезд, а на тонкой линии горизонта пробивается первый, ярко-красный, с пурпурным оттенком, луч. Время, когда пробуждается природа… В такой момент вы осознаете, как чудесно жить именно сейчас, именно здесь. Серые будни отходят на задний план, все обиды и козни забываются. Время останавливается. Есть только природа, эта очаровательная, ошеломляющая природа, и вы… И вас уже не мучает сонливость. Вы получаете заряд энергии и воле к жизни. И в этот момент вы живете, радуетесь… и очищаетесь.
Она пробиралась сквозь голые и сухие ветви, которые в этом месте все равно казались живыми. Тысячелетние сосны лениво осторожно покачивались на ветру, с иголок их опадали яркие беле снежинки самых разных форм, иногда совсем причудливых и сказочных. Она ничуть не страшилась лишний раз уколоться или же застрять в сугробе. Она шла довольно медленно. Было по-зимнему холодно. Мороз щипал за щеки и нос, но это даже забавляло.

Спать совсем не хотелось, невзирая на то, что она уже вторые сутки на ногах. Поспишь здесь! После всех тех событий, что произошли!..
Зимой природа всегда принимала какую-то иную, странную форму. Особенно, если это полноценная зима со снегом и метелями, морозными буднями и блестящим, ярким солнцем. По утрам этот маленький снежный мир казался особо очаровательным. Все сплошь усыпано пушистым белым одеялом. Даже странно. Снег лежал так гладко, как будто специально усердно проглаживал его.
Бывало трудно идти, так как снег стал твердым, за ночь заледенел и теперь, ступая, она часто проваливалась в небольшие западины, где снег был расположен слоями: нижний слой был мягким, шелковым, а верхний – затвердевшим, но не до такой степени, чтобы выдержать вес человека.
Небо было усеяно звездами, но оно успело утратить свою ночную мрачность и угрюмость. Теперь оно было нежно-голубым, чуть мутным…
Воздух невероятно свеж и прозрачен. Приятно пахло хвоей.
И вот, невдалеке, наконец, показалась та самая опушка. Очень странное ощущение. Как будто находишься на грани жизни и волшебства. Впереди лишь белоснежная пустыня, сзади все сплошь покрыто деревьями. Присмотришься – издали вновь видны верхушки сосен. Совсем рядом синеет озеро, полностью покрытое толстым слоем льда. Словно зеркало, оно блестит от любого источника света, что случайно попадет на него.
Она остановилась. На горизонте уже показалось солнце, что в это время года совсем не спешило представать перед миром. Она глубоко вздохнула, от чего возле ее лица образовалось небольшое облако, и опустилась на колени, по которым в тот же миг пробежала дрожь. Сняв перчатку, сразу выдохнула на слегка побелевшую от холода ладонь. Засунула руку в карман пальто, немного помешкала и достала, ярко переливающиеся синим цветом, четки, что когда-то служили не просто браслетом. Когда-то, очень давно они были символом вечной любви. Она всегда хранила их, часто смотрела, успокаивая себя… Но теперь, когда она потеряла все, что было ей дорого, нужно оставить воспоминания и смирится. Нужно двигаться дальше, вперед.
Она сжала руками браслет на груди. Она никогда не позволяла себе плакать. А сейчас, наконец, позволит. Слезы ручьями будут струиться по ее белому лицу, а рыдания станут вырываться изнутри все чаще, с большей силой, пока она не замолчит от изнеможения. Затем она положит их на снег и распрощается со старыми воспоминаниями.
Ее руки все еще дрожали. Кожа на лице как будто стянулась, что создавало совсем неприятное чувство утеснения. Ресницы оставались мокрыми, а губы слегка посиневшими и потрескавшимися. Пора уходить. Еще раз бросив последний взгляд на четки, Анна развернулась и пошла обратно, в серую и, теперь почти мертвую, жизнь.
* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *
Послышался не громкий, глухой стук в дверь. Ответа не последовало, поэтому дверь вскоре отворилась, тихо ударяясь о стену.
- Манта? – Ошеломленно спросил Йо, явно не ожидавший увидеть в данное время своего друга.
Манта все еще оставался невысокого роста юношей (мальчиком его все-таки уже не назовешь) с обеспокоенным выражением лица. Он стоял на пороге комнаты. Становилось холодно. Его рот был приоткрыт. Он явно хотел что-то сказать, но по тому, как прытко бегал его взгляд, можно было понять, что он никак не может подобрать слова.
- Йо-кун… - Наконец вымолвил он. – Прости, я понятия не имел, что Анна… - Он замолчал, замечая резкую перемену выражения лица Йо. Тот заметно побледнел и в тоже время помрачнел.
- Будь добр, прикрой дверь, Манта…
Оямада, словно очнувшись, вприпрыжку ринулся к двери и быстро закрыл ее. Затем уже не так резво он подошел к кровати друга и, с жутким скрипом, пододвинул табурет, взобрался на него, устремив взор на Асакуру.
- Йо-кун… Хоро и Рен тоже здесь. Все в полном смятении! Никто из нас и подумать не мог, что Анна-сама выступит против тебя!
Что-то неприятно кололо под желудком. Йо прекрасно помнил, что подвигло его бывшую невесту на предательство. И все же он не мог простить. Ведь она так изменилась! И он… Эта внутренняя борьба так утомляет…
- Скажи… - продолжал Манта. – Ты простишь ее?.. Сдержишь слово?
Что-то продолжало колоть и, тем самым, терзать совесть. Но теперь это были смешанные чувства. Анна предала его гораздо значительней, чем Манта мог бы предположить. Как хочет Йо рассказать ему всю правду, пожаловаться на такую несправедливость, проклясть Хао, что изменил характер Анны в корне… Но он не мог. Что-то не давало ему это сделать. Да и мысли сейчас были заняты другим. А именно – о предстоящем бое. Первым боем третьего раунда. И по року судьбы соперником его выступает его самый заклятый враг, тот, кто превышает в силе в сотни раз; мудрости, ловкости его нет равных… А может быть есть? Вновь ощущается то привычное волнение…
- Я не знаю… Она и сама злится на меня. – Йо попытался говорить как можно спокойней, дабы не выдавать нервозность, что буквально не давала ему сидеть на месте и трезво мыслить. Но получилось совсем тихо и невнятно.
- Мы слышали вчера о бое… Это несправедливо! Ты же ранен еще! – Манта указал на грудь Йо, что была обмотана бинтом, на котором выделялись бордовые пятна крови. Как будто Йо сам не видел! – Король духов с ума сошел! Он что, решил тебя погубить?
Йо задумчиво закусил губу. Манта так быстро говорил, что было ясно – он хотел отойти от темы Анны. За это Йо был невероятно благодарен ему. Манта был, пожалуй, единственным человеком, что понимал его с одного слова, взгляда…
- Но ты победишь его! Ты должен отомстить ему за нее. Ты ведь достаточно силен…
Манта осекся. Он хотел подбодрить, и тема вновь повернулась к Анне… К тому же надежды победить Хао почти не было… Сейчас можно было надеяться только на свои силы. НО ведь вчера его смогла одолеть даже Мати! Конечно, он просто не заметил ее, но какая разница? Ну почему она не добила его? Не лишила фуриоку окончательно? Не было бы никаких проблем! Но нет же!.. Может быть, Хао дал ей распоряжение не убивать его? Наверняка хочет теперь сам убить его. Но откуда он мог знать о бое?
- Йо-кун, ты можешь не волноваться насчет Фауста. Он счастлив. Он сам это сказал… Они с Элизой… - Манта мнимо улыбнулся. Не слишком утешительная новость. Хотя если Фауст счастлив…
- Как Рен и Хоро? Я так давно не видел их… - Йо невольно взглянул на дверь. – Они там?
- Сейчас они в гостинице, рядом. Рен сказал, что тебя не стоит оставлять одного. После распределения на втором раунде, вы почти не виделись. Да и сам Рен был не слишком здоров. Ну, знаешь, после того боя… С Марион… Ходил еще угрюмее, чем обычно. На каждого бросался, что не скажешь… А Пирика от Хоро не отстает. Не дает и шаг сделать, все со своими тренировками цепляется. Она была так озабочена уходом Анны! А потом еще и эта новость…
Манта глубоко вздохнул. Мысль об уходе Анны подавляла даже его. Не стоит обманывать себя – все они любили ее. От этого становилось совсем грустно…
Она оба погрузились в воспоминания. Глаза смотрели в одну точку, словно стеклянные. Манта резко прищурился. Наверно, вспомнил, как неоднократно получал от нее по голове. И все же было в этом взгляде столько горечи потери, что бессмысленно оспаривать его любовь.
- Еще Рен сказал, что не даст Хао убить тебя. Они с Хоро и Чоколав собираются вступить в бой, когда понадобится. Даже если из-за этого их исключат их турнира.
- Значит, и вы считаете, что я не смогу победить? Что ж, я и сам это прекрасно знаю. Нет смысла врать самому себе. Я готовлюсь к худшему, Манта…
- Нет, нет! Я не это хотел сказать!..
- Ну, хватит. – Йо говорил теперь так спокойно и легко, что складывалось впечатление, что ему абсолютно плевать на свою судьбу и смерть его не страшит. – Мне нужно пока побыть одному. Не обижайся, Манта.
Оямада лишь кивнул в ответ, с видом полного понимания на лице спрыгнул с табурета, повернулся и быстрым шагом, что сопровождался тихим стуком, удалился из палаты, оставляя Йо наедине.
- Ну что ж… Готовься, Йо. Время почти пришло…
* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *
Близился обед . Жизнь в деревне Добби начала оживать. Тут и там бегали безмятежные, словно погрузившись в детство, шаманы, играя в снежки. Все шло своим чередом. Никто не хотел сейчас вспоминать о грядущих бедах. Сейчас для всех существовало только настоящее. И неудивительно – все вокруг напоминало волшебное, сказочное королевство. Только ей не было так весело. Свет был повсюду – и на небе, и на земле, но она видела перед собой лишь серую дымку. Никто не понимал ее. Никто не знает, что через четверть часа все погрузится во мрак. Все погибнет, исчезнет. Нет, она этого не боялась. Давно она утратила волю к жизни, а это, говорят, самое страшное, что может произойти с душой. Что ждет ее в будущем? Слишком ярко всплывают образы, ею придуманные… Теперь есть только мир и она. И, к сожалению, они больше не связаны. Страшно осознавать, что теперь она сама по себе. А раньше? В общем-то, так было всегда, но ее вела четкая цель. Но теперь цель стала на задний план. Рассудок ее мутнел, когда она вспоминала Его. Любовь… Чертова любовь, способна сломать все. А Йо? Что она ощущала, когда думала о нем? Еще одна любовь? Да… Но иная… Такая же живая, сильная, но другая…
Анна и не заметила, как пришла на стадион и заняла свое место. Только сейчас она услышала гомон, сопровождающийся хихиканьем, позвякиванием сувениров и заинтересованным, возбужденным шушуканьем. Каждый желал предсказать исход боя. Некоторые даже поговаривали, что Силва принимает ставки. Какое убожество. Она всегда знала, что весь этот турнир ничего хорошего за собой не несет, как, в общем-то, любое мероприятие такого масштаба.
Неожиданно толпа притихла. Анна заметила, как один мальчик что-то воскликнул и показал пальцем на арену, женщина, сидевшая рядом, наверняка мать ребенка, шлепнула его по руке, и тот сразу же порозовел и смутился. Такая тишина пугала. Странно было наблюдать, как около миллиона человек просто сидят и глядят на арену, не шевелясь, не переговариваясь. Казалось, никто даже не дышал. В воздухе царило ощущение постепенно нарастающего напряжения. Все взоры были устремлены на прибывшего.
Заметно похолодело. Отдельные снежинки, изредка кружившиеся в воздухе, теперь спускались отовсюду, проделывая самые сложные виражи и петли, качались со стороны в сторону, колеблемые порывами ветра, словно миниатюрные кораблики.
Фигура, что вызвала особый ажиотаж, от которого каждый не смел открыть рта, медленно приближалась к середине арены. Он был одет совсем по-летнему. Это никого не удивляло. Во всяком случае, половину зрителей точно. И такая резкая перемена в погоде, конечно же, его рук дело.
Он остановился. Его взгляд был непременно точным, прикованным к противоположному входу, где вскоре появился его оппонент. Тишину разрезал, как камень воду, голос одного из представителей патчей. Анна не знала, как его зовут, но видела его раньше. Голос доносился со средины арены и эхом отдавался из граммофонов, стоящих по всей округе. Таким образом, за боем могли следить все жители деревни.
Йо, наконец, приблизился к Хао на нужно расстояние. Анна краем глаза заметила движение на сиденьях чуть ниже ярусом. Это был Манта. Рядом с ним, как обычно скрестив руки, стоял Рен, который сосредоточено всматривался в лица братьев. Там были и все остальные друзья Йо, включая Тамао. Анна с трудом сдержала себя, чтобы не бросится на нее с Шикигуми Хао. Сейчас там должна была быть и она. Рядом с ними. Но, увы…
Голос патча вскоре затих, поступила команда к началу боя. Напряжение достигло своей высшей точки, должно было вот-вот вырваться на свободу, как сильно натянутая струна неожиданно разрывается и ударяет по пальцам.
* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *
- Ну что, братец? Готов проститься с этим миром?
- Я этого не боялся никогда. И не боюсь умереть. Но тебе не позволю удостоиться такой великой честью.
- О, Йо… Как смело сказано. Очень жаль, что все так закончится. Ну что ж. Давай – начинай! Я хочу запомнить тебя таким, а не то, что от тебя останется…
Йо затрясся всем телом, сжав от злости зубы.
- Что такое, братишка? Я тебя обидел? Ах, прост… Я бы тебя пожалел, но ты слишком долго крутишься у меня под ногами… Да, и еще Анна… - Хао усмехнулся, подняв голову. – Ты ведь уже знаешь, так? Она очень у тебя интересная…
- Не смей плохо говорить об Анне!
Йо побагровел от злости до такой степени, что, казалось, снег у его ног сейчас начнет таять.
- Плохо?.. Ах, глупый… Я говорил вполне серьезно. К тому же… Что ты сделаешь? Убьешь меня? Вперед, попробуй!..
Ухмылка на лице Хао, что выражала все его презрение и насмешку, стала совсем явной. Неожиданно вокруг него вспыхнуло яркое пламя. Оно резало глаза, сильно выделяясь на фоне снега. Этот огонь был необычным, каким-то настоящим, резвящимся, словно живое существо. Воздух стал горячим, тяжелым. Зрители на трибунах охнули. Хао взметнулся вверх, все больше окружая себя пламенем, рожденным из самых недр его души, сущности.
- Давай, Йо! Не заставляй меня ждать…
Йо на миг раскрыл рот от удивления. Он никогда не видел подобную форму контроля над духом. Самого духа не было. Йо даже подумал было, что Хао использует простое единение, но это было что-то другое. Нужно было сосредоточиться. Йо собрал всю свою силу воли и положил руку на меч. Тот засветился, озаряя огненную арену, точно преисподнюю, чистым, ослепительным светом. Зрелище было настолько чудесным, что у многих людей на лицах мелькнула улыбка.
Йо метнулся вслед за Хао вверх и со всей силой размахнулся мечом, чтобы нанести удар. Правда, он не знал, куда бить. Духа огня не было видно. Может быть это какой-то трюк? Находясь в смятении, Йо решил нанести удар прямо на Хао. Но не успел он сообразить, что произошло, как его охватила волна нестерпимой боли. Она расползалась по телу, словно стайка пауков. Хотелось кричать, метаться, только бы приглушить эту боль. Что-то внутри пыталось вырваться на свободу, рвало и терзало, жгло все внутри.
- Нравится, Йо? – С явным удовольствием, растягивая слова, спросил Хао. Сейчас он находился предельно близко к брату и своими руками врезался в его грудную клетку, проходя ими сквозь нее. Было видно, как напрягаются его мышцы на руках, как будто он сжимал их и разжимал.
Зрители на трибунах были в ужасе. Зрелище было весьма устрашающее. Многие из них плакали, прикрываясь руками, некоторые в спешке покидали арену, стараясь по возможности не смотреть на то, что происходит внизу.
У Анны сжалось сердце. Йо больше не мог терпеть, и теперь его крики и душераздирающие вопли были громче, чем шум тысячи голосов. Он не мог пошевелиться, но боль была настолько нестерпимой, что его колотило, бросало в жар, в дрожь, из глаз текли слезы. Он был похож на живого трупа, содрогающегося в судорогах. Анна поднялась и рванула к нему. Глаза ее резало, слезы из них катились градом, она едва дышала, как будто от каждого ее вздоха Йо становится еще больней. Несколько судей останавливали Рена, Хоро и Чоколава, Анна видела, что между ними вспыхнула ожесточенная борьба. Но ей было плевать. Она должна туда попасть, должна что-то сделать. Она не может допустить его гибели.
Неожиданно крик прекратился. Анна замерла, боясь опустить глаза, чтобы увидеть, что произошло. Послышался глухой хлопок. Йо безжизненно рухнул на мягкую землю. Он больше не дрожал, не извивался. Он просто лежал, прикрыв глаза, спокойный, умиротворенный, словно море в штиль. Анна вскрикнула. Все вокруг вновь замолчали.
- Нет… не может быть… Нет!..
Проговаривая эти слова вслух и про себя снова и снова, она старалась заверить себя, что это так. Она не желала принимать правду. Все это лишь ложь. Нет, она не верит. Это глупость. Но почему ноги стали ватными и появляется ощущение, что вот-вот упадешь в обморок?
- О, моя дорогая Анна… - Асакура старший поправил пончо и устремил свой взгляд, что еще не успел утратить ту долю бешеной необузданности, и приобрести то удивительное спокойствие. - … Ты все продолжаешь метаться со стороны в сторону. Я был восхищен тобой, но сейчас ты утратила мое расположение. Ты слишком долго колеблешься… В тебе больше нет той решимости, в которой заключалась твоя сила. Я разочарован.
Анна и не заметила, как опустилась на колени. Теперь она усердно глотала слезы, ручьем лившиеся из ее покрасневших глаз. Все исчезло. Больше ничего не существует. Нет жизни. Нет ничего. Смысл утерян. Вновь. Есть только боль… Йо погиб. Надежды нет. И, черт побери, она все же ловит себя на мысли, что любит этого мерзавца. Что он знает это и специально мучает ее. Как же она от этого утомилась.
- Йо жив. – Уже спокойным и важным тоном произнес Хао. – Но ему осталось жить не долго. Вскоре вся его душа погибнет и останется только тело.
Анну внезапно озарило, что произошло. Значит, Хао использовал самое страшное оружие, что только могло бы быть. Он уничтожал саму сущность Йо. И телесные повреждения ничто, по сравнению с этим.
- Ты понимаешь, что Йо тебе не спасти. Поэтому я предлагаю тебе заслужить мое доверие. Я поверю тебе вновь, если ты выберешь мою сторону. Я смогу простить тебе твою, так скажем, минутную слабость, если ты убьешь его.
Анна вновь вздрогнула. Это заметил и Хао.
Убить… Йо? Он жив?! Он жив! Убить… Умрет… Нет! Нет! Он не может… нет…
Хао внимательно наблюдал за Киоямой. Его взгляд был бесстрастным, нельзя было определить, что он чувствует. Он казался каким-то отстраненным, как будто все, что произошло, иллюзия, созданная им самим.
Анна поднялась. Хао продолжал смотреть на нее. Шаг. Еще несколько шагов. Они неуверенные, мелкие. Йо все ближе. На теле его ни единой царапины, ссадины, но выглядит он болезненно плохо. Она все ближе… Вот в руках уже его меч… Такой тяжелый, выглядит нелепо в ее маленьких руках, и в тоже время предает ей воинственности, подчеркивая красоту. На лице слезы, но взгляд полон холодной, пугающей решимости. Она сделает это. Она должна доказать ему, что способна, что заслуживает уважения. Лезвие клинка блеснуло на луче солнца. Рывок!..
Толпа разразилась криками ужаса. Рен и Хоро, что до этого сражались с судьями турнира, замерли. Наступила тишина, и ее ни с чем нельзя было спутать. Только такая тишина озаряет все кругом, когда смерть находится совсем рядом, и каждый чувствует ее.
* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *
- Что ты сделала?!! ЧТО ТЫ СДЕЛАЛА?!! Зачем?..
- Почему, Анна?
- Какой ужас!
- Скорую!..
- Быстрей, чего же вы ждете?!!
- Посторонитесь, расступитесь! Ей нужен воздух!
Ну что они все так кричат? Так хочется покоя… Почему так холодно? Нужно укрыться… И побыстрей. Что? Почему так плохо видно? Все расплывается… Даже забавно. И так светло!.. Хао… Какой же он красивый… Что-то новое в его взгляде.. Но что?
- Почему ты так поступила, Анна?
Какой приятный голос… Он так успокаивает… Хочется прикрыть глаза… Уснуть… Но пока что нельзя…
- Я люблю тебя, Хао…
На ее лице улыбка… Счастливая улыбка… Которой не было на ее лице никогда.
- Люблю… Не могу ослушаться… Но и не могу убить его… прости…
- Ты всегда удивляла меня, Анна… Я восхищался тобой с первой нашей встречи… Ты действительно хочешь уйти?
- Честь… Достоинство… Самоуважение… Если хорошенько подумать, у меня… - Анна кашлянула, изо рта полилась алая кровь. – Х-холодно… У меня.. никогда не было ни того, ни другого, ни третьего… Я не рвалась на этот свет, не встретила того, кто полюбил бы меня, я всегда поступала неправильно… И сейчас готова допустить… Что жизнь моя… и так загублена мною… Я буду ждать Йо и всегда… Слышишь?.. Всегда любить тебя… И ненавидеть…
Кровь стекала по ее телу и лезвию клинка, что прошло сквозь нее. Одежда ее приобретала яркий алый оттенок. Она продолжала улыбаться, но было видно, что это удается ей с трудом.
Она ощутила, как его рука оказалась на ее щеке. На удивление теплые пальцы убрали слезинку, катившуюся по лицу. Он не улыбался.
- Прощай, Анна…
Хао… Прощай, Хао… Какой же ты красивый… Но так холодно… Хао.. Где ты?.. Не исчезай!.. Нет, прошу… Еще секунду!
* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *
Эпилог

Историю Человечества всегда можно было сравнить с пестрым гобеленом, где изображены раскрытые в крике рты, плоть, с которой содрана кожа. И все вокруг тонет в свернувшейся крови, и все эти страсти продиктованы беспредельными амбициями, алчностью и коррупцией, и все в конечном счете решают заговоры и военные походы. НО при этом всегда надо было сохранять тонкий баланс добра и зла, власти, эгоизма, светскости и строгости. Но всегда ли это было возможно? Вы и сами знаете ответ.
Йо Асакура скончался на следующий день, так и не очнувшись ото сна, в который погрузился из-за смерти души. Его тело так зависело от нее, что не смогло существовать при такой потере больше суток. Его похоронили рядом с Анной Киоямой, которая не дождалась прощения от жениха, но получила благословление от самого дьявола, что вскоре уничтожит мир. Никто никогда не поймет истинные причины, что свели ее в могилу. Может быть, понимал только Он, но не нам судить. Вы можете спорить со мной, но ведь каждый всегда остается при своем мнении, не так ли? Правильно ли это? А что в этом грешном мире правильно? Есть лишь одно мнение и его опровержение. И вы глупы, если не цените жизнь. Жизнь, не существование. Живите, радуйтесь, влюбляйтесь и умирайте ради любимых, но главное – уважайте себя.