Глава 10. День предательства.
Яркий, но мягкий, ненавязчивый свет пробился сквозь небольшое оконце. Нежные солнечные лучи неугомонно бегали по ее шелковистым золотым прядям, которые раскинулись по всей подушке и блестели, словно утренняя роса. На ноги ей падали едва ощутимые лепестки роз. Как странно… Нет, это не лепестки… Это что-то более нежное, приятное… Она открыла свои ярко-голубые глаза, потерла пушисты ресницы своими длинными холодными пальцами. Все плыло… Она еще не успела окончательно проснутся, но заметила, как его губы гуляют по ее телу, делая пробуждение особо блаженным. Он был перед ее ногами. Он был увлечен ею. Смотрел, гладил, целовал… Кажется ,он даже не заметил, что она проснулась… Анна слегка улыбнулась, уже открыла было рот, чтобы сказать ему: «Доброе утро»… Но он заговорил первым.
- Ты так долго спишь… - В глазах его заблестели знакомые искорки, когда он произнес эти слова. Она уловила их, хотя он даже не смотрел на нее. На лице появилась хитрая улыбка… Еще хитрее, чем обычно. Его взгляд медленно прошелся по ее фигуре и остановился на глазах.

Анна почувствовала, как ее щеки налились жаром, поэтому, для убедительности, резко отодвинула ноги в сторону и прикрылась шелковым покрывалом.
Асакуру это явно забавляло, так как улыбка на лице стала шире. Хао, недолго мешкая, поднялся с колена и обошел ложе, на котором находилась Анна. Все это время его взгляд был каким-то голодным и жадным.
- Я хочу на тебя посмотреть… - Вполне серьезно сказал он и резко дернул за покрывало. Анна предстала перед ним полностью обнаженной и слегка напуганной – невероятно соблазнительное зрелище. Все ее попытки хоть как-то прикрыть свою наготу делали ее еще более привлекательной.
- Хао! – Громко возмутилась Анна, как раз нащупывая подушку. Она ощущала себя униженной, ведь сам Асакура был полностью одет и ухожен, про нее же нельзя было сказать ни первое, ни второе.
Хао тихо засмеялся. Его бархатистый голос заставил ее немного успокоиться и расслабится. В конце концов, она любила… Да, именно любила его за это. За наглость и самолюбие. За целеустремленность… За высокомерие… И это больше даже не удивляло ее. Теперь не удивляло.
Неожиданно смех прекратился. Наступила тишина, которая всегда пугала ее. Его лицо стало, на удивление, серьезным и строгим. Неизвестно, к чему была такая перемена, но ее это беспокоило. Анна посильней сжала в пальцах подушку.
- Ты ведь помнишь, какой сегодня день? – Очень тихо осведомился он, поворачиваясь и направляясь к выходу. Складывалось впечатление, что ему не нужен ответ.
- Да. Помню. – Сухо ответила Анна. Уж о чем, а о предстоящем поединке ей хотелось сейчас вспоминать меньше всего. Она не понимала, что произошло. Еще никогда Хао не был таким.
Он едва заметно кивнул. А может быть и вовсе никак не отреагировал, и удалился из покоев, с громким стуком закрыв фусума. Анна была, мягко говоря, удивлена. Все настроение было испорчено. День начинался просто великолепно, но… что-то произошло…
Недолго помешкав, она нашла свою одежду, которая уже была сложена и приготовлена, и села в кресло, ожидая своего часа.
Он спустился по узкой лестнице и вышел в главный зал. На лице не было привычной ухмылки. Безразличие. То, что пугает каждого из нас больше всего. Все боятся его. Оно убивает медленно и болезненно. Слезы, крики, ссоры… Смерть. Жизнь. Все это единое целое. Но не каждый понимает этого.
- Очень жаль, Анна… Ты все же пойдешь не той дорогой… Знаешь какой сегодня день? – Его лицо исказилось в несвойственной ему грустной улыбке. – День предательства… - Не громко проговорил Хао, глядя на старинные часы. Полдень. Пора…

* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *

День выдался на удивление теплым и солнечным. Все вокруг было усыпано яркой, белой пеленой. Шаманов в поселке Добби Вилледж почти не было. Казалось, снег завораживал и отталкивал, не позволяя ни кому и ни чему запятнать его девственную белизну. Лучи солнца падали на землю и отдавали ярко-голубым светом, создавая неописуемо сказочную картину. Было совсем тихо. По небу неторопливо плыли густые кучерявые облака, но даже они не могли сравниться своей красотой с этими причудливыми очертаниями хрусталя на деревьях… Ей, на минутку, пришла в голову мысль, что она видит перед собой Королевство Шаманов, о котором так мечтает Хао… Тихое, уютное и волшебное место, что заставляло восторгаться и видеть в этом заблудшем мире что-то позитивное.
А может быть он прав? Может быть, природе было бы лучше без людей? Все слишком сложно для понимания. Мысли всегда бегут впереди их осознания и теряются… Кто сказал, что человек умен? Это сказал человек. И никто не может опровергнуть эту теорию. Какая жалость…
Они шли молча. У каждой в голове крутились свои размышления. Они любовались красотой, стараясь предугадать будущее. Она думала о нем. Думала, что совершенно не разбирается в себе. Думала о возможной смерти. Хотя это маловероятно. Или нет?
Подул сухой прерывистый ветер. В лицо ударили несколько снежинок. Они резали кожу, словно маленькие осколки. Они жгли лицо, но она почему-то улыбалась.
Мати поежилась и взяла метлу в другую руку. Ей такая погода явно не нравилась. Щеки и нос у нее были порозовевшими от холода, на ресницах белели снежинки.
Канне было плевать на холод. Ее бледное лицо сливалось с окружающей средой. Только волосы выделялись гораздо сильней. Покуривая сигарету, она шла чуть впереди, слегка щурясь от ветра, что проявлялся время от времени, и от яркого блестящего ковра, которым все вокруг было покрыто.
Вот они уже почти на месте. Крики со стадиона развеивали любое ощущение чуда и волшебства. Анна почувствовала волнение.
* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *
- Эшкрофт, к бою!
- Джек, вперед!
- Приготовься, Элиза…
- Токагеро, вперед!
Удар… Еще удар… Равновесие потеряно. Крики, грохот, шум, боль… И вновь крики. Восторженные… Как же толпа любит наблюдать за кровопролитными состязаниями. А все потому, что люди кровожадные… Только очень хорошо это скрывают.
Она стояла напротив него, не в силах пошевелится. Она никак не ожидала, что не сможет поднять на него руку, сосредоточить ту фуриоку, которой наделил ее Хао и направить ее против Йо. Она чувствовала уже понятную ей дрожь, которая приходила к ней с тяжелейшим душевным неравновесием и расстройством. И это не оставляло ее в покое. Не давало сосредоточиться.
«Я могу… Я знаю, я сильней… Могу…» - повторяла она себе вновь и вновь. Неожиданно все вокруг почернело, в ушах гремел непонятный звон. Затем и вовсе тишина…
Анна судорожно оглядывалась. Хотелось кашлять, было трудно дышать. Все было окружено непонятной дымкой, в которой не возможно было что либо разглядеть. Но постепенно облако пыли и грязи развеивалось. Она видела движение. Зрители на трибунах оживились и принялись что-то кричать. Но она не слышала что именно. Она не слышала ничего. Странное, пугающее чувство.
«Повернись…» - Прозвучало в ее голове. Это был Хао. Он здесь. Среди других шаманов. Но где же?..
Анна покорно обернулась. Ее взору предстало странное зрелище.
Белая пелена… Красивая, с голубоватым оттенком… Как чудесно! Солнце все так же ярко ударяло в землю своими лучами. Что-то яркое, багровое покрывало снег. Переливалось на солнце, блестело, разливалось, образовывая странные узоры…
- Фауст! – Закричал кто-то издалека. О, она вновь может слышать… Какое облегчение. Толпа слегка притихла, и теперь на перемену яростному рёву пришел тихий гул.
- Один готов! Ты видел, Хао? – Восторженно ликовала Мати.
Что за спешка? Почему все так озабочены? Ах, Йо… Он бежит навстречу. Да, сейчас наступит его смерть, только подойди ближе… Давай же… Скорей! Нет, куда же ты?... Что он делает?
Анна широко раскрыла глаза. Казалось, до этого момента ею управляло что-то ей неведомое, чужеродное… чужое… Но в то же время свое…
Жизнь есть сон. Никто не живет. Каждый лишь существует. Возникаю противоречия… Когда этот сон случайно обрывается, человек понимает, что теперь его ничего не держит в мире. И ему вновь хочется уйти глубоко. И это удается. Навсегда.
Есть другая сторона. Стадия пробуждения. Когда человек где-то посредине сна и яви. Он счастлив, так как видит. Он живет. И он уже не спит.
Фауст лежал на земле и не шевелился. С груди его стекала та самая алая, живая кровь. Буквально долю секунду назад она струилась в его жилах…. Лицо было спокойным, белым… Только черные пушистые ресницы выделялись на фоне белоснежной пустыни.
Где-то на заднем плане продолжался бой. Удары становились все чаще, ожесточенней. Но Анна смотрела только на Йо. Сколько милосердия и жалости было в его глазах! Он то и дело старался что-нибудь предпринять, остановить кровотечение… Сколько усилий… Напрасных усилий. Это так пугает. Приводит к панике.
На поле выбежало несколько судей. Анна не могла прийти в себя. Стояла, словно вкопанная, не в силах даже моргнуть. Кровь продолжала литься струей. Она гипнотизировала. Не давала оторвать взгляд.
Фауста вынесли на носилках. Бой не прекращен. «Сражайтесь… Бейтесь… Убивайте друг друга…» - вот, что им нужно. Им хочется видеть смерть. Им нравится вид крови и безжизненный тел. Им хочется, чтобы сражались до последнего… Слышать предсмертные крики, душераздирающие стоны… Нет ничего черней, чем человек. Нет ничего проще, чем человеческий разум. Каждый несет за собой вздор и алчность, а изменить что-либо может лишь потеря…
Он был сильно напряжен. Рукой сжимал меч до белизны кончиков пальцев. Его фигура яростно подрагивала.
Он опустил свой меч. Это было столь же неожиданным, если бы он предложил Анне конфету. Толпа резко загудела. Зрители были явно не в восторге от такого поворота.
- Я не буду сражаться. – Громко заявил Йо. Было видно, что он невероятно подавлен. Казалось, жизнь уходит от него с каждой секундой все быстрей. Теперь он одаривал Анну ответным взглядом. Когда они встретились глазами, что-то до невыносимости больное кольнуло у нее в груди. Анна судорожно выдохнула.
- Прикончи его! – Яростно закричала Канна, уклоняясь от очередного удара.
- Сделай это ради господина!.. Такова его воля! – Продолжала Мати. Она была спокойна. Лишь стояла в стороне, наблюдая за происходящим. Она выполнила свое задание. И была весьма довольна собой. Но почему-то Анна не разделяла ее радости. При виде взгляда Йо, ей хотелось собственноручно придушить ее…
Анна слегка повернула голову в бок, стараясь узреть Хао. Нельзя было идти против него. Ей и не хотелось противоречить…
Людей было слишком много. Йо теперь так же смотрел на нее, чуть опустив голову. Он предал ее, но и она предала его. Причем, неизвестно, чье предательство было хуже.
Анна вздрогнула. Она осознавала, что пошла на все это вовсе не ради Йо. Причина скрывалась глубоко внутри нее. И все это было самообман. Но все же что-то связывало ее с ним.
- Давай же, Анна… Убей его…
Все исчезло. В голове стали всплывать образы, воспоминания… Вот он, ее жених… Такой красивый, безмятежный. Он рядом с ней. Он улыбается. Он счастлив. Счастлива и она. Только тщательно скрывает это. А она ведь действительно любила его. А может быть… любит? Но вдруг возле него появляется она… Обнимает его, целует… Нахалка! Что она позволяет себе?.. Кто она такая, чтобы…
Анна сжала четки и подняла их в воздух, направляя на Йо. Его взгляд переменился. Теперь в нем отражалась лишь боль. Боль, отчаянье, сожаление… Какое сильное чувство – ревность. Можно сказать, что это одно из самых сильных чувств человека. Оно заставляет совершать самые невероятные поступки. От него мутнеет сознание. От него появляется жажда мести.
Нет, она не может сделать это. На глаза накатывались слезы, от чего все вокруг превращалось в мутный туман. Ее трясло то ли от порыва ветра, что неожиданно появился, то ли от внутренней борьбы, которая была ожесточенней этого боя.
- Йо…. – Прошептала Анна. Ее рука медленно опускалась.
- Ну хватит! – Грозно закричала Мати и резким рывком подалась в сторону. Доля секунды… Как виртуозно она владеет своим оружием…
- Нет!
Анна не успела осознать, что происходит. В общем-то, никто не успел разглядеть происходящее на арене. Яркая вспышка. Свет проникал в каждую клетку, заполоняя ее. Оглушительный рев прекратился. Все перестало существовать. Все исчезло.
* * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * * *
Она открыла глаза. Все слишком резко стало четким. Как будто она лишь моргнула. Но почему тогда так болит голова? Сколько же времени прошло?.. Ослепительно яркий свет… Иногда это хуже, чем всепоглощающая тьма. Над ней стоял он. На лице был укор. Презрение. Ухмылка. Злоба.
- Хао? – Глухо произнесла она, по шире раскрывая глаза, стараясь понять, что же все-таки он пытается сказать подобным взглядом. Только, она уже знала, что это значит.
- Я не удивлен, Анна… Ты рано или поздно должна была дать слабину… Вот это и произошло. – С усмешкой проговорил Хао… Он отдалялся… Постоянно исчезал, затем вновь появлялся. – Какая жалость, что ты все-таки совершила такую ошибку. Мне не нужны предатели. Наш договор расторгнут.
С этими словами он исчез. Исчез, как сладкий, и в то же время, кошмарный, сон…
- Хао! Нет…
Яркое солнце гуляло по ее шелковым волосам, ветер развивал каждую из прядей, что переливались, словно буйное море бросалось волнами по берегу… Ее лицо было бледное и сплошь покрытое слезами. Тихо… Так тихо… Теперь так будет всегда.