Я таки сел ее править. Я безумец, правда?

В общем, бетят все желающие, мнения оставляют тоже :)

Горы, окрестности эльфийского города
Эльф стоял на вершине холма. Яркое летнее солнце играло в его медно-красных волосах и на серебре амулета в форме геральдического крылатого дракона. Дракон этот, летящий в вечность, был символом одного из пяти самых могущественных домов Дивного народа, дома Кирриерх. Рода, который, казалось, давно канул в века вместе с исчезновением своего последнего прямого наследника.
- Мое имя Лиссер, сын Алэндила, - громко произнес юноша, толпа, окружившая его, тут же замолчала. – Я… - он на миг осекся, подбирая слова, - пришел, чтобы напомнить верным дома Аэннэ, что они обещали во Тьме и Свете идти за несущим знамя с Серебряным драконом. Я поднял его, - и на холм упала гнетущая тишина.
Лиссер вспомнил о клятве – о той, что четыре великих дома дали выбранному главным, королевскому. Клятва эта давно была забыта, ее сила ушла вместе с гибелью последнего из королей, стоящих над домами. Пусть месть за короля была свершена его братом, Алэндилом Арласом, но эльфийский народ распался на отдельные княжества, и от былого могущества не осталось и следа. А ведь у королей была цель в этих землях, цель странная и туманная – построить Город. Во всех легендах его называли только так, а описывали исключительно прекрасным и величественным.
Но никто и камня не заложил в его основание.
Послышался звук рога, толпа расступилась, пропуская всадников. Воины спешились, князь Эрлеас и его княгиня, Ямарэн, не спешили последовать их примеру.
- Ты называешь себя «сыном Алэндила», - чуть прищурясь, произнес князь, изучая стоящего перед ним юношу. – Чем ты мог бы доказать такое родство?
- А для него нужны доказательства? – и тон его слов, и вскинутая бровь совсем не понравились Эрлеасу, тот хотел уже ответить дерзостью на дерзость, но его супруга тронула мужа за руку и тихо прошептала, что не надо, не время.
- Мы доверяем тебе, Лиссер, - она заговорила, и будто ручей побежал по камням. Княгиня не была эльфом, обычно ее называли «дочерью гор», тем самым придавая оттенок поэтичности ее происхождению от духов природы. – Но ради соблюдения формальностей ты должен доказать, что говоришь правду.
Он молча выслушал ее и кивнул. А потом резко обнажил меч – простую рукоять, украшенную тусклым синим камнем, продолжало странное лезвие. До середины оно сияло светлой сталью, а после… а после будто бы почернело. Существовал лишь один такой меч, проклятый магией Севера, и меч этот принадлежал последнему из рода короля, Алэндилу, за свой талант прозванному Арласом, Певцом.
Князь и княгиня переглянулись. Лиссер не мог не заметить этого взгляда, но промолчал.
- Ты сказал, что пришел напомнить о клятве верности, - медленно начал Эрлеас. – Что ты хочешь от этих покрытых пылью слов?
- Исполнения Мечты, княже.
- Мечты? – он вскинул бровь в удивлении. – Неужто, ты… - неожиданно Ямарэн прервала мужа:
- Для всех, возносящих к звездам имена Королев, открыты двери нашей обители, - тихо произнесла она, мягко улыбнувшись, - даже если древние слова сжигают твое сердце, попробуй обрести покой в этих землях.
На лице князя отразилось недовольство словами жены, но он ничего не возразил ей. Эрлеас развернул коня и поскакал в стоящий в отдалении город. Жители и воины последовали за ним, вскоре на холме остались лишь княгиня и Лиссер.
- Вы мудры, - тихо начал он, не отрывая взгляда от горизонта, - впрочем, Вам все равно не понять, что движет мною. И почему я это делаю.
- Почему же ты так уверен в этом?
- Потому что уже пытались, - он посмотрел ей в глаза. – Я позволю себе воспользоваться Вашим предложением и покину Вас, - он почти картинно поклонился и пошел в сторону города. Ямарэн долго смотрела Лиссеру вслед – и в его изломанно-прямой фигуре ей виделась давно ушедшая в пепел времен Королева, чья гордость была лишь немногим меньше мудрости. Когда-то княгиня знала ее, последнюю из рода Лиссэ, Аранэль Сейлин, но, если Ямарэн выбрала свой народ и свои горы, то Аранэль нашла себя в последней большой войне с Севером, унесшей ее жизнь.
Север, Звезда Севера, Дворец
Оркестр грянул первый танец. Вихри флейты и скрипки закружили пары, и сотни камней отразились в зеркалах Большого зала, и единое движение в миг расшатало будто бы замерзший мгновение назад воздух.
Но Лорд не танцевал, предпочитая наблюдать за балом с трона, хотя каждая из дочерей Севера пошла бы с ним в танец – Ловеас считался даже излишне красивым для своего народа. Его удивительная красота, сочетавшая в себе невинность и жестокость, поражала и заставляла или обожать, или ненавидеть. Третьего не дано.
Лорд меланхолично откинул прядь длинных черных волос, выбившуюся из сложной прически. Балы надоели ему в юности, когда, не будучи еще верховным правителем Севера, он блистал на них, танцуя так же, как нынешние юноши и девушки, хвастая новыми, еще более роскошными, одеяниями и в душе завидуя лордам и леди двенадцати благородных родов. И своему брату – глупо было бы отрицать, что тогда еще наследник Ловеас из рода Убывающей Луны очень обрадовался столь неожиданной гибели своего старшего брата от рук Алэндила Арласа.
- Мой лорд, - Ловеас поднял глаза на подскочившего советника. – Мой лорд, вернулся посланный по следу вашей сестры…
- И?
- Они сбились со следа, но леди… - Лорд резко оборвал его:
- Эрлен не леди, Эрлен предательница. Изгой. Отступница.
- Конечно, мой лорд! Но… предательница разошлась с тем непонятным эльфом, сейчас она путе… скитается в одиночестве.
Ловеас кивнул, прикрыв глаза. Потеря интереса к советнику автоматически давала тому право исчезнуть.
Эрлен… та, что не приняла новую власть, предпочтя изгнание наигранной любви к брату и Лорду. Не было никого смелее на флоте, быстрее – в бою на Арене, прямее – в словах, чем леди Эрлен из рода Убывающей Луны. А теперь эта женщина, никогда не отступающая от собственных слов, для которой правила чести были важнее придворного этикета, стала врагом. Смертельным врагом, который не простит и не остановится. Взаимная ненависть сжигала Ловеаса и Эрлен еще с ранней юности, когда будущего Лорда познакомили с его старшими братом и сестрой, детьми другой матери. Они были парой, как два клинка, быстрые и острые, за что заслужили ненависть и новой леди Рода, матери Ловеаса, которую винили в смерти собственной матери, и самого Ловеаса, которого не считали за брата.
А связь Эрлен с юношей, носящим клинок Алэндила, нравилась Ловеасу еще меньше, чем она сама.
Продолжение следует

Детали:
1. Отсутствие где-либо слова "райвен". Так нужно :)
2. Увеличение мерисьюшности Лиссера. Не виноватый я, что он не Мери Сью только с конца третьей И о_О
3. Похожесть Эрлеаса и Ямарэн на Тингола и Мелиан. А вот ^^