Ах, вот и кто меня сможет обогреть,
ах, вот и кто приготовит ложе,
где те двери, что открыты для меня,
кто ждет меня за ними, кто же?
Вечен ли ветра пронзительный вой,
бесконечен неба стремительный бег,
мрачен лес в ожиданьи дождя
холодным ноябрем.
Воин выходит к черным кругам,
ворон кружит над его головой,
иссиня-черные перья обоих
иссечены дождем.
Ах, вот и кто меня сможет обогреть...
Где твои белые птицы, Энгус,
где твои юные жрицы, Фрейя,
кто еще выйдет на Черный Самайн
холодным ноябрем?
Сиды открыты, но сиды ушли.
Мрачен лес в ожиданьи дождя.
Воин-не воин и ворон его
думают об одном:
Ах, вот и кто меня сможет обогреть,
ах, вот и кто приготовит ложе,
где те двери, что открыты для меня,
кто ждет меня за ними, кто же?
(с)Rowan Tower
Скоро легким саваном белым лягут снега
На усталую серую мерзлую землю.
Души тех, кто ушел, позовем к теплу очага
Всех родных и друзей не отпущенных смертью.
В облаках чернокрылых тает луна,
Лужи тонким подернулись льдом.
Вместе с ночью Самайн приходит зима
Ветер хлещет студеным бичем.
Черный вихрь, взметнувшись, раскроет холмов ворот
А Вой унылый, печальный расколет осеннюю мглу
Словно лед, ты застынешь и будешь стоять у окна
Как влюбленный в безумную этой ночИ красоту
Но под утро, к рассвету глаза укутает сон,
И, быть может, блуждая в ночных своих грезах
Ты услышишь серебряных струн колдовской перезвон
То весенних радостных песен далекий отзвук.