Мишка прошел около 2 километров окольными путями. До старого посада оставалось совсем немного. Вот только городище древнее перейти, а там по полусгнившему мостику прямиком к себе в хату. Мишка был крепостнее обычных крестьян, так как постоянно находился в немилости у Евгения Петровича. А теперь еще и эта борзая сука, одни неприятности. Уже вечерело солнце рано, так и осень наступило на горло. Мишка никогда не думал о завтрашнем дне, ему было лень. И была эта лень не показная, а природная, нежная. Грязь хлюпает под ногами. До мостика рукой подать, но городище мешало. Если кто-другой шел по этой тропке, то постоянно ругался на предков, на их оборонную предусмотрительность, а Мишке ничего такого в голову не лезло. Да и не могло лезть, ему хотелось есть. Кроме еды, у него в голове назревал план, как прокормиться эту зиму. Ах да, впомнилось, что семья есть, и тоже хочет кушать. Отсыревшая дверца распахнулась, Мишка зашел в хату, зашел, как истинный хозяин, много раз поротый, но хозяин. В черном дыму, среди прибранной избы тлели две лучины. А где-то в углу мелькали трудно различимые тени. Мишка по их размерам узнал женку и младшенькую.
- Налейка мне стакан перваку Варюха! - с как-будто бы хмельной усмешкой произнес Мишка, сев за длинный сосновый стол.
- Не жирно ли будет Миша? Уже жрать ничего в доме, того и гляди управляющий барина прийдет всем ... нам надает! - Марфа хоть и была послушной овечкой, но иногда на нее находило бессилие перед скопившимися проблемами. Ей уже не хотелось упрекать мужа или давать советы. Просто отдельными репликами она показывала, что еще является частью их общего дома.
- А я никого не боюсь, дура! Тебе что, мужик уже не указ! Совсем страх потеряла! Я те сказал, налей перваку ... !
- Вот управляющий придет, я ему все про тебя расскажу, какой ты мужик хороший, ни хера делать не умеешь, только детей на ярмарку отправлять, попрошайничать заставляешь. В доме ни плошек, ни ложек нет. Да что ложки, хлебом и не пахнет! Вот Иван Сергеич придет все скажет, страх из тебя полезет из всех дырок!
- Дырки у тебя, а не у меня, коза! - похоже, что наступил в разговоре момент, когда Мишке уже нравилось пререкаться с Марфой, ухмылка не сходила с его уст.
-Ты что, забыл что холоп. Совсем стал барином, только вот жопа гола! Вот честное слово соберу детей и пойду к батюшке нашему просится на двор, пущай он меня палками бить будет, но позора такого переживать не буду! - из глаз Марфы полились слезы. Она прекрано знала, что никуда не пойдет, что на ней божий крест, и судьба у нее одна - терпеть мужа.
Ночь окутала своим оделом мир. Все должны спать, а завтра опять заново!