АВТОР: Татиус (suzuki_akira@tut.by)
БЕТА: место вакантно
РАЗМЕЩЕНИЕ: только с разрешения автора
ФЕНДОМ: Наруто
НАЗВАНИЕ: Rock and roll baby (4/5)
РЕЙТИНГ: NC
ЖАНР: romance; het; slash
СТАТУС: закончено
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА: Итачи/Сакура; Какаши/Ирука; Мадара
ПРЕДУПРЕЖДЕНИЯ: AU; OOC;
ДИСКЛАМЕР: герои не мои, я только использую их имена
САММАРИ: Как завоевать сердце того, кто формально считается твоим, но всё же не принадлежит тебе? Как нечаянно не развалить уже сложившиеся отношения? Как не утратить веру в добро, если мир отвернулся от тебя? Не могу сказать, что я дала ответы на эти вопросы, но могу честно сказать, что я их искала. Возможно кто-нибудь сможет ответить мне на них?
ОТ АВТОРА: посвящается моим лучшим друзьям – Насте, Jolgas и Nevel, которые ждали. А так же мне любимой и моему печально погибшему чувству.



Глава 4, В которой мы узнаём о секретах Итачи.


Owl’s tear*



Солнце щедро проливалось на землю золотистыми лучами, теряясь где-то в зелёных кронах. Оно пробивалось даже сквозь устало закрытые веки Итачи. В последнее время его от чего-то преследовала головная боль. Учиха думал, что, скорее всего это от переутомления. А ещё от переживаний.

Чёртов Какаши заставил его вспомнить такие подробности своей жизни, которые Итачи сознательно запрятал в самые потайные уголки своей души с ясной пометкой «не вспоминать», и теперь каждое утро Учиха просыпался в холодном поту. Ему снилось его прошлое.

Машины проносились мимо с бешеной скоростью – безлюдная пригородная трасса тёмно-серой лентой извивалась под колёсами. Свет фонарей смазывался в черноте ночи, он едва-едва освещал путь. Запах сигарет витал в салоне, из динамиков гремела музыка. Итачи чувствовал себя богом, а Шисуи всё сильнее вжимал на газ.

Это был первый и последний раз, когда Итачи пробовал наркотики. Чувство эйфории, чувство безграничной и бесконечной радости разлилось по венам слишком скоро и прочно засело где-то в желудке. Если бы тогда он знал, к чему приведёт эта единственная попытка.

- Один раз, это же не страшно, - уговаривал его Шисуи. - От одного раза не привыкнешь.

Итачи поверил ему. Как можно не поверить человеку, который был твоим другом с самого рождения? Как можно не поверить человеку, который вёл тебя за руку всю жизнь?

«В жизни нужно попробовать всё,» - думал тогда Итачи, отравляя свой организм дозой медленного яда.

Если бы он знал тогда, чем всё это закончится. Возможно, он поменял бы своё мнение относительно этого.

К сожалению всё закончилось печально. И теперь Учиха стоит у надгробной плиты и с плохо скрываемой горечью проводит подушечками пальцев по чётким углублениям в камне: Учиха Шисуи.

- Что ты здесь делаешь? – вопрос почти застаёт врасплох, если бы Итачи во время не очнулся бы и не убрал с лица скорбное выражение до того, как услышал голос своего брата.

- Пришёл проведать могилу брата.

- Тебе не место здесь. Уходи, скоро родители придут.

Саске даже не глянул в его сторону.

Глупый маленький брат. Всё так же верен семье и обычаям. Всё так же безоговорочно послушен.

Пара тягучих мгновений в повисшей глухой тишине – и о присутствии старшего брата напоминают только цветы на могильной плите: две красные хризантемы. Шисуи их очень любил…

_________


В помещении, отведённом под медкабинет, было темно и не уютно. Хотя оно и понятно от тюрьмы другого и не ждёшь. Здесь всё должно быть, как у спартанцев – по минимуму и без лишней праздности. Маленькое, на удивление чистенькое оно едва вмещало письменный стол, кушетку и два шкафа.

Сегодня всё утро Сакура проводила ежегодный осмотр заключенных. Обычно этим занималась Шизуне, но сегодня она была занята, поэтому Тсунаде решила послать Харуно. За эти пару часов девушка осмотрела уже около полсотни человек. Постепенно её работа была доведена до автоматизма. Она проверяла имя в документах, проводила осмотр, записывала данные и отправляла за следующим. Экземпляры ей попадались самые разные. Некоторые были вполне себе адекватными типами, и Сакура даже удивлялась, как такие люди могли совершить преступление? Другие пытались с ней заигрывать. Сакура спокойно относилась ко всему, что происходило с ней в этот рабочий день. Она спокойно работала бы и дальше, но один из пациентов взбудоражил ей на столько, что девушке понадобился весь остаток рабочего дня, что бы привести мысли в порядок.

Сакура как раз дописывала диагноз в карточку, когда в её кабинете появился этот странный человек.

- Имя и фамилия, - не глядя спросила она.

А в ответ ей раздался лихой старческий голос:

- Учиха Мадара.

Сакура удивлённо подняла голову. Она была уверенна, что не ослышалась. Перед ней стоял пожилой мужчина, довольно стройный для своего возраста, даже жилистый, но осанка была великолепная. Такая обычно бывает у тех людей, которые всю свою жизнь служили на благо родине. Лицо его покрывала сеть морщинок. Вполне себе обычный старичок. Только вот глаза у него были типично учиховские – черные, они буквально затягивали собеседника в свою глубину.

«Быть такого не может,» - Харуно слепо водила руками по столу в поисках справки, всё ещё не веря своим глазам.

Старичок же от чего-то улыбался, пристально наблюдая за её действиями.

«Учиха Мадара. Возраст – 88 лет»

Возможно ли, что она сейчас повстречала кого-то, кто принадлежит к семье Итачи? Как этот дедушка оказался тут? За что его посадили? Как давно он тут? И знает ли об этом Итачи? Должна ли она рассказать Итачи об этом происшествии? Знает ли Итачи в обще о его существовании?

- Присаживайтесь, - наконец предложила Харуно, вспомнив о том, кто она и зачем здесь присутствует.

Она пыталась сосредоточиться, но у неё ничего не выходило – мысли разбегались, растекались в неизвестном направлении, сверля мозг. Учиха же всё это время сидел, как ни в чём не бывало. Наконец Сакура не выдержала и отбросила ручку в сторону.

- Мадара, скажите, а как вы связаны с семьёй Учиха?

Старик усмехнулся, от чего лицо его стало не приятным. Обычно улыбка делает лицо человека более привлекательным, но с Мадарой было наоборот, лицо его заострилось, что сделало его похожим на хищника. Он мгновение разглядывал сидящую перед ним девушку, размышляя – стоит ей что-то говорить или нет.

- Что конкретно вас интересует?

- Итачи, - ответила Сакура, однако, заметив, в чёрных глазах мелькнула искра недоверия, поспешила добавить. – Понимаете, он мой муж и.. я.. мы с ним никогда не разговариваем о его семье – он обычно замыкается, когда его об этом спрашивают. В семье у нас не ладится. Я из кожи вон лезу, что бы наладить отношения. Он и сам не против вроде бы.. Но что-то ему мешает, и я не могу понять что.

Кажется, такое откровение убедило Мадару.

- Я прихожусь Итачи дедом. Он славный малый. В детстве он много времени проводил со мной. Он приходил ко мне в комнату, и мы разговаривали. Итачи был умным мальчиком – быстро всему обучался, схватывал буквально на лету. Главное было его заинтересовать. Он был общительным парнем, легко шёл на контакт.

Общительный ребёнок-Итачи, как-то не вязался со взрослым куском льда, который девушка наблюдала в квартире каждое утро. Она не могла даже представить себе его смех, не говоря уже о том, что бы Учиха говорил без остановки.

- Должно быть случилось что-то серьёзное, - озвучила она свои мысли. – Потому что Итачи, которого знаю я - молчалив, как рыба.

Мадара пожал плечами.

- Я знал Итачи до четырёх лет. Потом я его не видел.

Стрик замолчал, видимо он совсем не горел желанием рассказывать о том, что случилось с ним потом. Сакура тоже молчала. Видимо, ей не суждено узнать, что же так кардинально изменило её мужа. Ведь за этот промежуток времени столько всего могло произойти.

- Ну что ж, - вздохнула она. – Давайте вашу правую руку.

_____________


Поднос мелькнул перед Сакурой, прежде, чем она поняла, что Какаши собирается сесть напротив неё. Она испуганно попятилась назад, но прикинуться частью стула, на котором восседала её Мадам Сижу, не получилось. В последнее время он чувствовала себя виноватой перед ним. Уже долгое время Сакура не посещала его кабинет, попросту игнорируя назначенные встречи. Всё потому что Харуно больше не видела надобности в этом.

Как-то так вышло, что Мадара стал для Сакуры человеком, заменившим Хатаке. Она приходила к нему на встречи, рассказывала ему о своих страхах, переживаниях, о том, как провела неделю. Он терпеливо выслушивал её, иногда даже давал советы, и ей казалось, что это общение должно было быть более продуктивным.

Так Сакура узнала, что Итачи в детстве жутко любил вишнёвый пирог, а блинчики его мать всегда посыпала корицей. Учиха здорово удивился, увидев на столе любимые блюда. Конечно, нельзя было сказать, что она добилась этим какого-то сближения, но ей было нравилось делать Итачи приятно.

Но не могла же она об этом сказать Какаши.

- Как дела? Что-то тебя давно не видно, - начал разговор Хатаке. – Видимо у тебя наладились отношения с Итачи?

Хатаке Какаши не любил останавливаться на половине. Все свои дела он всегда доводил до конца. Ему было обидно, что Харуно не появлялась у него. Судя по тому, что ему рассказывал Итачи – отношения этих двоих были ещё далеки от совершенства.

- Нет, не наладились, - честно ответила девушка.

- Тогда почему вы игнорируете наши встречи? Ведь мы так и не добились поставленной цели.

Сакура разозлилась. Почему это она должна отчитываться перед Какаши?

- Я не вижу никаких результатов. Я не вижу результатов вашей работы.

- Не всё сразу. Для того, что бы не дать вашим отношениям разрушиться совсем, нужно разобраться в вашем прошлом. В том, что мешает вам…

- Какаши, с моим прошлым всё в порядке! Я со своей стороны делаю всё для того, что бы быть ближе к Итачи. Что бы уладить наши проблемы нужно копаться не в моём прошлом, а в его! Всего хорошего, - девушка встала, оставив Хатаке в одиночестве доедать свой обед.

___________


Прозрачная капелька скользнула из уголка рта к шее, и Какаши тут же поспешил её слизнуть. Влажные губы податливо распахнулись, позволяя языку скользнуть в прохладный рот. Ирука почувствовал, как горячие пальцы соскользнули со щеки куда-то вниз, к талии, пройдясь по рёбрам костяшками, и протестующе застонал, когда Хатаке попытался скользнуть губами к груди.

- Какаши, это уже второй раз за ночь! И третий за сутки! Я больше не могу! – он на ощупь поставил пустой стакан обратно.

Ответом ему была гадливая улыбочка.

- Можешь, ещё как можешь, - злорадно прошептал Хатаке, мгновенно накрывая молодого учителя своим телом.

Тот протестующе завозился под ним, пытаясь выбраться из-под каменного тела. Да, конечно Какаши был непревзойдённым, изощрённым любовником, с этим не поспоришь. Но в последнее время его сексуальное желание начало беспокоить Ируку. Оно было слишком бурным! У несчастного создалось такое ощущение, будто бы все их отношения свелись к сексу!

- Какаши! – гневно стрельнул глазами мужчина. – Прекрати немедленно! Я из-за тебя хромать стану!

Но упрямого Хатаке это только развеселило. Он с ещё большим рвением принялся добиваться строптивого тела. Судя по возбуждённым соскам и тревожным мурашкам, Какаши двигался в правильном направлении.

- Хатке Какаши! Если ты сейчас же не прекратишь, я… я…

- Что ты? – не отрываясь от маленького кружочка соска, пробормотал тот. – Что ты сделаешь? Расскажи мне.

Голос его стал томным и хриплым – угрозы произвели обратный эффект. Вместо того, что бы испугаться, Хатаке только сильнее возбудился. Ирука замолчал, не зная как ещё можно повлиять на доставучего психолога. Он обиженно надулся и прикинулся бревном. Его тело нагло использовали без его согласия, а он ничего не мог поделать.

Какаши самозабвенно ласкал чувствительную кожу, миллиметр за миллиметром отвоёвывая расстояние до стратегически важной зоны, совсем не обращая внимания на душевное состояние своего партнёра и не уступая в степени своего эгоизма нарцистичной свинье. Конечно, Ирука не мог оставаться равнодушным к настойчивым ласкам, но всё что сейчас происходило с ним, было ему противно. На него давили стены, и потолок, казалось, сейчас сорвётся и раздавит его. Воздух стал каким-то липким и не приятным. Да и сам он весь был потным и липким, как будто бы его с ног до головы обмазали мёдом.

Даже когда горячий рот накрыл его член, забрав на половину, даже тогда сквозь наслаждение пробивалось отвращение. Должен ли был Ирука это терпеть? Ведь в сексе всё считается нормальным до тех пор, пока это нравится обоим партнёрам. Если кому-то из партнёров какая-то идея не по душе, а второй настаивает – это уже насилие, не так ли? Тогда могла ли всё то, что происходит с ним сейчас подойти под категорию «насилие»?

Додумать свою мысль учитель не успел – волны удовольствия разошлись по телу, заставляя тело выгнуться дугой, но Ирука упрямо сжимал губы, не позволяя ни единому звуку вырваться из его горла. Как Какаши ни старался выласкать из Умино хотя бы один маленький всхлип – ничего у него не выходило. В голове засела мысль: а что если Хатке делает что-то не так? Может Ируке не нравится, как тот его ласкает? Но как такое может быть? Раньше ведь ему это нравилось… Да и какому мужчине в обще это может не понравиться?!

Какаши подтянулся и, взглянув в глаза Ируки, ахнул. В карих глазах блестели слёзы. Слёзы, которых, по сути, не должно было быть! Почему он плачет, да ещё и во время секса? Это же явно не от неземного наслаждения. Хатаке осторожно кончиками пальцев стёр соленую влагу с любимого лица, которое теперь казалось ему таким несчастным.

- Ирука, - тихо позвал он, заставляя того вернуться из мира своих переживаний обратно в спальню.

Умино как-то рассеянно глянул на Хатаке и, взволнованно шевельнувшись под ним, спросил:

- Почему ты остановился? Продолжай.

И столько было в этих словах горечи, столько обиды, скрытых под маской безразличия, что Какаши понял – Ирука не на шутку расстроился. Нужно было что-то срочно предпринимать. Хотя бы выяснить причину!

- Что я сделал не так, котёнок? – виновато спросил Хатаке.

Он чувствовал себя таким маленьким и слабым. Словно бы во всём мире он остался один. И никто больше не будет по утрам будить его из-за своей неуклюжести. И никто больше не будет дразнить его ароматными запахами из кухни. И никто больше не будет слушать его ворчания по поводу работы. Какаши испугался, что вот из-за непонимания он вдруг в один миг может лишиться Ируки. Ведь Умино совершенно не обязан быть с ним. Он живёт вместе с Какаши только по своему собственному желанию.

- Ты меня используешь! Ты используешь моё тело для сексуальной разрядки! И не нужно меня перебивать! – завопил Ирука, увидев, как дрогнули губы Какаши. – Тебе всё равно что я думаю на этот счёт и хочу ли я этого! Я не вещь, которой можно пользоваться. Я человек и я тоже, представь себе, что-то чувствую!

- Но я думал тебе это нравится…

- Нравится, когда я этого хочу сам, а не когда меня заставляют.

«Чёрте что,» - подумал Какаши, пикируя носом в подушку куда-то между плечом и шеей Ируки.

Глубоко вздохнув, так что по телу всё ещё возбуждённого Ируки прошла лёгкая дрожь, Какаши решил, что проще всего в этой ситуации будет извиниться.

- Прости. Прости меня, я не знаю, что со мной в последнее время творится, - бубнил он Ируке в плечо. – Наверное, это из-за проблем на работе. Я…

- У тебя проблемы на работе? – удивился Ирука.

Какаши скатился на подушку и устало прислонил руку ко лбу.

- Помнишь девушку Сакуру, которая делала тебе перевязки две недели? Так вот у неё проблемы с мужем. Она ходила какое-то время ко мне на сеансы. Одновременно с этим ко мне записался её муж. Ни один из них не подозревает о том, что они ходят ко мне вместе. С Сакурой в принципе никаких проблем нет – она стремится к тому, что бы удержать мужа. А вот с ним проблемы. Сегодня Харуно меня этим и упрекнула. Она больше не ходит ко мне, сказала, мол, со мной всё в порядке, доктор, вам надо разговаривать с Итачи. Но не могу же я ей сказать, что я и с ним работаю?

- Почему нет?

- Врачебная тайна. Я должен гарантировать конфиденциальность.

- Но разве нельзя поступиться правилами ради благого дела? – Ирука аж привстал на локтях. – Если бы я всё время подчинялся бы правилам на работе – мои ученики меня возненавидели бы.

Какаши задумался.

- Возможно, ты и прав… наверное мне стоит поговорить об этом с ними...

Хатаке тяжело вздохнул и закрыл глаза, намереваясь заснуть.

- Какаши… - тихо позвал Ирука.

- Ммм?

Умино был рад, что в темноте нельзя было разглядеть его румянец.

- Я всё ещё хочу секса, - признался он.

Хатаке едва удержался оттого, что бы не прыснуть со смеху.

- Не этого ли я добивался от тебя полночи? – притворно проворчал он, сгребая любовника в охапку.

Тот не нашёл ничего лучше, чем стыдливо промолчать.