Название: Три орешка для Саске.
Бета: Shuurey
Автор: Melemina
Фендом: Naruto
Дисклеймер: все Кисимото.
Пейринг: Sasuke|Naruto
Рейтинг: NC-17
Жанр: romance, angst
Размещение: мое разрешение.
Статус: завершен.
Размер: ваншот.

Название: Три орешка для Саске.
Автор: Melemina
Автор рецензии: Сигрлин.

Был как-то один философ, который доказывал, что осел, находясь на равном расстоянии от двух одинаковых стогов сена, непременно помрет от голода, так и не решив, с которого ему начать. Чисто умозрительное заключение, потому как настоящий осел – уж поверьте мне, как и любое нормальное животное, если и помрет рядом с обилием пищи, то только от обжорства. Однако это осел, неразумное существо. Человек же – существо разумное и вполне способен загнать себя вот в такую вот нелепую ситуацию, мучительно разрываясь между выбором из двух и более одинаково верных (или не верных) решений.
После прочтения фика я точно знаю, как мне следует называть младшего Учиху. Ну, в этот раз ему повезло, он может выбрать, не боясь. Автор послал ему заколдованные орехи, которые «не исполняют желания, они ведут тебя путями, которые сам выберешь».
Путь первый. Осознанный выбор отдать себя другому. Отличный способ испортить жизнь не только себе.
Пусть второй. Бойтесь своих желаний, они сбудутся. И мстить придется тому, кто их исполнил, в то время как у самого не хватило духу и силы.
Путь третий. Это как после долгой дороги найти старый, ветхий и покрытый паутиной деревянный крест и понять – так это же тот самый, который я оставил тут. Мой, самый легкий и подходящий именно мне.
Краткий пересказ затянулся, ну да бог с ним. Переходим к общему впечатлению. Очень оригинальная подача, вообще говоря, общеизвестной истины: какой бы выбор вы не сделали, все равно потом пожалеете. Но в случае с Учихой это очень в тему, этакий философский обоснуй и вроде как даже попытка автора оправдать действия героя. Вот все не любят Саске за то, что он сделал. И ведь никому не пришло в голову поблагодарить его за то, чего он не сделал. А мог бы.
На мой взгляд, фик немного портит ангстовая составляющая: "Ты... просто рана, по боли в которой понимаешь, что все еще жив".
Согласна, высказывание вполне в духе Саске, но на общем фоне оно добавляет безнадежности и отвлекает от понимания правильности происходящего.

Название. Три орешка. Ну, принцессе Пирлипат, понадобился всего-то один, но не будем забывать что у нее был еще и Щелкунчик. Саске свои орехи грызет сам - он же синоби, даттебайо! Не знаю, вкладывал ли автор смысл в название, но я его не обнаружила. С другой стороны оно так здорово/сказочно получилось, что зачем вообще нужен смысл? Может, это юмор?
Юмора, к слову, в фике много. Он почти всегда исходит от Наруто и явно служит противовесом ангсту Учихи.
«- Смотри, Саске! - глаза Наруто расширились от восторга, - Традиционное японское гадание по анусу!»
Что касается характеров персонажей, то тут у меня никаких претензий нет – прямолинейно-непосредственный и чутка склонный к самопожертвованию Наруто и угрюмый, недовольный жизнью (а иначе зачем ему орехи?) Саске, весьма и весьма гармонично сочетаются друг с другом, доказывая в очередной раз каноничность этого пейринга.
Приятно, что именно в уста Наруто автор вкладывает самые проникновенные описания и самые по-детски мудрые мысли.
«Он убедился в своей правоте, когда впервые смог коснуться губами кожи Саске. Этот запах, запах прозрачной, черной, как вулканическое стекло, ночи, освещенной ледяным светом, существовал. Это был запах Саске»
Этот отрывок, если бы я читала фик без шапки, позволил бы мне сразу же определить автора. Эти свежие и при этом такие сказочные описания выдают Мелемину с головой. Легкость образов в хитросплетении сложных предложений.
Да я люблю такого Наруто и такого Саске, какими они обычно выходят у Мел. Может кто-то увидит тут оос, пожалуйста. Каждый видит то, что хочет.
О! Я тут прочитала, что в рецензии должна быть оценка… не люблю ставить оценки, особенно выраженные в числах. Пусть будет отлично, а уж сколько это по десятибалльной шкале (8,9 или 10), каждый может решить для себя сам.




- «Кон-сер-ва-тизм», - по слогам прочитал Наруто, - приверженность к устаревшему, отжившему, косному; враждебность и противодействие прогрессу…»
Саске терпеливо промолчал, решив не лезть в бутылку, пока Наруто не конкретизирует свои претензии. За конкретикой дело не стало. Дочитав определение, Наруто откинул книгу и завалился на любовника всем телом, требовательно и осторожно прикусил белую гладкую кожу его шеи.
- Саске, - пробормотал он, устраиваясь удобнее, - а давай ты справишься со своей консервативностью…
- Я уже справился, - ответил Саске, поворачиваясь так, чтобы можно было видеть его лицо. – Или, по-твоему, гомосексуализм – верх консервативности? У меня из-за тебя и без того вся личная жизнь в жопе.
Наруто возмущенно фыркнул, но не стал возникать, прижался к нему крепче, вдыхая тонкий, лунный запах обнаженной кожи.
… В детстве Наруто казалось, что он может чувствовать запах Луны. Прекрасно понимая, что это невозможно, он все-таки считал, что этот прохладный родниковый запах существует. Он убедился в своей правоте, когда впервые смог коснуться губами кожи Саске. Этот запах, запах прозрачной, черной, как вулканическое стекло, ночи, освещенной ледяным светом, существовал. Это был запах Саске.
Так Наруто нашел то, о чем мечтал с детства – ожившую ласковую тьму.
Он поднял голову, открыто и лукаво посмотрел в глаза Саске.
- Хватит уже скрываться, а? Вернемся в Коноху, я больше прятаться ни от кого не буду.
- Ага, - отозвался Саске, - а потом тебя всем селением запихнут в свадебное платье и подарят кастрюли. Нет уж, Узумаки, в этом плане я предпочитаю консерватизм. Ты и так самая большая ошибка в моей жизни.
Этого Наруто снести не мог, он приподнялся на руках, прищурился.
- Ты тоже не подарок.
Подарок. Саске вспомнил о том, что лежало в его полевой сумке, болезненно сжалось сердце. Даже остановившееся время – все же время, и когда-нибудь оно снова наберет ход, вырвется из тисков, опередит будущее, сотрет из памяти прошлое, развеет образ Наруто, уничтожит его тепло.
«Твое время остановится. Делай что хочешь»
Заманчиво, подумал Саске тогда, задумчиво рассматривая золотистый, чуть поблескивающий под полной луной, крупный лесной орех. Всего орехов было три, но два из них были тусклыми, грязноватыми, а этот светился медовой тугой свежестью, словно внутри него горел огонек свечи.
«Сам поймешь, когда нужно будет вернуть твое время, Саске».
Значит, эти два ореха тоже пригодятся. Саске привычным движением спрятал их в карман, ничуть не удивившись тому, что вместо косоде на нем теперь форменная зеленая жилетка дзенина Конохи, застегнутая наглухо.
«Они не исполняют желания, нет. Они ведут тебя тем путем, который сам для себя выберешь. Стоит только это осознать».
Саске на мгновение показалось, что орех в его ладони стал теплым, живым, как маленькое сердечко, вздрогнувшее в последний раз.
«Твое время остановилось. Ты выбрал».
Путь от логова Орочимару до Конохи занял около трех дней, и никогда больше в своей жизни Саске не ощущал такого всепоглощающего, поразительного чувства свободы. Навстречу ему летели бескрайние поля, вековые деревья укрывали его под своими кронами, малиновые скалы вспыхивали под ясным солнцем, а вдали утро за утром распахивалось необозримое, бескрайнее небо.
К Конохе Саске подошел вечером на исходе третьего дня. Твердо уверенный в правильности происходящего, спокойно вошел в ворота.
- Учиха! – буднично окликнули его с поста. – Как миссия?
Саске отрицательно качнул головой, показывая этим движением, что не собирается ничего рассказывать.
- Не торопись домой, - добавили из темноты. – Наруто все еще ждет.
Саске замедлил шаг, вслушиваясь в эхо своих шагов. Селение лежало в объятиях летней ночи, безмолвное, освещенное светом белоснежной луны. В этот час люди спят. Утром же для них начинается новый день. Так происходит с теми, кому некого ждать. Те, кто ждет, не спят. Те, кто ждет, никогда не закрывают глаз. Год ли, два ли…
Наруто сидел у ворот низкого забора, который окружал мертвый квартал истребленного клана, сидел, насвистывая что-то, запрокинув голову.
Мягкая теплая линия шеи, приоткрытые посеребренные лунным светом губы. Повзрослевший, почти неузнаваемый в новой форме, без банданы – пушистые пряди волос свободно лежат на лбу, висках.
Саске остановился, сунул руки в карманы.
- Наруто, - сказал он внезапно севшим голосом, - я вернулся.
В синих глазах загорелись теплые искры, Наруто рывком поднялся, подошел ближе.
- Как все прошло?
- Ждал? – спросил Саске, игнорируя его вопрос.
Наруто недовольно мотнул головой.
- Просто не спалось.
Саске посмотрел в его лицо, исчерченное тенями от свисающих над дорогой ветвей деревьев, и сжал в кармане руку. Скорлупа ореха поддалась сразу же, рассыпавшись на мелкие осколки.
Мечта.
В следующую секунду Наруто уже отбивался от него, проговорив: «здесь, что ли?», но постепенно затих и сам потянулся навстречу. Саске рванул его жилетку, заставив затрещать плотную ткань, приостановился, замерев ненадолго, просто обняв друга за плечи, прижавшись щекой к теплому затылку:
- Не жди меня. Никогда меня не жди.
Дальнейшее Наруто принял, как должное. Неумелый, порывистый, в ответ на поцелуи он прикусывал губы Саске до саднящей боли от заросившей капельками крови кожи, терся головой о грудь Саске, изредка широко открывал глаза, и на самом дне темного зрачка Саске видел нескрываемую, тщательно сберегаемую любовь.
Саске, забывший уже о том, каким теплым и желанным может быть человеческое тело, еле сдерживался, чтобы не застонать, изнемогая под неловкими ласками. После подземельного холода логова Орочимару, после собственных бессонных ночей, - ведь тот, кто ждет, не спит, - после одиноких прогулок вниз по руслу реки и странного безглазого отражения в воде, он до последнего обнажившегося нерва ощутил, что значит – Наруто.
Наруто, хоть и не мог знать, о чем он думает, все же насторожился:
- Саске?
Саске наклонил голову, прижался губами к лихорадочно бьющейся теплой жилке на его шее.
- Пойдем к тебе.
- И где ты будешь спать? – вдруг спросил Наруто, но не дал Саске ответить, продолжил. – Третий год на полу… Я тебя скоро буду мелом обводить, чтоб никто на твою «кровать» не наступал.
- Три года, - полувопросительно-полуутвердительно сказал Саске, не размыкая рук.
- Почти три, - подумав, ответил Наруто, - два с половиной, – Он отстранился, поправил на бедре полевую сумку, снова выпрямился, - Пойдем! Завтра с утра нас вызывают к Пятой, лучше выспаться, а то зашлют в какое-нибудь болото спозаранку…
По улицам ночной Конохи они шли молча. Наруто изредка проводил ладонью по мокрой листве, нависшей над дорожкой, стряхивая тяжелые ледяные капли росы.
Саске шел следом, задыхаясь от непривычной свежести, разлитой в воздухе. Шел, сжимая в кармане руку – осколки скорлупы больно впивались в кожу, доказывая, что происходящее – реальность.
Иначе и быть не могло, подумалось ему, это тот путь, который когда-то так хотелось выбрать…
Наруто широко распахнул дверь, на ходу выпутываясь из жилетки. Стянув ее, он повернулся и выжидающе посмотрел на друга.
От того Наруто, которого почти три года назад Саске оставил в Конохе, в нем почти ничего не осталось. Повзрослевший, гибкий, с уставшим ясным взглядом. Он и не он.
- Что с тобой сегодня? – спросил вдруг Наруто. – Ранен?
Саске часто приходилось стоять на перепутье. Выбирать он не любил, но, выбрав однажды, пытался раз и навсегда забыть те пути, что пришлось для себя закрыть.
Три дня назад, глядя на золотящийся тонкой пыльцой орех, он подумал о том, что ключи к прошлому и будущему иногда бывают самой причудливой формы, и этот – один из них. Подумал о том, что есть моменты, когда хочется перестать скрывать свои мечты от самого себя, пусть даже детские и наивные мечты.
А ведь они были. За холодностью и агрессивностью двенадцатилетнего ребенка, одержимого идеей мести, скрывалась чуткая и гордая натура. И так же, как и всем остальным ученикам Академии ему нет-нет и грезилась форма дзенина Конохи, верный друг рядом и теплый блеск банданы.
Только вот убил он в себе это достаточно быстро – почти сразу же после того, как понял, что выбрать можно только одну дорогу. Раз и навсегда.
В комнате у Наруто беспорядок – научить его дисциплине практически невозможно. Наруто проследил за взглядом Саске, улыбнулся:
- Мне некогда было.
Некогда. Ему было некогда, потому что он сидел у ворот, насвистывал незатейливую мелодию и ждал.
Саске шагнул к нему, обнял за округлые плечи, сказал тихо:
- Хочешь?
Наруто хотел. Видимо, хотел давно и был уверен в своих желаниях, потому что, не раздумывая, наклонил голову и неосознанно чувственным движением провел губами по обнаженной над воротом жилетки шее Саске.
Саске аккуратно прижал Наруто к себе и потянул его на пол.
- Опять пол, - пробормотал Наруто, кусая губы Саске.
Опять. Значит, по этому пути, по пути, видения смутных поворотов которого преследовали Саске с детства, Наруто принадлежал ему.
Полностью. Он занимал все его мысли, заполнял своим присутствием его ранее одинокие вечера, он был тем, кого Наруто ждал вечерами с миссий и он был тем, кто заставлял быть осторожным на собственных заданиях – Наруто было ради кого жить.
На этом пути Наруто был близок настолько, что близость эта дошла до той грани, после которой остается одно – стать единым целым. На время, на томительные долгие минуты.
Потерять дыхание, забывшись, застонать.
Проклясть свою сдержанность, прижаться всем телом, ощутив округлые изгибы тела Наруто и колкую боль от рассыпавшихся по полу осколков ореховой скорлупы.
Некоторое время Наруто молчал, дыша прерывисто, подставив ладонь под поцелуи. Следя глазами за тем, как Саске проводит языком по его пальцам, он сказал, наконец:
- Ты… что с тобой?
Саске только потом осознал смысл его слов полностью. Понял, почему Наруто показалась странной и неуместной его нежность. По загорелой коже разливались лиловые кровоподтеки, сети шрамов, застарелых, белых и свежих, еще пунцовых, расчертили живот, плечи и грудь.
А вот и тернии непройденного пути. Мучительного для обоих.
- Тихо, Наруто, - сказал Саске и скользнул губами по вспухшим кровавым полосам, ощущая металлический привкус крови.
Много позже, уже после того, как под сильными пальцами хрустнула скорлупа последнего ореха, Саске вспоминал эту ночь со смешанным чувством. Он знал, что вся сбереженная им в глубине души нежность нашла выход именно тогда.
Проснулись в нем полудетские, трогательные эмоции, от которых становилось нестерпимо, леденяще страшно. Из глубины недоумевающих синих глаз на него смотрело собственное отражение, зарозовевшие от поцелуев губы беззвучно повторяли его имя, а ночь вливалась в окна нереальной едкой жидкостью, заставляя укрывать своим телом тело самого важного для него человека, пытаться спрятать его от наступившей так некстати реальности.
Одного из твоих путей.
И этот путь казался самым важным, самым верным, и самым…
Когда Наруто, изогнувшись в невероятном напряжении, выскользнул из его рук и бессильно откинулся назад, переводя дыхание, облизывая розовым языком пересохшие губы, Саске невольно глянул через плечо.
Круглое равнодушное лицо луны прикрылось кровавыми густыми тенями.
- Акатски… - проговорил он.
- …ски, - повторил Наруто, проглотив первую часть слова, все еще задыхаясь, - да.
Тревожный ветер стер с лунного диска алые облака, и ночь снова стала спокойной. На этом пути ничего такого нет, просто чьи-то тени… Здесь все так спокойно…
… - Еще одна миссия ранга S в моем послужном списке, - сказал Наруто, загибая пальцы. – Одна, две, три… Не помню толком. Саске, сколько у тебя S-миссий?
- Какая, к черту, разница? – огрызнулся Саске. – Кому они нужны?
Наруто подумал немного.
- От них зависит та цена, которую заплатят Конохе за исполнение, и, соответственно, твоя оплата. Притом, миссии такого ранга – всегда интересны.
- Мне – нет, - отрезал Саске, поднимаясь с кровати, подходя к окну.
Наруто некоторое время смотрел на его стройную фигуру на фоне оконного проема, за которым шелестела весенняя листва, сказал спокойно:
- Мы же шиноби. Шиноби Скрытого Листа. Здесь все так живут.
- Пошел ты… - ответил Саске, сам не понимая, откуда в его душе вновь поднимается, разрастаясь, тяжелая, удушливая ненависть.
Наруто не выдержал, тоже спрыгнул с кровати.
- Да делай, что хочешь! Иди в АНБУ, на границы, в Академию… Как будто нечем заняться?
- Нечем, - коротко ответил Саске. – А тебе, Наруто, есть чем заняться?
Наруто кинул на него быстрый взгляд.
- Если ты о том, что мы… Заведи семью, никто тебе не мешает.
Саске только хмыкнул.
Разговор был замят. На следующее утро оба шиноби вышли за пределы Конохи, отправляясь на очередное задание. Наруто, вопреки обыкновению, брел еле-еле, изредка поглядывая на друга. И каждый раз его сердце сжималось от боли. Молчаливый гордый Учиха не позволил себе напомнить о прошедшей ссоре, но у Наруто осталось множество вопросов.
- Чего ты хочешь? – спросил Наруто на одном из привалов.
Саске только отрицательно качнул головой, не желая разговаривать. Этой ночью, изгибаясь от сладкой боли в его сильных руках, Наруто впервые ощутил страшную тянущую пустоту в душе. Приоткрыв глаза, он увидел, что луну снова застили кровавые облака. Смутная тревога заставила его зажмуриться и пробормотать слышанное лишь однажды название:
- Акатски.
Саске тут же отстранился, поднял голову к небу, сказал медленно:
- Мне скучно, Наруто.
Он наклонился, посмотрел в глаза друга.
- Понимаешь, о чем я?
Наруто понимал. Однообразная жизнь, однообразный секс, однообразные миссии, спокойные улицы Конохи.
Саске чуть улыбнулся.
- Ты… просто рана, по боли в которой понимаешь, что все еще жив.
- А я тебя люблю, - просто ответил Наруто.
- Твои шрамы… - проговорил Саске, не обращая внимания на его слова, - это тот, второй путь. Я уверен, что ничего хорошего из этого не получится, но попробовать можно.
- Один день. Дай мне один день.
Саске обнял его, положил голову на мокрое от росы плечо.
И долго слушал мятежно-тревожный стук сердца.
…- «Кон-сер-ва-тизм», - по слогам прочитал Наруто, - приверженность к устаревшему, отжившему, косному; враждебность и противодействие прогрессу…»
Саске терпеливо промолчал, решив не лезть в бутылку, пока Наруто не конкретизирует свои претензии. За конкретикой дело не стало. Дочитав определение, Наруто откинул книгу и завалился на любовника всем телом, требовательно и осторожно прикусил белую гладкую кожу его шеи.
«Он забыл. Ты так хотел. Ты хотел, чтобы он забыл, и он забыл. Они не исполняют твои желания, они ведут тебя твоими путями. Когда-то ты хотел, чтобы Наруто был с тобой рядом. Другом, любовником, судьбой. Так и случилось. Он ничего не должен знать, иди своими путями сам, только ты знаешь все их повороты»
- Наруто, - сказал Саске вслух, отгоняя тягостные мысли, - твои шрамы…
Наруто оглядел себя, провел рукой по обнаженному сильному животу:
- Какие шрамы?
А ведь это тоже был один из твоих путей, Саске.
Только вот окончился бы он тупиком.
Выйдя из дома, Саске прислонился к стене, задумчиво посмотрел на ранее такой тусклый, а теперь пряно зазолотившийся потеплевший орех. Второй. Глухой треск скорлупы и частая кровавая капель с неглубоких порезов на пальцах.
«Твое время остановилось. Ты сделал выбор»
Плотная серебристая форма сдавила грудь, тяжелая маска легла на лицо, скрыв нервную улыбку шиноби.
Саске огляделся и уверенно зашагал к резиденции Хокаге, твердо зная, что Наруто будет ждать его до последнего.
Он знал, что, какой бы путь он не выбрал, одно останется неизменным – Наруто будет ждать его всегда.
Но этот путь… Рожденный из мучительного чувства собственной неполноценности. Рожденный из полного и ясного осознания неправильности своих действий. Рожденный из того, что мучило ночами, заставляло кусать подушку в молчаливом бессилии.
Не думай, что ты лучше, Наруто. Не думай, что сможешь справиться, одержать верх!
Любой шиноби знает, куда бить, чтобы человек еще несколько дней умирал медленной мучительной смертью, оставаясь в сознании.
Саске тоже знал. И Наруто знал, но предпочел пропустить удар.
В кабинете Хокаге горела одинокая оранжевая лампа. Наруто сидел за столом, скрестив руки на столе, прикрыв глаза.
- Хокаге-сама, - приветствовал его Саске, и поймал взгляд наполненных болью синих глаз.
- Саске…
- У вас для меня распоряжения? – продолжил Саске, подходя ближе. – Я думаю, вернув меня в Коноху, вы рассчитывали получить в свои ряды сильного бойца? Удачный расчет. Я к вашим услугам.
Говоря, Саске, наматывал на руку отросшие золотистые волосы Наруто, заставляя его откидывать голову назад.
Наруто ничего не ответил.
- Или ты просто хотел, чтобы я тебя отымел? – приглушенно спросил Саске, выдергивая из полевой сумки кунай.
Под нажимом стальной стрелки разошлась тонкая ткань куртки Наруто, следом расползлась и загорелая кожа на его груди. Тугие тяжелые капли набухли на краях глубокого разреза.
- Хокааааге, - протянул Саске насмешливо, - «Я обещаю, я верну Саске!». Вернул?
Наруто опустил глаза, стиснув зубы, наблюдая, как металлическое лезвие чертит кровавые дорожки по его животу.
- Вернул? – проговорил Саске, наклоняясь к самому его уху, - Терпи, неудачник. Я… Тебя… Ненавижу…
Наруто дернулся, перевел дыхание. Слова всегда действовали на него сильнее, чем физическая боль. Бесполезные бои можно было оставить в прошлом. Унизить его и упрочить свое над ним превосходство можно было и так, словами. И сексом.
Кровь уже капает на пол, ложась блестящими дорожками на его поверхность. Кровь тонкой струйкой стекает из закушенной губы Наруто.
Стал Хокаге, да, Наруто?
Исполнил свою мечту?
Сука, не молчи и не смотри так. Плачь, сука.
Вернул силой? Считал, что имеешь право лезть в чужую жизнь?
Мразь ты, Наруто, самая настоящая. Единственное, за что тебе спасибо, так это за то, что чувствуешь свою вину, за то что ждешь каждый вечер в опустевшей резиденции, ждешь… Ждешь, несмотря на ледяную ненависть, боль, презрение. Если бы ты не ждал, наутро один из жителей этой чертовой Конохи не проснулся бы, и некому было бы его оплакивать.
Эти шрамы… Это указание на то, что наши пути пересекутся, что бы мы ни выбрали.
Наруто глухо вскрикнул, застонал от боли в вывернутых за спину руках, ниже опустил голову.
Саске крепко прижал его к полу коленом, еще выше поднял стиснутые запястья бывшего друга, услышав влажный, мертвящий хруст в поддавшихся суставах.
- Завтра будешь сидеть и править своей гребаной Конохой, - прошипел Саске, - и вспоминать, что здесь происходит каждый вечер.
Наруто устало взглянул через плечо, и Саске увидел в его глазах так раздражавшее его упрямство.
- Сука, - повторил Саске, приподнимая его.
Ненависть. Ты всегда хотел быть сильнее его, ты добивался этого превосходства, и ты нашел способ его унизить.
Пусть возбуждение болезненно, пусть ноет душа, и короткий взгляд синих глаз заставляет вздрагивать. Зато ты видишь, как скользят по твоему члену окровавленные разбитые губы, скользят старательно, медленно. Ты не даешь ему передышки, лишь на короткое время оттаскивая за волосы лишь для того, чтобы ткнуть лицом себе в пах и чувствуешь теплые капельки слез, тающие на растянутой коже головки.
Это не слезы боли или сожаления, просто Наруто задыхается. Это непроизвольные слезы, самые ненужные из всех.
У Саске самого на глаза наворачивались слезы, но он никогда никому не признался бы, отчего ему приходилось прятать повлажневший взгляд.
Саске помнил о том, как, лежа на холодных полках, заменяющих в логове Орочимару кровати, малодушно допускал мысль о том, что Наруто… Что Наруто когда-нибудь вернет его назад силой. И кошмар кончится, и холод одиночества, который изо дня в день наматывал его напряженные нервы на колючие спицы судьбы, растает.
Думать о том, чтобы проиграть Наруто. Саске кусал руки до крови, проклиная себя за такие мысли, но раз за разом перед внутренним взором вставали тенистые улицы родного селения.
- Я тебе этого не прощу, - проговорил он сейчас, - я буду тебя ненавидеть, убивать каждый вечер, пока ты не признаешь, что совершил ошибку.
Тенистые улицы Конохи… Сердце вздрогнуло и согрело кровь. Но гордость… Насмешливый, явственный голос гордости нашептал правильное решение, и Саске не смог им не воспользоваться.
Ненавидь его за то, что он спас тебя. Ненавидь его за то, что не смог выбраться сам. Ненавидь его за то, что надеялся на него. В глубине души, в мучительных снах, ты верил в то, что Наруто не отступит. И он не отступил. Ненавидь его за это.
Саске притянул Наруто к себе, опустил глаза. Золотистая пыльца чуть блестит на обнаженных окровавленных плечах. Позолота с того ореха… Интересно, откуда она на нем?
Колючие осколки скорлупы рассыпались по полу, и Наруто медленно и обреченно закрыл глаза.
Ему больно. Он дрожит непроизвольно. Стоит на коленях, исчерченный кровавыми полосами, насаженный на возбужденный член бывшего друга. Он дрожит, его бедра сводит судорогой, но он сжимает зубы, стараясь не кричать.
Он напряжен, но не возбужден - такие игры его не возбуждают, наоборот, он впадает в странную апатию, которую Саске пытается расценить, как чувство вины.
Он обессилено падает вперед, опираясь на предплечья, и Саске может видеть, как растягивается и темнеет от выступившей крови кожа его ануса, когда он вгоняет член до упора.
Но этого мало. Мало… И непонятно. Разве ты действительно думал о таком пути, Саске? Думал. Надеялся, что никто никогда не узнает, что такой путь был выбран.
Никто, включая Наруто. Пусть он думает, что расплачивается за сломанную жизнь друга, лишь бы не узнал о том, что спас ее.
- Повышение до капитана отряда АНБУ… - проговорил Саске, - хочешь избавиться от меня?
Наруто снова вздрогнул, отрицательно качнул головой, рассыпав по плечам повлажневшие пряди золотистых волос.
- Ты… скучаешь… - с трудом сказал он и снова стиснул зубы, прикрыл глаза.
Саске сжал пальцами его бедра, притянул на себя, за несколько глубоких движений довел дело до конца, упал на теплую изуродованную шрамами спину Наруто и, чувствуя, как изливается внутри желанного тела, не выдержал.
- Опять все не так, Наруто…
- Я знаю, - тихо ответил Наруто. – Чего же ты хочешь, Саске?
- Не знаю… Не знаю.
Вернувшись домой, при неверном лунном свете Саске долго рассматривал оставшийся орех.
Тот постепенно наливался изнутри медовым, чистым светом.
Третий путь.
Треск скорлупы, ставший уже привычным звук.
Легкая белая ткань косоде вновь легла на обнаженные плечи. Все вернулось на свои места. Саске вновь сидел на берегу мутной, грязной речушки, которая катила свои воды прямиком в подземелье, где обосновался Орочимару. Там, под землей, вода загнивала, и в воздухе витал мерзкий, липкий запах. От этого запаха и спасался Саске, ночами выбираясь на поверхность, пытаясь продышаться.
Тут же он и нашел низкий, колючий кустик с россыпью желтых, как янтарь орехов. Их цвет напомнил Саске о теплом ясном солнце над бело-красными крышами Конохи и о другом свете – свете золотистых волос и искренней улыбки.
Саске бездумно сорвал веточку.
«Они не исполняют желания, они ведут тебя путями, которые сам выберешь».
Теперь от орехов осталась только тусклые осколки скорлупы на раскрытой ладони, а сам кустик куда-то исчез.
Саске сжал ладонь, поднял голову. Скоро рассвет, пора возвращаться в подземелье. Ведь он выбрал лишь один путь. И не ошибся.
* * *
Путь первый.
- Смотри, Саске! - глаза Наруто расширились от восторга, - Традиционое японское гадание по анусу!
Саске понадобилась вся его годами тренированная скорость, чтобы успеть ухватить рванувшего с места Узумаки за куртку.
- Ты свихнулся, идиот?
* * *
Путь второй.
- Наши потери, Хокаге-сама... Учиха Саске, четвертый отряд. Черт его знает, как это случилось... Он будто бы сам искал смерти.
* * *
Путь третий.
- Теперь моя прихоть - убить тебя.

* * *
"Ты... просто рана, по боли в которой понимаешь, что все еще жив".