Название: Когда отцветает сакура.
Глава № 4.
Автор:  Akane_no_Shimai
Фендом: Naruto
Бета:  Akane Marika,  Ewa_Braun
Пейринг/действующие лица: Орочимару/Какаши, Кабуто/Саске
Рейтинг: NC-17
Жанр: AU, angst, drama, romance, yaoi
Статус: не закончен
Дисклеймер: всех героев оставляем господину Kishimoto, любовь же наша =)
Предупреждение: смерть персонажа, ООС некоторых героев
Размещение: получить разрешение у авторов
Саммари: прошло три года с тех пор, как Саске покинул Коноху. Какаши отправляется за ним. Но получится ли у него вернуть Саске обратно, ведь не так легко избавиться от призраков прошлого.
От авторов: Обито в начале первой главы ещё жив.

http://www.liveinternet.ru/showjournal.php?journalid=2598896&keywordid=928584

Глава 4.

“Прошло много лет. Я изменился. Теперь тебе не сломать меня так легко, Орочимару…сама”, — губы шиноби скривила усмешка.
— Долго мы ещё будем здесь сидеть? — недовольный голос вырвал Какаши из размышлений.
— Извини, Паккун, — отстраненно ответил ниндзя и, опираясь о ствол дерева, поднялся.
Взгляд его устремился на северо-восток, где простирался бескрайний лес. Пес с сомнением взглянул на своего хозяина.
— Какаши, ты уверен, что нам туда?
Шиноби улыбнулся:
— А что тебе подсказывает нюх?
Паккун ничего не ответил и направился в ту сторону, куда указывал Хатаке. Ниндзя последовал за ним.
— Нам осталось недолго, — услышал он лаянье собаки, бегущей впереди.

Кабуто поднял воспалённые глаза к зеркалу.
“И всё из-за этого мальчишки”, — устало протянул медик, бессонная ночь давала о себе знать.
Тогда парень умылся и вышел в спальню. Тяжело опустившись на кровать, он закрыл веки и попытался заснуть, но мысли всё время возвращались к ненавистному Саске. Про себя Кабуто с удивлением отметил, что как бы он не презирал этого юнца, прикосновения к молодому телу дарили ощущение болезненного желания. Кабуто вспомнил беспомощного юношу, лежащего на его кровати, и воображение начало рисовать картины: одна откровеннее другой. Парень злобно рассмеялся и сжал рукой ноющий член. Потерев большим пальцем бархатистую головку, Кабуто откинул голову и приглушенно застонал. Он ожесточенно подергал член, обнажая возбуждённую плоть. Одна минута, и судорога свела всё тело. Волны наслаждения накрыли его с головой. Шиноби откинулся на подушку и закрыл глаза.
“Чертов Саске, ты делаешь меня слабым, но я могу помучить себя немного, чтобы потом заполучить твоё тело полностью. Как же я ненавижу тебя, Учиха!”
В таком положении Кабуто оказался впервые: влечение и ненависть смешивались в его сознании, порождая новое чувство, которому он пытался сопротивляться.

Открыв глаза, Кабуто с трудом различил тёмный силуэт, стоящий у окна. Парень потянулся за очками.
— Доброе утро, Орочимару-сама, — спокойный голос.
— Кабуто, я знаю, что Саске-кун плох, поэтому у тебя есть полчаса, чтобы собраться и привести его в порядок, — саннин не стал утруждать себя приветствием помощника.
— Зачем? — в голосе медика сквозило недоумение.
— Тренировка, — коротко бросил ниндзя и, не поворачивая головы к Кабуто, вышел из комнаты.
“Тренировка?! Но Саске-кун ещё слаб!”
Внезапно злорадная усмешка исказила красивое лицо медика: он вспомнил события прошедшей ночи.
“Ну, потренируйся, Саске-кун, если сможешь”, — издевательски произнёс внутренний голос.

Проснувшись, Саске поднял тяжелые веки и бездумно уставился в потолок. Внезапно боль пронзила его тело: разбитый кулак противно ныл, не давая забыть о том, что случилось ночью. Образ встревоженного медика, аккуратно перевязывающего кровоточащие раны, всплыл в воспалённом сознании.
“В последнее время я слишком часто попадаю к Кабуто в руки. Хм, странно, что он так терпелив со мной… Это на него не похоже…”
Саске усмехнулся и отбросил упавшую на глаза черную прядь. Юноша задумался и вернулся мыслями в прошлое, пытаясь найти тот самый переломный момент, когда его чувства к медику стали более тёплыми, при неизменно холодном отношении последнего к Саске. Вспоминая вчерашний день, он искренне недоумевал, почему частые прикосновения Кабуто не вызывали больше раздражения, а наоборот, приносили долгожданное успокоение и… удовольствие?!
Шиноби резко сел в кровати: мысль, промелькнувшая в голове, разозлила его.
“Это абсурдно, глупо! Нет, это просто невозможно – неужели я  в него влюбился?!”
От понимания собственной беспомощности перед нахлынувшим чувством Саске обхватил руками колени и сжался в комок. Он не мог с собой ничего поделать – юношу всё сильнее и сильнее тянуло к Кабуто. Но холод и вежливая отрешенность медика терзали душу, причиняя странную, щемящую боль, вынести которую было гораздо тяжелее, чем физическую. Саске растерянно распахнул глаза и прошептал:
— И что мне теперь делать?
В этот момент открылась дверь, и в комнату вошел Кабуто с дымящейся чашкой в руке.
— Доброе утро, Саске-кун, — равнодушный голос заставил сердце сжаться, но Саске мгновенно взял себя в руки, и лицо его приобрело безразличное выражение.
Не дожидаясь ответа, медик поставил чашку на стол:
— Выпей. Это придаст тебе силы на сегодняшней тренировке. Орочимару-сама ждёт нас через 15 минут на площадке, — не глядя на Саске, Кабуто вышел.
Несколько минут юный шиноби просидел в тишине. Потом он медленно поднялся и одним глотком осушил кружку. Горячая жидкость обожгла горло.
“Ха! Как это похоже на тебя, Кабуто, - заставить меня страдать”, — горькая усмешка скривила губы парня.
Саске быстро собрался и вышел в коридор, стараясь больше не думать о медике.

С самого утра дул холодный северный ветер. Сильные порывы гнули деревья, срывая листья и кружа их в безумном танце. Тяжелые, темные тучи заволакивали небо, а вдалеке слышались раскаты грома – в воздухе пахло грозой.
— Отличная погода для тренировки, — насмешливо сказал Орочимару, поворачиваясь к подошедшим Саске и Кабуто.
Тревожно оглядываясь вокруг, медик произнёс:
— Но, Орочимару-сама…. Может лучше отложить тренировку?
Красивое лицо саннина приобрело суровое выражение.
— Нет, — отрезал он.
Саске молчал, погруженный в раздумья.
— Саске-кун, — бархатный голос вывел его из ступора. — Сегодня мы будем изучать новую запретную технику.
Парень насторожился.
“Запретную технику? До этого я только читал о них в свитках. Сегодня у меня есть возможность попрактиковаться…”
— Чикиру но дзюцу – это техника, позволяющая наносить на тело противника многочисленные, сильно кровоточащие порезы, которые невозможно залечить ничем, кроме специальной мази. Её готовят из цветов дикорастущей сакуры, деревья которой встречаются в горных районах страны Скалы. Причем цветёт она лишь раз в пять лет, — внезапно саннин усмехнулся. — Но у нас-то эта мазь есть, — в его голосе звучали нотки издёвки.
— На чем мы будем тренироваться? — медленно протянул Саске, в глазах его сквозила тень недоумения.
Орочимару ухмыльнулся и указал рукой за спину парня. Обернувшись, тот увидел Кабуто, за которым стояли десять измождённых пленников.
— Тебе должно хватить этого, — продолжал веселиться саннин. Жестом он приказал подвести одного из заключенных.
Теперь перед Саске стоял молодой, измученный паренёк, со страхом смотрящий на Орочимару. Внезапно светловолосая девушка, оттолкнув Кабуто, бросилась к Саске с криком:
— Отпустите нас, Саске-сама!!! Молю Вас!
Глаза юноши расширились от ужаса, когда пленница упала у его ног, покрывшись многочисленными порезами, из которых тут же брызнула кровь.
— Саске-кун, — вкрадчивый голос. — Забыл сказать, если в течение последующих десяти минут не нанести мазь на порезы, человек умрёт от потери крови.
Саске со страхом отметил, что происходящее явно забавляло Орочимару. Тут из ниоткуда появились два ниндзя Скрытой деревни звука.
— Я полагаю, она нам больше не нужна, — саннин указал на валявшуюся на полу девушку. — Можете избавиться от неё.
Вместе с бездыханным телом ниндзя исчезли так же внезапно, как и появились.
— Саске-кун, я надеюсь, ты запомнил порядок печатей. Теперь твоя очередь.
Юноша напрягся и дрожа повернулся к жертве.
“Что же мне делать? Я ведь не видел, как Орочимару исполнял эту технику”.
Ища помощи, Саске с надеждой взглянул на Кабуто, но тот стоял и только презрительно усмехался.
— Орочимару… покажи ещё раз, — осторожно попросил Саске.
Саннин переглянулся с Кабуто: медик понимающе кивнул.
“Странно, что, имея Шаринган, ты не додумался использовать его. В отличие от тебя, Саске-кун, твой брат при каждом удобном случае пользуется своей Силой”.
Орочимару только сейчас, сравнивая Итачи и Саске, начал понимать, насколько старший брат талантливее и способнее. Учиха Итачи в свои пятнадцать лет стал одним из сильнейших и опаснейших ниндзя. От былого восхищения Саске не осталось и следа – Орочимару посмотрел на мрачное, как и его мысли небо.
“У нас не так уж много времени…”
— Хорошо, Саске-кун, я покажу ещё раз, но он будет последним.
Саске внимательно посмотрел на руки саннина и приготовился запоминать, когда краем уха услышал тихий голос Кабуто:
— Воистину удивительно, - имея силу не пользоваться ей, не так ли?
“Шаринган…”, — глаза Саске в ту же секунду стали красными, а черные точки с бешенной скоростью закрутились, позволяя шиноби изучить технику.
Парень машинально повторил движения рук Орочимару, удерживая в голове порядок печатей. На испуганной жертве появилось несколько порезов.
— Ну вот, — разочарованно протянул саннин. — Теперь он умрёт от потери крови в лучшем случае через двое суток.
— Ты недостаточно сконцентрировал чакру, — опять тихий голос где-то рядом.
Словно услышав слова Кабуто, Орочимару поспешил добавить:
— При использовании этой техники тебе нельзя активировать свою печать, потому что Чикиру но дзюцу имеет обратный эффект: при большой концентрации чакры сам исполнитель может пострадать.
Саске вздрогнул – открывшиеся перспективы его совсем не радовали. Но, собравшись с силами, он повторил все печати. На теле жертвы появилось ещё несколько порезов. Пленник истошно закричал от боли и упал на колени.
— Саске-кун, да ты садист, — в голосе Орочимару насмешка смешивалась с недовольством.
Внутри Саске всё похолодело. Он сконцентрировался и повторил технику опять. Но и эта попытка не принесла ожидаемого результата, впрочем, как и все последующие тоже. Несчастная жертва извивалась на полу, корчась от боли. Наконец, Кабуто быстрым движением прекратил все её страдания.
Первые капли дождя упали на землю.
Саске был очень зол на себя. Юный шиноби с яростью вонзил кунай в одну из мишеней, стоящих рядом, - та раскололась. Горечь поражения наполнила его сердце.
— Саске, шиноби не должны показывать свои эмоции, — с тяжелым вздохом сказал Орочимару.
— А я так посмотрю, ты повторяешься…, — насмешливый и очень знакомый голос раздался где-то совсем близко.