Название: Maybe today
Автор: Lain Iwakura и Ding Xiang
Фандом: Наруто
Пэйринг: только те, которые пожелают увидеть читатели
Рейтинг: PG
Дисклеймер: если вдруг Кисимото-сан заглянет сюда…
Ссылка на дневник Ding Xiang: http://www.diary.ru/~dafo/
Ссылка на дневник Lain Iwakura: http://www.diary.ru/~shivalain/

And all we ever need is a chance to be
Freedom lies beneath reality
Find a way, maybe today
And all the fairy-tales and fantasies
Can we find a way where we can be free
Today
(c) Anastacia


Было даже не холодно, просто очень мерзко. Промозглый ветер, низкое небо, моросящий дождь. Тем не менее, кончики пальцев онемели так, что Саске только с третьей попытки вставил ключ в замок.
Войдя в квартиру, он первым делом зажег свет и затравленно огляделся. Руки дрожали. Молния на куртке заела. Он дернул посильнее и тут же скривился от боли в спине. Дыхание сбилось, перед глазами замелькали круги. Молния наконец поддалась. Мокрый капюшон неприятно мазнул по коже: Саске привык открывать лицо в последнюю очередь. Пальцы горели. Он снял ботинки и заставил себя аккуратно поставить их под вешалку. Попытался унять колотящееся сердце.
Прошел по квартире и включил свет.
Пусто.
Медленно вернулся в прихожую. Проверил замки – заперты. Когда успел?
На кухню. Лампочка помигивала – скоро надо будет заменить.
Боль в спине стала тупой и привычной. Саске достал из шкафа лекарство, поставил на стол. Отсюда его будет проще схватить во время приступа. Потом вскипятил чайник и налил чай в щербатую кружку. Старая заварка почти не дала цвета.
Юноша сел, уронив голову на руки. Стал следить за дымком, вьющимся над чашкой. Он мог сидеть так часами. Ни на что другое сил не хватало. Завод кончился.
Дымок таял в воздухе, как таяли все мечты Саске, когда он понял, что лишился чакры. Сразу после смерти Орочимару. Чакра исчезла мгновенно, выплеснутая до дна в одном ударе. А мечты таяли еще долго: пока Саске бежал, не зная куда, пока искал пристанище в деревне Тумана, пряча лицо в страхе быть узнанным. Пока понял, что никто его не ищет, потому что он не шиноби больше и никому не нужен. Пока искал работу. Пока обживался. Пока знакомился с новой жизнью – жизнью простого человека. Жизнью больного, который вынужден думать о лекарствах и оставлять ключи соседям, чтобы те могли войти в квартиру, если его схватит приступ.
Теперь в душе остались только пустота и апатия. Он перестал быть нужен даже самому себе. И даже эта мысль уже не причиняла боли…
В дверь позвонили. Саске подскочил. Спина тут же отомстила резкой болью, заставив согнуться, свернуться в клубок. Дверной звонок снова разразился трелью. Гость за дверью явно не отличался терпением. Пока Саске шел открывать, он успел позвонить еще три раза.
Кто это? Юноша посмотрел в глазок. Отпрянул.
Развернулся и хотел уйти, но новый звонок заставил его обернуться. Сам не понимая, зачем он это делает, Саске отпер все три замка и открыл дверь.
- Привет, - улыбнулся Недзи, - не ждал?
Хозяин не удостоил его ответом – молча, как-то обреченно, посторонился, пропуская в квартиру, и запер дверь. Потом, даже не подумав предложить гостю раздеться или переобуться, Саске повел его на кухню.
За входной дверью располагалась маленькая комната, совмещавшая функции прихожей и гостиной – при условии, что комната может называться гостиной, если в доме не бывает гостей. А Недзи был готов прозакладывать свою последнюю зарплату на то, что, несмотря на чистоту и даже некоторые неуклюжие поползновения в сторону обжитости, комнату использовали не часто. Заметив, что оставляет на полу цепочку мокрых следов, гость почувствовал себя неуютно.
На кухне, как и в прихожей, было много поделок: неумелые, зато искренние, они приносили в помещение тепло, даже радость, в которой, казалось, раз и навсегда отказал себе хозяин. Мигающий свет почему-то напомнил не о перебоях в электроснабжении, а о бивуачном костре, когда все враги уже побеждены, миссии выполнены и до сегодняшнего (а то и завтрашнего) утра можно просто жить. У костра тоже пили обжигающий травяной настой, лишь немногим темнее, чем непонятный напиток в стоящей на столе единственной кружке.
- Уютненько тут у тебя, - заявил Недзи, пока Саске шаркал куда-то в направлении чайника, явно намереваясь приобщить гостя к тайнам травяных настоев семьи Учиха.

Что можно было сказать? Что квартира не похожа на убежище беглого шиноби, потому что хозяин из последних сил пытался вытравить память о прошлом. Что страшненькие «украшения» на стенах – поделки малышей из детского сада, где работал Саске. Что была бы квартира и грязной и запущенной, но уборка давала работу не только рукам, но и голове. Что самое дорогое в доме – замки на двери и лекарство, неловким движением отодвинутое в сторону. Выдать все это Хьюга, который так привычно носит маску АНБУ. С которым Учиха в свое время соревновался, доказывая, что шаринган лучше бьякугана.
Которому проиграл.
- Между прочим, мог бы и сообщить в родную деревню, что ты тут неплохо устроился.
Молчание. Саске достал из ящика вторую чашку.
- Мне присесть не предложат? – сдался Недзи.
- Конечно. Прости.
Так и не подняв глаз, Саске проскользнул в прихожую. Второго стула на кухне не было.
Пришлось нести из комнаты. И не важно, что боль вцепилась когтями в позвоночник. Он не инвалид, в конце концов. Просто донести стул и поставить перед Недзи. Налить чай. Молчать. Улыбаться. Столько раз уже проделано. Соседи, коллеги – Саске для них юноша с печальной улыбкой. Ничего другого.
Почему такой длинный коридор? Голова кружится. Только бы не упасть. Лекарство? Нельзя принимать, пока в доме Недзи.
Надо же, остатки гордости проснулись. Саске попытался усмехнуться над этой жалкой пародией. Но вышла гримаса боли. Ноги отказались слушаться. В глазах почернело.
Он все-таки упал.

Услышав грохот, Недзи мгновенно опустил на лицо маску, неслышно скользнул к двери. Прислушался. И только потом включил бьякуганы.
Когда-то его учили, что нельзя полагаться лишь на семейные техники. Что, первым делом используя глаза, он дает противнику неоценимое преимущество.
Вот только в этот раз… врага не было. Сколько Недзи ни вслушивался, сколько ни всматривался – в квартире все было так же, как минуту назад: пусто и тихо. Только на полу в коридоре валялись стул и Саске.
Недзи протянул руку к столу - пальцы обхватили предназначавшуюся ему пока еще пустую чашку – и бросил в коридор. Если там были ловушки, они могли сработать. АНБУ постарался не думать о том, что, если он не смог выявить врага, тот не попадется на такую уловку.
Чашка ударилась об пол и разлетелась разноцветными черепками. Ловушек не было – или подготовки Недзи не хватало, чтобы их почувствовать. Между тем, в коридоре лежал раненый товарищ.
В полной боевой готовности Недзи ступил в коридор. На его голову не посыпались громы и молнии, штукатурка и враги. Все было тихо и спокойно. Подозрительно тихо и опасно спокойно.
Подойдя к Саске, Недзи опустился на колени. Теоретически, инструкция говорила, что он должен вызвать свою команду и ничего не предпринимать до их прибытия. Вместо этого он попытался определить, что именно сделали с Саске и сколько времени у него есть на помощь.
Решение загадки оказалось на удивление простым, но, тем не менее, изящным. Лишите человека чакры – и он будет ходить, говорить, жить… Как лишенная хозяина марионетка Канкуро, отданная на волю ветру. Более пристальный взгляд выявил еще и какие-то проблемы со спиной.
Из плюсов, Саске был жив. Из минусов, Недзи не хотел бы сам когда-либо оказаться в настолько жалком положении. Зато теперь он знал, что делать. Нужно выйти из дома. Вызвать врача и наряд АНБУ. Можно даже подежурить у подъезда, пока они не приедут. Что бы тут ни происходило, Недзи не должен был вмешиваться: АНБУ призвали следить за честной игрой на состязании за титул главы деревни. У них не было времени, сил, возможности или желания вмешиваться во что-либо еще. Итак, разум победил и решение было принято: нужно уходить.
Вместо этого Недзи прошел в спальню Саске, стащил с кровати матрас, убедился, что под ним не решетка, а твердая доска. Пообещал себе сдать себя же на гауптвахту – и принес Саске из коридора. Теперь он точно мог уходить.
Недзи снял маску. Что ж, если таинственный враг до сих пор на него не напал… Говорят, АНБУ умирают не тогда, когда теряют квалификацию, а тогда, когда устают ее поддерживать.
Когда-то давно он мало внимания уделял изучению небоевых техник клана Хьюга. Его не интересовало, как можно вылечить человека, как можно ему помочь, как можно хотя бы оттянуть смерть - этим занималась Хината. Со временем и Недзи понял значение и важность подобных умений, но ему так и не далась вторая сторона медали.
Со стащенного на пол матраса он снял одеяло: если он собирается раздевать Саске (а он собирается), было бы по крайней мере невежливо добавить к больной спине и отсутствующей чакре еще и простуду.
Часа через три упорного труда Саске застонал и открыл удивительно осмысленные глаза. «Не умер», - почти разочарованно констатировал уставший «лекарь».
- Что ты делаешь? – голос Саске представлял собой странную смесь равнодушия со страхом.
- Собираюсь вернуть тебе чакру.
- Не надо! – Саске вздрогнул, дернулся… и снова отключился.
- Спасибо за разрешение отдохнуть, - констатировал Недзи, в сотый раз возвращаясь в мыслях к тому, какая легкая и приятная у него работа.

Приходить в себя было неприятнее, чем терять сознание. Голова соображала прекрасно, несмотря на дикую боль. Поэтому стыд за позорное падение пришел почти в тот же миг, как Саске вынырнул из черной пучины.
Потом вернулся слух: в доме кто-то был. Кто-то, не стесняясь, бродил по квартире. Кто-то шумел на кухне. Кто-то… кто-то был совсем близко.
Саске открыл глаза. Едва-едва, по старой привычке пытаясь не выдать противнику, что он уже бодрствует. Танец цветных кругов сменился размытым силуэтом, а потом – лицом.
Человек-рыба.
Это был инстинкт. Саске рванулся в сторону, но вряд ли сдвинулся и на сантиметр. Зато его тут же парализовала боль. Он понял, что шевельнуть чем-то, кроме век, не сможет.
Он беззащитен. Абсолютно.
За годы жизни в страхе юноша выучил несколько приемов самозащиты, хоть и понимал – против настоящих шиноби они окажутся бесполезны. Убеждал себя, что учит их, лишь дабы умереть с честью.
Но честь давно была не в ладах с кланом Учиха.
Умирать оказалось чертовски страшно.
Человек-рыба открыл рот…
- КАПИТАН! ПОДЪЕМ!
В ответ раздалось сопение, а в размытый синий силуэт врезалось нечто, отдаленно напоминавшее подушку. Скосив глаза, Саске обнаружил, что швыряющаяся подушками рука принадлежит Недзи. А сам Недзи лежит рядом, укрывшись матрасом, и отвечает из подматрасных глубин:
- Каминари. Иди к чертям. Дай сдохнуть по-человечески.
- Выпивка, мальчики-любовники, теперь самоубийственные мысли по утрам… Вы превращаетесь в интеллигента, – хмыкнули в ответ.
- Я и есть интеллигент, - матрас обреченно зашевелился. Саске все еще ничего не понимал. - А ты – баба. И место твое на кухне. Кстати, по пути отправь это, - Саске с ужасом понял, что Недзи указывает на него, - в душ. И проследи, чтобы он там не упал.
Человек-рыба пожала плечами и протянула синие руки к Саске.

Следующие полчаса юноша постарался забыть до того, как они закончились. Иначе ему оставалось только покончить с собой от стыда. И что-то подсказывало ему, что такая попытка не обязательно завершится успехом.
Синечешуйчатая дама действительно дотащила его, полуголого и полупарализованного, до душа. Более того, она лично запихнула его под немилосердно горячую воду. И проследила, чтобы он не захлебнулся, не отключился и не разбил голову о стену в припадке раскаяния. Судя по скабрезным шуткам, рыба считала его…
Даже от мысли об этом Саске тошнило. Или у него просто кружилась голова?
Он привалился к стене и попытался вспомнить, что было вчера. Но в памяти остались только смутные образы: огонь, чьи-то руки, вдруг – Орочимару, такой, каким он был в последнем бою, вспышка света от дзюцу Саске, снова руки, странные слова. И много боли.
Боль всегда была рядом. Боль означала, что все нормально, что все прекрасно, что он выиграл у Орочимару, что его все еще не нашли, не убили, не вернули… Прекрасная, спасающая, вдохновляющая боль.
Теперь к ней прибавилось ощущение фарса.
Саске думал, что фарс - это когда совмещают несовместимое. Например, Недзи – капитан АНБУ (справедливое и достойное место для Хьюга), его команда выдающихся (иных не держат) шиноби в квартире неудачника (главное, не забыть, кто этот неудачник). Что может быть смешнее? Сейчас он выползет из душа, и Недзи сочувственно на него посмотрит, посоветует вернуться в Коноху, предложит помощь… А когда он откажется, ему скажут: «Мы знаем, что для тебя лучше». И не надо забывать, что он, между прочим, еще и предатель.
Саске послушно подставил голову под воду – он не надеялся унять боль, он просто играл по правилам. В конце концов, что ему еще оставалось?
Вот только бы отогнать неожиданную мысль, что он сам себя накручивает.

Когда Саске выполз на кухню, на всякий случай держась за стену, ему показалось, что он попал в загробный мир – по самому неблагоприятному сценарию. Рыба исчезла в направлении спальни – не иначе как будить Недзи, которого Саске не хотел видеть ни за что на свете. Поправка: уже хотел. Погибнуть на собственной кухне, затоптанным готовящими завтрак АНБУ… Это было бы позорнее возвращения в Коноху.
- Не мешай! Я занимаюсь творчеством, - размахивал сковородкой (а была ли в доме сковородка?) парень – пожалуй, младше Саске на пару лет. В смысле, младше действительного возраста Саске, а не всего того жуткого количества лет, на которые он выглядел.

Продолжение в комментариях