Название: Cолнце ночью.
Автор: Melemina
Фендом: Naruto
Дисклеймер: Все права принадлежат Кисимото
Пейринг: Хьюга Хиаши/ Хьюга Нейджи, Киба/Нейджи (минимум)
Рейтинг: NC-17
Жанр: слэш
Статус: окончен
Размер: мини
Примечание: Хьюга Хиаши – глава основной ветви клана Хьюга.
Предупреждения: инцест, педофилия, насилие
От автора: фик написан в качестве подарка и по заказу уважаемой Сигрлин.

ссылка на дневник Автора http://www.liveinternet.ru/users/melemina/profile

Киба сам не знал, что погнало его на улицу в этот туманную теплую ночь. Это чувство нельзя было назвать беспокойством или предчувствием, просто в последнее время его неотвязно преследовали странные и неприятные ощущения.
Ощущения эти в полный рост поднимались в душе при виде того, как уходит жизнь из спокойных, опаловых, серьезных глаз друга. Это было необъяснимо. Нейджи всегда был внимателен к происходящему вокруг, хоть и немногословным, но все же своим, близким, понятным. А сейчас строгая печаль поселилась в его взгляде, сквозь обычную светлую пелену проступало безразличие к окружающему миру, он отдалялся, предпочитая подолгу сидеть где-нибудь один, не отвечал на расспросы или вовсе уходил, если кто-то пытался добиться от него разгадки.
Поняв, что Нейджи не желает объясняться, люди обычно отступали, пожав плечами, но Киба не мог просто забыть об этом, переступить и пойти дальше. Нейджи всегда волновал его – будучи противовесом его собственной порывистой, мальчишеской натуре, спокойный, надежный, он притягивал к себе, как магнит.
В нем Киба искал разгадку хладнокровия, которого так не хватало ему самому, и ему всегда казалось, что стань Хьюга хоть немного ближе, он смог бы перенять у него хотя бы часть этого удивительного хладнокровия.
И теперь, когда Нейджи замер под угрозой чего-то неведомого, Киба не смог остаться равнодушным.
В эту ночь, вытянутый неведомой силой из дома, он шагал по улицам Конохи, задумчиво опустив лохматую голову, прикусывая зубами губу, размышляя о том, что же могло случиться с его другом.
Незаметно для себя, погруженный в раздумья, он вышел на округлый берег реки, проходящей по южной окраине селения, поднял голову, взглянув на дрожащий лунный столб света, лежащий на теплой, темной поверхности воды. Что-то мне напоминает этот цвет… Легкий, прозрачный, молочно-голубой, нежный. Красиво.
Киба присел было на траву, застегивая молнию куртки, под которую забралась ночная свежесть, но внезапно снова приподнялся, прислушавшись. Ветер донес до его чуткого слуха бессвязный, неразборчивый шепот, но ему все же удалось разобрать несколько слов и парализующий холод обдал его с головы до ног. Да не может быть.
Он осторожно встал и, стараясь не шуметь, тенью скользнул к ближайшим деревьям, оглядевшись, отвел руками мокрую листву и до крови прикусил губу, чувствуя липкую мерзкую дрожь по всему телу.
Под пологом густых крон скрывалась небольшая полянка, поросшая пушистой травой, казавшейся черной в лунном свете. В лунном свете черными были и колючие ветви кустарников, и чернильные безмолвные столбы деревьев. Но светлым, опаловым, теплым шелком сияло в этом же лунном свете полуобнаженное, гибкое тело, лежащее на земле. Нейджи. Не узнать его невозможно. Он лежит на боку, склонив голову на грудь, лицо скрыто сплошным каскадом растрепанных, блестящих волос, сжаты, сцеплены в замок руки, судорожно, до боли. Его напряжение выдают сильные округлости сведенных мышц на открытой груди и плечах, по которым скользят широкие ладони, поглаживают небрежно, сжимаясь, цепляя пальцами затвердевшие соски.
Руки эти тянутся ниже, стягивая привычно с твердых бедер ткань шорт, Нейджи опускает голову еще ниже, и Киба слышит его сбившееся, тревожное дыхание, опирается в паническом непонимании о дерево. Не может быть. Хиаши Хьюга, это он, его суровый профиль, его знакомая фигура, и его руки настойчиво раздвигают бедра Нейджи, настойчиво, нетерпеливо, его пальцы гладят головку напрягшегося члена, легко, словно играясь, пощипывая тонкую кожу.
А Нейджи поднимает ладони к лицу, прикусывает их сквозь спутанные волосы, и скользит по прокушенным рукам тонкая струйка крови.
Киба понимает, что происходит, но не может сдвинуться с места, не в силах что-то предпринять, не в силах разобраться в происходящем, но в одном он уверен точно – Нейджи плохо, плохо, невероятно плохо и больно, и причина ясна – в прикосновениях Хиаши отчетлива видна снисходительная, нескрываемая брезгливость.
Он, словно нехотя, приподнимается, нависая всем телом над Нейджи, тянет его, заставляя привстать и стягивает с себя белую, грубую ткань штанов. Киба успевает заметить, как приоткрываются губы Нейджи, плотно обхватывая огромный, напряженный член, как, качнув бедрами, проталкивается Хиаши глубже в его рот, а потом внимательно глядя вниз, выговаривает вновь те самые, отвратительные, жесткие слова, что заставили Кибу прийти сюда.
Нейджи приходится откинуть голову назад и от этого движения рассыпаются волосы, скрывающие лицо, из по-прежнему закрытых глаз текут слезы, губы дрожат, скользя так же по побагровевшей, тугой коже головки члена Хиаши, дрожат и руки, которыми он опирается на землю. Под животным напором Хиаши хрупким и бесплотным кажется все его тело, хрупки линии снова сведенных в молчаливом протесте, бедер, ужасно и противоестественно это немое сопротивление – ведь только по напряженным мышцам и дрожи можно понять, что ему плохо, что все, что происходит, ранит его до глубины души, уродует все его спокойное, вдумчивое, созерцательное существо, ломая его прирожденную мужественность и стойкость характера. Ломает его на куски, заставляя ощущать губами горячую, тугую кожу, заставляя глотать терпкие капли смазки, заставляя терпеть небрежную, грубую руку на своем члене.
Да что же ты делаешь, Нейджи? Почему? Что же ты делаешь?
Киба неслышно отступает назад, прячась в тень, с ужасом и отвращением ощущая, как настойчиво и требовательно заныло внизу живота и наплывает на него неконтролируемое возбуждение, но отвернуться уже не может. Зачем, Нейджи? Я должен понять, зачем?
Нейджи облизывает губы, отрываясь от подрагивающего, тяжелого члена Хиаши, снова опускает голову, словно и не чувствуя, как легко и небрежно переворачивают его сильные руки, как настойчивым движением, поглаживая его поясницу, заставляют его прогнуться, открывшись полностью, оставшись беззащитным перед чужой, нежеланной похотью.
Он лежит, прижавшись лицом к траве и сквозь рассыпавшиеся вновь, черные волосы, тускло и обреченно, невидящим мутным светом лиловеют печальные глаза.
Он лежит, изогнувшись, не шевелясь, не дрогнув, даже когда упорно, неосторожно, грубо, проталкиваются один за одним внутрь его, терзая мягкую, тугую кожу, длинные пальцы.
Он лишь снова закрывает глаза, а Киба, наоборот, оторваться от этого зрелища уже не в силах. Что-то завораживающее, первобытное есть в этих медленных движениях влажных пальцев, медленно исследующих теплые тугие стенки внутри Нейджи, завораживающий ритм, внутрь- обратно, снова внутрь, приостанавливаясь на доли секунды. Но за это короткое время остановок прокатываются в немыслимом напряжении шарики мышц под гладкой кожей плеч Нейджи, указывая на то, что ему трудно сдерживаться, что все-таки, отзывается его тело на эту пытку и отзывается наслаждением, смешанным с дикой болью израненной души, смешивается, как змеиный яд с теплым молоком.
Кибе стало неудобно стоять, его собственный возбужденный член терся обнажившейся головкой о ткань одежды, заставляя морщиться, кусая губы, вздрагивать всем телом, мучаясь от нежеланного ощущения. Черт, все это так… Все это неправильно, но телу этого не объяснишь… Наверное, это же чувствует и Нейджи.
Хиаши наклоняется, разбрасывая шире ноги Нейджи, ложится грудью на его спину, рукой терзает его соски, приподнимается, проводя членом по ложбинке между округлыми ягодицами, проводит еще раз, оставляя подтеки смазки на горячей коже приоткрывшегося, растянутого пальцами, входа.
Кибе кажется, что на этом все должно остановиться, но в следующее движение тугая головка члена Хиаши, уверенно найдя нужное место, проталкивается вперед, медленно, очень медленно, и Кибе видно, как обхватывает ее растягивающаяся кожа, окрасившаяся вдруг в темный, густой цвет стекающих струек крови.
Нейджи, вздрогнув, приподнимается, но Хиаши вновь прижимает его к земле, уже не заботясь ни о чем, резким ударом входит до упора, рвет пальцами сведенные судорогой, бедра, мнет ладонью член Нейджи.
Откинув назад голову, тянет его на себя, отпускает, настигает резкими, тяжелыми движениями, вновь тянет, в каком-то неистовом припадке хватая его за плечи, наматывая на ладонь пряди черных волос, заставляя его самого подаваться назад, обессиленного, измученного и все такого же безразличного ко всему. Но безразличие рождено душой и мутью осело в опаловых, полупрозрачных глазах, а тело его сдалось, сдалось и , с трудом сдержав стон, выбившись на секунду от удерживающих его рук, падает он землю и Киба, увидев, как брызнули и потекли вниз по светлой коже теплые белые струйки, не выдержав, задохнувшись, согнулся, присел у дерева, закрыв глаза, слушая бешеное биение сердца, и проклиная себя за слабость, за те жуткие секунды удовольствия, что испытал сам, глядя, как насилуют тело и душу его друга.
Он не сразу поднялся и поэтому не видел, как сотрясаясь всем телом, кончил Хиаши, наполнив Нейджи густой спермой, тут же смешавшейся с кровью, полившейся розоватыми тяжелыми потоками по влажным бедрам.
Этого он не видел, зато услышал через некоторое время удаляющиеся шаги и , в последний раз посмотрев на свою мокрую ладонь, утерев руку о штаны, помедлив, собравшись с силами, вышел из своего укрытия на поляну.
Нейджи сидел, склонив голову, уже в шортах, по которым медленно расползались пятна крови. В его характере, неожиданно подумалось Кибе. Сразу одеться, закрыться… Нейджи, Нейджи…
Нейджи без удивления посмотрел в глаза друга, отвернулся, прикусив прядь волос, лежащих на плечах.
- Ты зачем, - задыхаясь, спросил Киба, - Ты почему? Ты не должен…
- Должен, - тут же ответил Нейджи, проведя ладонью по лбу, пальцами очертив контуры знака подчинения, - Должен.
Киба понял. Понял сразу и чуть не взвыл от открывшейся ему отвратительной истины, не зная, чем можно помочь, рванул молнию куртки, вывернулся из рукавов, опустился перед Нейджи на колени, сжал его в объятиях, накрывая теплой тканью, прижался к его груди, закрыл глаза, зажмурился:
- Нейджи, нельзя так… Нельзя же…
На секунду ему показалось, что следующим движением Хьюга просто оттолкнет его, но Нейджи всего лишь успокаивающе положил ладони на его затылок, спокойно и задумчиво проводя пальцами по коже под волосами.