Сущий ад...

- Кстати, всё забываю сказать: у нас в Аду собираются новые ворота ставить! Дистанционное управление, новейшая охранная система и подведенный электрический ток.
- А чем плохи старые? Готичные, помпезные – всё как вы любите.
- Тебе ли о помпезности заикаться? Видел я ваши Золотые Врата – от одного цвета ослепнуть можно. У нас же другое – старые скрипят.
- В аду что, масла нет? Да вы на нем столько грешников пережарили, уж нашли бы немного – петли смазать. Или тех же грешников со шпилей поснимайте. Может, если вес ворот уменьшится, не так скрипеть будут.
- Мой дорогой друг, все новые технологии – наших рук дело, так почему бы этим не воспользоваться? А грешники… ну для них мы новые колы выставим вдоль забора.
На этих словах белокурый собеседник слегка поморщился, что не скрылось от черных глаз другого.
- Что-то мы с тобой заговорились – рискуем пропустить самое интересное. Сейчас как раз судьба решается, а мне в такие моменты медлить уж точно нельзя…

14 февраля… Прекрасный, добрый и светлый праздник! День, когда концентрация влюбленных парочек зашкаливает. Лучшего шанса признаться в своих чувствах нельзя и придумать, вот только у прилежного школьника на подобные глупости нет ни времени, ни желания, ни, тем более, подходящей кандидатки. Ну, посудите сами, только недавно он переехал в новую страну, перевелся в элитную школу, начал заводить товарищей – откуда личной жизни взяться?
Ответ нашелся очень быстро. Он стоял на парте в небольшой красной коробочке. Шоколад.
Впервые за многолетнюю историю закрытой частной школы для мальчиков, куда не допускается никто посторонний. Впервые кого-то поздравили с днем Святого Валентина.
Судя по лицу, далеко не таким парень представлял начало новой жизни.
- Као, да у тебя поклонник появился! – громкое высказывание друга подействовало отрезвляюще.
- Акио, что вообще происходит? – тихо спрашивал он, разглядывая подарок и теребя прядь каштановых волос. – И какого черта на меня все так пялятся?
Внимательно посмотрев на друга, парень поправил очки и, мило улыбнувшись, ответил:
- Понимаешь, у нас в школе никогда не было геев, открыто заявляющих о себе.
- А… а я тут причем? – на Каору было жалко смотреть.
- Кхм, не хочу показаться бестактным, но в закрытой школе для мальчиков какой-то влюбленный в тебя парень подарил шоколад, который ты принял и раскрыл…
Последнее прозвучало, как откровение. Медленно опустив взгляд, парень заметил, что действительно случайно открыл коробку. Так же медленно он положил обратно крышку и на шаг отошел от парты.
- Я не гей! – четко разделяя слова, произнес Каору, но понимающая улыбка Аки и тихие смешки позади постепенно вывели бы из себя кого угодно. – И не смотри на меня так! В коробке может быть подпись, нужно вернуть шоколад и сказать, что человек ошибся.
- Поздно, ты его уже принял, - настаивал Аки.
- Да не принимал я ничего!
- Принимал. Я же рассказывал тебе об этом празднике – вспомни.
- Черт, только этого мне не хватало!
- Добрый день! – громко произнес учитель, входя в аудиторию.
Ученики поспешили занять места у своих парт.
- Встать! Поклон! – объявил Аки, вовремя вспомнив об обязанностях старосты.
Забыв не то что записать тему урока, а и тетрадь по предмету достать, Као дрожащими руками потянулся к красной коробочке. Пытаясь не привлекать к себе внимания, он как можно аккуратнее вытащил оттуда записку и замер.
«Я знаю твою маленькую тайну», написанное аккуратным косым почерком.
- Черт… - тихо выругался парень.
- Что случилось? – наклонившись, еле слышно спросил Аки. Он был явно недоволен поведением друга.
- Потом всё расскажу.
Казалось урок будут длиться вечно. Вначале Као безрезультатно пытался сконцентрироваться на теме, затем пытался услышать хотя бы отрывки фраз, но собственные тревожные мысли никак не предоставляли такую возможность. Промучившись так около получаса, парень предпочел разглядывание унылого зимнего пейзажа за окном: медленный танец снежинок и мельтешение школьников действовало успокаивающе. Можно сказать, что время до звонка он провел в неком трансе, и как не старался Аки растормошить друга суровыми взглядами, шиканьем или незаметными пинками – безрезультатно.
В чувство Као привел только звонок: услышав его, парень подскочил, как ненормальный, схватил красную коробочку в одну руку, локоть приятеля в другую и потащил нечастного старосту за собой. Миновав несколько коридоров и длинные ступеньки, они, наконец, открыли нужную дверь.
- Дурак что ли? Зачем мы на крышу вышли? Тут же холодно! – возмутился Аки.
- Именно поэтому. Сейчас сюда никто не выйдет.
- Ты выглядишь, как маньяк, и пугаешь меня. Вот ключи от комнаты студсовета. Пошли поговорим там, где нет незащищенных крыш и минимум острых предметов.
Будто подтверждая свои слова, Аки достал небольшую связку ключей и позвенел ими в воздухе. Идея отправиться в теплое место пришлась по душе и Каору.
Наконец, добравшись до нужного кабинета и закрыв за собой дверь, парни вздохнули с непонятным облегчением.
- Мне нужно рассказать тебе что-то важное, - продолжая теребить прядь волос, произнес Каору.
- Ты меня пугаешь, но я слушаю.
Опасаясь, что услышанное будет слишком шокирующим, Аки наощупь отодвинул стул и уселся, всё так же не сводя глаз с друга.
- В общем, я скажу это только тебе. Перед этим хочу объяснить, зачем это делаю. Кто-то в школе догадался о моём секрете, и мне грозит очень большая опасность. Возможно, со смертельным исходом.
- Прекрати, это глупые шутки! – друг заметно нервничал, что неудивительно, учитывая тему разговора.
- Я не шучу. В общем, Акио, я – девушка.
- Всего-то… Стоп! Девушка? В закрытой школе для мальчиков?! Да это же невозможно!
- Возможно, - спокойно произнес Каору.
- Врешь… - все так же ошарашено произнес Аки, вновь поблагодарив богов за то, что догадался сесть.
Но следующие действия друга заставили его еще и схватиться за сидение, чтобы точно не свалиться: Као резким движением стянул галстук и теперь одну за другой расстегивал маленькие пуговицы.
- Подожди… Ты что… Ты что решил раздеться? Но если это правда…
- Аки, заткнись! – устало произнес Каору и распахнул рубашку, показав всего лишь ровные белые полоски эластичного бинта. – Это утяжка, а под ней, пусть и маленькая, но всё же грудь.
- Так уж и маленькая…
- Акио!
- Ладно, ладно… Но зачем тебе всё это надо? Могла бы поступить в обычную школу с совместным обучением. Училась бы нормально и не пытала бы себя каждый день этим, - он указал на бинты.
- Программа защиты свидетелей… - очень тихо произнес Каору. - Но никому! Слышишь, Акио? Никому не смей об этом говорить! В этой школе меня точно не будут искать. Волосы обрезала, цвет глаз изменила, даже пол теперь другой…
- А какого цвета глаза? Ну, в оригинале…
- Зеленые. Сейчас карие линзы ношу. Благодаря отцу-японцу я не так уж сильно от вас отличаюсь. Язык тоже с ним с самого детства учила.
- Скажи, а что случилось раньше? Почему тебя записали в программу? – все тем же почти заговорщицким шепотом поинтересовался Аки.
- Как случайного свидетеля очень серьезного убийства. Но не проси рассказать больше – ты и так теперь в опасности. А теперь на, смотри.
Као протянул другу маленькую записку, найденную в коробке, и пока тот переваривал прочитанное, привел свой внешний вид в порядок.
- Ну, ничего не хочешь сказать? – поинтересовался он, или теперь уже она, после затянувшейся паузы.
Друг всё так же молча положил записку на стол и нервным движением взъерошил волосы.
- Заранее говорю, что здесь и сейчас, отныне и на неопределенный срок я – парень, твой друг Каору. Договорились?
- Да. И тогда я тебе, Као, как другу, хочу сказать: ты – идиот! Мало ли какие у тебя могут быть секреты? Да люди и надумать много чего могли! В общем, плохой из тебя конспиратор.
- Да уж какой есть! – обиделся друг. – Да была б моя воля, вообще никуда из Калифорнии не уезжал бы, но федералы настояли. Да на самом деле грош цена мне как свидетелю, никто бы обо мне и не вспомнил. Я тогда ничего не боялся, а сейчас вот боюсь… что увезут отсюда в новое место.
Повисло долгое и мучительное молчание, но ни один из друзей не желал его нарушать. Погруженные в свои мысли, они будто не замечали возникшей паузы.
- С этим всё понятно, - произнес, наконец, Акио, - но чего ты хочешь от меня? Зачем ты мне всё рассказал?
- Затем! Думал, поможешь узнать, кто шоколад подложил и зачем. Надо ему ответить и опровергнуть все подозрения насчет моих «секретов».
- В одном могу тебя точно обрадовать: твою страшную тайну до недавнего момента знал только ты, а теперь, по твоей опять же глупости, знаю еще я. Хозяин подарка всего лишь подумал, что ты гей…
- Всего лишь? Я ведь не гей! Да и с какой радости кому-то так думать?
- А с такой, - наконец улыбнулся Аки, - что актер из тебя некудышний. Иногда забываешься и ведешь себя, как девушка. С короткой стрижкой ты, конечно, сойдешь за парня, но за чертовски красивого и странного. Длинные ресницы, большие глаза и эта твоя безобразная привычка накручивать прядь. В общем, неудивительно, что кто-то сделал выводы.
- А кто бы это мог быть? – как-то совсем растерянно спросил Каору.
- О, тут вариантов ровно столько, сколько учеников в школе. Кстати, учителей тоже не стоит списывать со счетов. Я предлагаю тебе два варианта: сидеть и ждать, пока он появится, или написать ему ответ и положить на месте подарка.
- Не знаю. Наверное, стоит ответить что-то типа: «Отвали от меня, педик» или «Прости, но парни меня не интересуют».
- А кто интересует, девушки? – ехидно поинтересовался друг.
- Очень смешно! Конечно же, нет, но поклоннику об этом знать не обязательно.
- Ну ладно. Кстати, осмелюсь напомнить, что по твоей милости я пропустил два важных урока. Чтобы это не вышло нам боком, предлагаю быстро и незаметно отправиться в твою комнату, где ты изобразишь невероятно больного, а я – невероятно доброго и заботливого друга. Твоё состояние подтвердит половина класса, а моё присутствие – ты. Идет?
По совету Аки, Каору отправился прямиком в свою комнату, друг же убежал на оставшиеся уроки, перед этим заверив, что вернется сразу после них.
Закрыв за собой дверь комнаты, Као наконец вздохнул с облегчением и отправился в душ. Теперь, вопреки привычке, он закрылся на защелку, хоть и жил в комнате один.
Теплая вода всегда помогала расслабиться и ненадолго забыть о проблемах. Утяжка не сдавливала грудь, мысли не были заняты подбором слов и местоимений и страхом случайно использовать женский оборот речи. Будто в месть своему образу, первым делом он схватил бритву и принялся брить ноги. Ничто не заставит отказаться от этого! Да пусть его хоть триста раз геем назовут, пусть учитель физкультуры бросает хоть тысячу косых взглядов…
Лишь спустя час Каору наконец вышел из ванной и замер. На его кровати валялся маленький красный конверт. Как сумасшедший, парень кинулся к нему и еле сдержался чтобы не порвать.
«Сегодня. В этой комнате», - гласило содержимое записки.
Еще час до прихода Аки Каору провёл в страхе. Тогда, сразу после прочтения, он метнулся к двери и закрылся на замок, затем порвал конверт с запиской и выкинул клочки бумаги в ведро. После этого зарылся в одеяло и пролежал так, пока в дверь коротко не постучали.
- Кто там? – испуганно спросил Каору.
- Это я, - голос явно принадлежал Аки.
Парень быстро добежал до двери, повернул ключ и так же быстро вернулся в постель.
- Као, ты сошел с ума? – поинтересовался друг.
- Да… Кажется, да… Мой поклонник придет сегодня.
- И что? Вот тебе и шанс поговорить!
- Нет, Аки, с ума, кажется, сошел ты… А вдруг я усну или буду в душе? Да мало ли что! И вообще, назначать встречу в комнате как-то уж слишком подозрительно. Тем более, в моей комнате…
Обеспокоенный поведением друга, староста подошел в нему и присел на край кровати.
- Что ты предлагаешь? – тихо поинтересовался он.
- Сегодня ты ночуешь здесь. И знаешь, переезжай ко мне!
Шокированный Акио моментально подскочил и отошел почти к двери.
- Као… Нельзя! Ты ведь девушка!
- Тшш! – разозлено шикнул парень. – Ты еще в рупор об этом заори. Вторая кровать здесь есть. Тебе даже отворачиваться не придется – я в ванной переодеваюсь.
- Дура, - зло перебил Аки и пулей выбежал из комнаты.
- Сам дурак…
Каору было безумно обидно за поведение друга. Доверить кому-то свою тайну и увидеть разочарование – это настоящее проклятие. А именно разочарованием можно объяснить его странные слова и побег. Но не прошло и получаса, как Аки вернулся.
- Я договорился. Буду теперь жить здесь.
- Спасибо, - тихо ответил Каору.
- Сразу видно, что ты иностранка. Японка никогда бы на такое не согласилась, даже с проблемами похуже твоих.
- Иностранец, Аки, иностранец.
- Чёрт возьми, ты же всё-таки девушка! - неожиданно заспорил парень. - Давай называть вещи своими именами.
- Я и так называю вещи своими именами, - раздражённо отозвался Каору. - Если ты не заметил, я уже целых (вставить временной отрезок) отзываюсь на мужское имя, ношу мужскую одежду и учусь в закрытой школе для мальчиков. - Он вздохнул. - Во мне всегда было словно две половины... скажем, А и Б. Мне свойственна некая двойственность характера. А теперь вот ещё лучше - двойственность буквальная. Так что пока не определюсь, я всё-таки иностранец. Ясно?
- Ясно, ясно, прости. Иностранец...

- Блин. вот мы управляем её судьбой, а она о нас даже не подозревает, - обреченно произнес брюнет.
- Почему же? Подозревает. Только считает нас своими темной и светлой сущностями.
- То есть ты хочешь сказать что эти несчастные "А" и "Б" - это мы с тобой?
- Ну да.... "А" - это "Ангел".
- А "Б"?
Златокудрый ненадолго задумался и изрек:
- «Б» - это «Баран»! А что? Рога есть, новые ворота вы тоже отстроили...

Несмотря на то, что теперь рядом был друг, Као всё равно невероятно нервничал. В голове прокручивались тысячи вежливых отказов и десятки тысяч невежливых, сотни картин, как появится незнакомец, и не меньше исходов предстоящего разговора. Но не один из вариантов даже не предполагал того, что озвучил Аки.
- Као, он не придет, - уверенно произнес друг, парелистнув еще одну страничку книги, которую читал.
- С чего ты взял? – немного обиженно спросил Каору.
- Он испугался и убежал.
- Откуда ты знаешь? – настойчиво повторил парень. - Ты давно о нем знаешь? И вообще, что ты о нем знаешь?!
- Знаю, что он трус и не достоин твоего внимания.
- Аки, я из тебя по слову должен вытягивать?
- Нет, - он наконец перевел взгляд от книги на друга. – Просто знай, что он никогда больше тебя не побеспокоит.
Дыхание Каору участилось, а страшная догадка становилась всё четче и навязчивее. Наконец, казавшийся таким странным вопрос был произнесен:
- Это был ты? Это ты подарил подарок? Хотел разыграть или поиздеваться?
Устало вздохнув, Акио встал с кровати и подошел к окну.
- Глупо скрывать, это был я. Но я хотел всего лишь рассказать тебе о том, что чувствую. Вначале я стеснялся, переживал, нервничал. А потом решил не обращать внимания на предрассудки, и если уж в моих мыслях лучший друг, то лучше забить на все и признаться. Пусть получить отказ, но сказать правду… Думаешь мне было легко? Я уже смирился с тем, что ориентация у меня ненормальная, с тем, что я, псих и извращенец, хочу своего друга. И тут я узнаю что ты – девушка. Что я, по-твоему, должен думать и чувствовать?
Всё это время Аки неотрывно смотрел в окно, а Каору не сводил глаз с друга. Если всё сказанное им правда, то… То что? Нет, он явно не знал, что теперь делать.
- Аки… Прости. Я пойму, если ты больше не захочешь со мной общаться. Но прошу тебя, больше никому не рассказывай о том, что знаешь.
Акио резко повернулся, и Као замер от увиденного. Еще никогда он не видел столько чувств в одном взгляде: сильная боль, разочарование, страх и еще что-то, что можно расшифровать как «не верю!»
- Что? – переспросил он, будто только сейчас понял, что с ним кто-то разговаривает. – А, тайна… Да, конечно, я никому не скажу…
Казалось, друг сейчас расплачется.
- Чертова бабская натура, - тихо произнес Каору и, больно дернув прядь, резко поднялся с кровати.
…Кажется, только через пару минут Акио понял, что его поцеловал любимый… любящий человек.

- О, я чую прелюбодеяние! Сегодня ночью наша подопечная пойдет по начертанному мною пути, - произнес Черт и самодовольно провел пальцами по одному из рогов.
- Боюсь ты ошибаешься, мой тёмный друг. Всё, что направлено на продолжение рода человеческого, грехом не считается. А сегодня ночью произойдет именно… хм… продолжение рода.
- Ты хочешь сказать… Нет, и это нас адскими бездушными тварями считают! Да благодаря тебе в этой закрытой школе для мальчиков вскоре появится первый в истории беременный ученик!
- На всё воля Божья… - с теплой улыбкой ответил Ангел.
- Нет, я отказываюсь работать с такой сволочью!