Бумажные листья на кровать бросая,
Изнеженный сон невзначай нарушая,
Сквозь каменный блистер к тебе пробиваюсь
Не страшен цемент - в тебе я нуждаюсь.

Встаёшь колесом, не можешь проснуться,
Кольца сонных лент над тобой обовьются,
Включи полный привод, попробуй восстать,
Пусть опадёт криво, кто мешает встать.

Пойдём в супермаркет, купим еды,
Ворона нам каркнет, всё будет лады,
Забудь ты всю серость, что снилась нам в ночь -
Ты прояви смелость, и уходи проч.

«Блистер - это красивая упаковка
для продажи мелкого товара
с приспособлением (может быть, вроде листьев платана?)
для вывешивания на крючки или зажимы.
Продукцией в блистерах часто торгуют у касс
в супермаркетах», – вот пояснение к буриме,
чтобы писать которое, требуется немалая сноровка,
как будто ворона, оживающая после апоплексического удара,
панически каркает, злобствуя на мир за кражу пармезана,
но ее запоздалая смелость ничем не оправдывает бездарную серость пантомимы
похожих на спутанные кассовые ленты народных масс
с языком тяжелее и вязче цемента, ни бе и не ме.
Будто криво налаженный привод павлиний наряд подает для ворон –
колесом неуемной сансары прокатится сон через призмы невзрачных окон…
Так пиши буриме! Пусть ты в блистерах даже ни бе и не ме,
пусть ты даже, не то что ворона, как правило, очень себе на уме…
Этот мир неуемный сродни элитарной, зловонной, но интеллектуальной тюрьме.
Обижать его, право, неловко…
Блистер – это красивая упаковка.

Сон отыграет сквозь дымные трубы
Развернет колесо гидроструйных машин
Облака убегут, высоки и угрюмы
В тусклый мир из холодных и мудрых морщин

По гудку даже Солнце над городом встанет
И цементными глазками грустной мечты
Желтоватыми лентами небо затянет
Разыграв новый акт старой пьесы любви

Серость тихих домов на кирпичном плацдарме
Смотрит в зеркало луж из бензиновых вин
Смелость диких сердец в этой клетке молчания
Обреченных найти здесь свободу и жизнь...

Гидравлический привод создавшие техники
Все узнав о строении лазерных пил
По ночам эти славные дети Коперника
Пишут криво "люблю" на осколках машин

И расставив по полкам идеи и радости
"Супермаркет для всех. Мы подарим тепло
Разговор по душам и моральные сладости", -
Каркнет даже ворона хоть ей все равно

И в конце по утрам, когда все начинается
Когда сотни сирен всех зовут на завод
Листья кружат по городу, в окна кидаются
И сшиваются в блистер для чутких забот...

В блистерах мыслей пустых, но как будто бы ярких,
Как в супермаркете-забегаловке для свиней,
Частыми листьями в дурной голове
.......................вывешена бессрочная гниль.
Каркнет на дубу ворон: "Поэты, запирайте театр -
Стены не кладут криво под кривых людей!
Фейс-дресс-контроль в историю! Нужен привод
..............для чтения мыслей: "Прочел - гони!"

Администрация, прояви смелость хоть раз,
Коль даже цемент здания замешан на мастерстве,
А талант поэтов - не сон гордеца, что себе на уме,
Гоните от светлых дверей серость душ, серость фраз!
Пожалейте лент на возвышение к созвездиям того,
........................что лежит и пахнет в траве!
Поберегите огненное колесо поэзии,
.......................чтоб не вывозилось в дерьме!

В блистере света листьями Небо украшено
да в застывшем цементе увязло
колесо её.
Лентами где-то привод весны над разрушенной башней
Зимушки криво вьется, вокруг старых вязов
поле-сон поёт.

А тут - в супермаркете жизни - каркнет ворона дворовая:
"Серость злобная, для тебя и медвяная падь -
только пот лесов.
Смелость ли цепко виснуть
кровопийцей меж рёбер города?
Небу ли закрывать свою душу-тетрадь
от таких на засов?"

Листья - цыганская, пёстрая шаль ноября -
В серость асфальта ветрами мне под ноги брошена.
Блистер тончайшего льда, перемолотый в крошево,
В смелость шагов, уводящих из этого дня.

Словно цемент, застывает мной прожитый миг
Кривостоящей скульптурой с табличкой "На память".
Дрожь кинолент мои мысли крутить перестанет -
Привод устанет от воспоминаний моих.

И колесом ночь закатится прямо на крышу,
Вороном каркнет в открытую форточку имя.
Сон упадёт о тебе об одном длинный-длинный,
Как супермаркет, в который вошёл и не вышел...

В углу супермаркет ночную аптеку пригрел,
Бес хрипло каркнет: скорее,скорее, скорей!
Искусственным счастьем питаться - нелепый удел.
Контрастные масти - пики и подлая мнимость червей.

Мятыми листьями путь твой усеян земной.
Тысячи блистеров хрусткими хлопьями скрыли дорогу,
Это ль не смелость - в бездну нырнуть с головой?
Выключить серость во славу трансферного бога.

Хрупкий цемент скрепляет твой замок иллюзий,
Траурных лент вьётся по этой дороге без счёта,
Забыты и семьи, и цели, и книги, и школы, и ВУЗы...
Душит предчувствие мягкой уютной гаротой.

Привод эксцентриков - грязный и рваный ремень,
Криво натянут, и вертится только для вида.
Жизнь словно сон - здесь вечная царствует тень,
И "колесо" - твой горький сомнительный идол...

листья с мечты моей сорваны,
осень пришла седая,
в блистер мерзкий завернуты,
участь моя такая

супермаркет продать желает,
карманы свои набивая,
каркнет, "оптом дешевле"
цену с мечты сбивая.

привод торговли включился,
мечты мои в пыль стирая,
криво кассир улыбнулся,
надежды мои отбирая.

как цемент застыло время,
скользит секунда моргая,
сотни лент обвивают бремя,
бремя смерти мечты ожидая.

смелость куда-то исчезла,
лишь тревогу в груди оставляя,
серость в душу мою пролезла,
уныние,страх навлекая.

колесо это будет крутится,
все мечты под себя увлекая,
если снова сей сон приснится,
буду знать "я душа живая"

Смелость мною овладела,
Сон сбывается сегодня.
Серость тучи налетела,
Колесо вращать пригодно.
Супермаркет предо мною,
Привод значится в продаже,
Каркнет звавший за собою
Криво ворон черней сажи.
Листья наземь ветром сдует,
Лент осталось в косах мало.
Блистер в папочку засунет,
И цемент лепить вдруг стал я.