Сигаретным дымом пахнут шторы, Тень чужая смотрит из окна - Он мне клялся, что вернется скоро, Но осталась только тень одна. А другой все говорил: Да кто ты? Прихоть сердца - больше ничего. Подлокотник кресла позолоту Растерял под пальцами его. На дощечках старого паркета Ног босых пощечины-шаги, Чьи-то дни, недели, зимы, лета - Безвозвратно-поздние долги. Места не оставила для чуда Память - все испачкала в грязи. Милый, увези меня отсюда На край света! Только увези!

Кажется, всё в мире рухнет... рухнет Из-за тени слов в ночной дыре - Хочется лечь в угол и потухнуть, Чтобы в жизни больше не гореть... Пролиться слезами, кровью, вздохом, Чтоб глаза и легкие свело... Как же, как же больно мне, как плохо Только из-за этих глупых слов...

Повис в умах, как в шкафчиках с молью, Как костюм, новый, ещё не подержанный - Мир – весёлый, самодовольный, И всему подряд – подверженный. И стоит только нащупать шов И рвануть иглой, как вся кровь из носа Вытечет. Глупо – в таком большом Барахтается маленькая заноза. Плоть его разорвав до дыр, Ищешь занозу. Хоть все сто лет Ищи. В это время огромный Мир Кричит на операционном столе, Потому что режут его, распластанный, Он запирает глаза, как дверцы, Выдохнув с горечью: зря расхвастали - Вместо занозы задели сердце.

Я часто слышу грубые слова, Пусть адресованные даже и не мне. И вянут сны, и катится листва По голой остывающей земле...

Я обычно добр, великодушен. Я, поверьте – не кривлю душой. Но сегодня пакостно нарушен Светлый и прекрасный образ мой. То я на сотрудников бросаюсь, То - молчу, насупившись, как пень. Всё - из-за того, что нынче маюсь Я зубною болью цельный день. Всё вокруг становится немило, Поневоле станешь злым, как тролль… Искажает мир со страшной силой Маленькая, пакостная боль.

Искажают зеркала Искажают не меня Искажают небеса Чудеса... Искажает стих кривой, Искажает взгляд чужой, Искажает искажение Себя... Искажает детский плач Искажает мир удач Искажает даже сладенький Вкус... Но страшней всего Дивись! Искажать поторопись Маленькая, пакостная боль... Все затмит, Затушит радость, Исказит, За-безобразит Унесется, И исчезнет в пустоту... Только ты задумчив станешь, Может плакать перестанешь, Как комарик,что над ухом Раздражает Как же боль, Пусть даже маленькая Искажает. Мир......

Твой взгляд, хоть нас сближает - унижает, Твой жест, пусть призывает - оттолкнет. Сколь речь твоя большая освежает Мою любовь, столь согревает лёд... И с пламенем внутри я холодею, И сердце бьется тише, спит почти... Я с болью прокляну твою идею Любви ко мне... Но кто бы мог спасти?

Что-то хрустнуло где-то внутри, И опора ушла из-под ног, Я рванулся назад... но не смог, Тяжко рухнув у самой двери. Каждый вздох - точно сказочный дар, Тыщи верст до него мчать, Я пытаюсь во тьму кричать - Только громче пищит комар. Кто-то мне наступил на грудь, Гулко ухая, словно тролль... Как-то разом утихла боль, Навсегда - покой и уют...

Я поняла, что гороскопы врут, что их заучивать - напрасный труд, что сердцем мы умней, чем на бумаге... На эту рану не наложишь жгут. Три литра крови отдала вчера, сегодня ворковала до утра, узнала, что Христос не воскресает. Вселенная, какая ж ты дыра! Я вижу дыры в черепе твоем, здесь заведется славный водоем и рыбы поплывут, и даже пары нескромно захотят побыть вдвоем. Ну что же ты трясешься, сам не свой, пораньше надо думать головой. Уже созрели мысли Авраама, молись, сынок, пока еще живой.

И тысячи спиц впиваются в грудь... Легче забыть, легче уснуть. Но трудно проснуться и плюнуть на время. Чёрной смолой льётся имени бремя, Лавиной стали, раскалённой до бела, И чтобы прожгла, чтоб былое померло. Что толку кричать, кто прав, кто не правый?! Сжигая всё огненной лавой! Правда одна, остальное слухи! Она бьётся внутри, поднимаются руки, И всё больше людей стоят на распутье, И всё больше оков. Бьют сильнее прутья. Последняя капля угасшего края, И ты заблудился, а мир умирает, Тебя выбирают, не помня, не зная, Но чувствуя где-то. Душой называю Я это вот чувство. И вдребезги рвутся Былые оковы. Но это лишь сон И он закончится снова.

Снежинки губы обжигают, С которых лишь сорвавшись звук, Вдруг беспричинно замирает, Как будто лицезрит испуг. Без сна осталась судной ночью, Шагая по стальному снегу, Когда душа так рвётся в клочья, Пустышку обнажая небу. На нём заснул и звёздный блеск, Немой луны сиянье стынет, А в мире воцарила лесть, Людей навек поработила. И бархатом касаясь тени, На суд поставив боль и месть, Я опускаюсь на колени, Стараясь страхом принебречь. А там,в безиком молоке, Где зябко так пустым надеждам, Брилианты градом по щеке, Мещая будни с неизбежным. И тайным шёпотом веков На плечи прошлое ложится. Я слышу лишь шипенье слов, Но вот и мой бокал разбился: Ещё иду-но нет тревоги, Ещё дышу-но нет тепла, Ещё не вижу я дороги- Уже иду по ней одна...

«Свободна» Я сегодня почти что свободна, Я отныне почти не твоя. Отпустил – как всегда благородно – Чтоб не мучила больше себя. Но зачем же мне белые крылья, Если небо – почти пустота, Обличённая траурной синью Без цветастого в счастье моста?

В таком привычном городе Такой привычной ночью Бегут гудки на проводе, Гудки рвут душу в клочья. Зачем пришёл ты в мою жизнь, Зачем пробрался в сердце? Как мне забыть? как дальше жить? Зачем дала тебе открыть К любви несчастной дверцу? Ведь было всё, когда одна Была я в центре страсти... Теперь же всё, теперь стена Стена меж мной и счастьем...

Так боль сладка, так ненависть прекрасна Так изуродовано-чуден этот миг, Который заставляет биться страстно Любовь, как зверя, в клетке на двоих. Так ночь темна, и так она ужасна, Что воздуха не хватит закричать… Молиться Богу мне уже напрасно, Мой демон предлагает помолчать… Молчание… в нем смысл многих слов. В нем знание о сущности столетий, Но я молчу, чтоб убежать от снов, Любой из них длинней тысячелетий. Любой из них страшней, чем демон Ада, Любой из них высмеивает боль Моей любви, как проклятой награды, Что я не в силах унести с собой. Но я люблю, я просто не могу иначе… Вот миг уже прошел, а я – живу. Я для тебя живу, свою любовь не пряча. Я для тебя жила, с тобой – умру.

Открыв окно в незримый мир, Я снова выхожу в эфир... Жрет душу черная химера, Звоню Я в офис Люцифера... С лица срывая свою маску, Я рассказать пытаюсь сказку, Но крылья черные Гордыни Меня преследуют отныне. Я режу сердце на три части И,находясь у Тьмы во власти, Приняв крещенье Кардинала, Что стал истоком и началом, Я слышу музыку оркестра, Что для Меня сложил Маэстро... Листая в памяти страницы, Передо Мной мелькают лица Всех тех,кто ранил Мою душу, И тех,кто Мною был укушен. Я вижу то исчадье Ада, Что казнью стало и наградой. И шлют незримо Мне приветы Все рыцари Добра и Света. О! Здесь со Мной такие девы: И Ангелы и Королевы... Скажи,какой вселился бес Во всех,кто изгнан был с небес?! Быть может здесь хоть кто-то знает, Что ИХ в Ночи объединяет?! Где льется музыка органа, И вихрь пьянящего дурмана Под ливнем в вальсе кружит пары... Что не страшась всевышней кары Парят над пропастью Безумства И прославляют вольнодумство!...

Что невозможное – случается, Печальный опыт шепчет в ухо. Сознание к подсказкам глухо. Юлит, темнит и притворяется. И медный маятник качается. И черный кофе пьет старуха. Назойливо щекочет муха. День неохотно продолжается. Из рассмотренья исключается Весть, неприятная для слуха. В квартире царствует разруха, И медный маятник качается.

Тихо в моей сумрачной квартире, Пусто в моей сумрачной душе. В этом, искажённом болью мире Потерялся я давно уже. В сотый раз смотрю твоё венчанье, В сотый раз играю свою роль, И пытаюсь утопить в печали Маленькую пакостную боль...