Препарировать «романтику» меня заставило глубинное неприятие этого слова и всего, что у меня с ним ассоциируется. Казалось бы, что может не нравиться в романтике? Но какое-то внутреннее отрицание всего «романтического» обязывает меня рассмотреть этот вопрос с упорством фанатика.
Первое, что мы сделаем, вызовем все ассоциации со словом «романтика» и «романтический». У нас первым делом выскачут образы «песен под гитару в лесу у костра», «рыцаря в сверкающих латах», «мореплавателя, отправляющегося в неведомые земли», «влюбленного, залезающего на балкон с букетом цветов», «космонавта, идущего по чужой планете» и другие. Что у них общего? Прежде всего, это образ «самоотверженного героя, бросающего вызов обстоятельствам».
Вторым шагом мы рассмотрим происхождение самого слова «романтика». В корне лежит слово «роман», так как изначально подобные произведения писались на языках романской (латинской) группы. Именно после прочтения таких романов, герой Сервантеса Дон Кихот отправился совершать свои подвиги. Но лично я вижу тут не только лингвистическую составляющую. Древнее государство романов, т.е. римлян, могло существовать только ведя непрекращающиеся захватнические войны. Рабовладельческий характер римской экономики вынуждал посылать новые и новые легионы в новые земли для захвата их ресурсов, включая и человеческих. В этот период сложился романский стиль военной атрибутики – штандарты, орлы, знамёна и прочее. У соседей Римской Империи слово «роман» (римлянин) был синонимом захватчика.
Удивительным (или нет?) образом, но все символы «романтизма» несут в себе ярко выраженные черты «захватничества». Певец у костра, бьющий по струнам гитары, пришёл в нетронутый лес как захватчик. Своим громким пением и костром он как бы заявляет природе: «Вот он – я! Я пришёл заявить свои права на эту территорию!». Так же, мореплаватель отправился за тридевять земель не для эстетического удовольствия от созерцания водной глади. Он отправился завоёвывать новые земли, пусть и не всегда мечом, но завоёвывать! Влюблённый, залезающий на балкон с цветами в зубах, тоже ведёт себя как завоеватель. Завоевание само по себе, не может быть лёгким, оно подразумевает некое сопротивление со стороны того, кого покоряют. Поэтому всегда в романтике есть трудности, которые должен преодолеть герой. Поэтому архетипичный романтический герой сталкивается с высокой башней, в которой на самой верхотуре ждёт его с нетерпением объект завоевания.
Какой главный роман русской литературы? «Война и мир» Льва Толстова, разумеется! Захватнический поход Наполеона на Россию был вполне в духе римского романтизма. Существует несомненная связь наследников римской культуры – французов – с их «романской» военной атрибутикой (те же орлы, штандарты и прочее). Сам Наполеон был, несомненно, романтиком. Ему важно было не просто захватить новые земли, а сделать это красиво и.. трудно! Солдаты его армии не несли с собой никаких палаток и располагались на отдыхе прямо под открытым небом. В бой они шли в парадной форме. Подобный, излишне «романтичный» подход в конце концов привёл к катастрофе его армии. Россия оказалась не той «дамой», которую можно бы было покорить подобным образом.
Прошло время, и было выпавший штандарт романтизма из рук французов подхватили немецкие фашисты (считается, что европейский фашизм изначально возник в Италии). В середине ХХ века они переняли частично римско-французскую военную атрибутику и мечты о покорении Европы и России. Создав сплав римского романтизма и немецкой дисциплины они добились куда большего, чем Наполеон, однако и они оказались разбиты на территории России.
Норвежский террорист Андрес Брейвик несомненно является последним на данный момент воплощением героя-романтика. Когда его привели в зал суда и сняли с него наручники, первым делом он отдал в пустоту «римский» салют правой рукой. Когда же обвинение начало демонстрировать видеоролики про «рыцарей-тамплиеров», Брейвик впервые за всё время суда прослезился. Это были слёзы романтика!
Где находятся истоки притягательности романтики? Можно попробовать опуститься на самый низкий уровень человеческой психики, на тот уровень, где мы еще, по сути, животные. Каждая женщина, даже не отдавая себе отчёта, хочет быть покорённой сильным и привлекательным мужчиной. Это эволюционная программа полового отбора, идущая с древнейших времен. Покорение должно сопровождаться трудностями, которые мужчина обязан преодолеть, доказывая, таким образом, превосходство своей наследственности над наследственностью других особей мужского пола. После того, как мужчина прошёл череду испытаний, он может рассчитывать на благосклонность женщины, а та сможет с «чистой совестью» отдаться победителю. И недаром образ романтического героя предстаёт перед нами с мечом в руке. Победить соперника лицом к лицу в рукопашной схватке – удел неслабых как телом, так и духом, это вам не из автомата стрелять. В общем то, романтизированный образ службы в армии и пребывания в тюрьме, находит свои истоки в трудностях, которые приходится преодолевать мужчинам, проходящих через подобные испытания. А если он прошёл эти испытания, вышел живым и почти здоровым – значит он вполне подходит под критерий «отборный самец».
Есть у романтики и свои минусы. Например, заложенная в мужчинах «романтическая» программа заканчивается на этапе «покорённый объект окончательно сдался». А дальше что? Дальше нужен новый объект для покорения и захвата.
Вот, собственно, и весь скрытый механизм «романтических отношений», превращаемый Абстрактным Мышлением в сложные и запутанные жизненные комбинации. Но об этом в следующем посте..