Мне снился ужасающей реальности сон, с которым я никак не мог совладать, пока он логично не подошёл к концу.
Я стоял во дворе дома, по недоразумению не разрушенного. Вокруг не было ни единой травинки, хотя по тёплой пыли и по солнцу я точно знал, что это середина апреля. Некто со знакомым лицом и тихим, вкрадчивым голосом спускался по внешней металлической лестнице так плавно, что гул железа не заглушал его речь. Сначала он утверждал, что она выйдет за муж ("догадайся за кого") не позднее следующего марта ("как начнёт таять снег"). А потом мы шли по нескончаемым улицам, заполненным пыльными липами и мусором из прошлого века, а я всё возражал, но каждый мой аргумент разбивался не то Его знанием, вобравшим в себя моё, не то голосом, говорившим с ласковым напором, которому невозможно сопротивлятся. Он утверждал, а я слушал, и каждое моё возражение было им продумано наперёд. Он доказал мне невозможность убежать или быть возвращённым, если побег произошёл не по моей воле, невозможность сделать через себя, невозможность подружить пулю с виском и - для красоты момента - невозможность невозможности. Спорить было бесполезно, ибо его окружала правота, не скучная правда короеда или вселенская мудрость, но простая правота, близкая и понятная, логично вплетавшаяся в мои мысли, и вместе с тем настолько ужасная и тоскливая, насколько ужасен и тосклив можешь быть только ты сам и твои же мысли...
В момент, когда он, крепко пожав мне руку, оставил меня напротив какого-то торгового центра, прозвенел будильник. Один из тех случаев, когда я действительно был этому рад.