Наверное, странно для косящей под западника реинкарнации Обломова, которой я по сути дела и являюсь, но всерьёз считаю Стивена Кинга, предельно американского писателя, одним из мировых классиков. Причём не в том смысле, в котором считают классиками Дюма-отца, Купера, Скотта - первопроходцев масскультуры, а именно как классика – «вкладчика», принесшего что-то новое в литературу, как Карамзин, Пушкин или Фет.
Дело в том, что Кинг первый в литературе написал в жанре реалистического натюрморта. Трактовать это следует в прямом смысле – «мёртвая природа». В конечном итоге Кинг пишет не о пришельцах или эпидемиях супергриппа, он пишет о людях и об их взаимоотношениях. Но в то же время, как и, к примеру, Лермонтов в «Герое нашего времени», облекает психологический реализм в формочку приключенческого романа.
Просто? А вот и не так, ибо не правильно.
Любое описание просит движения, а в противном случае становится очень статичным. Именно за счёт динамичной картинки леса Пришвин оставил далеко позади всех прочих литературных «лесников». Но вот Кинг – дотошный, пытливый автор, хочет погрузить читателя в американский мир, как Пушкин – в мир Онегина. Да вот только нет в быте простых тружеников США балов, не «обшикивают» они Федру и Клеопатру, не наскучили им ещё шампанское с трюфелями. А быт-то инересный, быт-то необычный, стоящий того, чтобы о нём рассказать. Но почти всем американским классикам – Фолкнеру, Драйзеру, Сэллинджеру, Хемингуэю – приходится избегать деталей , выстраивая огромные тома на черно-белых взаимоотношениях, финансовых перипетиях или психологическом анализе. Быт слишком накопителен, чтобы придать ему действие, ведь не описывать же, в самом деле, как тётушка Маргарет собирает статуэтки собачек в течение 47 лет – будет тяжеловесно и слишком уж педантично.
И тут Кинг придумывает великолепный ход – пусть суть вещей будет раскрыта в действии, обратном созиданию – разрушении. Разлетаются под пулями регуляторов те самые статуэтки, заботливо расставлены на столиках и каминах, скрип старого велосипеда приобретает эпическое значение, заметны становятся все мелочи, обычно принимаемы за должное, когда мы смотрим на мир глазами героев кинговской версии «сказки о потерянном времени» - «Лангольеров». Быт, раздавленный и разрушенный, живописен, как никогда. Именно поэтому лучшие произведения Кинга апокалиптичны, предельно деструктивны, порой даже излишне. Кровь жертв – основа для ярких красок мастера, которыми он создаёт своё полотно жизни.
Лучшим представителем этого реализма по Кингу служит, без сомнения, «Противостояние», который я – персональное мнение – считаю лучшим произведением автора вообще. Обратите внимание – роман абсолютно эпичен, причём в «современном» виде – с противоречивыми чертами героев, с нагромождением сюжетных линий, с развязками событии, диктуемыми не моралью или авторской волей, а логикой описанного автором мира.
Кстати, в формально главном труде Кинга – цикле «Тёмная Башня» это приём используется уже практически в открытую, на прячась под action – мир приобретает всё более яркие краски по мере разрушения лучей.
Дзззинь.... Урок ангицкой литературы на сегодня окончен, можете расходится. А вас, Коффи, я попрошу остаться.